– Не вслух, – ответила Кита. – Но я всегда понимаю, что она мне говорит.
Йо Чанг поглядел на спящего у него на коленях львенка.
– А если я услышал имя Монти, значит, зверек сказал мне, как его зовут?
– Похоже на то.
Ките нравилось выступать в роли знатока. Стоны и крики сменились бормотанием, и Кита решила, что можно ложиться спать.
– Нам придется сидеть здесь долго, – сказала она мальчику и растянулась у теплого бока Коакстл. – Так что лучше отдохнуть.
– Я могу посмотреть, как там папа? – несмело спросил Йо Чанг.
– Думаю, что ему очень стыдно за себя, – ответила Кита, устраиваясь поудобнее. – Тетя Шинид говорит: когда некоторым людям больно, они накидываются на всех вокруг, чтобы тоже сделать больно.
Йо Чанг сглотнул, но потом решительно опустил спящего львенка возле Киты, а сам отправился туда, где пришельцы проходили свои мытарства. Девочка уже наполовину погрузилась в сон, когда услышала, что он вернулся. Мальчик с трудом подавлял рыдания.
– Как твой папа?
– Живой, но он похож на дедушку. И даже не узнал меня.
Она погладила его по плечу и потянула к себе, обняв тонкой ручкой за талию. Так что Йо Чанг устроился между ней и Коакстл. А под боком у него сопел маленький Монти. Кита не стала говорить ему, что иногда жизнь – тяжелая штука.

* * *

Неймид волновался. Хотя Дина и обращалась с заключенными строго, он не желал ей зла. И ему нужно было узнать побольше о её делах, и голопроектор с капитаном Лучардом был здесь совершенно ни при чем. Возможно, Ониди Лучардом на самом деле являлся Медженда, хотя Неймиду он не показался достаточно хитрым и сообразительным, чтобы совершить те пиратские подвиги, которые восхищали и ужасали всю галактику.
Если Дина представит ему весомые аргументы (кроме того, что он помнил о её несчастной и беспомощной юности), то он, возможно, даже придет ей на помощь. Она была такой любящей и заботливой супругой: веселой, а временами и немного фривольной, исполненной радостных надежд и мечтаний по поводу их брака. В голове не укладывалось, что одновременно она могла быть жестокой и жадной преступницей. Может, она испортилась окончательно, и все её добрые качества изжили себя? Но Неймид с ужасом представил Дину, заключенную в скафандр, в котором быстро заканчивается воздух, – и эта картина наполнила его сердце жалостью. Он твердо решил спасти её от плачевной развязки. Мармион – женщина понимающая и добрая. Когда она узнает о несчастьях, толкнувших Дину на этот путь, она поможет ей знающими адвокатами или ещё чем. Ведь Дина никогда не убивала собственными руками. Да, убивала её команда, но она уверяла Неймида, что пираты применяли оружие только для самозащиты, когда «или ты – или тебя». Правда, пираты в основном стреляли в представителей закона, которые пытались предотвратить их преступления, так что самооборона здесь ни при чем. Господи боже, думал Неймид, я защищаю пиратов! Тоже мне, Джилберт и Салливан в одном лице!

* * *

Он глубоко вздохнул и открыл дверь, ведущую в пещеру. Повсюду клубился густой туман, точно он вошел в парилку. Неймид тотчас ощутил чье-то присутствие, но не Дины и не её экипажа. Ну, неудивительно, ведь жители, эти милые и неглупые люди, утверждали, что планета – живое разумное существо.
– Доброе утро, – сказал он, чувствуя себя последним дураком. Но если планета может мыслить, то она нормально отнесется к проявлению элементарной вежливости. – Уже утро, а вам вчера пришлось потрудиться, но все же я хотел бы задать вам пару вопросов.
«Пару вопросов».
Это что, разрешение? Или ограничение? Неймид не знал.
– Собственно, в пару я, пожалуй, не уложусь, – улыбнулся он. – Так что вопросов будет много.
«Много вопросов».
Неймид снова не понял, должен ли он продолжать речь или повернуться и пойти обратно. Но ему показалось, что странному голосу понравилось его вступление.
– Мне сказали, что обычно вы охотно поддерживаете разговор с… Как бы это сказать? С просителями? Да нет, слишком официально. Собеседниками? Да, это слово больше подходит. Ну, для начала могу ли я что-нибудь для вас сделать? Например, увести постояльцев, которые провели здесь эту ночь? Тут такой туман, что их и не видно, но…
Неймид постепенно почувствовал – не разглядел, а именно почувствовал, – где находится проход в глубь пещеры. Но не успел он сделать шаг, как туман неожиданно отпрянул назад, к стенам, и пропал. Астроном изумленно замер, увидев разноцветные огоньки на стенах пещеры.
– Вы просто прекрасны, – восхищенно выдохнул он.
Мерцающие краски причудливо сплетались и шли волнами. Неймид мог бы часами любоваться игрой света, но яркие волны поплыли дальше, в самое сердце пещеры, словно маня его за собой. Он покорно последовал за ними и вскоре очутился в гроте, на полу которого ещё клубился туман.
– Я уже в нужном месте? «Уже!»
– Значит, так. Я астроном. Всю свою жизнь я исследовал аномалии звездной материи, изучал разные варианты её изменений. Вы понимаете, о чем я говорю?
«Говори».
– Гм, за этим-то я и пришел, хотя мне раньше не приходилось читать лекций. Или беседовать со звездной материей, планетой или спутником такой.., э-э…
«Обычной», – закончил мысленно Неймид, не желая обижать Сурс.
– Такой великолепной звезды типа Г. Это уникальная возможность, если вы понимаете, о чем идет речь.
«Разбираюсь. Говори».
– Я видел много обычных звезд, карликов, бинарных систем – все, что успели классифицировать астрономы. Но разговаривать с планетой – ситуация нетипичная.
От волнения на Неймида напала чрезмерная болтливость. Тут он услышал тихий смех.
«Нетипичная планета».
Тут уже рассмеялся и Неймид.
– Оказывается, у вас есть чувство юмора, не так ли? Думаю, что мы с вами сойдемся.
«Сойдемся. Говори».
В эту минуту откуда-то донесся жалобный стон, и собеседники умолкли. Стон повторился уже ближе, и Неймид, существо сострадательное, принялся искать его источник. У самого поворота он увидел Дину, которая казалась ещё меньше, чем была. Когда он отнял её руки от лица, то обнаружил, что она страшно постарела. И стала седой. Ее дыхание было ровным. Когда Неймид нащупал пульс, тот оказался хотя и слабым, но хорошего наполнения. У него моментально вылетели все вопросы, которые он собирался задать планете: умела ли она разговаривать и прежде? а со своими сестрами-планетами? а с луной? а как?.. Все его претензии к Дине тоже отпали сами собой. Да и едва ли она могла отвечать, бедняжка даже не откликалась на собственное имя.
Он услышал нутряной хрип и прошел дальше по коридору. Там лежали ещё трое, скорчившись в позе эмбриона. От них так несло калом и мочой, что Неймид возрадовался, что не успел позавтракать.
Планета вынесла Медженде и двоим остальным пиратам суровый приговор. Но помиловала Дину. И Неймид каким-то образом это почувствовал. Он понес её по лестнице наверх, прошел в дом и обнаружил там Мармион, Банни, Диего и обоих Мерфи.
– Боже, что с ней стряслось? – воскликнула Мармион и погладила несчастную Дину по щеке.
Мактук принял бесчувственную родственницу из рук Неймида и положил её на кровать.
– С ней говорил Сурс, – ответил он спокойно, голосом человека, который принимает решение суда – будь оно справедливым или излишне суровым.
– Я нашла голопроектор с внешностью пирата, которого все считали Лучардом, – сообщила ему Мармион. – У Дины в кармане. Лучард – это она.
Мактук отвел седую прядь со лба Дины, а Чамия взяла её за руку.
– Бедная девочка, – вздохнул Мактук. – Все потомки Рыжего О'Нила переняли его бешеный нрав.
– Снаряжай упряжку, Мактук, – приказала Чамия. – Здесь я бессильна. Только Клодах из Килкула может ей помочь.
Неймид вышел из дома. Он ещё не успокоился, но понимал, что Дина получит если не все, чего хотела, то по крайней мере все, в чем нуждается.

Глава 24

Где-то в самый разгул метели Нанук поскреб когтями по люку шаттла, и Яна распахнула дверь, чтобы впустить животное. Его мех был так запорошен снегом, словно он всласть покувыркался в сугробах. Но Шон, вытирая кота насухо, сообщил, что зверь принес хорошие вести.
– Коакстл говорит, что «котенок» и все остальные в укрытии. Нанук проведет нас туда, как только закончится метель.
Так и случилось. Яна посадила шаттл неподалеку от белоснежных сугробов, которые оказались полярными медведями. Мишки тут же пробудились, повскакивали с мест и пустились наутек. Яна с Шоном выбрались из корабля и направились было ко входу в пещеру, но тут дорогу им заступил Нанук, который вздыбил шерсть и предупреждающе заурчал.
Яна догадалась принести фонарик. В его свете глазам Яны предстало необычайное зрелище – казалось, у самого входа в пещеру собрались все представители животного мира Сурса. Они спали или лежали, свернувшись клубком или вытянувшись в полный рост, сидели, стояли, толкались, плавали, фыркали, шумно возились и в голос выясняли отношения.
Нанук снова заурчал, но не успели Яна с мужем сделать первый шаг, как из звериного скопища, громко мяукая, вынырнула Коакстл. Остальные создания из отряда кошачьих даже ухом не повели при виде людей.
За Коакстл спешила Кита. Она подбежала к Шону и бросилась в его объятия.
– Вы привезли что-нибудь поесть? Тут появились Лонси Онделаси, её супруг Пабло и остальные жители Боготы.
– Яна! Шон! Как хорошо, что вы нас нашли. Но нас тут много, а еды нет совсем.
Пройдя в глубь пещеры, Яна увидела скрюченных, изможденных людей, которые валялись на полу и что-то едва слышно бормотали.
– Найти-то нашли, – ответила она. – Но что дальше делать?
– На чем вы прилетели? – спросил Джонни Грин. Яна объяснила. – Так это совсем маленькая тарантайка. Нам нужно что-нибудь побольше. Интергал не обещал помочь?
Шон отрицательно покачал головой.
– Они и пальцем не шевельнут ради нас – считают, что мы «сами нарвались». Зато они ждут не дождутся, когда у нас появятся новые проблемы, чтобы посмотреть, как мы будем выкручиваться. А если не справимся, они хором крикнут: «Ага!»
– Ну, понятно, что им нет никакого дела до этих вот, – и он махнул рукой в сторону полумертвых тел на полу пещеры. – Но не бросать же их за просто так. Неужели ничего нельзя сделать?
– Пока ничего, – ответила Яна. – Мы приехали, потому что Коакстл сообщила, что Кита в опасности.
– Уже нет, – усмехнулся Джонни. – Но эти уроды…
В разговор вступила Лонси:
– По-моему, нечего пенять на Интергал. Раз мы не захотели работать на них, то они вправе наплевать на наши трудности. И не важно, кто виноват – Интергал или кто другой. Если мы объявили себя независимыми, то должны доказать всем, что сами способны решать возникшие проблемы. Яна, давай ты отвезешь Джонни к его вертолету. И захватите наших поселян, пусть помогут ему откопать машину. Они съездят в Боготу за продовольствием, одеялами и медикаментами. Скажут остальным, чтобы готовили упряжки и гнали сюда, хотя этих бедняжек лучше перевозить по воздуху – уж очень они плохи. И захватите с собой Киту.
Но девочка отказалась наотрез. Ее голосок срывался, но глаза ярко сияли. Дети обожают приключения, подумала Яна, особенно когда плохо приходится кому-то другому.
– Может, я и в тягость, – сказала девочка, – но Коакстл нужно держать связь с Нануком и убеждать остальных зверюг, что эти люди, – она обвела рукой пещеру, – не легкая добыча. Коакстл оказала мне честь разговаривать со мной, и я должна остаться, чтобы передавать её слова тем, кто старше и умнее. Шон кивнул.
– Ты потом сможешь вернуться вместе с Джонни, когда он полетит на север. Твоя помощь наверняка понадобится и Коакстл, и Лонси.
Джонни и пятеро граждан Боготы отправились к шаттлу, поднялись в воздух и вскоре отыскали вертолет. Свежевыпавший мокрый снег облепил машину, и некоторое время пришлось повозиться, пока её удалось раскопать. Как только лопасти были очищены от снега, Джонни и его спутники полетели в поселок, а Шон с Яной вернулись в пещеру. Они забрали оттуда шестерых чужаков, которым пришлось хуже всех – среди них оказались Чи Зинь и отец Йо Чанга, – и вернулись в Танана-Бэй.
Когда они садились, все деревенские собаки сбежались их встречать. Завидев снижающийся шаттл, псы подняли дикий вой, и местные жители выскочили из домов – посмотреть, что случилось.
Заглянув к О'Нилам, Яна и Шон собственными глазами увидели, что сталось с Диной и остальной троицей пиратов, которых успели вытащить из пещеры и искупать. Потом несчастных погрузили в шаттл.
Глядя на Дину, Шон произнес:
– Возможно, в следующий раз мы не отдадим провинившихся на суд планеты. Хотя она решает по справедливости, нам нужно создавать свои законы. Люди остаются калеками на всю жизнь или умирают, а все потому, что мы не в силах им помочь. Конечно, кое-какую помощь оказать им мы можем, но сердце кровью обливается, глядя на этих бедняг.
– Да уж, хотя они и засранцы, – согласился Мактук.
– Мне даже жаль Дину, – заметила Яна.
– Возможно, твоя жалось поувянет, когда ты узнаешь, что мы у неё нашли, – усмехнулась Мармион. – Неймид, возьмешь на себя право первого показа?
Астроном засунул руку в карман и неожиданно исчез. На его месте возник отвратительный аурелианин – Ониди Лучард.
– Я пират Лучард, – пробасил он голосом знаменитого пирата. – Кто вы такие и почему искали меня?
Яна, Банни и Диего в испуге отшатнулись. Мактук загоготал.
– Вы хотите сказать, что эта хитрая крошка вертела как хотела самой страшной пиратской командой? И пряталась за это чучело? Эй, Шон, как наш правитель ты просто обязан спасти её. Она – настоящая О'Нил, самой высшей пробы!
– Вы бы так не восхищались ею, если бы побывали у пиратов в плену, – возмутилась Банни.
– Мы постараемся спасти её, Мактук, – заверил его Шон. – Повезем её вместо одного из этих ребят, что вырывали траву.
– Мы тоже можем поехать на упряжках, – сказал Диего. – Здорово будет снова почувствовать себя на Сурсе. Правда, Банни?
– А то! Только мне нужно серьезно поговорить с тобой.
Диего был уже не рад, что высунулся, и явно встревожился из-за её слов. Мармион и Неймид направились к шаттлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34