— твердила я себе. — Я — Джуди Торнтон! Землянка! Не может такое со мной произойти»! И все же я знала: я — Дина, всего лишь Дина, покорная хозяевам горианская рабыня.Я повернула голову — посмотреть на схватку — и наткнулась на испуганный взгляд Турнепс. Она отвела глаза. Вместо меня на дыбе могла оказаться и она. Редис и Верров Хвост со страхом глядели на Турнуса. Ремешка нигде не было видно.— Ты готов, Турнус? — спросил Брен Лурт.Селяне расступились, встали по кругу. Костер пылал вовсю, все отлично видно.— А дубина тебе не нужна? — ухмыляясь, напомнил Брен Лурт.— Может быть, — проронил Турнус. — Эти парни, по-моему, в состязании не участвуют? — оглядев приятелей Брена Лурта, добавил он.— Чтоб призвать к порядку жирного увальня вроде тебя, и меня одного достаточно, — осклабился Брен Лурт.— Возможно, — не стал спорить Турнус.— Тебе понадобится дубина.— Да, — согласился Турнус. — А ну, напади на меня, — сказал он, поворачиваясь к одному из компании своего соперника.Парень с усмешкой бросился на него. Схватившись за его дубину, Турнус с сокрушительной, как у ларла, силой резко дернул ее на себя и одновременно нанес ему чудовищный удар в зубы ногой в тяжелой сандалии. Парень пошатнулся, из носа и рта хлынула кровь. Он прижал к лицу ладони. Дубина осталась в руках у Турнуса. На земле валялись выбитые зубы. Парень оцепенело осел наземь.— Хороша та дубина, — проговорил Турнус, — которая колет как следует. — С этими словами, глядя на одного из парней, он вдруг, точно копьем, ткнул дубиной в ребра другому — И кожу сдирает, — добавил он, нанося скользящий удар по лицу первому, пока тот отвлекся на поверженного товарища. Прижав к груди руки, бедняга валялся на земле. Наверняка пара ребер сломана. А теперь и первый лежал без движения с окровавленной головой. — Но, — продолжал Турнус, — хорошая дубина должна быть еще и крепкой.Пятеро оставшихся напряженно замерли вокруг Брена Лурта.— Подойди сюда, — подозвал одного из них Турнус. Тот бешено бросился вперед, но, увернувшись, Турнус тут же оказался позади него и вытянул его дубиной по спине. Тяжелая, не меньше пары дюймов толщиной, дубина раскололась. Парень свалился как подкошенный.— Вот видите, — назидательно проговорил Турнус, — треснула. Слабовата, значит. Даже спину ему не сломала. — Он указал на парня, корчившегося на земле с перекошенным от боли лицом. — Для хорошей схватки не годится.Он повернулся к одному из четверых.— Дай мне дубину!Тот испуганно взглянул на него и, не рискуя подойти ближе, бросил ему дубину.— Вот эта получше будет, — взвешивая дубину в руке, одобрил Турнус. — Подойди сюда! — приказал он парню, что бросил ему дубину. Тот с опаской приблизился. — Вот тебе первый урок! — объявил Турнус, без всякого предупреждения с размаху всаживая острие ему в живот. — Никогда не отдавай оружие врагу.Согнувшись пополам, парень захлебывался рвотой. Коротким ударом по голове Турнус повалил его в грязь и повернулся к Брену Лурту и двоим оставшимся.— Не зевай! — бросил он одному из них.Тот настороженно поднял дубину. А Турнус ударил другого, на которого, казалось, и не смотрел.— Тебе, разумеется, тоже зевать не следовало, — сказал он упавшему — Это важно!И вдруг тот, что стоял рядом с Бреном Луртом, кинулся на Турнуса, но Турнус, похоже, ожидал удара. Подставив дубину, скользящим движением он отбил атаку. Соперник побледнел и отступил.— Агрессивность — вещь хорошая, — заявил Турнус. — Но опасайся ответного удара.Турнус огляделся. Лишь один из девяти, Брен Лурт, стоял теперь перед ним, готовый к схватке.— Сдается мне, остальные, — ухмыльнулся, указывая на спасающихся бегством соперников, Турнус, — в состязании участвовать не собираются.— Ты искусный боец, Турнус, — держа наготове дубину, процедил Брен Лурт.— Жаль, что придется так с тобой поступить, Брен Лурт. Я-то прочил тебя на место главы касты.— Я и сейчас глава касты!— Ты молод, Брен Лурт, — ответил Турнус, — надо было подождать. Твое время еще не пришло.— Я глава касты! — повторил Брен Лурт.— Глава касты должен много знать. Немало лет пройдет, пока ты научишься разбираться во всем. В погоде, в урожаях, в животных, в людях. Быть главой касты непросто.Турнус опустил голову, отвернулся завязать ремешок сандалии. Брен Лурт колебался лишь мгновение. Удар — и дубина замерла, наткнувшись, словно на скалу, на подставленное Тур-нусом плечо. Брен Лурт отступил.— К тому же, чтобы заслужить уважение крестьян, — завязав ремешок, продолжал, выпрямляясь и снова беря в руки дубину, Турнус, — глава касты должен быть сильным.Лицо Брена Лурта побелело.— А теперь давай сражаться, — сказал Турнус.И мужчины сошлись в отчаянной схватке. Стремительно вращались деревянные дубины. Ноги взбивали клубы пыли. Сыпались один за другим и тут же отбивались жестокие удары. Брену Лурту ловкости не занимать, он молод, силен. Но далеко же ему до могучего и свирепого Турнуса, главы касты в Табу-чьем Броде, моего хозяина! Все равно что молодому, еще не перелинявшему ларлу с пятнистой шерсткой схватиться с матерым бурым гигантом убаром из Болтая. Наконец избитый, истекающий кровью Брен Лурт упал без сил у ног Турнуса, главы касты селения Табучий Брод, и поднял к небу остекленевшие глаза. Человек пять из его компании, двое из которых после ударов Турнуса едва пришли в себя, медленно приближались с дубинами в руках.— Бейте его! — указывая на Турнуса, вскричал Брен Лурт. В толпе послышались возмущенные возгласы.Подняв дубины, парни плечом к плечу надвигались на Турнуса. Он повернулся, принимая вызов.— Стойте! — раздался вдруг голос. Пронзительно завизжали слины. У самого края круга, держа на коротких поводках пару слинов, стояла Ремешок. Звери рвались вперед, натягивая веревки. Глаза их горели, из пастей капала слюна, в сполохах костра поблескивали влажные клыки.— Кто первый двинется, — кричала Ремешок, — на того спускаю слинов!Парни попятились. Яростно заорала Мелина.— Бросьте дубины! — приказал Турнус. Не спуская глаз со слинов, незадачливые вояки швырнули дубины на землю.— Какая-то рабыня! — надрывалась Мелина. — Да как ты смеешь вмешиваться!— Сегодня я освободил ее, — рассмеялся Турнус.Точно! На ее шее нет веревочного ошейника! Выбравшись потихоньку из круга, она сняла его. И теперь, держа на поводках слинов, по-прежнему одетая в рабский балахон, гордо стояла, освещенная пламенем костра — свободная женщина.— Вставай, Брен Лурт, — приказал Турнус.Молодой человек нетвердо встал на ноги. Резким движением сорвав с него тунику, Турнус схватил его за руку и, не церемонясь, потащил к дыбе, на которой, беспомощно распростершись, лежала я.— Вот та самая рабыня, которая так тебе нравится, Брен Лурт, — сказал Турнус. — Лежит перед тобой беззащитная. — Брен Лурт с отчаянием взглянул на меня. — Ну, разве не аппетитная? — Я содрогнулась. — Разве не лакомый кусочек? — вопрошал Турнус.— Да, — прошептал Брен Лурт.— Возьми ее, — приказал Турнус. — Я разрешаю. Брен Лурт потупился.— Ну, вперед! — торопил Турнус. — Возьми ее!— Не могу, — еле слышно проронил Брен Лурт. Разбит наголову!Отвернувшись от дыбы, Брен Лурт наклонился и подобрал с земли свою тунику. Пошел к воротам. Их распахнули перед ним. И он ушел прочь из селения Табучий Брод.— Кто хочет, отправляйтесь за ним, — бросил Турнус его бывшим приятелям.Но вслед за бывшим коноводом не двинулся никто.— Из какого вы села? — спросил Турнус.— Из Табучьего Брода, — угрюмо ответили они.— Кто глава касты в Табучьем Броде?— Турнус.— Идите по домам. Согласно законам касты, вы наказаны. Они покинули круг. Наверно, будут весь сезон его поля обрабатывать.Мелина, выскользнув из круга у костра, вернулась в хижину, которую она делила с Турнусом.— А теперь устроим праздник! — провозгласил Турнус. Вокруг послышались радостные возгласы.— Но сначала, Турнус, любовь моя, — стоя у дверей хижины, произнесла Мелина, — давай выпьем за сегодняшнюю победу.Молчание.С кубком в руках она величественно, не торопясь, спустилась с лестницы и подошла к Турнусу. Поднесла ему кубок:— Выпей, благородный Турнус, любовь моя! Я принесла тебе вино победы.И вот тогда до меня дошло. Ну ловка! Рассчитывала на Брена Лурта и его приятелей. А на случай, если им не удастся совладать с Турнусом, выменяла у Тупа Поварешечника снадобье. Обещала меня Брену Лурту, если он победит. И Тулу Поварешечнику обещала — в обмен на порошок, если подействует. Так или этак повернется дело — рабыня Дина точно игрушка в ее руках. Улыбнулась бы Брену Лурту удача — получил бы меня. Снадобье не понадобилось бы, и она вернула бы его Поварешечнику. Оплошал Брен Лурт — значит, пускает в ход порошок, а меня отдает в уплату. Хитроумный план. Не одно, так другое. И в обоих случаях расплачивается мною. Неплохо придумано.— Выпей, любовь моя, — поднося Турнусу чашу, сказала Мелина, — выпей за свою и мою победу.Турнус взял чашу.Изо всех сил пыталась я крикнуть — и не могла. Билась в проклятых колодках, бешено вращая глазами над огромным кляпом.Никто не смотрел на меня. Я отчаянно билась, пыталась крикнуть, но ни звука издать не могла. У меня во рту — гори-анский кляп.«Не пей, хозяин! — закричала бы я. — Вино отравлено! Не пей! Это ад!»— Выпей, любовь моя, — сказала Мелина. Турнус поднял чашу к губам. Помешкал.— Пей! — торопила Мелина.— Это наша общая победа, — сказал ей Турнус.— Да, любовь моя.— Выпей первой, подруга.В лице Мелины мелькнул страх.— В первую очередь это твоя победа, любовь моя, — нашлась она, — а потом уж моя.Турнус улыбнулся.— Выпей сначала ты, любовь моя, — настаивала она.— Любовь моя, сначала ты, — сказал, улыбаясь, Турнус.— Нет, ты.— Пей! — Голос его посуровел.От лица Мелины отхлынула кровь.— Пей, — повторил Турнус. Трясущимися руками она потянулась к чаше.— Я подержу чашу, — сказал Турнус. — Пей!— Нет. — Она опустила голову. — Это яд.Турнус улыбнулся и, откинув голову, осушил чашу. Мелина в страхе не сводила с него глаз.— Привет мой вам, леди! — промолвил, появляясь из-за хижин, Туп Поварешечник.— Снадобье безвредно, — отбрасывая кубок прочь, объявил Турнус. — В молодые годы мы с Тупом Поварешечником вместе рыбачили, охотились на слинов. Однажды я спас ему жизнь. Мы — братья, породненные когтем слина. — Турнус поднял руку.' Ниже локтя виднелся неровный шрам. Откинул рукав и Поварешечник. Такой же шрам — след когтя слина, который держал Турнус. Рука Турнуса помечена тем же когтем, только нанес эту рану Поварешечник. Торговец и крестьянин, они породнились, смешав свою кровь.— И вот теперь, — продолжал Турнус, — он тоже спас мне жизнь.— И рад, что такая возможность представилась, — добавил Поварешечник.— Ты обманул меня, — сказала Тулу Мелина.Он не ответил.Переведя взгляд на Турнуса, Мелина отшатнулась.— Лучше бы, — процедил Турнус, — в вине был ад и ты бы выпила первой.— О, нет, Турнус, — прошептала она. — Нет, прошу тебя!— Принесите клетку!— Нет! — вскричала она.— И ошейник для слина.— Нет! Нет!Двое мужчин отправились выполнять приказ.— Прикажи избить меня батогами! — молила она. — Натрави на меня слина!— Подойди сюда, женщина, — сказал Турнус. Она встала перед ним.— Обрей мне голову и прогони с позором в село отца! Обеими руками рванув у ворота ее платье, он обнажил ей плечи. Женские плечи возбуждают мужчин. На Земле хорошо это понимают, потому женщины и любят вечерние платья с открытыми плечами. Знай об этом гориане, сочли бы еще одним доказательством врожденной тяги землянок к рабству. Женщина, что носит платье с открытыми плечами, в глубине души жаждет, чтобы ею обладали.— Турнус! — протестующе вскрикнула Мелина.Он держал ее за руки. Слегка встряхнул. Голова ее откинулась. Широкие обнаженные плечи сильны, красивы. В самый раз для лямок плуга. Для горианина любая часть женского тела прекрасна. Рука, запястье, лодыжка, углубление под коленом, изгиб бедра, мягкие, едва заметные глазу нежные волоски за ушком. Все предвещает восторг и упоение, все сулит блаженство. Мне доводилось слышать восторженные крики горианс-ких мужчин при виде женщины. Попадая на Гор из земной жизни, девушка оказывается совсем не готовой к тому, сколько страсти и вожделения вскипает в сердцах мужчин при одном лишь взгляде на нее. Сначала это сбивает с толку, ошарашивает, повергает в шок. А потом ее опрокидывают навзничь. Приспосабливается она быстро. Просто нет другого выхода. Она на Горе. В мире настоящих мужчин. Здесь она женщина. Именно сладострастию горианских мужчин обязаны своим существованием тщательно прикрывающие все тело платья, которые во многих городах Гора носят свободные женщины. Случайно брошенный игривый взгляд, небрежно обнаженная лодыжка — и вот уже ты дичь, которую непременно схватят и сделают рабыней. Рабынь же, если им позволяют носить одежду, обычно одевают в короткие легкие платьица, открывающие взорам прелестные очертания тела. Так угодно мужчинам. А воля мужчин — закон.Ладони Турнуса лежали на обнаженных плечах Мелины. Платье ползло все ниже. Он посмотрел на ее руки. Потом глянул ей в лицо.Принесли клетку, небольшую, тесную, крепкую, и ошейник для слина.— Позволь мне умереть, Турнус, — молила она.Турнус поднял ошейник. Выставив вперед руки, она попыталась оттолкнуть его.— Лучше убей меня, Турнус! Прошу тебя!— Опусти руки, женщина, — проговорил Турнус. Она повиновалась.Он накинул ей на шею мощный кожаный ошейник с металлическими заклепками. Ему принесли шило. Проделав в коже два отверстия, он продел в них скобу. Шея у слина толще, ошейник длинноват. Часть кожаного ремня Турнус заправил в четыре широкие петли на ошейнике, остальное отхватил ножом.Мелина стояла перед ним с обнаженными плечами, в ошейнике для слина. Сбоку к ошейнику пришито тяжелое кольцо — к нему привязывают поводок.Молниеносным движением Турнус сорвал с нее платье и швырнул ее на землю. Она в страхе смотрела на него.— В клетку, рабыня! — приказал Турнус.— Турнус! — закричала она.Он присел и тыльной стороной ладони наотмашь ударил ее по губам. Изо рта потекла кровь.— В клетку, рабыня!— Да… хозяин, — прошептала Мелина и поползла в клетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64