Представителей фармакопеи Шон твердо заверил, что им придется сперва предоставить все необходимые документы. А поскольку Интергал первый нашел и терраформировал эту планету, ему и принадлежат все права на все, что произрастает и добывается на Сурсе. А излишки (которых, кстати, практически не бывает) было решено оставлять местным жителям, чтобы они «подтянулись к мировому стандарту», что бы это ни значило. С религиозной сектой и родственниками пришлось разбираться дольше.
– На мысе Шэннон живут какие-то Монаганы, – припомнил Шон. – Я могу сообщить им, что вы приехали, и, возможно, через пару недель они сюда доберутся.
– Пара недель?! Да я только на пару недель и приехала! – воскликнула дама, искавшая Монаганов. – У меня ушла целая неделя из отпуска, чтобы сюда прилететь!
Шон заявил, что он постарается сделать все возможное, а про себя решил передать сообщение через доктора Фиске, чтобы Джонни Грин заскочил потом на мыс Шэннон и узнал ответ Монаганов. Но со следующим охотником за родней он уже не разбрасывался обещаниями.
– Покажите нам только, в какой стороне гостиница, а завтра мы уж сами найдем транспорт, – проворчал мужчина, разыскивающий семью Вальдез.
– У нас нет гостиницы, – ответил Шон.
– Как нет? А где, по-вашему, мы будем жить? – возмутилась Порция Портер-Пендерграс, одна из представителей фармацевтики.
Шон мысленно досчитал до двадцати.
– А почему вы не выяснили это у людей, которые доставили вас на планету? – спросил он в ответ.
Она отмахнулась от его вопроса, который на самом деле был далеко не безобиден, и нагло соврала:
– Они сказали, что все будет в порядке. Не волнуйтесь, деньги у нас есть.
– Дело не в этом, – сказал он. Потом обвел жестом комнату, набитую корреспонденцией. – То, что вы видите, это кабинет правления. Остальные дома ненамного больше. Космобазу ещё не успели отстроить после землетрясения, а то бы я послал вас туда. Боюсь, что ни один из домов Килкула не вместит больше двух из вас за раз, и то теснота будет ещё та. Холода пока не наступили, потому мы можем предоставить вам одеяла, а греться вы будете у костра.
– Прекрасно, – отозвалась Порция. – Я остановлюсь у Клодах.
– Полегче, – возмутился Билл Гатри из компании-конкурента. – Если ты остановишься у нее, так только со мной.
– Вы будете жить, где я вам укажу! – отрезал Шон. – Моей племянницы Баники сейчас нет дома.
Вы, мистер Гатри, и вы, мистер Вальдез, там и расположитесь. Шимус, если ты не против потеснить Малони, я поселю с Мойрой и детьми мисс Портер-Пендерграс.
Братья Рурк выслушали это заявление с нескрываемым восторгом.
– Вы, джентльмены, – кивнул Шон пятерке мужчин, которые божились, что ищут родных по именам Церинь, Романсита, Менедрес, Фари и О'Дейр, – можете остановиться у Стива Марголиса и Фрэнка Метаксоса. Диего уехал, и они живут сейчас одни, к тому же у них больше свободного места – не успели все заставить. А дамы…
Шон беспомощно глянул на оставшихся женщин, которые молча ждали, исполнясь нехороших предчувствий. Их звали Уна Монаган, Иллина Сальваторе, Долма Чанг, Сюзанна Церинь и Дикая Звезда – жена Фари.
– Я что-нибудь придумаю, – закончил Шон.
– Можно спросить, правитель Шонгили? – Уна Монаган, словно школьница, подняла руку.
– Леди?
– Ну, мне показалось, что мы вам в тягость. Мне очень неловко, правда. Мне просто сказали, что я могу разыскать здесь кого-то из родных, и.., понимаете, я сирота.., мне кажется, что я могла бы немного помочь вам с бумагами. Я работала секретарем, а если ждать придется так долго, то…
– И я! – присоединилась Сюзанна Церинь. – Я тоже умею работать с бумагами. Похоже, вы тут зашиваетесь.
– Послушайте, может, среди вас найдется хоть один учитель? – с робкой надеждой спросил Шон.
– Я, – ответила Дикая Звезда. – На станции Миннехома я девять лет работала библиотекарем. И если местные жители пожелают, я могу обучить их начальным знаниям, заложить основу.
Впервые за время разговора Шон улыбнулся.
– Тогда, дамы, я сам куда-нибудь отквартируюсь, а вы можете занять правительственный особняк.
С вершины бумажной горы донеслось мурлыканье.
– Это Мардук, он живет здесь и работает пресс-папье.
– Какой хорошенький котеночек! – пискнула Уна Монаган.
– А как же мы, правитель Шонгили? – спросила сестра Огненная Гора. – Где, как, когда мы можем встретиться с Благодатью?
Шон только сейчас заметил их белые одежды. Во время всей беседы сектанты кротко и терпеливо ждали своей очереди.
– А уж вы можете поселиться у Клодах, – ответил Шон, чувствуя, что скоро ему придется пожалеть о своем решении.

Глава 5

Брату Граниту не пришлось особо стараться, чтобы найти доверчивых простаков, мечтающих о чем-то лучшем, чем-то недоступном, чем-то далеком, что могло бы вырвать их из повседневной рутины и приобщить к высокому и светлому.
А тут как здорово было намекнуть им о всезнающей и всемогущей планете. Даже доктор Лузон, которого трудно убедить в чем-нибудь, посоветовал этот метод. Именно он послал Гранита в путь – разносить благую весть всем, кто ждет и надеется на лучшее.

* * *

– Брэддок, мальчик мой, я ошибался, – сказал Лузон, который ещё валялся на больничной койке. – Эта планета действительно разумна. Я не верил, и она восстала против меня.
– Ох, доктор! Здорово, что вы наконец это поняли, – с облегчением сказал Брэддок Макем, ассистент Лузона. – Я, сэр, тоже так подумал.
– Ну, конечно же. Ты у нас парень сообразительный и умеешь тонко чувствовать. Потому я тебе и доверяю. Действительно, сынок, доверяю. С тех пор как я узнал истину о Сурсе. Я пришел к выводу, что нас не зря одолевали сомнения. И мы оказались там, где оказались, далеко неспроста!
– Да, мы защищали интересы Компании. По высокому челу доктора скользнуло облачко недовольства, его тонкие губы слегка скривились. Но эта гримаса исчезла так быстро, что Брэддок решил, будто доктора просто скрутила внезапная боль. В конце концов, он чудом выжил после землетрясения.
– Нет, мой мальчик. Я имею в виду кое-что посерьезней. Мы сомневались, мы не верили в благую силу Сурса. И теперь я могу сказать, что мы просто слепцы. И планета показала нам, на что способна. Теперь наш долг – разнести эту весть по остальным мирам. Конечно, сперва нужно убедиться, что эти остальные готовы познать Сурс. И тогда планета поделится своей силой не только с теми местными нелюдимами, которых мы видели.
– Но, сэр, мне показалось, что там не нужны новые переселенцы.
– Не нужны местным! Им-то хочется самим пользоваться чудесами «планеты, чтобы Сурс служил только им одним. А ведь планета может поделиться со всеми жаждущими. Вот в чем состоит наш долг.
– Наш, сэр?
– Поскольку я прочно застрял здесь, у меня было достаточно времени, чтобы все продумать и составить план. Первую часть я тебе только что рассказал. Я обязан бросить все силы и средства и выполнить свой долг по отношению к Сурсу. Но мое здоровье оставляет желать лучшего… – Он покосился на свои ноги, безжизненно лежащие на постели. – Я не смогу принять активного участия в этом благородном деле. К тому же моя репутация может сыграть дурную роль и все испортить. Потому, хотя мне этого вовсе не хочется, я должен буду выгнать тебя.
– Боюсь, что не совсем понимаю вас, сэр, – забеспокоился Брэддок.
Обычно, когда доктор бывал им недоволен, парень тут же вычислял, что именно расстроило его патрона. Но на этот раз Лузон говорил об изгнании так, словно предлагал награду. На его интеллигентном лице появилось мягкое и доброе выражение, что вовсе не вязалось с такой страшной угрозой.
– Только после такого шага никто не будет ассоциировать тебя со мной, – быстро проговорил Лузон, заметив смятение Брэддока. – Собственно, я бы не хотел, чтобы кто-либо узнал, что в это дело втянул тебя я. Пусть думают, что ты сам пожелал открыть людям тайны и чудеса Сурса.
Брэддок покосился на своего уже бывшего патрона.
– Видишь ли, мальчик мой, я действительно собираюсь послать тебя на дело. Создадим туристическую фирму. Чтобы ты мог свободно путешествовать по нашей галактике, будто бы по делам этой самой фирмы.
– И что, сэр? – Брэддок начал улавливать ход мысли доктора. – А! Я должен всем рассказывать о чудесной планете, так?
– Именно, Брэддок! Ты абсолютно прав. Ты создашь фирму, которая поможет тебе собрать и доставить на Сурс всех желающих. Туристическую компанию. Теперь вот что. Я немного разбираюсь в том, как работает человеческое сознание и как подтолкнуть его в нужном направлении. Человека можно соблазнить, пообещав то, что его интересует больше всего. Богатый животный мир, например, неизбежно привлечет охотников-спортсменов. И, конечно, найдутся финансисты, которые пожелают поправить свои дела за счет природных ресурсов планеты. Мы не будем привередничать. Мы отвезем туда всех, кто сумеет расплатиться за перелет. Но будут и такие, кто ищет своих родных и близких, которых разбросали по галактике последние терранские войны. А многие, Брэддок, изголодавшиеся во великой истине, высшей правде, отправятся искать её именно на Сурс. И у них должен быть глава и предводитель. И таким предводителем станешь ты, Брэддок. Только не как Брэддок Макем, а…
Так была организована «ТКС».
Так появился брат Гранит, который зажигал сердца людей и нес по галактике правду о небывалой планете Сурс.
И это было весьма хорошо.

ГАЛ-ТРИ, ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ

Совет Межпланетного Сообщества не торопился рассматривать их дело, но Диего не жалел, что не остался дома. Он хотя бы рядом с Банни. Мармион, конечно, милая леди и все такое, но он прекрасно обошелся бы без её племянника и племянницы. Племянник слишком понравился Банни, а племянница все время подначивала её вести себя как настоящая модница со станции. Диего предпочел бы, чтобы Банни оставалась самой собой.
Он так мечтал увидеть современную станционную технику и предвкушал, как они будут разбираться в новинках технической мысли. Но как только он заговаривал на подобные темы, Шарми начинала зевать и звать Банни в невероятной красоты спортзал. Этот зал поразил воображение Банни и самолюбие Диего, который никогда не отличался особой склонностью к спортивным играм.
И он никак не мог переубедить Банни. Она была похожа на ребенка, который никогда не видел пирожных, а теперь наконец до них дорвался. Диего, конечно, приходилось заниматься на всех этих тренажерах, хотя его родители никогда не жили в таких роскошных апартаментах, какие занимала Мармион Алджемен. Но Банни, для которой вся атлетика сводилась к бегу в шестнадцати слоях меха, была очарована. Она поставила себе за цель выучиться всему, чем Бейли и Шарми занимались всю свою жизнь.
А Мармион и её команда выбивались из сил, чтобы развлечь и занять майора Мэддок, но Диего замечал, что Яна с каждым днем беспокоится все больше. Они сидели на Гале уже целую неделю, а Совет ещё и не думал начинать разбирательство. Каждое утро Диего просыпался с мыслью, что уж сегодня-то решится дело, ради которого они сюда прилетели. Яна обо всем расскажет, Банни выступит от имени планеты, а сам он, возможно, споет свою песню. И они вернутся домой. Кто же знал, что все так повернется? Отец Диего всегда жаловался на неизбежные задержки и проволочки в любом важном деле.
А задержки следовали одна за другой. Анасили-акт отлучился по какому-то делу, а Фаринджер Болл, который представлял интересы Интергала, свалился в постель, сраженный каким-то невероятным недугом. Эта болезнь выкосила почти все верхние эшелоны власти на других станциях. Вообще-то Болл обычно проживал на Гале-Три, но на этот раз он летал на встречу с правительствами терраформированных миров. Вот там его и прихватило.
По крайней мере, ходили такие слухи. А те, кто знал подробности, о них не распространялся. Правда, Диего это особо не волновало, если не считать вынужденной отсрочки слушания. После того как заболел его отец, он проникся сочувствием ко всем болящим, хотя Фаринджера Болла он в глаза не видал. Для него Болл был даже не человеком, а какой-то абстракцией. Вот так и доверяй всяким шишкам.
И всего-то нужно – его подпись! Диего мрачно прикидывал, какие пакости ещё их ждут.
Он знал, что Яна тоже нервничала. Однажды Салли отвела Яну и Банни к доктору. Майор хотела удостовериться, что беременность протекает нормально, и убедиться, что Банни не вредит долгое пребывание вдали от Сурса.
Когда Банни вернулась, она была подозрительно молчалива. Притом девушка постоянно трогала маленький мешочек с родной землей, который теперь совершенно не вязался с её новомодными нарядами.
– Все в порядке, Бан? – встревожился Диего.
– Да, – ответила она. – Доктор сказал, что моя имунная система продержится ещё несколько лет, и я могу свободно жить вне планеты. Вот после двадцати я не смогу улетать надолго, иначе кончу, как Лавилла.
– Ну и что? Ты же не собираешься больше улетать с Сурса, правда?
– Понимаешь, Шарми пригласила меня в гости, к себе домой в Стриджинские Альпы, чтобы я поучила её кататься на лыжах и собачьих упряжках. Она показывала мне фотографии, там так здорово.., красивые дома, везде цветы, даже когда в горах лежит снег. Не то чтобы я хотела оставить Сурс, нет. Просто мне хотелось бы, чтобы я всегда могла улететь, когда захочу… Вот.
– А мне нет! – Диего скрестил руки на груди. – Я много где побывал, но лучше Сурса ничего не видел.
– Конечно, – торопливо согласилась Банни. – Но ты хотя бы мог выбирать.
– У вас появился повод примерить сегодня вечерние костюмы, – заявила Мармион, выплывая из кабинета в общую гостиную, где отдыхали её гости. Они провели утро, исследуя новый станционный уровень и испытывая очередные тренажеры богатого гимнастического зала, который покорил сердце Банни. Мармион осталась довольной, наблюдая, как Бейли и Шарми заполняют упражнениями и беседами досуг юных гостей. Кажется, они нравятся друг другу. Правда, временами Диего уходит в себя, а Банни грустит.
Яна заметно расслабилась после того, как личный врач Мармион заверил их с Банни, что долгое пребывание вне планеты никак не повлияло ни на них самих, ни на нерожденного малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34