Если он выживет, что было само по себе под большим вопросом, судя по невеселым делам с его боевым заданием, может так получиться, что однажды они окажутся наедине. Он спросит ее, как она к нему относится: положительно или нет. Он полагал, что да, помня о тех нескольких взглядах, которые она на него бросила.
Возможно, когда они вернутся в Далхаузи, он пригласит ее прогуляться по променаду вдоль реки, где обычно гуляют парочки.
Но затем в его мозгу возник некий критический голос. Кого он обманывает, как не самого себя? Он не был рожден аристократом. А она была.
Правда, дед его был знаменитым генералом, но отец ушел в отставку с военной службы и стал торговать зерном в Голубых Холмах. Мать происходила из старинной семьи, связанной с островами Кунфшона, но по сравнению с Тарчо они были простым крестьянством. Нет, он человек из народа, а она — аристократка, и по одной этой причине любовь его была обречена.
Разумеется, говорил он себе, девушка не типичный представитель аристократии, по крайней мере исходя из его собственного опыта. Иначе к чему бы ей тогда становиться помощницей леди Лессис? Зачем бросать жизнь, полную комфорта и городских развлечений, ради тяжелой службы в долине Ган?
И тут его стала преследовать новая мысль: а почему бы и нет? Раз она обладает такой необыкновенной натурой, почему она обязательно должна связывать свою судьбу с каким-нибудь богатым вельможей? Почему она не может выбрать себе в мужья его, Холлейна Кесептона? Тем более что вскоре он должен превратиться в экс-капитана легиона, если только его не повесят.
Мысль о том, что она не такая, как все, что она мятежница, стремящаяся бежать от общества, к которому принадлежала по рождению, давала ему глоток надежды, и надежда эта его томила.
Чтобы не мучиться, он намеренно принялся строить планы на будущее — на случай, если его отправят в отставку после выполнения боевой миссии.
Можно было, к примеру, взять небольшой участок в приграничной зоне и заняться фермерством. С парой мулов и надлежащими орудиями труда он мог бы расчистить делянку, засеять ее и со временем стать состоятельным.
Вместе с Лагдален он создал бы семью, и они жили бы своим крепким хозяйством. Вместе с Лагдален. Он протер глаза. Именем богини, чертовски неподходящее время он выбрал, чтобы влюбиться!
Он снова попытался прочистить свои мысли. Впереди лежал Оон, и предстояла сложная переправа через реку, полноводную от весеннего паводка. На другом берегу местность становилась гористой, там были только скалы с редкими расщелинами между ними. Возле таких расщелин в скальной стене имелись две единственные переправы в брод на две сотни миль в обе стороны. Другие переправы существовали тоже, но скалы на другом берегу в тех местах стояли стеной.
Лессис сказала, что знает путь вверх на утесы. И как только они переправятся, она намеревалась устроить еще одну засаду. Но на этот раз их добычей станет целое племя кочевников! Кесептон, едва это услышал, сразу увял.
Как собираются двадцать пять солдат и горстка драконов опрокинуть сотни воинов-кочевников?
Леди поклялась, что у нее есть план. Холлейну оставалось лишь надеяться, что план этот не был высижен птицами.
Наконец впереди показались два всадника, положив конец его мрачным мечтаниям. Солдаты ехали вниз по склону по направлению к ним, через луг, поросший весенними цветами. Вскоре Кесептон смог различить, что это были лейтенант Уилд и кавалерист Джорс, которых выслали вперед на разведку. Они осадили лошадей рядом с ним.
Лессис тактично осталась впереди, за пределами слышимости.
— Путь к реке свободен, сэр, — сказал Уилд. — Никаких следов чего бы то ни было, разве что несколько антилоп.
— На другом берегу сплошные утесы, примерно футов в шестьдесят высотой. Мы так и не смогли разглядеть никакого пути наверх.
— Прекрасно, — сказал Кесептон. — Двигаемся дальше. Сколько еще до воды?
— Около трех миль, сэр. Сразу за ближайшим подъемом дорога пойдет под уклон, и так до самой реки. А дальше — утесы.
Кесептон пожал плечами.
— Не беспокойся, Уилд. Я полагаю, птицы уже рассказали леди, как взобраться на утесы.
— Птицы, сэр? — Уилд посмотрел на него несколько странно.
— Ты же видел, как они проводят разведку впереди нас. Иначе что они, по-твоему, делают?
— Ну, я не знаю, сэр. — Голос Уилда понизился до шепота. — Я думаю, мы все находимся в трансе и, может, видим вещи, которых вообще здесь нет.
Кесептон кивнул.
— Что ж, возможно, ты и прав, лейтенант, но пока мы не убедимся наверняка, мы будем продолжать в том же духе. Верно?
— Есть, сэр.
— Кавалерист Джорс, передайте субадару Йортчу, что я бы хотел выслать вперед еще один патруль, пару человек, прямо сейчас.
Джорс ухмыльнулся весьма оскорбительно.
— Сэр, если нам помогают птицы, то зачем нам еще какие-то патрули?
У Кесептона не было настроения развлекаться.
— Когда мне потребуются твои советы, Джорс, я тебе сообщу. А пока держи их при себе. Отправляйся сейчас же и передай мое поручение субадару.
Джорс слегка пришпорил коня и поскакал прочь. Кесептон продолжал наблюдать за Уилдом.
— Вы не доверяете птицам, сэр? — произнес Уилд тихо.
— Да разрази меня гром, Уилд, нет, конечно. Теперь расскажи мне о реке какая там глубина и быстрое ли в ней течение?
Когда они достигли вершины холма и увидели наконец реку, то решили остановиться — подождать, когда их догонят драконы. Из донесения Уилда Кесептон понял, что при переправе им потребуется помощь драконов.
Местами вода доходила до пояса, холодная и с очень быстрым течением. Для драконов течение было не помехой, и они могли помогать остальным, чтобы никого не смыло потоком.
Драконы поравнялись с отрядом и уселись, требуя передышки. Кесептон сильно волновался, каждая секунда была на счету.
Над их головами принялся кружить небольшой ястребок, и после пары кругов устремился вниз и устроился у Лессис на запястье. Примерно через минуту он опять поднялся и полетел прочь, набирая высоту.
Лессис подъехала к Кесептону.
— Хорошие новости, капитан. Враг движется медленно, у них огромный обоз, племя кочевников везет все свое добро. Так что хватит времени и для переправы, и на то, чтобы закрепиться над бродом, через который они пойдут.
Кесептон посмотрел на ястреба: тот уже превратился в чуть заметную точку в небе.
— Как скажете, леди, — тихо произнес он. Неужели птица принесла его смертельный приговор?
Глава 36

Для драконов переправа через реку стала долгожданным подарком после долгого марша. Студеная вода была как лекарство для их перегретых тел. Они устроили великолепное представление, разлегшись в воде и образовав цепь, чтобы ни лошадей, ни солдат не подхватило течение.
Тем временем Марко Вели, считавшийся самым лучшим пловцом, перетащил через реку веревку. При помощи этой веревки и драконов, стоявших в самых глубоких местах, все двадцать пять человек и пятьдесят лошадей быстро переправились на другой берег.
Драконы стали было сопротивляться, не желая покидать бодрящий поток, но их уговорили, поманив холодной лапшой и добавочной порцией акха.
Пока все ели, Лессис и Лагдален исследовали утесы, отыскивая тайную тропу.
Тропу обнаружили через полчаса, она начиналась на склоне обрыва, надежно скрывавшем ее от случайных глаз. Это была всего лишь узкая расщелина с каменистым дном, ступенями уходящим вверх, что делало ее вполне проходимой для человека, лошади или дракона. Однако для драконов тропа была довольно суровым испытанием; местами проход был настолько узок, что они едва могли протиснуться, особенно Чектор. Возможно, было даже к лучшему, что Вандера с его раненой ногой отослали на юг, к Арго; огромный меднокожий пригодился бы здесь разве что вместо затычки.
Наконец отряд одолел подъем, и река осталась внизу. Далеко на востоке вздымались белые вершины Ульмо и Снежного Пояса.
В другой стороне виднелись горы Белых Костей, ряд сомкнутых белых пиков, заканчивающихся на севере одной огромной горой, расколотой на пять отчетливых вершин.
— Это Штаг, — сказал Лиепол Дьюкс Кесептону. — Туммуз Оргмеин как раз по другую сторону.
— Я знаю, сержант.
Дьюкс вновь посмотрел на него испытующим взглядом. С тех пор, как они переправились через Ган, Дьюкс замкнулся в себе, словно бы ожидая какого-то разящего удара.
— Сэр, — начал Дьюкс. — Да, Дьюкс. — Я, э-э… — Дьюкс поперхнулся.
— Давай, старина, выскажись. — Холлейн никогда еще не видел Лиепола Дьюкса таким нерешительным.
— Я просто надеюсь, что мы не собираемся закончить там свои дни. — Где, сержант?
Дьюкс махнул рукой в сторону Штага, гор Кулака, окружавших жуткий город Рока. Кесептон скользнул туда взглядом и пожал плечами. — Если мы не выполним нашей задачи, то всем на свете будут управлять оттуда. По крайней мере, так говорит леди.
Дьюкс вновь пристально посмотрел на Кесептона.
— Так вы говорили с ведьмой, сэр?
— Да, сержант, разумеется.
Дьюкс быстро справился с собой и больше ничего не сказал.
— Едем, сержант, — сказал Кесептон, пришпоривая лошадь.
К тому времени, когда солнце начало садиться за горы Белых Костей, они уже находились в нескольких милях выше по течению, неподалеку от места, выбранного Лессис для засады, — широкого каньона, где небольшая речушка впадала в Оон рядом с бродом через большую реку. От каньона отходило несколько боковых ответвлений с крутыми склонами и дном, заваленным валунами.
Лессис остановила лошадь и, обозрев местность, облегченно вздохнула.
Никаких признаков багутов не было. Птицы оказались надежными проводниками.
Кочевники передвигались медленно, поскольку стада их кормились свежими весенними травами.
Впервые за многие дни Лессис чувствовала, что настроение ее улучшилось.
Горестной же оказалась их миссия! Лессис понимала, что ее престиж и даже само положение при императорском дворе висели сейчас на волоске.
Этот проклятый чародей ускользал от нее по всему Аргонату. Сперва в Марнери, затем в Кадейне, потом в Пеннаре, Би, Талионе — вновь и вновь она упускала его вместе с захваченным трофеем, принцессой. В Талионе он был почти в ее руках. Но помешало предательство в талионском храме.
Потом, наверстывая упущенное, она пять дней и ночей провела в седле, чтобы достичь верховьев Арго, разыскать капитана Кесептона с его небольшим отрядом и перебросить их на север, в Тунину.
При Оссур Галане ее обвели вокруг пальца и отряд почти уничтожили.
Досадное поражение, из которого нельзя было извлечь ничего, кроме стыда.
И все же сдаться она не могла. Принцесса была слишком ценным приобретением для врагов. Без нее Марнери значительно ослабел бы, тем более что и Кадейном, и Талионом правили безвольные мужчины, неумелые лидеры, допускавшие коррупцию и незаконную торговлю с врагами, ведущуюся в огромных масштабах. Подобное положение означало бы катастрофу для всего дела Аргоната.
Но теперь надежды ее воскресли. Трембоуд, победив при Оссур Галане, наверняка распустил часть своей стражи. Он ведь знает, что отряд ее нынче мал и вдобавок сильно потрепан после сражения. И еще ему прекрасно известно, что эльфы никогда не выйдут из-под защиты деревьев. Так чего же ему теперь опасаться? К тому же имея три сотни багутских лучников, на их родной территории?
Итак, она предпримет очередную попытку. Силы у нее хотя и невелики, зато есть порошок из трясины Твари Небытия. Багуты будут здесь, видимо, утром. Они не найдут никаких следов, ничего похожего на засаду.
Лессис вздохнула. Учитывая обстоятельства, это было лучшее, что она могла сделать. Ей оставалось только молиться, чтобы на этот раз получилось. Провал был просто немыслим.
К ней подъехал капитан Кесептон; его солдаты разбрелись кто куда и отдыхали. Солнце скрылось, но в сумерках каньон по-прежнему был отчетливо виден. Капитан выглядел настороженным. Своей речью она зажгла его, как и всех остальных, но понимала, что он обладал более решительным характером, чем подавляющее большинство, и, кроме того, наверняка капитана мучили сомнения, не была ли его страстная влюбленность в юную Лагдален результатом какой-нибудь колдовской работы.
Кесептон сомневался напрасно; Лессис не собиралась добиваться его преданности подобной хитростью. Мало того, понимая, что страсть между ним и девушкой обоюдная, Лессис оказалась перед лицом нежелательной перспективы подыскивать в скором времени новую помощницу. Но подозрения капитана не умирали — и это было вполне понятно.
Она показала на второй из небольших боковых каньонов по южной стороне главного. Вход туда был исключительно узким, а склоны очень крутыми.
— Вот там мы и устроим засаду, — сказала она. Кесептон не мог сдержать своего уныния. Узкий каньон, на который она показала, был превосходной ловушкой смерти.
— Не понимаю, — пробормотал он. Что она делала? Неужели ведьма собиралась их всех уничтожить? Для чего? Чтобы не осталось свидетелей ее промаха при Оссур Галане? Кесептон смутно предполагал, что даже верховной ведьме придется отчитываться за потерю стольких солдат и драконов.
— Разумеется, не понимаете. Вы думаете, зачем загонять самих себя в ловушку? Да, это действительно была бы ловушка, только мы должны учитывать то обстоятельство, что багуты после переправы через реку будут заняты своими делами. В этот момент они наиболее уязвимы.
Кесептон наморщил в замешательстве лоб.
— Вы никогда не сталкивались с кочевниками, капитан?
— Нет, миледи.
— Это совершенно неорганизованная сила со слабой дисциплиной. Мы воспользуемся этим недостатком.
— Именем богини, нам ведь нужно как-нибудь уравнять шансы.
Она улыбнулась.
— Когда они переправятся через реку, их отряды сперва собьются в стадо на берегу. Главная забота кочевников — переправить семьи и личный скот. Все кругом будут толпиться где-то около часа. Вот тогда мы и ударим.
Кесептон уставился на нее. Каким образом двадцать пять солдат и несколько измученных драконов собираются ударить по трем сотням багутских всадников?
— Сперва мы бросим кавалеристов на внезапную вылазку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59