Она была безнадежной.
Им оставалось либо оставаться здесь и сражаться до последнего в безнадежной битве с САС или бежать — добраться на вездеходе до Мак-Мурдо — и привезти подкрепление.
У них действительно не оставалось выхода.
Шофилд посмотрел на небольшую группу людей, собравшуюся вокруг него.
— Хорошо, — сказал он. — Уходим отсюда.
Шаги Шофилда по холодному металлическому полу уровня Е громко раздавались в тишине. Шофилд быстро шел по направлению к южному туннелю и складу, где находилась Мать.
— Что-нибудь случилось? — раздался голос с противоположной стороны площадки. Змей. — Проблемы, лейтенант?
Шофилд подошел к пристегнутому наручниками солдату. Он увидел двух французских ученых, опустившихся на колени по обе стороны от Змея. Они безропотно смотрели в пол.
— Ты совершил ошибку, — сказал Шофилд Змею. — Ты слишком рано начал убивать своих людей. Тебе нужно было подождать, пока появится уверенность, что станция в безопасности. А сейчас к нам направляются двадцать британских вездеходов, и никакого подкрепления не предвидится. Они будут здесь через двадцать три минуты.
Лицо Змея осталось невозмутимым и холодным.
— И знаешь что, — сказал Шофилд, — ты останешься здесь, когда они приедут.
Он уже собирался идти дальше.
— Вы собираетесь оставить меня здесь? — недоверчиво спросил Змей.
— Да.
— Вы не можете этого сделать. Я вам нужен, — сказал Змей.
По пути Шофилд посмотрел на часы.
Двадцать две минуты до приезда САС.
— Змей, у тебя был шанс, но ты упустил его. Теперь тебе остается только молиться, чтобы нам удалось прорваться и добраться до Мак-Мурдо. Потому что в противном случае вся станция, и все, что хранится во льду под ней, будет навсегда потеряно.
Шофилд остановился у входа в южный туннель и обернулся.
— А пока, можешь попытать счастья с Тревором Барнаби.
С этими словами Шофилд повернулся к Змею спиной и вошел в южный туннель, Он сразу повернул налево и открыл дверь на склад. Мать снова сидела на полу у стены. Она подняла голову, когда вошел Шофилд.
— Проблемы? — спросила она.
— Как всегда, — сказал Шофилд. — Ты можешь передвигаться?
— Что происходит?
— Наш любимый союзник выслал свои лучшие войска, чтобы захватить эту станцию.
— Что ты имеешь в виду?
— Сюда направляется САС и они не очень дружелюбно настроены.
— Сколько?
— Двадцать вездеходов.
— Черт, — сказала Мать.
— Я тоже так думаю. Ты можешь передвигаться? — Шофилд уже собирал за ее креслом пакеты с раствором и капельницу.
— Как скоро они доберутся сюда? — спросила Мать.
Шофилд быстро посмотрел на часы.
— Через двадцать минут.
— Двадцать минут, — повторила Мать.
Шофилд быстро схватил две трубки капельницы за ее спиной.
— Страшила …. — сказала Мать.
— Секунду.
— Страшила.
Шофилд отвлекся и посмотрел на Мать.
— Остановись, — мягко сказала Мать.
Шофилд смотрел на нее.
— Страшила. Уходите отсюда. Уходите сейчас. Даже если бы у нас был целый отряд из двенадцати фехтовальщиков, мы бы никогда не смогли отразить нападение целого взвода десантников САС.
«Фехтовальщиками» мать называла пехотинцев, ссылаясь на шпаги чести, которые носили все пехотинцы при полной парадной форме.
— Мать…
— Страшила, САС не обычные войска, как мы. Они убийцы, специально подготовленные убийцы. Их учат проникать во вражескую зону и уничтожать всех. Они не берут пленных. Они не задают вопросов. Они убивают, — Мать замолчала. — Ты должен эвакуировать станцию.
— Я знаю.
И ты не сможешь сделать это с одноногой старой ведьмой, как я. Я тебе в тягость. Если ты собираешься прорвать эту блокаду, тебе понадобятся люди способные передвигаться, быстро передвигаться.
— Я не оставлю тебя здесь…
— Страшила. Ты должен добраться до Мак-Мурдо. Ты должен привезти подкрепление.
— И что потом?
— Что потом? Потом ты сможешь вернуться с чертовым батальоном фехтовальщиков, перебить всех британских козлов, спасти девушку и спасти положение, черт возьми. Вот, что потом.
Шофилд посмотрел на Мать, Мать тоже смотрела ему в лицо, прямо в глаза.
— Иди, — нежно сказала она, — Иди сейчас же. Со мной все будет в порядке.
Шофилд ничего не ответил, он просто смотрел на нее.
Мать безразлично пожала плечами.
— Эй, помнишь, я как-то сказала, что нет ничего, что не смог бы вылечить поцелуй такого красавца, как…
В этот момент, не говоря ни слова, Шофилд прильнул к Матери и быстро поцеловал ее в губы. Это был короткий поцелуй — невинный легкий поцелуй — но глаза Матери удивленно округлились.
Шофилд встал. Мать глубоко вздохнула.
— Уау, мама, — сказала она.
— Найди, где спрятаться и оставайся там, — сказал Шофилд. — Я вернусь. Обещаю.
И Шофилд вышел из комнаты.
Заревел мотор вездехода.
Сидя на месте водителя, Рикошет нажал на педаль.
Стрелка тахометра подпрыгнула до отметки 6000 оборотов в минуту.
В этот момент, скользя по утрамбованному снегу, показался второй вездеход пехотинцев. Его мотор громко заревел, когда он остановился недалеко от вездехода Рикошета.
В наушнике послышался голос Умника Райли:
— Осталось пятнадцать минут, Рикошет. Давай подгоним их к главному входу и там загрузим.
Быстро шагая по внешнему туннелю уровня В, Шофилд посмотрел на часы.
— Осталось пятнадцать минут.
— Лиса. Ты меня слышишь? — сказал он на ходу в микрофон. Ожидая ответ, он прикрыл микрофон рукой.
— Давайте быстрей! — закричал он.
Оставшиеся на станции ученые — Эбби, Ллевелин, Харрис и Робинсон — впопыхах носились по комнатам.
Ллевилин и Робинсон пробежали мимо Шофилда. На них были толстые черные ветровки. Они торопились к центральной шахте станции.
Неожиданно Шофилд услышал голос Гант по внутренней связи:
— Страшила, это Лиса, Я вас слышу. Вы не поверите, что здесь внизу.
— Да, ну а ты не поверишь, что здесь наверху, — сказал Шофилд. — Извини, Лиса, но тебе придется рассказать мне об этом немного позже, У нас здесь большие неприятности. К станции направляется целый взвод десантников САС, и они будут здесь менее чем через четырнадцать минут.
— Боже, Что вы собираетесь делать?
— Мы будем выбираться отсюда, У нас нет другого выбора. Их слишком много. Наша единственная возможность — добраться до Мам-урдо и привезти сюда кавалерию.
— Что делать нам здесь внизу?
— Оставайтесь там, где вы есть. Направьте оружие на тот бассейн и стреляйте в первого, кто высунет из него свою голову.
Во время разговора Шофилд обернулся. Он нигде не мог найти Кирсти.
— Слушай, Лиса. Мне надо идти, — сказал он…
— Берегите себя, Страшила.
— Ты тоже. Страшила, конец связи.
Шофилд снова осмотрелся.
— Где девочка? — заорал он.
Ответа не последовало. Эбби Синклер и ученый по имени Харрис были заняты сбором курток и других ценных вещей. Затем Харрис выбежал из своей комнаты и пронесся мимо Шофилда, неся в руках кипу каких-то бумаг.
Шофилд увидел Эбби, выходившую из своей комнаты. Она быстро надевала тяжелую синюю парку.
— Эбби! Где Кирсти? — спросил Шофилд.
— Думаю, она вернулась в свою комнату!
— Где ее комната?
— В конце туннеля! Налево, — крикнула Эбби, указывая на туннель за спиной Шофилда.
Он побежал по туннелю уровня в поисках Кирсти.
Оставалось двенадцать минут.
Шофилд распахивал каждую дверь, которая встречалась ему на пути.
Первая дверь. Спальня. Никого.
Вторая дверь. Заперта. На двери знак, предупреждающий о наличии биологически опасных веществ. Лаборатория биотоксинов. Кирсти не могла быть там.
Третья дверь. Шофилд раскрыл ее.
И вдруг он остановился.
Шофилд не видел эту комнату раньше. Это было что-то вроде морозильной камеры, которую раньше использовали для хранения продуктов. Раньше, подумал Шофилд. Теперь эта морозильная камера использовалась как нечто другое.
В комнате находились три тела.
Самурай, Митч Хили и Голливуд. Все они лежали на спине, лицом вверх.
После битвы с французами Шофилд приказал, чтобы тела убитых отнесли в морозильную камеру. Там они должны были находиться до тех пор, пока их не переправят домой, где они будут погребены по всем правилам. Вот куда отнесли тела.
Однако в комнате находилось еще одно четвертое тело. Оно лежало на полу, рядом с Голливудом и было накрыто коричневым мешком.
Шофилд нахмурился.
Еще один mpyn?
Это не мог быть французский солдат, так как их тела остались там, где и были.
И вдруг Шофилд вспомнил.
Это был Бернард Олсон.
Доктор Бернард Олсон.
Ученый, которого, как говорили, убил Джеймс Реншоу за несколько дней до приезда Шофилда и его отряда на Уилкс. Должно быть, жители станции поместили его сюда.
Шофилд посмотрел на часы.
Одиннадцать минут.
И затем вдруг Шофилд вспомнил, что Реншоу говорил ему, когда он очнулся в его комнате, привязанным к постели. Когда Реншоу развязал Шофилда, он попросил его сделать что-то странное. Он попросил его — если у него будет возможность — осмотреть тело Олсона, а в особенности язык и глаза.
Шофилд тогда не понял, о чем могут сказать язык и глаза мертвого человека. Но Реншоу настаивал, что они докажут его невиновность.
Десять с половиной минут.
Мало времени. Надо выбираться отсюда.
Но, все же, Реншоу спас ему жизнь…
Ладно.
Шофилд поспешил в морозильную камеру и встал на колени перед коричневым мешком. Он сдернул его с тела.
Бернард Олсон смотрел на него холодными безжизненными глазами. Это был некрасивый человек — толстый и лысый, с полным морщинистым лицом. Его кожа была цвета слоновой кости.
Шофилд не терял времени. Он проверил сначала глаза.
Они были воспаленные, насыщенного красного цвета. Ужасающе налиты кровью.
Он обратил внимание на губы мертвого человека.
Рот был закрыт. Шофилд попытался открыть его, но челюсти были крепко сомкнуты. Разжать их даже на дюйм было невозможно.
Шофилд нагнулся ниже и раздвинул губы мертвеца, чтобы исследовать язык.
Губы разомкнулись.
У-ух, — Шофилд вздрогнул, когда увидел это. Он быстро сглотнул, чтобы подавить тошноту.
Берни Олсон откусил свой собственный язык.
Каким-то образом, перед смертью, Берни Олсон сильно сомкнул челюсти и крепко сжал их. Челюсти сомкнулись так сильно, что он откусил половину своего языка.
Десять минут, Достаточно. Пора идти.
Шофилд побежал к двери и по пути поднял с пола шлем Митча Хили.
Шофилд вышел из морозильной комнаты как раз в тот момент, когда Кирсти пробегала по внешнему туннелю уровня В.
— Мне нужно было взять парку, — сконфуженно сказала она. — Моя совсем промокла.
— Пошли, — сказал он, хватая ее за руку и направляясь к концу туннеля.
Когда они свернули в туннель, ведущий к центральной шахте, Шофилд услышал чей-то крик:
— Подождите меня!
Шофилд обернулся.
Это был Реншоу. Он спешил, как мог, на своих коротеньких ножках, по изогнутому внешнему туннелю к Шофилду и Хирсти. На нем была тяжелая синяя парка, и под рукой он нес толстую книгу.
— Какого черта вы делаете? — спросил Шофилд.
— Я должен был взять это, — сказал Реншоу, пробегая мимо Шофилда в направлении шахты, указывая на книгу.
Шофилд и Кирсти последовали за ним.
— Что, черт возьми, там такого важного? — крикнул Шофилд.
— Моя невиновность, — ответил Реншоу.
Снаружи станции шел сильный, почти горизонтальный снег.
Он бил в лицо Шофилда, рикошетом отскакивая от его серебристых очков, когда он с Кирсти и Реншоу вышел из главного входа станции.
Оставалось восемь минут.
До прибытия САС.
Белые вездеходы пехотинцев были уже находились у главного входа станции Умник и Рикошет стояли рядом с двумя мощными машинами, рассаживая ученых Уилкс в белый вездеход Рикошета.
План Шофилда был прост.
Вездеход Рикошета должен был служить транспортным средством. На нем помещалось шесть человек, поэтому там можно было разместить всех обитателей станции — Эбби, Ллевелина, Харриса, Робинсона и Кирсти — не считая Рикошета.
Умник и Шофилд должны были ехать в одиночку, охраняя вездеход с людьми, который направлялся на восток, надеясь на удачную попытку обойти машины САС, стремительно продвигающиеся к полярной станции Уилкс.
Умник управлял вторым вездеходом пехотинцев, а Шофилд оранжевой машиной французов. Джеймс Реншоу, как решил Шофилд, должен был ехать с ним.
Шофилд увидел, как Рикошет закрыл раздвижную дверь своего вездехода, Умник запрыгнул на ступеньку своего и исчез внутри кабины. Несколькими секундами позже Умник снова вышел из машины с большим черным чемоданом «Самсонайт» в руках. Он бросил его на снег рядом с Шофилдом. Тот приземлился с тяжелым ударом.
— Для борьбы с вредителями! — крикнул Умник.
Шофилд поспешил к ящику.
— Вот, — сказал он. — Наденьте.
Шофилд протянул Реншоу пехотинский шлем, который он подобрал по пути из морозильной камеры. Затем Шофилд быстро поднял чемодан «Самсонайт» и направился к французскому вездеходу.
Французский вездеход неподвижно стоял у главного входа на станцию. В отличие от вездеходов морской пехоты США, он был выкрашен в яркий, ядовито оранжевый цвет.
Семь минут.
Шофилд запрыгнул на подножку французского вездехода и рванул раздвижную дверь. Он попросил Реншоу передать ему чемодан «Самсонайт» и забросил его внутрь.
Шофилд поспешил в кабину к сел на место водителя. Реншоу запрыгнул в машину после него и захлопнул раздвижную дверь.
Шофилд включил зажигание.
Двигатель вернулся к жизни.
Сзади заработал большой семифунтовый винт. Он крутился все быстрее и быстрее пока, как пропеллер старого биплана, не разогнался до такой скорости, что превратился в быстро вращающееся пятно.
Под черной резиновой подушкой вездехода, заработали четыре малых турбовентиляторных двигателя. Как только подушка надулась как шар, огромный вездеход дал старт.
Шофилд так развернул свою большую оранжевую машину, что она встала рядом с двумя вездеходами пехотинцев. Они все были направлены вперед, от станции.
Смотря сквозь бронированное лобовое стекло вездехода, Шофилд смотрел на горизонт в юго-западном направлении. Он был темно оранжевого цвета.
На его фоне были видны темные тени. Маленькие черные квадратики на толстых круглых основах, которые, казалось, поднимали за собой клубы пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54