– Верхом? И никто не обратил внимания?
Вождь снова вздохнул.
– Вижу, куда ты клонишь. На самом деле там было три лошади: жеребец Грима, скакун Дарка и драгоценная гнедая Сколля. Все верно. Мои люди не так уж беспомощны, как кажется. Лишь тому, кто владеет секретами колдовства, под силу обманом провести трех коней, чтобы их не увидели.
– Выходит, так или иначе, паренек не мог уехать в одиночку! – торжествующе заключил Тормон.
– Но это пока не доказывает его невиновность. Вероятно, оба сговорились против старика. Очевидцы утверждают: мальчишка ходил сегодня в башню к колдунам. Зачем?
– Безумие какое-то! Сколль отличный парень. Он и комара не обидит.
– Тогда объясните мне вот это. – Аркан извлек из тряпичного свертка окровавленный клинок. – Грима зарезали этим клинком. Горцы таких не носят. Он принадлежал одному из вас. Не важно, что случилось с мальчишкой: с нынешнего дня вы все под подозрением.
Торговец содрогнулся, узнав длинное заточенное лезвие. Клинок Божьего Меча. Вся их группа вооружилась подобными в караулке, прежде чем слезать со скалы. Нож может оказаться чьим угодно.
Раздался гулкий топот. Один из воинов спускался бегом по лестнице.
– Мы обшарили всю крепость, вождь, до самой крыши, – доложил он, тяжело дыша. – Пропавшие не обнаружены. Левик просил передать вам, в кухне и кладовых тоже никого.
Отпустив горца, Аркан опять повернулся к торговцу.
– Искать больше негде, Тормон. Теперь не остается сомнений.
Внезапно страшная догадка поразила собеседника:
– Дарк мог убить и Сколля. А тело спрятать!
– Где, хотел бы я знать? – Вождь пожал плечами. – Если он даже не позаботился скрыть убийство учителя, к чему возиться с мальчишкой? Твое предположение лишено смысла, Тормон.
– Что ж, твои слова внушают надежду. Покуда Сколль жив, есть вероятность, что он найдется и прояснит весь этот ужас. Вы пошлете розыскную группу сегодня же, мой господин?
– Когда ты в последний раз был снаружи? Бесполезно выезжать куда-то в яростную бурю. Да и потом, в такой ночи всадники своих собственных задниц не отыщут. Дождемся зари. Как только рассветет, мои следопыты в два счета выследят преступников. А теперь мне надлежит распорядиться, чтобы тело перенесли в большую залу. Пусть покоится с почестями. Ты навлек на нас черные дни, торговец Тормон. Если хоть половина твоих рассказов о Тиаронде – правда, то мы не могли потерять Грима в более неудачное время.
С этими словами он отвернулся и принялся давать указания тем, кто укладывал колдуна на похоронные носилки. Тормон понял, что в нем не нуждаются. Но все же медлил, выжидая, пока вождь и его воины удалятся вместе со своей скорбной ношей. Торговца так и притягивало пустое стойло, где находилась кобылица Сколля. Умом тиарондец понимал, что не виноват в несчастье, постигшем парнишку, – в самом деле, не запирать же товарищей под замок, даже ради их безопасности! Следить за каждым целый день тоже не станешь. Загвоздка в том, что за долгий и опасный путь Тормон точно сроднился с мальчиком. И ныне, едва потеряв одну близкую душу, вдовец просто не мог смириться с новой утратой.
Что же делать? Наплевать на совет Аркана, немедля оседлать Руску и устремиться в торфяники, на розыски пропавшего Сколля? Нет, положа руку на сердце, вождь говорил мудро. В такой ночи нельзя даже приблизительно определить направление, в котором ускакали беглецы.
И Аннас – она только недавно лишилась матери, как же отцу покинуть малышку? В первую очередь он обязан быть с нею! Сейчас торговец просто не имеет права рисковать жизнью, уезжая в холодную, ненастную, непроглядную ночь.
Но бедный мальчик…

Тормон покачал головой и скрепя сердце побрел обратно к себе. Ноги шагали по ступеням так тяжело, словно их сковало то же бремя, что лежало на душе. Как поведать обо всем Рохалле? Она непременно опечалится. И все-таки торговец нуждался в ее обществе, как никогда. Добрая девушка стала частью его крохотной семьи, так же как и Сколль. Это вам не Серима: своенравная леди захотела – и ускакала себе, плевать ей на…
Вдовец остановился, будто пораженный громом.
«Как насчет Пресвела? Он ведь не сопровождал хозяйку. И не явился, когда вся крепость сбежалась посмотреть на убитого. Очень подозрительно».
Торговец нахмурился. Надо бы присмотреть за помощником Серимы. С тех пор как они покинули Тиаронд, урожденный горожанин все хуже справлялся с новой обрушившейся на них жизнью. А учитывая его странное поведение в последние дни… Да, тут есть о чем призадуматься!
«Придется как можно тактичнее намекнуть Рохалле, чтобы держалась от Пресвела подальше. Не знаю почему, но я ему больше не верю. Парень в глубоком отчаянии, словно земля уходит у него из-под ног. От таких жди чего угодно. Если выяснится, что он причастен к невзгодам Сколля, – задушу гадину своими руками!»

Дарк понимал: разыщи его воины Аркана – и молодому колдуну вовек не объясниться. Наставник возложил на ученика ответственное поручение перед тем, как испустить дух, но где же свидетели? Похищенный Сколль, естественно, не в счет. Глупо теперь ожидать от него помощи.
Далее, когда в конюшнях найдут холодное тело учителя, – нетрудно смекнуть, кого объявят убийцей. Скажут, преступник нарочно бежал от возмездия.
Так правильно ли Дарк поступает? Молодой человек старательно избегал подобных дум. Что сделано – то сделано, и отступать поздно. В кого же он превратился за одну ночь? Скорбящий, перепуганный бродяга – изгнанник из собственного рода! Кроме того, озябший и вымокший до нитки, но это уже мелочи. И вообще лучше сосредоточиться на дороге, а не то он еще и заблудится.
К тому же приходилось неусыпно держать в повиновении Сколля. Колдун прекрасно чувствовал пылающее негодование бедняги и его судорожные попытки вырваться на волю. Этого нельзя допускать. Оказавшись на свободе, юноша сбежит и испортит все дело; а ведь Грим верил, что ученик справится!
Как и горцы, Дарк превосходно видел ночью. Но только не во время ужасного бурана, который смешал землю, снег и тучи воедино! Днем с высоты крепости казалось: спутать направление невозможно. И где же сейчас эти магические барьеры? Укрылись в туманной дали за холмами; их блеску не пробиться сквозь густую пелену непогоды. Единственный способ не сбиться с пути – двигаться навстречу ветру. Скрестив пальцы на счастье, колдун заклинал небеса, чтобы ветер не переменился.
Бедные лошади, если б могли, верно, молились бы об обратном. Какого же скакуна порадует подобная замена: из милого, теплого стойла – и в этот ночной кошмар?! Градины так и жалили несчастных животных, а жуткие завывания ветра, напоминающие рев и визг крылатых охотников, вселяли неистребимый трепет.
Особенно тяжко пришлось гнедой. Кобылица всю дорогу зябко прижимала уши и хвост; через поводья ее дрожь передавалась хозяину. Дарк казнил себя за то, что вообще взял ее с собой. У горцев достаточно крепких, выносливых скакунов; можно было подобрать подходящего, так нет же: захотел хоть как-то утешить Сколля в его новых лишениях. И вот итог.
«Если лошадь умрет, он никогда в жизни не простит меня. И будет прав. – Поток безнадежности грозил захлестнуть колдуна. – Ах, Грим, Грим! Твой план выглядел таким простым на словах. Почему же вдруг все пошло наперекосяк?»
Всадники долго и упорно взбирались по крутому склону холма. Стоило достигнуть гребня, как встречный вихрь чуть не выбил Дарка из седла. Привязанные лошади вновь попытались повернуть к спасительной крепости, да и скакун колдуна явно подумывал о том же.
Руки Дарка напряглись до того, что затрещали суставы. Чтобы усмирить упрямцев, потребовалась вся тренированная воля ученика Грима. Само собою, при этом нельзя было забывать об упрямом спутнике. Каким-то чудом немыслимые усилия принесли желаемые плоды: жестокий бунт был подавлен. Кони уныло побрели вниз; оказавшись под жалкой защитой склона, они словно примирились с лихой судьбой и больше хлопот не доставляли.
Молодой человек гадал о том, найдено ли тело его наставника. Как только горцы обнаружат пропажу лошадей, все поймут, что колдун бежал. Интересно, погоню уже выслали? Нет, вряд ли Аркан рискнет людьми в такую ужасную ночь. Скорее подождет восхода и пустит по следу способнейших воинов. Следопыты они отменные. К тому же мокрая грязь после бурана – лучшего для них и нарочно не выдумать.
«Только бы мне дали время до утра! А там уж и до барьеров рукой подать. Пересеку Завесу – если, конечно, я правильно понял учителя – и буду свободен. По крайней мере от собственных земляков. Останется лишь одна забота: найти общий язык с обитателями той стороны ».
Капюшон Сколля висел на плечах: то ли сдуло ветром, то ли сам упал, когда кони вздумали заартачиться. Дарк снова прикрыл голову несчастной жертве. Жаль, ничем другим помочь он не в силах. А все-таки хорошо, что из-за бури в этой тьме ничего толком не разглядеть. Кто знает, хватило бы колдуну решимости продолжать задуманное, увидь он ясно лицо паренька, искаженное мукой, страхом и ненавистью, – последнее было бы понятнее всего!
«Знать бы хоть, что ждет впереди! Если бы Грим прежде познакомил меня со своими таинственными друзьями или упомянул о них… Мне неизвестно даже, каковы их намерения в отношении Сколля и зачем так нужны его находки? А, будь что будет!»
Однако, задумавшись, он, кажется, сбился с прямого пути. Вперед следует вести себя осторожней! Молодой человек приспустил капюшон и внимательно осмотрелся. Вдали, по левую руку от всадника, мерцало сквозь буран какое-то тусклое, зловещее свечение. Магический барьер! Колдун выбранился и врезал себе по колену. Значит, окаянный ветер все-таки переменился. Теперь, вместо того чтобы приближаться к цели, они со Сколлем скакали под косым углом прочь. Надо же было допустить такую оплошность! Злясь на самого себя, ученик Грима торопливо направил коней к бледному сиянию. Хорошо, что появился более надежный ориентир.
Маска-череп до сих пор держалась на слабой самодельной завязочке. Это было просто непостижимо – и в то же время приятно, ведь холодный ветер снова подул прямо в лицо.
«Грим предупреждал, что погода на той стороне сильно отличается от нашей. Хвала Мириалю! Я уже готов на что угодно, лишь бы не переносить этот свирепый, нескончаемый буран. Мороз и ледяные градины сами по себе премерзкая штука, но как дико стенает этот ветер, аж мурашки по коже! Словно завыла гнусная тварь из самого страшного сновидения» Все-все, пора прекращать эти фантазии!»
Тщетно. Молодой человек мог сколько угодно уговаривать себя, но с природой действительно творилось нечто неладное. Сверхчутье колдуна подсказывало: опасность где-то рядом, она приближается. Дарк то и дело настороженно оглядывался через плечо. Скорее бы добраться до Завесы!

13
ОГОНЬ НА ГОРИЗОНТЕ

За хлопотами незаметно подкралась ночь. Заваля Тулак послала отдыхать в укрытие.
– Спать будем по очереди, сынок. Один из нас должен поддерживать пламя и высматривать корабль. Может, с борта и заметят наш костер, но здесь кругом такие валуны, что лучше не надеяться на авось. – Старуха выбрала из кучи дров прямые Дубинки подлиннее.– Вот, сгодятся на сигнальные факелы.
Начнем размахивать, как только заприметим в море огни. Добарк по имени Мраинил предупредил: к берегу почти не причалить из-за коварных рифов. Но наш пушистый приятель вызвался помочь, он проводит легкую лодочку, и нас заберут.
Бережно отложив будущие факелы в сторону, наемница похлопотала над костром, и в мгновение ока тот жарко заполыхал.
– Ну вот. На какое-то время хватит. Ты иди пока в укрытие да смотри выспись хорошенько. Потом сменишь меня, когда разбужу.
Старуха бросила взгляд на ясное небо, усеянное звездами, и зябко поежилась:
– Больше всего меня беспокоит холод. В такую ночку остаться без теплой накидки – врагу не пожелаешь. – Тут она пожала плечами. – Ладно, как-нибудь управимся. До скорого!
Ее силуэт растаял во тьме по ту сторону огня.
Заваль усмехнулся: похоже, он совсем утратил здесь право слова. Иерарх присел на камни – и его захлестнула волна изнеможения. Сказались все пережитые страхи, бессонница, к тому же мужчина целый день трудился не покладая рук. Заваль отпил из разбитого кувшина и полез внутрь укрытия. Ах, как ждал он этой минуты! Наконец-то можно испробовать, обжить собственное произведение.
Разочарование было глубоким. Оказалось, что ночевать на берегу не так уж и романтично, как грезилось вначале. Где там заикаться об удобстве, когда ничто не мешает общению твоего тела с галькой! Иерарх беспрестанно ерзал в поисках мало-мальски сносного положения, но всякий раз то в лопатку, то в бедро впивались острые края камней. Стоило убрать самые мерзкие булыжники, их место тотчас же занимали другие, похуже. Отвратительная стужа также не давала заснуть. Тулак рассчитала все правильно: стены пещерки улавливали и затем удерживали часть жара от огня; однако и та скудная толика тепла быстро уходила в землю.
Иерарх лежал с распахнутыми глазами, дрожа и жалея себя.
«А я еще удивлялся, почему старуха такая непрошибаемая! Проживи любой всю жизнь в таких вот условиях…»
Может, пойти и добровольно сменить Тулак? Все равно ведь сна ни в одном глазу. Да, но тогда придется уйти от огня еще дальше!
А между тем за порогом укрытия происходило нечто замечательное. Сквозь щели в сетке-пологе Заваль увидел, как на берег вылезают добарки. Проворные, гибкие существа хлынули на скалы живой волной блестящего меха. Взрослые особи достигали трех и более футов в длину… или, погоди-ка, в высоту? – усомнился бывший иерарх, когда твари спокойно поднялись на задние лапы. Детеныши отличались не только размерами, но и выражением мордочек, еще сохранивших умильную младенческую пухлость; Заваль разглядел среди них и стеснительного подростка. Добарки расселись вокруг костра, распушили влажные шкурки и беспечно защебетали меж собой. Их тела совершенно отгородили костер от иерарха.
Пляжный бродяжка заколебался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62