— Вивиана, ты умная девушка. Мне кажется, я тебя сначала недооценила. Научи меня всему, чтобы сегодня вечером меня не посчитали изгоем.
— Миледи, на это уже нет времени!
Откуда-то снизу из лабиринтов коридоров донесся вибрирующий звук гонга.
— Это сигнал к обеду. Через несколько минут за вами придет лакей, чтобы проводить в зал. А потом мы с вами потерпим фиаско.
— Успокойся! Послушай, ты должна мне помочь. Когда все сядут за стол, стой около меня. Я буду делать так, как остальные, а ты мне подсказывай, если я ошибусь.
— Но волосы вашей светлости еще не причесаны как надо!
— Может быть, мне надеть шляпу?
— Нет-нет, этот фасон не подходит для вечера.
— Тогда причеши меня.
— Это займет слишком много времени…
— Чепуха! Сделай, что можешь. У нас есть несколько минут, так ведь?
— Ну да, миледи.
Вивиана решительно взяла щетку из эвкалипта с фарфоровой ручкой, украшенную разноцветной эмалью и кристаллами, и подняла тяжелые пряди, уложив высоко на затылке хозяйки. Придерживая волосы одной рукой, девушка потянулась к ряду шкатулок, бутылочек и баночек, сделанных из серебра, фарфора и дерева, стоявших на туалетном столике. Рохейн подняла несколько крышек и обнаружила розовую и белую пудру, черную краску и пастилки. В других — перчатки, крючки для застегивания пуговиц, ленты, декоративные расчески из кости и рога, черепаховые гребни. И еще серебряные заколки, обручи, ароматические соли, духи.
— Что ты ищешь?
Рохейн покривилась от боли, когда служанка, склонившись над туалетным столиком, натянула ей волосы.
— Я ищу шпильки для прически.
Резная шкатулка из слоновой кости перевернулась, и оттуда высыпались шпильки, украшенные драгоценными камнями. Вивиана схватила их и стала поспешно втыкать в волосы Рохейн.
— Ой!
— Простите меня…
— А для чего эта краска?
— Чтобы подкрасить лицо. Вот эта для глаз, кремы и цветная пудра — для кожи, румяна сделаны из лепестков сафлора…
Вдруг запаниковав, Рохейн прижала руки к щекам. В зеркале новый облик казался ей вполне приятным.
— Мне тоже нужно ими воспользоваться?
— Многие придворные дамы это делают, но вам, миледи, нет необходимости краситься.
— Почему, если это делают другие? Мое лицо выглядит по-другому? Скажи мне честно!
— У миледи такая кожа, что многие дамы будут завидовать. Она не нуждается в подкрашивании.
— Что ты имеешь в виду?
Вивиана закончила спешные попытки соорудить на голове Рохейн прическу и уперлась руками в бедра.
— Миледи шутит?
— Нет, я не шучу. Я хочу, чтобы ты мне сказала правду, нормально ли выглядит мое лицо. Если что-то не так, я не войду сегодня в зал, приказали мне или нет.
У Рохейн засосало под ложечкой.
От громкого стука в дверь обе девушки подпрыгнули на месте. Властный голос сообщил им, что время идти в Обеденный зал.
— Все, миледи, надо идти, — воскликнула взволнованно Вивиана. — Скорее! Опоздание — непростительный промах. Миледи вычеркнут из круга еще раньше, чем вы съедите хоть кусочек на этом обеде.
— Тогда пошли.
Стены Большого Обеденного зала покрывали гобелены, устремляющиеся к искусно оформленным карнизам и куполообразному потолку, украшенному фресками. Шесть каминов, по три с каждой стороны, давали достаточно тепла, чтобы обогреть большое помещение. В высокой галерее стоял трубач, одетый в темно-красную ливрею с церемониальной цепью на шее из серебряных роз и гранатов.
Деревянные полированные столы вдоль стен освещались канделябрами на зеркальных подставках. Столы заполняли серебряные блюда с фруктами и пирожными, масленки, серебряные сосуды с ручками из слоновой кости, специальные раскаленные медные жаровни, готовые к разогреву пищи. Около каждого стола застыли в ожидании лакеи и их помощники. По всей длине зала стояли столы, накрытые белоснежными камчатными скатертями, расписанными ромбами. Под прямым углом к центральным столам размещался главный стол, установленный на возвышении. Его белоснежная поверхность была свободной от столовой посуды, уступившей место большим серебряным скульптурам, олицетворяющим четыре времени года. Волосы Весны украшал венок из цветов, на который опустились бабочки. Голову Лета венчал лавровый венок, а на изящной руке сидел жаворонок. Осень обвивали виноградные лозы, а в руках у нее были колосья. А Зиму короновали ветки остролиста с алыми ягодами. Огонь свечей мягко отражался в белом металле.
Длинные столы, сервированные для обеда, придавали залу строгий вид. Свет множества свечей из пчелиного воска в ветвистых канделябрах искрился в резных поверхностях хрустальных и серебряных блюд, в золотых подносах, заполненных «сладким мясом», серебряных сосудах для сыпучих приправ, украшенных резьбой в виде цепи выпуклых овалов с замысловатыми крышками. Хрустальные графинчики для уксуса и масла, фарфоровые баночки для горчицы, разрисованные морскими звездами, овальные тигельки, букеты шелковых цветов и листьев, кажущиеся живыми на зеркальных декоративных блюдах, — далеко не полный перечень предметов, сверкающих на столах.
С верхней галереи доносилась тихая музыка. В двери хлынул поток придворных. При беглом взгляде они казались не похожими на людей, настолько фантастично выглядели их одеяния.
Ни на одной из леди не было надето меньше чем три платья одновременно. Три разноцветных подола и столько же рукавов. Верхние рукава начинались от плеча и свисали свободно или заканчивались манжетами. Некоторые были узкими внизу, а на плече собирались в валик. Или повторяли форму колокола, подвернутого до локтя так, что была видна подкладка из меха. Иногда рукава собирались на плече в буф, а ниже спадали глубокими складками. Большинство рукавов были до того длинными, что их приходилось завязывать в большие узлы, чтобы не волочились по полу. Каждый ярд ткани покрывала богатая вышивка. На резных, украшенных серебром поясах висели ключи, кошельки и маленькие ножи в прелестных ножнах с драгоценными камнями в тон браслетам, брошам и шпилькам. Все это делало дам похожими на павлинов.
Их головные уборы вообще переходили все границы. Некоторые напоминали формой рог, другие — пирамиду или цветочный горшок, а то и большие резные ящики. Носить талтри под защитой стен не было необходимости, поэтому лорды вместо этого прятали свои головы под большими шляпами, щедро драпированными бархатом или другой тканью, собранной в виде петушиного гребня. Необыкновенной длины капюшоны покрывали головы и плечи их хозяев, как виноградные лозы. Можно было увидеть шляпы с палантинами, раскачивающимися за спиной, с коронами обычного вида и в форме луковицы, шляпы с длинными пышными перьями и украшенные росписью. На плечах мужчин лежали пышные зубчатые воротники из множества мелких складок. Широкие, с золотой вышивкой плащи волочились по полу.
Придворные, облаченные в бархат, шелк, атлас, батист, парчу и газ, направились к столам и стали около закрепленных за ними мест. Слуги ждали в отдалении. Некоторые пришли с котами на руках, другие — с породистыми карликовыми рысями, каракалами, оцелотами, приученными сидеть тихо около тарелок и делить с хозяевами еду.
— Пожалуйста, миледи, подождите за дверями, пока усядутся все придворные, — сказал лакей. — Дворецкий Королевского Обеденного зала объявит имя миледи, чтобы представить всем присутствующим.
Прозвучал гонг.
— Держитесь, — прошептала Вивиана, приблизившись к Рохейн. Потом нерешительно добавила: — Жаль, что у нас не было времени накрасить вам ногти, а то они такие бледные.
Между звуками фанфар голос распорядителя объявлял о приходе аристократов, занимавших особое положение при Дворе. Когда они уселись, стали занимать места и остальные, переговариваясь и двигая стулья.
— Леди Рохейн Тарренис с Островов Печали!
Рохейн вошла в Обеденный зал.
Словно линза, фокусирующая лучи света, внешность незнакомки немедленно привлекла самое пристальное внимание. Осознав, что ее откровенно рассматривают сотни глаз, девушка почувствовала, как в лицо бросилась краска. Ей сразу показалось, что в зале стало душно, и она задыхается.
— Сюда, пожалуйста, миледи. — Расторопный помощник распорядителя указал на свободное место и помог девушке устроиться поудобнее в ее пышных юбках.
Рохейн мужественно подняла глаза и вежливо кивнула тем, кто сидел с ней по соседству. Никто из них не выдержал ее взгляда больше мгновения, хотя она чувствовала, что ее очень внимательно изучают. Пробежав взглядом по присутствующим, Рохейн выяснила, что Торна среди них нет. Помощник распорядителя представил молодых людей, сидевших слева и справа, но девушка едва его слышала, ошеломленная сверкающим убранством стола.
Еще один звук трубы оказался сигналом для слуг, которые приблизились к столам с кувшинами в форме рыб с разинутыми пастями и стали поливать гостям на руки душистую жидкость. Вода лилась в фарфоровые сосуды, которые сразу убрали. Потом предложили салфетки, чтобы вытереть руки, моментально исчезнувшие вместе с кувшинами и слугами. Вслед за этим появилась процессия слуг, расставившая на столы блюда с едой.
Главный стол размещался очень далеко и оставался пустым, его не сервировали. У Вивианы на поясе тихо звякнули маленькие серебряные принадлежности — она наклонилась к уху хозяйки.
— Сейчас начнут пробовать блюда. Миледи следует только ждать. Королевская семья и другие высокопоставленные придворные чаще всего обедают отдельно, в специально предназначенном для этого зале или в салонах. Лорд-камергер и лорд-распорядитель, а также личный секретарь Его величества, Королевский шталмейстер и хранитель казны присоединятся к ним. Многие лорды, находившиеся раньше при Дворе, вернулись в свои поместья в связи с опасностью с севера.
Когда тема коснулась беспорядков в Намарре, Вивиана сникла и замолчала. Рохейн забеспокоилась. Намарра — странная, дикая земля, находящаяся очень далеко, но одно упоминание о ней нависало над Королевским Двором как угроза чумы.
— А Дайнанн? — спросила Рохейн, оглядывая ряды рыцарей в белых атласных плащах за дальним столом зала.
— Эти столы редко посещаются. Сегодня вечером там будет сидеть только один человек.
Один из придворных, сидевших рядом, бросил на Вивиану подозрительный взгляд. Она приняла сосредоточенный вид, полный уважительного внимания.
Вдоль столов проходили специальные слуги, пробующие пищу перед подачей. В их обязанности входило умереть, если еда отравлена. Они глотали кусочки легко, небрежно, с полным безразличием. Кроме того, до пищи специально дотрагивались агатом, змеевиком, жабьим камнем и другими кристаллами, которые меняют цвет, если в пище присутствует яд.
— Судя по сервировке, можно подумать, что повар приготовил нам на второе всех морских обитателей, — сказал придворный, сидевший слева от Рохейн.
Длинные рукава его одежды были связаны за плечами специальными шнурками.
Действительно, на солонках присутствовали морские мотивы, салфетки разрисованы кораблями, ножи и вилки украшены морскими гребешками. Рохейн выдавила из себя улыбку.
— Да, можно так подумать.
— Вы долго собираетесь оставаться при Дворе? — вдруг поинтересовался придворный с длинным лицом, сидевший справа.
На нем был короткий камзол с рукавами в виде колоколов и перевязь, украшенная кисточками.
— Пока не знаю…
Лакеи разливали розовое, белое и янтарное вино. Хрустальные бокалы подчеркивали цвет жидкости. Похоже, ритуал проверки пищи и напитков на наличие яда занимал много времени. Разговоры с соседями напоминали балансирование на тонком канате. Рохейн чувствовала, что в любой момент может сказать неверное слово и оказаться в числе изгоев. Поймав ее взгляд, Вивиана ободряюще кивнула.
— Вино урожая 1081 года, — сказал придворный с бегающими глазками, восхищаясь напитком. — Хороший год. Наконец они закончили. Можно от жажды умереть.
Звук фанфар еще раз разорвал тишину.
Во главе самого дальнего стола с большим трудом поднялся престарелый маркиз, страдающий сильнейшей подагрой. Его костюм украшали три длинных, тонких шнура, подвешенных на разных уровнях, но из-за тяжелых бусин они запутались на спине, отчего его слуга сильно нервничал. Круглощекий аристократ торжественно провозгласил:
— Давайте поднимем бокалы за Его Королевское величество!
Придворные встали и, оглядываясь по сторонам, высоко подняли бокалы.
— За здоровье Его Королевского величества! Пусть он живет вечно!
В один голос все присутствующие эхом откликнулись на тост маркиза. Раздался мелодичный звон хрусталя. После толчка Вивианы Рохейн заметила, что леди держат бокалы за ножки. Она поменяла положение пальцев, но недостаточно быстро, чтобы это осталось незамеченным. Публика сделала по глотку вина, опять посмотрела по сторонам и села на свои места.
— Подавайте обед! — скомандовал распорядитель. — Суп! Черепаховый с зеленью, суп из лобстера, крем из водяного кресса!
Престарелый маркиз слегка откинулся назад. Слуга набросил ему на левое плечо большую шикарную салфетку, являющуюся принадлежностью этикета, чтобы не нарушить крахмальную жесткость рубашки. По этому сигналу его примеру последовали остальные слуги. С супниц сняли серебряные крышки и разлили супы по тарелкам.
— Приятного аппетита, — пожелали присутствующие друг другу и приступили к еде, не издав ни единого звука, как и подобает по этикету, за исключением тех, кто сидел во главе стола и не нуждался в его соблюдении.
Скрупулезно подражая остальным гостям, Рохейн с честью выдержала испытание первым блюдом.
Дальше объявили блюда из рыбы, и присутствующие встретили их аплодисментами. Первым оказался великолепно приготовленный осетр, которого сначала пронесли по залу под аккомпанемент флейт и скрипок и показали публике. Двое слуг несли девятифутовое блюдо, на котором среди листьев и цветов лежал целиком запеченный осетр, рядом с ними шли четыре лакея с горящими факелами в руках. Процессию возглавлял распорядитель. После того как рыбу продемонстрировали, ее вынесли из зала, чтобы разрезать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58