— Конечно, беременной женщине трудно себя контролировать. Арбитры рассказали мне твою историю. Я понимаю, ты только что овдовела, и твои раны еще не зажили, но женщине не дозволяется жить без мужчины, иначе кто будет повелевать ею и защищать ее? Тебе нужен мужчина для защиты, а твоему будущему ребенку — дом. Конечно, я могу отпустить тебя, но в таком случае все, на что ты можешь надеяться, — это рабство или возвращение на арену. Переживет ли твой ребенок еще один такой поединок? А ты сама? Думаю, что нет. Не знаю, какие обычаи у тебя на родине, но здесь, как вдову, тебя должен был бы взять к себе брат твоего мужа или какой-нибудь его родственник, или просто близкий друг. Он может сделать тебя любовницей, а если пожелает, то и женой. Но здесь ты чужая, и никто не окажет тебе эту услугу. И уж, конечно, ты должна быть благодарна за честь, которой я тебя удостаиваю.
Великие боги! Ну и самомнение! Ориэлла проклинала свое воображение за эту дурацкую историю о пропавшем муже, проклинала дурацкие законы этой страны, передающие женщину по наследству, словно дом или скот, и этого высокомерного юного олуха, который воображает, что оказывает ей небывалое одолжение. Вот ведь положеньице! Наконец она собралась с мыслями и стала лихорадочно соображать. Может, история о том, что Анвар ее муж, еще пригодится, если удастся отыскать его… Девушка глубоко вздохнула и скрестила пальцы под одеялом.
— Но, повелитель, — выпалила она, — а как же быть с моим мужем?
Харин нахмурился.
— Ориэлла, твой муж мертв.
— А если нет? Мы же не знаем наверняка. — При этих словах перед ней возникло лицо Форрала, возникло с такой невероятной отчетливостью, что ей с трудом удалось сдержать рыдания. «О, Форрал, прости меня», — подумала девушка. — Что будет, если он вернется и обнаружит, что я — любовница другого мужчины? — Ориэлла не могла скрыть дрожь в голосе. — Пожалуйста, повелитель, ты ведь можешь организовать поиски. Прошу тебя… Я одинока в этой чужой стране и полагаюсь только на твою милость. — Если слезы сработали на Арбитрах, почему бы и принцу не попасться на ту же удочку… Глаза Ориэллы увлажнились, а лицо Харина окаменело.
— Госпожа, — бесстрастно произнес он, — невозможно найти то, что ты ищешь.
«Как же я промахнулась! — подумала Ориэлла. — Конечно, зачем ему искать Анвара, если он хочет забрать меня себе». Но отступать было поздно.
— Но почему? У него светлая кожа, светлые волосы и голубые глаза. Я думаю, он должен сильно выделяться. Его привезли сюда вместе с Сарой, и кто-нибудь наверняка его заметил.
— Вот именно! А за все это время не было никаких слухов о таком человеке… Погоди, что ты сказала? Он был с Сарой? С Кизин? Почему? — Харин подался вперед, его глаза внезапно загорелись. «Что это с ним? — подумала Ориэлла. — Как бы воспользоваться его неожиданным интересом?»
— Разве Сара не упоминала о нем?
— Ну конечно же, нет! А должна была? Они были вместе? Почему она не рассказала о нем? Нельзя ли это использовать, чтобы опозорить моего отца? — Вопросы сыпались один за другим.
Так вот оно что! Ориэлла постаралась не выдать своего облегчения. Если правильно взяться… Волшебница скорчила гримасу, которая по ее представлениям, должна была изображать глубокое потрясение.
— Меня ничуть не удивляет, что Сара не рассказала Кизу об Анваре. Понимаешь, она его любовница. Вот почему она жаждет моей смерти, Харин, — боится, что я ее выдам. Конечно, если мой несчастный муж мертв, это не играет никакой роли, но, если он все еще жив, это ставит твоего отца в очень неловкое положение…
Принц издал торжествующий возглас.
— Ага! — засмеялся он. — Вот видишь, ты уже начала платить мне за мою услугу. После того как я тебя спас, я все гадал, знаете ли вы друг друга. Две чужестранки, появились одновременно, — это не могло быть совпадением. Интересно, что скажет Сара, когда отец узнает, что его дражайшая Кизин — любовница другого мужчины.
Ориэлла вздохнула. Невинный младенец!
— Сара скажет, что я лгу, или что лжешь ты, и Кизу наверняка поверит именно ей, а у нас будет куча неприятностей, — бесстрастно сказала она, и Харин помрачнел. — Тебе нужны доказательства. Вот если бы ты смог найти Анвара…
Лицо принца просветлело.
— Во имя Жнеца, а ты не глупа! Я и не подумал об этом. Жаль, что ты заморская колдунья! Из тебя вышла бы Кизин получше, чем эта шакалиха. Да такие как ты — на вес сокровищ пустыни! — Комплимент показался Ориэлле странноватым, но она пропустила его мимо ушей. Харин вскочил на ноги. — Я немедленно пошлю в порт человека — след должен начинаться оттуда, если нам вообще удастся обнаружить следы.
— Я не останусь в долгу, Харин, обещаю, — с облегчением сказала волшебница. — Как только я встану на ноги, я, с твоего разрешения, начну обучать твою личную стражу боевым искусствам севера, и если королю придет в голову организовать покушение, у тебя будет надежная защита. — «И когда я отправлюсь в путь, — подумала она, — ты, по крайней мере, не останешься без охраны».
— Прими мою сердечную благодарность! — На миг высокомерие уступило место признательности, и Ориэлла поняла, что юноша очень боится своего отца — и очень одинок. А теперь и она собирается завоевать его доверие, воспользоваться тем, что он может ей предложить, а потом, как только представится удобный случай, бросить его. В это мгновение она себя ненавидела. Как далеко разойдутся круги миафанова зла? Неужели они начали поглощать и ее? Девушка выдавила из себя улыбку, но не могла не ужаснуться тому, что сейчас делает.
— Повелитель, — произнесла она, — я почту за честь помочь тебе. — «И да помогут мне боги», — добавила она про себя.
Глава 25. ПЛЕННИКИ
Ночные Пираты нашли себе пристанище в тайном и безопасном лабиринте пещер, куда можно было добраться по туннелю, ведущему через скрытую от посторонних глаз расщелину в скале. Этот проход, достаточно глубокий, чтобы провести корабль, заканчивался огромной пещерой, выдолбленной за миллионы лет водой, без устали бьющей в узкую щель между утесами. Покатый, усыпанный галькой берег исчезал в волнах, а с другой стороны пещеры прямо из воды поднимались отвесные, отполированные морем стены. Четыре корабля, стоявших на якоре, выглядели легкими и стремительными, а их носовые украшения были с любовью вырезаны в виде сказочных зверей и раскрашены. У самого берега теснилась стайка небольших лодочек, а за ними открывались узкие проходы, ведущие в лабиринт коридоров и комнат, где обитали контрабандисты.
Пещеру освещали факелы, вставленные в специальные подставки на стенах или просто укрепленные на высоких деревянных столбах, образующих ровную цепь. Мерцающий свет отражался в сверкающих каплях слюды и тоненьких прожилках руды, испещрявших стены, и радужным сиянием вспыхивал в слезах, застилающих глаза Занны.
Ей не хотелось покидать это место — за три коротких месяца оно стало ее домом. «Здесь я жила настоящей жизнью», — подумала девочка. Хотя сестра Дульсины, Ремана, была добра и гостеприимна, она не стала нянчиться с Занной, будто та того и гляди рассыплется на кусочки. В таинственном мире Ночных Пиратов каждый должен был приносить пользу.
Стоя у выхода из огромной пещеры, Занна Предалась воспоминаниям о том дне, когда впервые оказалась в этом месте. Тогда она очень устала, продрогла до костей и была не на шутку испугана. Несмотря на уверения Дульсины, неприязненное отношение команды заставило Занну сомневаться, что в пристанище пиратов ее ждет гостеприимный прием. Но с того момента, как дочь Ваннора с плачущим Антором на руках неуверенно ступила на каменистый берег, Ремана стала для нее воплощением заботы и поддержки.
Высокая седовласая женщина, чуть старше и гораздо полнее, чем Дульсина, но с такими же порывистыми движениями, прямой осанкой и пронзительными, блестящими серыми глазами, одной рукой взяла Антора, а другой обняла девочку за плечи и решительно пресекла жалкие попытки что-либо объяснить потоком веселой дружеской болтовни.
— Потом, потом, дитя мое, ты выглядишь очень усталой.
Наверное, эти бестолковые мужики не догадались тебя покормить? Нет? Так я и знала. Ох уж эти мужчины! Единственный способ вогнать в них хоть немного здравого смысла — это шарахнуть веслом по голове. Что? У тебя еще и письмо для меня? Вот новое чудо! Конечно, сюда не так-то просто послать весточку, но моя сестра вообще не любит писать писем… Ну вот, моя дорогая, мы уже и на кухне! Сейчас мы тебя согреем и накормим, не успеешь и глазом моргнуть!
Говоря все это, Ремана увлекала пораженную Зану по коридорам, которые тогда показались ей бессмысленным лабиринтом мрачных тоннелей и пещер. Наконец они проскочили под низенькой аркой и очутились в теплой, с ароматными запахами пещере, которая оказалась общей кухней. Среди Ночных Пиратов даже там было установлено дежурство — оно доставалось тем, кто не мог выполнять более серьезную и важную работу: самым старым и самым юным. Таким образом, все, даже дети, трудились на благо этого тесного сообщества. Чувство причастности воспитывалось с самого раннего возраста, и Занна считала, что это отличная система — куда лучше, чем в городе, где бедняки от зари до зари гнули спины, а малыши и старики, которые уже не могли работать, были вынуждены просить милостыню на вонючих улицах или воровать.
Кухня была ярко освещена множеством ламп, а по закопченным стенам метались красные отсветы раскаленных печей. Даже в столь ранний час тут кипела деловитая суматоха. Симпатичная девушка, одна из пастушек, что приглядывали за маленьким стадом коз, пасущихся на утесах, разливала теплое свежее молоко в банки, стоявшие в ледяном бассейне на другом конце пещеры — там, где через подземную расщелину проникало море. Вихрастый мальчишка старательно помешивал огромной поварешкой кашу в котелке, а рядом с котелком стоял чайник, полный ароматного чая из сухих цветов и морской травы, что росла на утесе. В углу старик узловатыми руками чистил рыбу, а рядышком на костре пеклись уже очищенные тушки, за которыми приглядывала его почтенная супруга. Другая старуха разбивала на сковородку чаячьи яйца, а за ней не отрываясь следили проголодавшиеся мальчишка и девчонка, которые только что принесли их со скал. От аромата свежего хлеба текли слюнки.
Антор произвел на кухне настоящий фурор. В мгновение ока малышом завладела кучка умиленных старых рыбачек, которые его вымыли и накормили, приласкали и убаюкали, и все это под непрестанные восхищенные возгласы. Ремана, удостоверившись, что в своем рвении рыбачки не забудут о завтраке, вновь занялась Занной и усадила девочку у огня, поставив перед ней большую миску каши, чашку дымящегося чая, краюху теплого, только что испеченного хлеба и кусок острого козьего сыра. Налив и себе чашечку, она уселась рядом и, пока Занна ела, принялась читать письмо Дульсины.
— Ну! Бедная моя девочка, несладко же тебе пришлось! — Оторвавшись от письма, Ремана испытующе взглянула на Занну, и та покраснела. — Не беспокойся, дитя мое, — мы о вас позаботимся и вы можете оставаться здесь сколько захотите. Мы рады тебе, будь в этом уверена, моя дорогая, — действительно рады.
Вот так и началось самое счастливое время в жизни Занны. Ей отвели комнату по соседству с Реманой — маленький занавешенный закуток, который, как и большинство здешних комнат, был вырублен в скале. Уже несколько поколений Ночных Пиратов обитали в этих катакомбах. Фантастического вида мебель была сделана из обломков, принесенных морем, а пол покрывали яркие лоскутные коврики. Толстые шерстяные портьеры не давали холоду, идущему от каменных стен, проникнуть в комнату, ибо очаги были только на кухне и в других общих помещениях. Дым выходил через естественные щели в скале.
— А вы не боитесь, что кто-нибудь заметит дым? — спросила Занна у Реманы.
— Ни капельки, моя дорогая. Во-первых, пока дым пройдет через скалу, он рассеется, а во-вторых, — Ремана таинственно понизила голос, — никто не приходит на этот пустынный берег. Видишь ли, здесь водятся привидения.
— Привидения? — вскрикнула Занна. Ремана рассмеялась.
— Видела бы ты себя сейчас! Не бойся! Все просто: на дальнем конце бухты есть огромный стоячий камень, он выглядит очень зловеще, особенно в лунном свете, а местные пастухи и рыбаки слишком суеверны. Вот дедушка Лейнарда, первый предводитель Ночных Пиратов, и постарался создать несколько «призраков» — ну, понимаешь, таинственные огни по ночам, призрачные голоса на ветру, стук копыт невидимых всадников — и всякая такая чепуха. Теперь никто не подходит к нему ближе, чем на милю. Хотя… — она на мгновение нахмурилась, — должна признать, что его избегают и животные, но на самом деле бояться нечего. По правде сказать, мы благословляем камень, ибо он охраняет нас, однако лучше объезжать его стороной, если не хочешь свалиться с лошади…
— И я смогу научиться ездить верхом? — мгновенно позабыв о камне, Занна с трудом могла сдержать восхищение.
— Ты хочешь сказать, что до сих пор не умеешь? — изумилась Ремана. — Дульсина говорила, что Ваннор чересчур опекает своих дочерей, но это уж слишком! Конечно, мы тебя научим — это должна уметь всякая девушка. А потом, когда погода улучшится, я покажу тебе, как плавать под парусом…
Так оно и случилось. Верная своему слову, Ремана незамедлительно отыскала юного контрабандиста по имени Тарнал и приставила его к Занне в качестве наставника. Вскоре девушка так пристрастилась к верховой езде, что выезжала со своим вечно взлохмаченным приятелем, как только позволяла неустойчивая зимняя погода. Ночные Пираты держали табунчик быстрых, крепких и надежных пони, которые обычно свободно паслись на травянистых равнинах, но с удовольствием спускались в узкий покатый туннель, вход в который был скрыт зарослями дрока на вершине утеса, и прятались от непогоды и свирепого западного ветра в уютной теплой конюшне.
Занна обожала прогулки с Тарналом. С вершины утеса открывался просто потрясающий вид. Вправо уходил бледный песчаный полукруг берега, зажатый между острыми скалами и неспокойным сверкающим морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90