— Мне дали еще вот это, — сказала она, надевая на шею Рохейн золотую цепь.
Это был новый амулет — три листочка зверобоя из нефрита, оправленных в золото.
— Ваша светлость хороши сверх всякой меры, как говорится, — серьезно продолжала Кейтри, по наивности не сознавая своей дерзости. — Его величество будет поражен, когда миледи появится перед ним.
— Спасибо. Теперь я готова. Но мне очень страшно. Может быть, прошлой ночью это был всего-навсего сон? Самое ужасное, что я не знаю, спала или бодрствовала в тот момент.
Сэр Флинт с несколькими лакеями проводил Рохейн к залу, где Король-Император председательствовал на Высшем совете. Сороковой этаж охранялся вооруженными людьми, но обстановка там была спокойной и беззаботной. Создавалось впечатление, что пособники дьявола не тронули этот уровень. Скрытые факелы отбрасывали мягкий свет на желтовато-серые стены и черные с серебром цвета Седьмого Дома. Около каждого окна, двери и по углам комнаты стояли воины в красно-золотой форме. В кронштейн на стене был закреплен Королевский штандарт с изображением коронованного льва.
Сердце Рохейн сделало скачок, когда часовые в соответствии с правилами раздвинули алебарды и позволили пройти. У нее закружилась голова и пришлось на секунду остановиться. Кейтри поддержала девушку за локоть.
— Миледи, вам нехорошо? — заботливо поинтересовался сэр Флинт.
Рохейн покачала головой.
В противоположном конце из другой двери на пол приемной падал солнечный луч — чистый, золотой, цвета меда.
Рохейн подняла глаза и увидела его.
На нем был надет бархатный камзол, разрезанный по бокам на манер дайнаннской туники. Его широкие отвороты из черно-золотой парчи заканчивались V-образным вырезом на талии. Черные лосины плотно облегали бедра и были заправлены в высокие, до колен, сапоги с крагами. С плеч тяжелыми складками спадал, пурпурный плащ, расшитый золотыми коронами и геральдическими знаками, обшитый темно-синим атласом. На голове красовалась низкая корона с тремя черными перьями.
Он был хорош, как летний вечер. Его жизненная энергия наполняла комнату, заставляя расступаться мрак.
Рохейн он встретил без слов. Вивиана научила ее, как вести себя в присутствии Короля-Императора. Как служанка и воины, сопровождавшие ее, девушка опустилась на колени, склонив голову, и вдруг отчетливо увидела знакомый рисунок на слегка потертом ковре. Это был один из тех ковров с бахромой, которые ей, как правило, приходилось выколачивать. Девушке в голову пришла абсолютно несуразная мысль: кому сейчас принадлежит эта привилегия, и делает ли он эту работу так же хорошо, как она?
Веки Рохейн налились свинцовой тяжестью. Скоро надо будет поднять глаза, но это казалось непосильной задачей.
Она ждала, когда Торн заговорит.
Вдруг две руки ласково подняли ее на ноги. Их прикосновение пронзило ее, словно молния.
— Уверен, тебе будет удобнее сидеть рядом со мной.
Голос звучал мягко, сдержанно. Рохейн вдохнула запах корицы от его одежды.
Торн провел ее к одному из двух стульев во главе стола и усадил рядом. Робкий паж взял пару восковых свечей с серебряной подставки, размотал обертку и щипцами подрезал фитили, а потом зажег дрожащими руками.
Рохейн с трудом осознавала, что в комнате находятся еще люди. Лорды, и Роксбург среди них, стояли, глядя на Короля-Императора. Кейтри крепко стиснула руки, чтобы не показать, как разыгрались нервы оттого, что она видит Его величество. В конце концов девочке пришлось прислониться к стене, где уже стояли несколько пажей и лакеев в париках. Высоко на ламбрекене сидел ястреб Эрантри, время от времени издавая громкие крики.
— Не бойся, — прошептал Торн. Девушка наконец нашла в себе мужество ответить на улыбку. — Джентльмены, — сказал он громко. — Это леди Рохейн, которую мы так долго искали.
Лорды склонили головы. Торн представил девушке самых именитых среди них, потом всех отпустил, включая личного секретаря, пажей, лакеев, стражников и слуг, за исключением Кейтри. Ее он попросил подождать в приемной.
Рохейн сидела неподвижно, чувствуя, как по телу пробегает дрожь.
— А теперь тебе, наверное, хочется задать несколько вопросов? — сказал Торн. — Может быть, воспользуемся жестами? Похоже, ты опять потеряла дар речи? Признаюсь, мне понравилось слушать твой голос.
Девушка засмеялась.
«Нет, я не потеряла дар речи», — показала она знаками.
«Тогда говори», — ответил он ей.
— Торн, — сказала она, смакуя его имя. — Торн. Это дайнаннское имя, Ваше величество?
— Дорогая, — сказал он. — Ты не должна меня так называть и падать в обморок, приближаясь ко мне. Разве мы не поклялись друг другу ночью?
— Я поклялась, сэр, и с готовностью.
— Значит, теперь можно считать, что мы помолвлены, и ты не простая девушка из толпы, нахально назвавшая себя леди. Тебе следует завести привычку вести себя как будущая королева и обращаться ко мне на «ты», как прежде.
К Рохейн вернулось мужество.
— Ты все знал? Но откуда? Ты знал, что я нахожусь при Дворе? Почему же мне не удавалось тебя увидеть? Сколько среди дайнаннцев королей?
— Ну, теперь обрушился шквал вопросов, — засмеялся Торн.
— Прежде чем последуют ответы, — поспешно перебила она его, наслаждаясь близостью, словно летним солнцем, — я хочу попросить сохранить жизнь арестованному человеку, который ждет в дворцовых казематах смертной казни. Его имя…
— Он помилован с этого момента, как бы его ни звали. А теперь слушай, а я буду рассказывать. Ты приготовилась?
— Нет. Я смотрю на тебя.
Смело, словно ее долго мучила жажда, а теперь появился шанс утолить ее, Рохейн вглядывалась в точеные черты любимого лица, не могла отвести взгляд от сильного тела.
Каждое движение Торна было мягким, и в то же время напористым, как у льва, сейчас расслабленным, а в следующий момент молниеносным и мощным, и тогда могла быть только победа. Она старалась запомнить, как он красив.
Настоящая красота по своей природе должна быть эфемерной. Без этой капли горечи она не будет настоящей. Но я всей душой хочу, чтобы все было не так. Пусть этот момент продолжается вечно.
— А я изучаю тебя, — ответил он. — И надеюсь делать это как можно чаще и тщательнее в свободное время. Но если ты так смотришь на мужчин, неудивительно, что они сходят от тебя с ума.
— Ну, положим, ты заслуживаешь этого, потому что я давно потеряла из-за тебя покой.
— В таком случае тебе лучше разговаривать со мной из другого конца комнаты, — хрипло сказал Торн. — А то я могу не выдержать и овладеть тобой прямо сейчас.
— В таком случае, — ответила Рохейн, чуть дыша, — я остаюсь на месте.
Торн посмотрел на девушку мягко, почти печально.
— Полуребенок — полуженщина, — прошептал он. — Это будет неправильно. Еще не время.
Рохейн заставила себя отвести взгляд, вдруг поняв, что есть нерушимые правила в этом месте, в это время, в этом веке, в Эрисе.
— Ты должен повернуться ко мне спиной, — попросила она Короля-Императора Эриса. — Повернись ко мне спиной, пока будешь рассказывать. Не смотри на меня с подозрением. С тех пор как я тебя увидела, мне очень хотелось провести рукой по твоим волосам.
Он выполнил просьбу, усевшись к ней спиной на стуле и вытянув длинные ноги. Рохейн пропустила сквозь пальцы длинные пряди и поразилась тому, что дотрагивается до него, о чем мечтала целую вечность.
Торн заговорил:
— Я брел по полянам Тириендора в одежде дайнаннского рыцаря, что стало уже привычкой. Потому что хороший монарх должен знать истинное положение дел в королевстве, а как это сделать лучше, если не пройтись по нему незамеченным? Несколько лордов и советников постоянно тревожатся по этому поводу, и я вынужден им объяснять, что в лесу гораздо безопаснее, чем при Дворе, где ядовитые гадюки только и ждут, когда к ним повернешься спиной.
Я долго изучал тебя и твоего попутчика, когда мы встретились в лесу. Ты сразу привлекла мое внимание, — сказал он. — С первого момента в тебе было столько жизненной энергии… мне не приходилось встречать подобных женщин раньше. Ты обладала способностью радоваться, несмотря на немоту. Когда пришло время расставаться, я уже тогда влюбился, хотя ты отказалась пойти со мной. Но с тех пор у меня не было сомнений, что рано или поздно мы будем вместе.
— Тебя расстроило, что я не могла пойти с тобой? — спросила Рохейн с удивлением, чувствуя, что сердце скачет в груди, будто молодой олень.
— Расстроило? Вряд ли это подходящее слово. Скорее мои ощущения можно сравнить с болью. Когда ты пришла к дому одноглазой колдуньи, я приказал поставить вокруг стражников для охраны, а после лечения привести тебя ко мне. Но они упустили тебя.
— Значит, те шпионы были твоими людьми?
— Да. Мне следовало привлечь дайнаннцев, но кто мог ожидать, что тебе удастся проскользнуть сквозь мои сети.
Поколебавшись немного, Рохейн проговорила:
— Я когда-то была здесь служанкой.
Может быть, теперь он сочтет меня недостойной себя?
Но Торн просто кивнул, как будто это не имело значения. Надо сказать, что этот факт придал ей немного уверенности, и она продолжила:
— Я сбежала и нашла сокровища у Лестницы Водопадов. Для того чтобы все осталось в тайне, бандиты преследовали меня. Кроме того, в Жильварис Тарве колдун Коргут сделал попытку вылечить мое лицо от действия ядовитого плюща. У него ничего не получилось, и я подумала, что он преследует меня, чтобы отомстить за свою неудачу. Поэтому в доме Маэвы мы решили, что шпионы хотят мне навредить.
— Почему ты не рассказала об истинной цели путешествия, прежде чем мы расстались? — спросил Торн со смехом, хотя в голосе проскальзывали нотки легкого раздражения.
— Почему тогда ты не рассказал, что у тебя на сердце? — парировала она.
— Я попросил тебя пойти со мной, разве этого не достаточно?
— Тогда я не поняла тебя. Зато теперь ты все четко объяснил.
— Потому что у тебя больше не осталось от меня тайн, потому что теперь со мной говорят твои глаза и язык. И потому что я не хочу потерять тебя во второй раз.
Ее сердце, казалось, плавилось как стекло на огне его страсти.
— Теперь мне не надо бояться, когда ты смотришь на мое лицо. А в глазах ты сейчас читаешь то, что долго было написано в моем сердце.
— Если бы ты рассказала мне о своей тайной миссии в Каэрмелоре, удалось бы избежать многих неприятностей и трудностей, — мягко усмехнулся Торн.
— Я должна была доверить секрет только Королю-Императору!
— Выясняется, что у тебя есть еще одно неоспоримое достоинство, ты умеешь хранить тайны. Интересно, с тех пор как ты опять заговорила, не пропало у тебя это качество?
Торн засмеялся. Рохейн почувствовала, как ее окутала волна заботы и тепла. Был еще один секрет… Следует ли ей рассказать свою странную историю, как ее нашли, потерявшую память? Какое впечатление на него произведет такой факт из ее биографии? И все-таки девушка не рискнула упоминать о своем прошлом. Для него существенным кажется только настоящее. В самом деле, какое значение имеет эта история?
— Но объясни мне, пожалуйста, почему стражники просто не постучали в дверь Маэвы и не сказали, что Король-Император вызывает меня к себе?
— Ты могла бы опять отказаться, как сделала уже однажды!
— Я не смогла бы отказать монарху…
— Откуда я мог это знать? А потом ты исчезла. Никто и никогда в жизни мне так не перечил. Я пришел в необыкновенную ярость, потеряв тебя. Все вокруг страдали от нее.
— Не говори больше ничего!
Она тихонько дернула его за волосы.
— Нет, теперь ты больше не будешь меня мучить, — усмехнулся Торн.
— То была не моя вина!
— Так ты опять мне возражаешь? — сердито сказал он. — Когда ты полностью изменила внешность и манеру поведения, назвалась чужим именем и явилась прямо в мой дом, единственное место, где я никак не ожидал тебя увидеть, как мне к этому следовало отнестись? И это в то время, когда городские глашатаи у каждых ворот в городе утром, вечером и днем объявляли приказ Короля-Императора немедленно, под страхом тюрьмы, доставить во дворец золотоволосую девушку по имени Имриен, если она появится.
— Я слышала, они что-то кричали, но не могла разобрать слов.
— Конечно, из дворца их не разберешь, если ветер дует не в том направлении.
— Ты просил их искать золотоволосую девушку с необыкновенно уродливым лицом?
— Нет. Ты сказала мне, что идешь к колдунье в Байт Даун Рори, чтобы вылечить свой недуг.
— Но в самом начале как ты мог что-то испытать к такой уродине?
Он повернулся к ней и посмотрел оценивающим взглядом.
— Я уже говорил тебе.
— Ты видел мое безобразие?
— Я видел его и видел тебя.
— А как ты меня узнал прошлой ночью?
— Я еще раз повторяю, что видел твою суть.
Рохейн вспомнила, что ей говорили о необычных для простых смертных качествах рода Д'Арманкортов. Наверное, они включали в себя и дар ясновидения, способность видеть то, что спрятано под маской. Чудесная тишина, наполненная невысказанными словами, еще больше сблизила их.
— Больше я ничего не хочу, — сказала она наконец.
— Ты не изменишь мнение через некоторое время, как имеют обыкновение делать женщины?
— Нет, не изменю! Рохейн засмеялась.
— Хочешь услышать конец истории?
— Да!
Ястреб перелетел на свою жердочку, помахал крыльями и по спирали спустился на спинку стула Рохейн. Девушка подошла к нему, и птица слегка пощипала ей пальцы. Торн поднял руку и Эрантри переместился на кожаный нарукавник. Король ласково погладил его по хохолку.
— Мы не могли тебя найти, — сказал он. — Твой задира-друг из Изенхаммера ничего не мог сказать. Когда ты не появилась к Имбролу, мы стали искать одноглазую колдунью из Байт Даун Рори.
— Во время Имброла я ужинала в том же зале, что и ты.
— Господи, а я этого не знал! В ту ночь мой взгляд блуждал по стенам, прекрасная похитительница покоя.
— А мои глаза вообще ничего не видели! Так что с Маэвой?
— Ее дом был пуст.
— Пуст? Куда же она делась?
— Что любопытно, ее нигде не могли найти, хотя за дело взялись дайнаннцы и лучшие сыщики, а курьеры были посланы во все земли. Потом нам пришлось отправиться на поле боя, но во время моего отсутствия поиски продолжались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58