. Выясни, какие именно и по какой цене. После этого попросишь Гокления пожаловать к моему столу — иначе, дескать, хозяин будет обедать в одиночестве.Сир. Еще и гостей зовешь? Да у тебя в доме мышь и ту нечем накормить!Рабин. Вот ты и зайди к мяснику, когда исполнишь остальное, и купи нам баранью лопатку. И отменно ее зажаришь. Все слышал?Сир. Больше, чем хотелось бы.Рабин. Да смотри ничего не забудь.Сир. Хорошо, если половину упомню.Рабин. Ты еще здесь, медлитель? Другой бы на твоем месте уже вернулся?Сир. Кто может справиться один с такою уймою дел? Я проводи, я и встреть. Я ему и за метельщика, и за горшконоса, и за скорохода, и за штопальщика, и за виночерпия, и за книгоношу, и за счетовода, и за мальчика на побегушках, и даже за цепного пса! А теперь надо стать еще и поваром — иначе он скажет, что у меня слишком много досуга. Внушения наставника
Наставник. Мальчик
Наставник. Можно подумать, что ты родился не при дворе, а па дворе, — на скотном дворе, я имею в виду, — до того скверно ты воспитан. Мальчику хорошего происхождения подобают и хорошие манеры. Если с тобою заговорил человек, которого ты обязан уважать, встань, выпрямись, обнажи голову. Лицо не должно быть ни грустным, пи мрачным, ни бесстыдным, ни дерзким, ни переменчивым, но веселым и, вместе с тем, скромным; взгляд — робкий и постоянно устремлен на собеседника; ноги сдвинуты, руки неподвижны. Не топчись на месте, не размахивай руками, не закусывай губы, не чешись в голове, не ковыряй в ушах. И платье на себе приведи в пристойный вид, чтобы и убранство твое, и обличие, и поза сразу обнаруживали прирожденную скромность и застенчивость.Мальчик. Можно попробовать?Наставник. Пробуй.Мальчик. Так?Наставник. Нет, еще худо.Мальчик. А если так?Наставник. Гораздо лучше.Мальчик. А если так?Наставник. Гм, пожалуй, довольно. И еще запомни: помалкивай, не болтай наобум. И не будь рассеян, но слушай внимательно, что тебе говорят. Если надобно ответить, отвечай кратко и вразумительно. Повторяй почаще титул собеседника, иногда прибавь имя — в знак почтения. И время от времени слегка кланяйся, в особенности — как закончишь ответ. Не уходи, не попросивши извинения, а еще лучше — дождись, пока тебя отпустят. Теперь давай посмотрим, что у нас получится… Как долго ты не был дома?Мальчик. Почти полгода уже, господин мой.Наставник. И не скучаешь по матери?Мальчик. Часто.Наставник. Хочешь с нею повидаться?Мальчик. Хочу, господин мой, с твоего позволения.Наставник. Тут надо было поклониться. Хорошо. Вот так и продолжай. Когда говоришь, не торопись, не запинайся, не бормочи, по произноси слова отчетливо, ясно, членораздельно. Если проходишь мимо кого-ни-Будь из старших, мимо городского правителя, священника, доктора Имеется в виду ученая степень доктора богословия, прав или медицины.

или иного уважаемого человека, не забудь снять шляпу, не поленись преклонить колено. И то же самое — когда проходишь мимо храма или изображения креста. За столом будь весел, но постоянно помни, что прилично твоему возрасту, а что нет. Руку к блюду протягивай самым последним. Если предлагают пышное угощение, скромно откажись; если настаивают — прими и благодари. Взявши самую малость, остальное тут же возврати или передай соседу. Если кто поднял чашу, весело пожелай ему здоровья, но сам пей умеренно. Если жажды и нет, все равно пригуби. Беседующим улыбайся, но сам молчи, пока с тобою не заговорят. Если услышишь что непристойное, не смейся, но сделай вид, будто не понял. Никого не старайся унизить, ни перед кем не выставляйся, своим не хвастайся, чужим не пренебрегай. Будь приветлив и с бедными товарищами. Никого не осуждай. Язык держи за зубами. Тогда все будут тебя хвалить и никто не позавидует, тогда и друзьями обзаведешься. Если увидишь, что пир затягивается, проси извинения, прощайся с гостями и уходи из-за стола. Помни о времени.Мальчик. Постараюсь, наставник. Что еще прикажешь?Наставник. Теперь берись за книги. Мальчик, Хорошо. Мальчишеские забавы
Николай. Иероним. Коклит. Наставник Николай. Уж давно и душа, и ясное небо, и теплый день зовут поиграть.Иероним. Они-то все зовут, зато учитель не зовет.Николай. Надо отрядить к нему посла — пусть вырвет позволение.Иероним. Вот верное слово — «вырвет»! Скорее дубину вырвешь из руки Геркулеса, чем у этого — позволение поиграть. А ведь когда-то был такой жадный до игры — жаднее всех!Николай. Правда, но он уже сколько лет, как не помнит, что и сам был мальчишкою. На розги он скорый и щедрый до изумления, а тут — скупец из скупцов, ни за что с ним не столкуешься.Иероним. Значит, посла надо выбрать побойчее, чтобы не сбежал от первого же резкого слова.Николай. Пусть идет кто хочет, а я предпочитаю сидеть взаперти, лишь бы не просить.Иероним. Никто так не годится для этого дела, как Коклит!Николай. Ну, конечно! Он не из робкого десятка, и язык у него хорошо подвешен. И нрав учительский к тому же постиг до тонкостей.Иероним. Пойди, Коклит, мы все будем у тебя в долгу.Коклит. Постараюсь изо всех сил, можете не сомневаться. Но если ничего не выйдет, чур вину на посла не валить!Иероним. Смелее, соберись с духом! Или мы тебя плохо знаем, или ты своего добьешься. Ступай просителем, возвращайся победителем.Коклит. Иду. Меркурий да ниспошлет удачу моему посольству… Здравствуй, учитель!Наставник. Что ему нужно, шалопаю?Коклит. Здравствуй, почтеннейший учитель!Наставник. Подозрительная вежливость. Я и так здоров. Говори, что надо.Коклит. Весь круг твоих учеников просит разрешения поиграть.Наставник. Только и делаете, что играете, и даже без всякого разрешения.Коклит. Ведомо твоей мудрости, что умеренною игрою пробуждается живость ума, — так, по крайней мере, учишь нас ты, ссылаясь на Квинтилиана Квинтилиан — Марк Фабий Квинтилиан (I в. н. а.), римский теоретик красноречия, автор сочинения «О воспитании оратора», где затронуты и вопросы физического воспитания.

.Наставник. А ты, конечно, запоминаешь только то, что тебе на пользу. В передышке нуждаются прилежные труженики. А вы учитесь кое-как, зато играете с большим усердием. Тут бы не ослаблять поводья, а натянуть потуже.Коклит. Налегаем, как можем. А если что было упущено прежде, вперед всё возместит старание.Наставник. Еще бы!… Ну, а кто выступит поручителем, что так оно именно и будет?Коклит. Готов без колебаний поручиться собственной головою.Наставник. Скорее — задом. Знаю, что верить тебе опасно, но все-таки рискну: посмотрим, способен ли ты держать слово. Если обманешь, больше со мною ни о чем и говорить не смей. Пусть играют, но только все вместе и в поле. Чтобы никаких попоек или чего иного, еще похуже! И чтобы домой вернуться вовремя, до заката!Коклит. Так и будет… Упросил, но с каким трудом!Иероним. Ах ты наш голубчик! Любимчик ты наш!Коклит. Только смотрите, чтобы ни в чем не проштрафиться! А не то он, как говорится, семь шкур с меня спустит. Я поручился за всех, и, стало быть, если что случится, не быть мне уже никогда вашим ходатаем.Иероним. Будем смотреть в оба. Но во что бы нам лучше всего поиграть?Коклит. Об этом посоветуемся в поле. [Мяч] Николай. Ничто не развивает всего тела так хорошо, как ручной мяч Распространенная в XV—XVI вв. игра, предок современного тенниса. Играли в нее твердым сплошным мячом на прямоугольной, отовсюду огороженной площадке, обычно в закрытом помещении. Били первоначально ладонью, позже — двойной перчаткой, еще позже появляются ракетки (сперва это была все та же перчатка с растянутой вокруг нее сеткою на жестком ободе; именно о таких перчатках с сетками идет речь чуть ниже).

, но летняя пора для этого не годится: зима способнее.Иероним. Для игры все времена года хороши!Николай. Мы меньше вспотеем, если возьмем сетки.Иероним. Нет уж, сетки оставим рыбакам! Ладонью бить лучше.Николай. Ладно, я не против. А на что играем?Иероним. Можно на щелчки: деньги целее будут.Николай. Ну, нет, мне лоб дороже денег.Иероним. И мне тоже. А потом в состязании должна быть хоть какая-то опасность, без нее игра мигом засохнет.Николай. Вот то-то и оно.Иероним. Какая сторона выиграет трижды, получает от побежденных шестую часть драхмы Драхма — древнегреческая монета; шестая ее часть — обол, мелкая медная монетка.

. Но с тем условием, чтобы выигрыш целиком истратить на пирушку и пригласить всех, кто играл.Николай. Прекрасное условие. Утверждается! Теперь осталось только бросить жребий, чтоб разбиться по сторонам. Силы у всех почти поровну, и, значит, не так уж важно, кто с кем.Иероним. Но ты намного опытнее меня!Николай. Допустим. Зато ты удачливее.Иероним. Разве и тут имеет вес удача?Николай. Она правит повсюду.Иероним. Что же, бросаем жребий. Ура! Отлично выпало! Кого я хотел, те мне и достались.Николай. И мы на своих товарищей жаловаться не станем.Иероним. Ну, будем мужчинами! «Победа любит усердие». Каждый зорко оберегай свое место! Ты стой здесь, позади меня, и будешь перехватывать мяч, если я пропущу, а ты — здесь: если мяч отобьют, снова вернешь его назад.Николай. Тут и мухе не пролететь!Иероним. В добрый час! Подавайте! Но кто подает без предупреждения, теряет подачу.Николай. Тогда вот — держи.Иероним. Бей! Если пробьешь за край площадки или ниже, или же выше «дома», это проигранные очки или, во всяком случае, не выигранные. Не слишком же ловко ты подал.Николай. Да, для тебя. А для нас очень ловко.Иероним. Как ты мне, так и я тебе. Получай по заслугам. Но лучше бы играть честно и правильно.Николай. Да, славно победить по правилам искусства.Иероним. Разумеется. И не только в игре, но и в бою. Но правила в обоих случаях неодинаковые. А искусства бывают не только свободные Круг наук, изучавшихся в школах и на общеобразовательных факультетах средневековых университетов, носил название «семи свободных (то есть приличествующих свободному человеку) искусств». «Искусства» эти разделялись на два цикла: тривиум (трехпутье), включавший грамматику, риторику, диалектику, и квадривиум (четырехпутье) — арифметика, астрономия, музыка и геометрия.

.Николай. И несвободных больше семи, я полагаю. Отметь заднюю линию черепком или камешком, или, если хочешь, своею шапкой.Иероним. Лучше твоею.Николай. Принимай-ка снова мяч.Иероним. Подавай. Веди счет.Николай. Наша задняя линия очень далеко от вашей.Иероним. Как ни далеко, а достать все-таки можно.Николай. Конечно, можно, если никто на пути не встанет.Иероним. Ура! Первую мету обогнули В древности, состязаясь в беге или в ристаниях на колесницах, участники состязаний должны были определенное число раз обогнуть столбы (меты), установленные ж противоположных концах стадиона или ипподрома.

— у нас пятнадцать! Эй, докажите же, что вы мужчины! Не бросал бы ты своего места — мы бы снова выиграли! А теперь сравнялись.Николай. Ненадолго. У нас тридцать! У нас сорок пять!Иероним. Сестерциев Сестерций — римская серебряная монета.

?Николай. Нет.Иероним. А чего же?Николай. Очков.Иероним. К чему они вам? Вы разве ослепли?Николай. Игра наша!Иероним. Сперва победи, а потом уж труби триумф! Случалось, при таком счете выигрывали и те, кто еще ничего не набрал. В игре превратности такие же, как на войне. Вот у нас и тридцать. Вот уже снова поровну.Николай. Вот теперь пошло всерьез. Отлично! Мы впереди!Иероним. Долго не продержитесь! Что я говорил? Опять сравнялись!Николай. Что-то долго колеблется Судьба, словно никак не решится, кому присудить победу. О, Судьба-Судьбина, если будешь к нам благосклонна, дадим тебе муженька! Ура, услыхала наш обет! Мы выиграли! Отметь-ка мелом, чтобы не забылось.Иероним. Скоро вечер, да и вспотели мы изрядно. Пора заканчивать. Ничего сверх меры Ничего сверх меры — изречение, приписывавшееся кому-то ие великих мудрецов Древней Греции; излюбленный принцип Эразма, применявшийся им чрезвычайно широко.

! Сочтемте-ка прибыток.Николай. Мы выиграли три драхмы, вы — две, на выпивку, значит, остается одна. Да, кстати, а за мячи кто будет платить?Иероним. Все вместе, каждый свою долю: из прибытка ничего отнимать нельзя — слишком он скудный. [Ядро]Адольф. Бернард. Судьи Адольф. Сколько раз ты передо мною похвалялся, будто с ядром прямо-таки чудеса творишь. Что же, давай испытаем, каков ты мастер.Бернард. Пожалуйста, коли тебе угодно. Только ведь ты, как говорится, бросаешь рыбу в реку.Адольф. Ну, так ты узнаешь, что и я — не лягушка.Бернард. Угодна тебе мономахия, то есть сойдемся один на один, или ты предпочел бы разделить риск с товарищами по игре?Адольф. Нет, предпочитаю μουoμaχειυ Единоборствовать (греч.).

, чтобы ни с кем не делиться победою.Бернард. И я — тоже, чтобы слава была моею сполна.Адольф. А вот они будут зрителями и судьями.Бернард. Согласен. Но победителю какая награда и какое побежденному наказание?Адольф. Побежденному отсечь ухо! Как по-твоему?Бернард. Не лучше ль вырезать яйцо? На деньги состязаться неблагородно. Ты германец, я француз. Давай сразимся на похвалу своему народу. Если победа будет моя, ты трижды воскликнешь: «Да здравствует Франция!» Если твоя — от чего избави бог, — я столько же раз возглашу здравицу Германии.Адольф. Согласен.Бернард. Помогай мне судьба! И уж ежели встречаются два великих народа, ядра должны быть одинаковые.Адольф. Знаешь большой камень у ворот?Бернард. Мимо.Адольф. Будем метить в него, а начальную линию проведем здесь.Бернард. Ладно. Но, повторяю, ядра должны быть одинаковые.Адольф. Да они и так словно братья родные. Выбирай, какое нравится, мне все равно!Бернард. Толкай!Адольф. Эге, да у тебя, я вижу, не рука, а настоящая баллиста!Бернард. Довольно тебе кусать губу, довольно размахивать рукою. Толкай и конце концов! Ну и сила! Настоящий Геракл! А впереди все-таки я!Адольф. Если б не подвернулся под ногу этот проклятый кирпич, я бы толкнул дальше твоего!Бернард. Ты встань на отметину от твоего ядра.Адольф. Нет, обманывать я не буду. Хочу победить доблестью, а не хитростью: ведь сражаемся-то мы ради славы. Ну-ка, еще раз!Бернард. Вот уж бросок так бросок!Адольф. Не торопись смеяться, пока не выиграл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82