Тугарин оценивающе посмотрел на него, потом кивнул человеку, которого привел с собой.— Мой господин кар-карт Музта желает говорить с тобой, — сказал человек по-суздальски.— А кто ты? — спокойно спросил Эндрю.— Я был взят отсюда один оборот назад. Я один из любимцев Музты, работник по золоту.Эндрю смотрел на Музту и ждал. Наконец тугарин заговорил.— Мой господин желает поблагодарить тебя за освобождение пленных, хотя ты, очевидно, не знал, что в их числе — единственный оставшийся в живых сын Музты.Эндрю вопросительно посмотрел на переводчика.— Еще два погибли, сражаясь с вами, — добавил переводчик.— Мы оба потеряли тех, кого любили, — ответил Эндрю бесстрастно.— Он желает поставить тебя в известность, что тугарская орда уходит на запад и на юг. Но все равно его люди остаются вашими врагами.— Эта война никому не была нужна, — ответил Эндрю.— Для моих людей она была так же неотвратима, как ветер или дождь, — ответил Музта. — Наверное, теперь мы начнем умирать от голода, но это уже моя забота, а не твоя.Эндрю просто кивнул в ответ.Музта наклонил голову и заговорил совсем тихо:— Кое-кто из моих воинов заявляет, что все люди должны умереть. Возможно, честь нашей расы действительно требует этого. Может быть, мы все еще могли бы править вами, а может быть, и нет. Возможно, когда-нибудь мы организуем это иначе — так, как хотел мой друг. Нам необходима дань тех, к кому мы приходим. В том числе и дань мясом.— Я полагаю, больше это невозможно, — ответил Эндрю. — Странники, несомненно, распространят весть по всему миру. Ваше войско погибло, вы не можете править, как раньше.Музта надолго задумался, потом кивнул в ответ:— Но, может быть, у нас будет нечто, что мы сможем предложить народам, к которым будем приходить.— И что же это?— Окончание оспы, — ответил Музта. — У вас есть лекарь. Если я оставлю здесь на несколько дней наших лекарей, он научит их своему колдовству? Тогда я буду посылать их перед ордой, предлагая их искусство в обмен на пищу.— Эмил, подойди сюда.Он быстро объяснил доктору, чего от него хотят, и тот с улыбкой кивнул в знак согласия.— Дай мне пару недель, и я научу их асептике и обезболиванию. Видит Бог, с таким количеством раненых им это пригодится. Если, конечно, ты не возражаешь против этого, Эндрю.Эндрю согласно кивнул, слушая объяснения Эмила о том, какую помощь он может предложить, и переводчика, который, в свою очередь, говорил это Музте.Музта с удивлением рассматривал обоих мужчин, стоящих перед ним.— Что вы за люди? — прошептал он.— Просто люди, которые хотят быть свободными и готовы платить за это.Музта серьезно кивнул:— Теперь я ухожу. Возможно, мы еще встретимся, когда минует двадцать зим. Может быть, я сохраню свою власть и, помня слова старого друга, умершего здесь, сумею использовать их. Может быть, я приду с оружием, а может быть, и нет. Перед отъездом хочу сделать вам подарок в память об этом друге, который, я знаю, хотел бы, чтобы так было, и еще — в благодарность за сына, которого вы столь бескорыстно мне возвратили, хотя имели полное право убить на месте. Прощай же, человек по имени Кин.Музта развернул своего скакуна, но задержался на месте. Потом что-то быстро сказал переводчику и припустил галопом, оставив застывшего в молчании человека, ошеломленного неожиданной свободой.Вождь тугарской орды остановился на вершине холма и кивком подозвал стражу. Два воина, подъехав к нему, спешились и по его приказу стали развязывать веревки, опутывавшие руки двух пленников. Глядя им вслед, Музта привстал в стременах и, запрокинув голову, издал длинный улюлюкающий звук, крик боли и печали. Потом поднял на дыбы коня и исчез за холмом, свита бросилась за ним.Эндрю смотрел, как она бегом спускается с холма, глаза его застилали слезы.Он соскочил с коня и бросился к ней, с радостным криком приняв Кэтлин в свои объятия. Не обращая внимания на тысячи наблюдателей, они, обнявшись, плакали, что-то шептали друг другу, смеялись и снова плакали.— Я думал, что никогда больше тебя не увижу, — говорил Эндрю, смахивая слезы.— Я думала, что никогда больше тебя не увижу, — говорила Кэтлин, прижимаясь к нему.— Пусть отец Касмар обвенчает нас прямо сейчас — сказал Эндрю, сердце которого рвалось из груди от счастья.— Я больше никогда не хочу с тобой расставаться.Согласно кивая, она опять целовала его. Позади них раздался еще один радостный возглас, и Таня, рванувшись вперед, бросилась в протянутые навстречу руки Готорна.Эндрю посмотрел на молодого человека, глаза которого теперь казались такими старыми.Подойдя поближе, Эндрю протянул ему руку:— Как ты, сынок?— Думаю, все будет в порядке, сэр, — прошептал тот.— Ты спас нас всех, — сказал Эндрю.— Но какой ценой, сэр?— За все приходится платить, — ответил Эндрю. — Хотел бы я, чтобы мир, все в этом мире было иначе. Но пока нужно платить за то, что мы такие, как есть, и на этот раз платить пришлось тебе. Помни об этом, когда будешь растить своих детей — будем надеяться, в мирное время. Кто-то должен переносить кошмары, чтобы остальные могли спать спокойно.— Когда они взяли меня в плен, только приказ Музты сохранил мне жизнь, — прошептал Винсент. — Это было так странно, сэр. Прошлой ночью он рассказал мне массу всего о тугарах, об их предках и даже о световом туннеле, который перенес нас сюда с земли. Когда будет время, я бы хотел рассказать вам об этом, сэр.— Сначала нам нужно как следует отдохнуть и побыть со своими любимыми, — тихо ответил Эндрю. — А потом у нас будет много времени, чтобы поговорить.Эндрю снова посмотрел на Кэтлин и улыбнулся. Теперь, когда с ним его любовь, ночные кошмары, наверное, уйдут навсегда.Обе пары в окружении друзей полем пошли обратно.Первым, кто пожал Эндрю руку, был нетерпеливый Калинка, потом вокруг них с радостными возгласами собрался весь полк.— Так когда у нас будет конституция? — спросил Калинка, хитро поглядывая на Эндрю.— Я же сказал, что буду руководить только до конца войны, — ответил Эндрю.— Отлично. Скажи, Эндрю Кин, а ты думал о том, чтобы выставить сбою кандидатуру на президентских выборах?Солдаты ответили радостными возгласами.— Да здравствует Кин! — закричали они. — Республиканцы — за Кина!Эндрю смотрел на них, качая головой.— Ну, так или иначе, а президентом должен стать однорукий герой войны, — с пылающим от возбуждения лицом ответил за него Калинка. — Так что прямо сегодня я учреждаю Демократическую партию и выдвигаюсь в президенты Республики Русь.Откинувшись назад, Эндрю восторженно захохотал, не сразу осознав, что смеется впервые за многие месяцы.— Я сразу понял, что ты политик, как только впервые остановил на тебе взгляд, — весело сказал Эндрю.— И это доказывает, что такова моя судьба, — сказал Калинка. — Вот что, я тут думал про этот паровой поезд, с помощью которого мы по межконтинентальной железной дороге сможем разослать демократию и свободу по всему свету.Изумленный Эндрю посмотрел на Готорна, но тот лишь пожал плечами, пытаясь притвориться невиновным в этой утечке информации.— Прежде всего, я думаю, мы должны построить новую республику здесь, — сказал Эндрю, показывая в сторону города. — И мы уже начали это делать.И все вместе они стали подниматься на вершину холма, где русы и те, кто к ним присоединился, радостно приветствовали первый день мира и вновь обретенной свободы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57