Броситься бы к нему, закричать на весь порт, упасть к его ногам, рыдая, покрыть поцелуями.Да нет, я ошиблась! Не может быть!Смотреть, смотреть, не сводя глаз! Уверенность росла. Вот остановился купить у разносчика пирог. Он!Мой хозяин! Клитус Вителлиус из Ара!Хотелось кричать: «Хозяин! Я люблю тебя! Люблю!»И тут он повернулся к кабацкой рабыне, что вертелась перед ним и пыталась заговорить.Ненавижу! И его ненавижу, и ее.Рабыню он отослал, но я видела этот взгляд! Взгляд воина, взгляд хозяина!Ненавижу обоих!Это он, Клитус Вителлиус из Ара, сделал меня рабыней. Жег каленым железом, поставил клеймо рабыни. Заставил служить ему! Заставил полюбить себя, а потом, позабавившись, отбросил прочь, отдал какой-то деревенщине!В голове созрел отчаянно смелый, страшный, жестокий план. Глубоко вздохнув, объятая холодной яростью, я решилась.Он еще узнает: месть рабыни — не шутка.Я выпрямилась. Бесстыдно распахнула платье. Звякнув колокольчиками, вскинула голову.Идет прямо ко мне, жуя на ходу пирог.Оружия нет. Это кстати.Мелко семеня, я выскочила из-за ящиков, упала перед ним на колени, коснулась губами его ног. Любовь затопила сердце. Тело охватила беспомощная слабость — слабость рабыни, преклонившей колени у ног хозяина. Но тут же взяв себя в руки, я превратилась в холодное, расчетливое, здравомыслящее существо. Обхватив ладонями его икры, я ловила его взгляд.— Дина, — проговорил он.— Мой хозяин зовет меня Йата.— Значит, ты Йата, — улыбнулся он.— Да, я Йата. — Я с улыбкой смотрела ему в глаза.— И все такая же невинная и нескладная?— Нет, хозяин. — Опустив голову, я самозабвенно припала губами к его ногам, присасываясь, втягивая в рот грубые волоски.— Вижу, что нет, — рассмеялся он.Я подняла глаза.— Меня научили ублажать мужчин.— Конечно, — ответил он, — ты же рабыня.— Да, хозяин.— И хорошая?— У некоторых хозяев отвращения не вызываю.— Думаешь, сможешь доставить мне наслаждение?Сердце мое подпрыгнуло. Нежно, ласково поглаживая его ногу, я медленно, целуя, покусывая, подбиралась к колену.— Нет, хозяин, — прошептала я. — Йате ни за что не ублажить такого славного воина.Он оглянулся:— Говори: моряка. Здесь я не предводитель воинов из Ара Клитус Вителлиус. Я мореход, простой гребец из Тироса по имени Тий Рейар.— Как угодно хозяину, — взглянув на него, ответила я и снова припала к его ногам. — Хозяин не отшвырнет меня? — просительно пролепетала я.— Умная шлюшка. — Подняв мою голову, он сдвинул мне на затылок платок.— Всего несколько недель назад, — залившись краской, объяснила я, — меня везли на рабском корабле, трюмным грузом.— Довольно симпатичный груз, — обронил он.— Я так довольна, что хозяин доволен. — Не отводя ладоней от его ног, я прижалась головой к его бедру. Люблю… Стоп! Не раскисать! Не забываться! Я опустилась перед ним на колени лишь затем, чтобы втоптать в грязь его самого. И сделать это будет нетрудно — стоит только привести его в «Чатку и курлу».Он заплатит! За все заплатит!— Когда-то я была твоей, хозяин, — промурлыкала я, с улыбкой глядя на него.— Может, и зря я тебя подарил, — почти нежно улыбнулся он. Снова перехватило дыхание. Нет, я тверда! Прочь жалость!Прочь угрызения совести!Как, казалось бы, уязвима я в этом шелковом платьице, в ошейнике у его ног. И как могущественна.— Странно, — протянула я, — когда-то я принадлежала тебе А теперь, в далеком Косе, стою перед тобой на коленях на верфи в ошейнике кабацкой рабыни.— Красивый ошейник, — похвалил он.— Спасибо, хозяин.— Судя по платью, ты работаешь в «Чатке и курле»?— Да, хозяин.— И что ты там делаешь?— Угождаю клиентам моего хозяина.— Как давно я не держал в руках твое маленькое горячее тело…Я зарделась. А еще рабыня!— Знаешь, ты сладкая, горячая рабыня, — сказал он.— В твоих руках — и это чистая правда — любая взовьется, как рабыня, будь она хоть дочь убара.Эти руки! Как бешено билась я, сама того не желая, в их кольце, не в силах с собой совладать, не в силах устоять, сдаваясь, отдаваясь сладостному рабству! Меня, землянку, он низвел до состояния корчащейся в экстазе рабыни.— Я бы выпил паги, — проговорил он.— Я знаю, куда идти, — подхватила я.— В «Чатку и курлу»?— Да, хозяин.— А девушки там есть?— Да, хозяин.— И ты?— Да, хозяин.— Как давно я не обладал тобою…— Обладай мною снова в «Чатке и курле», — смело взглянув ему в глаза, прошептала я.— А ты соблазнительная шлюшка, Йата.— Смеет ли Йата предположить, — осторожно начала я, — что когда-то хозяин был к ней чуть-чуть неравнодушен?— Рабыня хочет плетки? — бросил он в ответ.— Нет, хозяин. — Я опустила голову.— У меня других дел полно.— Пожалуйста, хозяин, — испуганно ловя его взгляд, взмолилась я, — пойдем с Йатой в «Чатку и курлу».— Я занят.— Но хозяину хочется паги, — вкрадчиво напомнила я. Он усмехнулся.— А Йата, — ластилась я, — задержалась на верфи. — Вспомнился раб, которого в наказание натравил на меня торговец. Я свое получила сполна. Заставил ответить его ласкам, точно рабыню раба. Мне бы давно пора вернуться в таверну, вымыться, привести себя к вечеру в порядок. — Опоздала. Если Йата вернется так поздно без клиента — хозяин будет недоволен.— А мне-то что за дело, — он пожал плечами, — если девчонку привяжут и высекут?— Конечно, хозяин, — кивнула я. — Но Йате так хочется подать хозяину паги! — Стоя на коленях на дощатом настиле, умоляюще глядя на него, я не отнимала от него ладоней. — Возьми меня вместе с чашей, хозяин! Прошу тебя, хозяин!Он смотрел сверху вниз.— Пожалей рабыню, хозяин! Возьми меня с чашей паги, хозяин! Прошу тебя!— Веди меня в твою таверну, рабыня, — улыбнулся он.— Спасибо, хозяин! — выдохнула я и опустила голову: не хватало еще, чтобы увидел улыбку, прочел в глазах радость победы, переполнявший меня триумф! Звеня колокольчиками, я робко поднялась на ноги и едва дыша отправилась в «Чатку и курлу».Позади слышались его шаги.
За моей спиной опустилась щеколда — закрылись двойные железные ворота.И тогда, внезапно повернувшись, я закричала, указывая на него: «Он из Ара! Он враг! Хватайте его!»Клитус Вителлиус ошеломленно уставился на меня.— Хватайте его! — кричала я. Рука его потянулась к левому бедру. Но меча-то нет!Страбо, помощник Аурелиона из Коса, бросился на него, но тут же мощным ударом был отброшен прочь. Клитус Вителлиус свирепо озирался.— Хватайте! — надрывалась я.Двое работников поспешили к воротам. Из-за столов повскакали мужчины.Рванувшись к воротам, Клитус Вителлиус попытался вырвать щеколду. Не тут-то было! Затворы уже встали в пазы.Еще кто-то бросился на него и тоже полетел на пол. Он наклонился к Страбо — сорвать с ремня ключи. На поясе у того болталась целая связка. Держа ее за кольцо, он полоснул ключами по лицу второму работнику. Тот, истекая кровью, с криком покатился по полу. Пытаясь не подпустить к себе врагов, Клитус Вителлиус размахивал тяжелой связкой висящих на огромном — дюймов десять — кольце. Кто-то из мужчин схватил его за ноги. Двое других навалились сверху. Завязалась борьба. Подключились еще двое. И вот у самой его груди, там, где порвалась морская туника, застыло лезвие меча. Прижав к перекладине ворот, его держали четверо. Примчался Аурелион. — Что здесь происходит? — взревел он.— Это Клитус Вителлиус из Ара! — закричала я, указывая на могучего окровавленного пленника. — Предводитель воинов Ара!— Шпион! — крикнул кто-то.— Убить шпиона! — зашумели вокруг— Он называет себя Тием Рейаром, гребцом из Тироса, но он из Ара! Клитус Вителлиус! Из Ара! Предводитель!— Тебе не поздоровится, рабыня, — пристально глядя на меня, процедил Аурелион, — если ошиблась.— Я не ошиблась, хозяин!— Кто ты? — обратился Аурелион к пленнику.И тут мне стало страшно. Сможет убедить их, что он действительно гребец из Тироса — плохи мои дела. Живьем сварят в жире тарлариона. Меня прошиб пот.— Скрывать свое имя от презренных ничтожеств из Коса? И не подумаю, — заявил он. — Я Клитус Вителлиус, предводитель воинов Ара.— Вот видите! — Я залилась смехом.— Принесите цепи, — велел Аурелион.Глаза Клитуса Вителлиуса остановились на мне. Я съежилась под его взглядом. А на него уже надевали оковы.— Крепко скрутили, — проговорил Страбо. Лицо его распухло от удара.На воина Великого Ара надели ножные кандалы, с запястий к лодыжкам тоже свешивалась цепь.На шее застегнули ошейник с двумя цепями-поводьями.— Убить шпиона, — твердил кто-то.— Нет, — отрубил Аурелион. — Отведем в магистрат.Подобрав связку ключей, Страбо отворил ворота. Четверо приготовились вести Клитуса Вителлиуса из таверны.— Шпионов на тяжелые галеры отправляют, — злорадствовал какой-то мужчина.— Лучше сразу убить, — вступил другой.— Нет. — Аурелион был непреклонен. — Ведите в магистрат. Там с лим как следует разберутся, прежде чем на весла посадить.Тяжелые галеры — это огромные, обычно груженные навалом торговые суда. Перевозят на них лес, строительный камень. Свободных гребцов на таких судах не встретишь.И еще раз взглянул на меня Клитус Вителлиус. Скованный кандалами по рукам и ногам.— Хо, Клитус Вителлиус! — Я подошла ближе. — Кажется, ты в цепях, как раб?Ответить он не соизволил.— Скоро станешь рабом на тяжелых галерах, — продолжала я, распахивая платье и по-рабски вертясь перед ним. А вокруг хохотали мужчины. — Смотри получше, хозяин. Там, в трюмах гребцов, девушек не так уж много. — Я покрутилась на месте, снова повернулась к нему. — Не забудь Йату, хозяин. Помни, кто посадил тебя на цепь, кто отправил на галеры!Он молча ел меня глазами.Подойдя еще ближе, я, собравшись с силами, влепила ему затрещину. Он едва шевельнулся.— Месть рабыни, — отчеканила я, — не шутка.— Месть воина, — не спуская с меня глаз, проронил он, — тоже.Я испуганно отпрянула.— Уведите, — скомандовал Аурелион.И Клитуса Вителлиуса повели из таверны.— Хорошее дело сделала, рабыня, — похвалил меня Аурелион.— Спасибо, хозяин. — Я упала перед ним на колени. Такую службу сослужила государству Кос! — Освободи меня, хозяин, — попросила я.— Принеси плеть, — приказал Аурелион Страбо.— Не надо, хозяин! — запричитала я.— В наручники ее, — распорядился Аурелион, — десять плетей и пирожное. Она хорошее дело сделала.— Будет сделано, Аурелион, — ответил Страбо.Тут же, перекрестив запястья, меня привязали за руки к кольцу, -до икр сдернули платье, десять раз хлестнули плетью и отпустили. Передо мной на пол бросили пирожное.— Хорошее дело сделала, рабыня, — пробурчал Страбо.— Спасибо, хозяин, — прошептала я и потянулась к пирожному. Но руку мою остановила плеть.— Прости, хозяин. — Я подобрала пирожное губами.— Приковать ее в каморке, — бросил Аурелион.Держа в зубах пирожное, на четвереньках, как наказанная рабыня, я поползла за Страбо к каморке. Там улеглась на попону у бетонной стены. Надев мне на шею ошейник с цепью, Страбо ушел. Я взяла пирожное в руки и принялась есть. Вот глупость выкинула — просить свободы! Да стоит только в зеркало взглянуть, сразу ясно: на Горе мне свободы не видать. Прикованная цепью за шею, я лежала на попоне в темной длинной узкой каморке. Я — горианская рабыня. Вдруг, отбросив остатки пирожного, я вскрикнула от горя, зарыдала, застучала по прикрытому попоной бетону. Я предала Клитуса Вителлиуса, своего хозяина!Подошли Страбо с Нарлой. Он ткнул меня рукояткой плетки.— Тихо!Она несла лампу. Подобрала брошенное мною пирожное, откусила. Страбо расстегнул мой ошейник.— Там какой-то подвыпивший моряк пришел из «Тарны и шнурка», тебя спрашивает.— Да, хозяин.А, тот самый, что ушел с рыжеволосой, которая побила меня на верфи. Я тогда еще сказала ему, что сумею доставить больше наслаждения. Значит, пришел за мной в «Чатку и курлу».— Пожалуйста, не заставляй меня служить гостям, — заныла я.— Нарла, — сказал он, — поможет тебе привести себя в порядок. Давай быстрее.— Пирожное хочешь? — Нарла все еще держала в руке кусочек.— Нет. — Я смотрела на Страбо. — Я предала Клитуса Вителлиуса из Ара!— И правильно сделала, — отрезал он. — Быстрее.— Прошу тебя, хозяин! — простонала я и вскрикнула от боли: он хлестнул меня плеткой. — Иду! — вскочила я. — Иду!Вслед за Нарлой я помчалась приводить себя в порядок. В зале мужской голос выкрикивал мое имя. Глава 21. МЕНЯ ОТПРАВЛЯЮТ ИЗ ТЕЛНУСА Я и оглянуться не успела, как на запястьях за спиной защелкнулись наручники. На мне — короткая желтая рабская туника из плотной грубой ткани. Я стою у ворот «Чатки и курлы».— Пошли, Йата, — позвал Страбо и зашагал к верфи. Опустив голову, я поплелась за ним — босая, со скованными за спиной руками.Теперь я знаю: я люблю Клитуса Вителлиуса из Ара. По-настоящему люблю. И все же, на свое несчастье, предала его. Вот бы вернуть все назад! Навалиться бы, собрав свои слабые силенки, вместе с ним на тяжелое весло! Поменяться бы с ним местами. Пусть бы меня, заковав в цепи, отправили вместо него на галеры. Я, ничтожная рабыня, в низости и суетности своей втоптала в грязь не просто воина — но своего любимого! Ну и что, что ему дела нет до меня, что в его могучих руках я — лишь тварь бессловесная? Какая разница? Я люблю его. Даже не думала, Что можно так любить. Сколько чувств породил он во мне! Сколько гнева, сколько ненависти! Я и не знала, что такое бывает. Я жила мечтой о мести, бредила ею, и вот, когда месть свершилась, оказалось, что принесла она мне только боль, только горе, неизбывную беду, что поплатилась я за нее им самим, тем, которого любила, Клитусом Вителлиусом из Ара.Все в таверне — и мужчины и девушки — не скрывали радости. Как счастливы, как довольны были они, что я выдала Клитуса Вителлиуса! «Хорошее дело сделала», — тут и там слышала я. Даже пирожное дали. Но наедине с собой я обливалась слезами.Вот не знала, что могу так любить! Что угодно отдала бы, лишь бы повернуть все вспять.Конечно, обходился он со мной — хуже некуда. Но какая разница? Я люблю его. Все остальное не важно.И все-таки я предала его.Ну, подумаешь, позабавился со мной, а потом — вот простодушная жестокость! — отдал крестьянам. Не знала я разве, что я рабыня? Так чего же еще ждала? Что станут обращаться как со свободной женщиной? И как несоизмеримо страшен был мой ответный удар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64