Время от времени она бросала на меня тяжелый взгляд.Что касается меня, то я обнаружила, что мне самой хочется сделать именно то, о чем говорила Жизель, – вернуться к занятиям с мисс Стивенс и направить всю мою энергию и внимание на развитие моих способностей к живописи. Проведя несколько дней под пристальным взглядом и тяжелой рукой Дафны, я на самом деле обрадовалась показавшемуся «Гринвуду», когда мы свернули на подъездную аллею и увидели девочек, суетящихся после уроков на территории школы. Все смеялись, хихикали, разговаривали с таким оживлением, что я позавидовала. Даже Жизель позволила себе немного оттаять. Я знала, что она не захочет показать свое поражение и разочарование перед своими последовательницами.И правда, как только Жизель оказалась в нашем общежитии, она немедленно вернулась к своему прежнему поведению и манерам, отказываясь принимать чье-либо сочувствие, ведя себя так, словно папина смерть и похороны были всего лишь ужасным неудобством. Жизель не пробыла в своей комнате и двух минут, как принялась за своего нового мальчика для битья – соседку по комнате Саманту, ругая ее за то, что та имела наглость переложить какие-то ее вещи, пока она отсутствовала. Мы все услышали шум и вышли посмотреть, что происходит. Саманта в слезах стояла на пороге, куда Жизель загнала ее во время ссоры.– Как ты смеешь трогать мою косметику? Ты без спроса пользовалась моими духами, так? Так? – проорала моя сестра. – Я знаю, что во флаконе оставалось больше.– Я ничего не брала.– Нет, брала. И ты к тому же примеряла некоторые из моих платьев. – Жизель развернула кресло и посмотрела на меня. – Погляди, с чем мне приходится мириться с тех пор, как ты заставила меня переехать из твоей комнаты и делить комнату с ней! – закричала она.Я чуть не расхохоталась над этой ложью.– Я? Я сказала тебе, чтобы ты переехала? Ты сама хотела переехать, Жизель. Именно ты настояла на этом, – возразила я. Вики, Кейт и Джеки смотрели на меня с сочувствием – они знали, что я говорю правду. Но никто не захотел прийти мне на помощь и навлечь на себя гнев Жизель.– Неправда! – выкрикнула Жизель. Ее лицо так покраснело от гнева и досады, что казалось, ее голова сейчас лопнет. Она заколотила кулаками по подлокотникам кресла и стала раскачиваться из стороны в сторону с такой силой, что я подумала, она сейчас перевернется. – Тебе так сильно хотелось быть с этой квартеронкой, что ты меня выставила. – Сестра прикрыла глаза задрожавшими веками, на губах выступила пена, Жизель задыхалась. Все подумали, что у нее начнутся судороги, но я видела этот ее фокус и раньше.– Ладно, Жизель, – произнесла я так, словно сдавалась. – Успокойся. Чего ты хочешь?– Я хочу, чтобы она убралась отсюда! – потребовала моя сестра, указательный палец правой руки уперся в Саманту, выглядевшую такой смущенной и испуганной, как птенец, выброшенный из гнезда.– Значит, ты хочешь снова жить со мной в одной комнате? Этого тебе хочется? – спросила я, медленно закрыв и открыв глаза.– Нет. Я буду жить одна и сама о себе позабочусь, – твердо ответила Жизель, обхватывая себя за плечи и выпрямляясь в своем кресле. – Просто пусть она уберется отсюда.– Ты не можешь вышвыривать людей из своей комнаты, Жизель, как будто это твои мягкие игрушки, – пристыдила ее я. Она медленно повернула голову и уперлась взглядом в маленькую Саманту, обжигая глазами миниатюрную розовощекую блондинку. Та отступила еще дальше.– Я ее не вышвыриваю. Она хочет уйти, правда, Саманта?Девушка беспомощно обернулась и посмотрела на меня.– Ты можешь жить в моей комнате, Саманта, – предложила я, – если моя сестра по-прежнему хочет жить одна.Теперь, когда Дафна заставила нас вернуться в «Гринвуд», я понимала, что Жизель станет заниматься только тем, чтобы сделать жизнь остальных такой же несчастной, как ее собственная.– Конечно, – заныла сестра. – Ты как всегда встаешь на сторону кого-нибудь другого. Мы близнецы, но ты поступаешь так, будто мы чужие. Ведь так?Я закрыла глаза и сосчитала до десяти.– Хорошо. Так чего же ты все-таки хочешь, Жизель? Ты хочешь, чтобы Саманта переехала или нет?– Разумеется, хочу! Она трогательная маленькая… девственница! – громыхнула Жизель. Потом она сложила губы в кривую улыбочку и добавила: – Которая мечтает переспать с Джонатаном Пеком. – Сестра подкатила кресло к Саманте. – Разве ты мне об этом не говорила? Не гадала ли ты о том, на что это будет похоже, когда Джонатан прикоснется к твоим драгоценным маленьким грудям и поцелует тебя пониже пупка? И коснется кончиком языка…– Прекрати, Жизель, – выкрикнула я, а та улыбалась Саманте, по щекам которой теперь текли потоки слез. Девушка не знала, как реагировать, как справиться с таким жестоким предательством.– Собери свои вещи, Саманта, – велела я ей, – и перенеси их в мою комнату.– И я хочу, чтобы оставшиеся у тебя мои вещи были перенесены в мою комнату, – скомандовала Жизель. – Кейт поможет, правда, Кейт? – спросила она, улыбаясь ей.– Что? Ах, да, конечно.Сестрица еще шире улыбнулась мне, взглянула на Саманту и развернула кресло, собираясь вернуться в комнату, громко бормоча при этом, что ей придется проверить все свои вещи на предмет того, что еще украла или использовала Саманта.– Я не брала ничего из ее вещей, честное слово, – снова воскликнула несчастная девушка.– Просто переезжай в другую комнату, Саманта, и не пытайся объясняться или оправдываться, – посоветовала я.Я не возражала против новой соседки по комнате, и мне казалось, что Жизель пойдет на пользу пожить без посторонней помощи. Может быть, тогда она оценит то, что делали для нее другие. Но Жизель удивила меня, со злости или бросая вызов, самостоятельно распаковав свои вещи, переодев платье и туфли к ужину и причесавшись. Теперь Кейт получила привилегию катать ее кресло, так как Саманта стала персоной нон грата. Наконец, на какое-то время, все как будто успокоилось, во всяком случае, внешне.Этим же вечером после ужина, когда Вики помогала мне наверстать пропущенное на тех занятиях, что мы посещали с ней вместе, пришла Джеки и сообщила, что меня просят к телефону. Я заторопилась к аппарату, полагая, что звонит либо Поль, либо Бо, но оказалось, что это Луи.– Миссис Пенни рассказала мне о твоем отце, – начал он. – Я хотел позвонить в Новый Орлеан, но моя кузина не дала номер твоего телефона. Она считала, что это неуместно. В любом случае, мне жаль.– Спасибо, Луи.– Я знаю, что такое потерять родителей, – продолжал он. Луи с минуту помолчал, а потом тон его изменился. – С моим зрением я делаю медленные, но определенные успехи, – сказал он. – Я могу лучше и яснее различать свет и тень. Все еще покрыто серой дымкой, но мои доктора настроены очень оптимистично.– Я рада за тебя, Луи.– Скоро ли я тебя увижу? Так приятно звучит «увижу тебя». Так скоро?– Да, конечно.– Приходи завтра. На ужин, – возбужденно проговорил он. – Я прикажу повару приготовить гумбо из креветок.– Нет, я не могу прийти на ужин. Я сейчас дежурю в столовой, и несправедливо было бы просить кого-нибудь подменить меня.– Тогда приходи после ужина.– У меня, вероятно, будет огромное количество домашних заданий, чтобы восполнить пробелы, – сказала я.– Ах, вот как. – Трубка просто сочилась разочарованием.– Просто дай мне немного времени, чтобы все наверстать, – попросила я.– Конечно. Но мне так хочется продемонстрировать тебе мои успехи. Успехи, – негромко добавил он, – которые появились после того, как я встретил тебя.– Очень мило с твоей стороны, Луи, что ты так говоришь. Но я не знаю, какое отношение я имею ко всему этому.– Зато я знаю, – ответил он с чувством. – Я тебя предупреждаю. Я тебя сведу с ума, пока ты ко мне не придешь, – поддразнил Луи.– Отлично, – рассмеялась я. – Я приду в воскресенье после ужина.– Хорошо. Может быть, к тому времени я добьюсь еще больших успехов и удивлю тебя, сказав, какого цвета у тебя волосы и какие глаза.– Надеюсь на это, – проговорила я, но, повесив трубку, почувствовала, как глухая тревога поползла откуда-то из желудка к моему сердцу и угнездилась там, причиняя тупую боль. Приятно, если Луи думает, что я ему помогаю. Мысль о том, что я могу оказать такое решающее действие на столь серьезную проблему, как слепота, льстила, но я знала, что Луи придает нашим отношениям слишком большое значение и чересчур надеется на мое общество. Я боялась, что молодой человек подумает, будто влюбился в меня, и вполне вероятно, что он вообразит, будто и я влюблена в него. «Скоро, – пообещала я самой себе, – скоро я скажу ему о Бо». Только теперь я боялась, что это может повлиять на небольшое улучшение его зрения. А его бабушка и его двоюродная сестра миссис Айронвуд получат еще один повод быть недовольной мною.Я вернулась в свою комнату и зарылась с головой в чтение, записи и учебники, потому что это помогало мне не думать о печальных событиях, которые произошли, и о тяжелом бремени, легшем на мои плечи. На следующий день все мои преподаватели проявили понимание и пошли мне навстречу. Теплее всех, конечно, меня встретила мисс Стивенс. Возвращение в ее студию было похоже на смену темной, летней грозы на солнечный свет. Я вернулась к моему неоконченному наброску, и мы назначили приблизительную дату нашей встречи на озере на территории школы в субботу утром, чтобы начать новую работу.В течение нескольких следующих дней Жизель продолжала удивлять меня и других своей новой независимостью. Если не считать того, что Кейт возила ее кресло, обо всех своих нуждах она заботилась сама. Если Жизель находилась в комнате, то дверь была плотно закрыта. А Саманта выглядела печальной и потерянной. Если Жизель была вместе с Кейт и Джеки, вся троица игнорировала ее. Саманта таскалась за ними, как щенок, которого выкинули из дома и которому теперь некуда идти. Явно по приказанию Жизель, Джеки и Кейт отказывались обратить на нее внимание или поговорить с ней. Они вели себя так, словно их подружка стала невидимкой.– Почему ты не пытаешься завести себе новых друзей, Саманта? – поинтересовалась я. – Может быть, тебе следует пойти к миссис Пенни и попросить, чтобы тебя перевели в новый сектор.Саманта отчаянно затрясла головой. Сама мысль о таком драматическом разрыве даже при сложившихся обстоятельствах пугала эту неуверенную в себе девушку.– Нет, все в порядке. Все будет отлично, – ответила она.Тем не менее в четверг вечером, когда мы с Вики вернулись из библиотеки, я обнаружила Саманту, свернувшуюся калачиком на кровати. Она тихо плакала. Я закрыла дверь и торопливо подошла к ней.– Что случилось, Саманта? Что еще сделала моя сестра? – устало спросила я.– Ничего, – простонала та. – Все замечательно. Мы… снова друзья. Она меня простила.– Что? О чем ты говоришь? Простила тебя? Саманта кивнула, но не повернулась ко мне. Она плотно закуталась в одеяло. Что-то в ее поведении разбудило мои самые худшие подозрения. Мое сердце забилось быстрее от ожидания, когда я положила руку ей на плечо, а девушка подпрыгнула так, словно я ее обожгла.– Саманта, что случилось, пока меня не было? – потребовала я ответа. Но та лишь громче заплакала. – Саманта?– Мне пришлось это сделать, – простонала она. – Они все заставили меня. Все девочки сказали, что я должна.– Что сделать, Саманта? Саманта? – Я потрясла ее за плечо. – Что сделать?Неожиданно она повернулась ко мне, уткнулась лицом мне в живот и обхватила меня руками за талию. Ее тело сотрясалось от рыданий.– Мне так стыдно, – сквозь слезы выговорила моя соседка по комнате.– Чего ты стыдишься? Саманта, ты должна мне рассказать, что Жизель заставила тебя делать. Расскажи мне, – настаивала я, крепко держа ее за плечи. Саманта медленно выпрямилась, ее глаза оставались закрытыми, и уронила голову на подушку. Я увидела, что она лежит под одеялом обнаженная.– Жизель прислала Кейт с приказом явиться к ней в комнату. Когда я пришла, она спросила меня, хочу ли я снова стать частью группы. Я сказала «да», но твоя сестра сказала… она сказала, что я должна понести наказание.– Наказание? Что за наказание?– Жизель сказала, что, когда ее не было, я мечтала стать похожей на нее. Я хотела стать ею и поэтому пользовалась ее помадой, косметикой и духами. Она сказала, что я настолько сексуально озабоченная, что я даже надевала ее трусики. Но я этого не делала, – Саманта стояла на своем. – Честное слово, не делала.– Я верю тебе, Саманта. А что случилось потом? Она закрыла глаза и сглотнула.– Саманта?– Мне пришлось раздеться и лечь в постель, – выпалила девушка.Я затаила дыхание, зная, какого рода непристойные вещи могла Жизель заставить ее делать.– Продолжай, – потребовала я шепотом.– Мне так стыдно.– Что она заставила тебя делать, Саманта?– Они все заставляли, – крикнула она. – Девочки дразнили меня и подбадривали, пока я не сдалась.– Сдалась?– Я должна была взять подушку и изображать, что это… Джонатан Пек. Они заставили меня обнимать ее, целовать и…– Ох, Саманта, нет.Она разразилась рыданиями. Я погладила ее по волосам.– Моя сестра – больной человек. Мне очень жаль. Тебе не следовало ее слушать.– Они все ненавидели меня, – закричала Саманта, защищаясь. – Даже другие девочки из общежития и из нашего класса. Никто не разговаривал со мной ни в туалете, ни возле шкафчиков. А сегодня кто-то вылил бутылку чернил на мою тетрадь по социологии, перепачкав все страницы. – Она заплакала сильнее.– Ладно, Саманта, все в порядке, – сказала я. Я укачивала ее, пока рыдания не стихли. Тогда я встала. – Прямо сейчас я побеседую с моей сестрой.– Нет! – воскликнула Саманта, хватая меня за руку. – Не надо. – Ее глаза расширились от страха. – Если ты рассердишь ее, Жизель снова настроит девочек против меня. Прошу тебя, – взмолилась она. – Обещай, что ты ничего не скажешь. Она заставила меня пообещать, что я ничего не расскажу тебе о том, что они заставили меня делать. Твоя сестра просто снова обвинит меня в предательстве.– Жизель заставила тебя пообещать это, потому что знает, что я отправлюсь прямо к ней и выброшу ее в окно, – проговорила я. Саманта закусила губу, тревога затопила ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49