Череп его был абсолютно гол, если не считать некоего подобия свиного хвостика на затылке, н в багровом свете факелов сверкал, как полированное дерево. Глубоким гортанным голосом он крикнул барабанщику:
— Бей быстрее, будь ты проклят! Заставь этих лентяев шевелиться, или сам сядешь к веслу!
Анвар был ошеломлен. Человек говорил на абсолютно незнакомом языке, и тем не менее юноша понимал каждое слово!
Способность понимать и говорить на любом языке была в крови у Волшебного Народа… Тут же боль грозным предупреждением сжала ему череп, и Анвар стиснул зубы, чтобы не застонать. Стараясь отвлечься от опасных мыслей, юноша сосредоточился на словах капитана.
— И приберись в этом свинарнике! Как ты только тут еще не задохнулся? Я не хочу, чтобы мы вошли в порт, воняя, как скотовозы! Мы Царские Корсары, и должны выглядеть соответственно!
Надсмотрщик недовольно пробурчал:
— Мало того, что я живу с этими животными, так мне еще и убирать за ними?
Мелькнул кулак, раздался отвратительный хруст, и надсмотрщик, выронив бич, рухнул на пол и ударился головой о скамейку. По рядам закованных рабов прокатился радостный шепот.
— Потому что, о сын ослицы, если оставить их барахтаться в собственном дерьме, они тут же сдохнут, — спокойно пояснил капитан. — Они и так мрут как мухи, и если мне придется опять закупать новых рабов, то я сделаю это за счет твоего жалования.
— Это несправедливо, — промямлил надсмотрщик.
— Скажи лучше спасибо, а то я вычту у всей команды, и тебе перережут глотку. — Капитан злобно усмехнулся. — Давай, шевелись, Хараг! А ты, Абуз, стучи побыстрее. Я хочу прибыть вовремя, чтобы успеть встретиться с Кизу. Он будет доволен заполучить эту светловолосую куколку для коллекции Его Вели честна, а за мужика дадут хорошую цену на рынке. Кизу строит летний дворец, и цены на рабов подскочили до небес. Он найдет местечко и для ублюдка-северянина, а наши карманы оттянет золотишко. Так что подумай — может, это поможет тебе заставить своих негодяев грести быстрее. — И он, посвистывая, удалился.
После того как во время весьма символической уборки на Анвара вылили несколько ведер воды, он уже больше не мог притворяться бесчувственным. Пока он кашлял и отплевывался, Хараг схватил его за волосы и, оттянув голову, присвистнул от удивления.
— Клянусь душой, Абуз, ты только взгляни! Оказывается, правда, что у северян глаза цвета неба! — Он вздрогнул и уронил голову Анвара. — Ух! Есть в этом что-то дьявольское, скажу я тебе. Хорошо, что капитан его продает — с такими глазами он принесет нам несчастье Абуз кивнул, ни на минуту не замедляя ритма.
— Я знаю, дружище. Я видел одного, когда был помоложе — он был шпион, и его должны были казнить. Когда ему отсекли голову, эти бледные глаза уставились прямо на меня. Мне долго потом снились кошмары. Думаю, северяне и впрямь приносят несчастье. Хорошо, что мы уже недалеко от дома.
— Может, дать ему пожрать? — спросил Хараг. — Капитан с нас шкуру сдерет, если он будет в плохом состоянии.
— Не стоит, чего доброго, его просто вырвет, а ты только что вымыл пол. Пусть рабов кормят в загонах — за свой счет.
Анвар беспомощно зажмурил глаза. Раб!
О боги, только не это! А как же Сара? Мысленно проклиная все и вся, он начал извиваться, пытаясь освободиться от пут, пока увесистый пинок в живот не положил этому конец. Анвар согнулся пополам, и его вырвало на пол. Хараг бешено взвыл.
— Грязная свинья! Я же только что убрал! — Он поднял плеть, и Анвар съежился, ожидая удара.
— Прекрати, Хараг! — взревел Абуз. — Я не собираюсь терять свою долю из-за твоего настроения.
Хараг повернулся и яростно погрозил ему плетью:
— Занимайся своим делом, жирный крокодил! Абуз положил тяжелые палочки на барабан и медленно встал. Ему пришлось пригнуться — потолок был слишком низок для его гигантского роста. Рабы тут же прекратили грести, а их залитые потом и искаженные болью лица выразили громадное облегчение.
— Мне что, подойти поближе, Хараг? — поинтересовался Абуз. — Лучше не зли меня, а то ведь знаешь, что бывает, когда я злюсь!
Смуглое лицо Харага побледнело. Он медленно опустил плеть.
— Во имя Жнеца, что у вас происходит? — раздался из открытого люка недовольный голос капитана. — Чего мы остановились, чтоб вам пусто было?
Абуз вздрогнул.
— Прости, капитан. Просто небольшие трудности с новым рабом.
Не дожидаясь ответа, он поспешно опустился на свое место и снова взялся за палочки. Хараг принялся расхаживать взад и вперед, вымещая свой гнев на измученных гребцах. Плеть взлетала и опускалась без устали. Анвар свернулся, прикрыв ноющий живот, и впал в забытье.
Поток холодной воды, смывшей вонючую лужу, привел его в чувство. Капитан бушевал.
— Я же сказал тебе убрать здесь! — Раздался глухой звук удара.
— Да я и убрал, — прохныкал Хараг. — А эта скотина опять наблевала.
— Молчать! Убери снова!
На голову Анвара накинули вонючий мешок и грубо поставили на ноги. Его протолкнули через люк, и он услышал гул. Должно быть, они прибыли в порт. Жара, словно молотом, ударила по голове. Его понесли вниз по шатким наклонным сходням, потом швырнули куда-то, да так небрежно, что едва не вышибли дух. Неожиданно он оказался в движении — судя по тряске, это была телега — и по голосам вокруг понял, что очутился в каком-то большом городе. Анвару казалось, что он догадался, зачем у него на голове мешок: даже если бы ему удалось освободиться, он не имел бы ни малейшего представления, куда бежать, но, не зная обычаев этой земли, юноша не подозревал, что была и еще одна причина: всех чужеземцев закон требовал сдавать городским властям, а не везти на невольничий рынок.
Телега катилась вперед, голова Анвара то и дело подскакивала, и он почувствовал, что вот-вот его снова стошнит. Солнце немилосердно припекало, и юноша едва не задохнулся в своем вонючем мешке.
Наконец слабый свет, проникающий сквозь мешковину, стал еще бледнее. Колеса телеги глухо загрохотали по гладкому камню — и остановились.
— Приветствую тебя, капитан, — послышался тихий медоточивый голос. — Полагаю, путешествие было прибыльным? Сегодня мы продаем или покупаем?
— Продаем, Зан. И на этот раз только одного.
— Только одного? Ну-ну, капитан. Обычно твой улов куда богаче!
— Ты в своем уме, Зан? — раздраженно отозвался капитан. — Что можно подобрать за два месяца патрулирования берегов? Мы Корсары Кизу, ты же знаешь. Иногда нам приходится исполнять свой долг и на время забывать о доходах.
— Твоя верность Кизу делает тебе честь, капитан, — поспешно согласился Зан. — Может, осмотрим товар?
Анвару разрезали веревки на ногах, и он вскрикнул от боли, когда кровь снова побежала по жилам. Сильные руки стащили его с телеги и сняли мешок с головы. Низенький жирный человечек с хищным лицом таращился на него, разинув рот.
— Жнец Душ! — воскликнул он. — Северянин! Как ты смеешь торговать мне раба, добытого незаконно!
— Только давай без праведного гнева, Зан! — нетерпеливо сказал капитан. — Я знаю, тебе нужны рабы — любые рабы — и немедленно.
Работорговец откашлялся.
— Где ты его откопал? — нахмурившись спросил он.
— На берегу. Кораблекрушение, кажется. Жуткий шторм. Повсюду трупы и обломки корабля. Должно быть, их отнесло далеко от курса. Обычно они не решаются заплывать в наши воды. — На лице капитана появилась волчья усмешка.
— Ладно, как бы там ни было, хватит об этом. Берешь его или я как честный Корсар отведу его к Арбитрам?
Работорговец поджал губы и закружился вокруг Анвара, внимательно осматривая юношу, и время от времени награждая пленника тычком или щипком.
— Разденьте его, — приказал торговец, и один из стражников выступил вперед и начал разрезать Анваровы лохмотья. Юноша бешено сопротивлялся, но, почувствовав прикосновение холодной стали к обнаженному телу, замер как вкопанный особенно сообразив, куда именно стражник приставил свой нож.
— Эй, что ты делаешь? — запротестовал капитан. Зан злобно усмехнулся.
— Не беспокойся, я с таким же успехом могу продать и евнуха, но думаю, в этом не будет нужды. Может, он и не говорит на нашем языке, но мне кажется, прекрасно нас понимает.
На лбу Анвара выступил пот. Его тошнило от уверенных прикосновений Зана, но тут он ничего не мог поделать. Его руки были по-прежнему связаны, а по бокам стояли могучие стражники, и один из них продолжал держать нож в опасном положении. Анвар стиснул кулаки и, чтобы отвлечься, сосредоточился на окружающем.
Он стоял в большом круглом зале с куполообразным потолком. В центре зала было огороженное возвышение, с одной стороны которого стоял ряд больших железных клеток, в данный момент пустых, а в стенах через равные промежутки были проделаны узкие стрельчатые арки, ведущие в темные переходы. Из одной арки вливался яркий солнечный свет — судя по всему, она вела во внешний мир.
— Ну… — услышал Анвар голос Зана и переключил внимание на торговца невольниками, задумчиво рассматривающего его.
— Он в отличном состоянии, — сказал Зан капитану, — и выглядит достаточно сильным. Высокий рост и широкие плечи. — Зан рассматривал Анвара таким откровенно оценивающим взглядом, что юноша содрогнулся. — К несчастью, — продолжал работорговец, — я не могу продать его частному клиенту — эти глаза будут смущать людей. Кроме того, возникнет слишком много вопросов. Впрочем, ты знаешь, что Кизу постоянно нуждается в новых работниках. Одному Жнецу известно, как ему удается уморить такое количество рабов. Но если хочешь знать мое мнение, дело просто-напросто в плохой организации. И все же эта затея с летним дворцом очень оживила торговлю. Его Величество платит щедро. Думаю, мы договоримся. Конечно, в нашем климате северянин долго не протянет, но это не наша забота. Идем, друг мой. Обсудим цену за бокалом вина. — Зан щелкнул пальцами, и державшие Анвара слуги встрепенулись. — Заберите его, — бросил он.
К величайшему облегчению Анвара, нож был убран. Юношу выволокли в один из темных проходов и повели по длинному гулкому коридору, освещенному лампами, висящими на цепях, вделанных в потолок. Сквозь щели деревянной двери в дальнем конце проникали полосы солнечного света. Охранники открыли ее и вытолкнули Анвара на пыльный двор, со всех сторон окруженный лишенными передней стены мастерскими. В одной сидел гончар и крутил на своем круге комок глины. В следующей грязная женщина тупо помешивала какое-то вонючее варево, прекращая свое занятие лишь затем, чтобы отогнать огромных черных мух, которые вились у ее перепачканного лица. Перед третьим бараком человек заплетал длинные тонкие полоски кожи в плеть. Анвар отвел глаза, стараясь не думать, для чего эта плеть предназначалась.
На другой стороне двора находилась кузница. Маленький потный мальчишка качал мехи, а двое темнокожих рабочих в кожаных фартуках ковали цепи и наручники. Нетрудно было узнать и самого кузнеца — коренастый черный человек, с потрескавшимся от жара лицом, был в два раза шире в плечах, чем Анвар. Его мышцы перекатывались под кожей, словно волны. Двое охранников почтительно приблизились к нему. Увидев Анвара, кузнец выпучил глаза.
— Забери нас Жнец! — презрительно пророкотал он. — Этот Зан — отчаянная голова. — Он подошел к Анвару, держа в руках металлический ошейник, который в его огромных лапах выглядел как детский браслет. Один из подмастерьев нес за ним раскаленный добела железный прут.
Анвар неистово сопротивлялся, но стражники держали его крепко. Помощники успели надеть на юношу ошейник и зажать концы. Судя по всему, кузнец отлично приноровился к этому сложному делу и почти не причинил Анвару боли, хотя юноша завопил от страха, чувствуя, как начинает нагреваться ошейник, когда его концы спаяли расплавленным железом. Однако мальчишка, который ради такого случая бросил свои мехи, был наготове и тут же вылил на нового раба кувшин холодной воды. Металл немедленно остыл, а парнишка дерзко улыбнулся Анвару и вернулся к своей прежней работе. Юноша чувствовал себя ничтожеством. Грубая веревка, связывавшая его руки, была наконец перерезана, и на запястья легли железные браслеты, скованные между собой несколькими звеньями цепи. Еще одну цепь прицепили к кольцу на ошейнике. Стражник торопливым кивком поблагодарил молчаливого кузнеца и дернул за поводок, чтобы увести нового раба.
Как собаку! Анвар, взбешенный, униженный, все еще дрожащий от страха, пережитого, когда надевали ошейник, схватился за цепь скованными руками и что было сил дернул ее назад. Второй охранник тут же выхватил из-за пояса короткую толстую плеть, и тяжелый удар, а потом еще один, и еще обрушились на плечи Анвара. Он покачнулся, закричав от боли, и охранник резко рванул цепь. Острый край ошейника врезался в шею, плеть опустилась снова, оставляя на спине багровый рубец, и Анвар покорно поплелся за стражником. Второй охранник шел следом, вытягивая юношу плетью всякий раз, когда тот спотыкался или замедлял шаг.
Они снова вошли в здание и спустились вниз, в казематы. Там Анвара швырнули в голую мрачную пещеру, где уже было несколько рабов — все мужчины. Их ошейники крепились к стене на уровне пояса такими короткими цепями, что люди были вынуждены постоянно сидеть. Вся вентиляция состояла из железной решетки под самым потолком, и камера провоняла нечистотами. В полу были устроены желобки, сходившиеся к сделанному в центре углублению, от которого шла зловонная канава. Как позднее узнал Анвар, камеру вместе с рабами дважды в день окатывали водой, и это считалось верхом чистоплотности.
Охранники приковали юношу к свободному кольцу в стене и удалились, не забыв запереть дверь. Ни один из рабов не обратил внимания на его появление. Это были жалкие существа, грязные, измученные голодом, покрытые язвами и шрамами. Кто-то тихонько стонал, кто-то дремал, а другие тупо смотрели перед собой пустыми стеклянными глазами.
Анвар попробовал дотянуться до цепи, которой был прикован к стене. Наконец ему удалось ухватиться за нее, хотя железный ошейник почти его придушил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90