Гант отбросила эту мысль. Восхищение в ее глазах рассеялось, и она начала осматривать огромную пещеру.
Ей понадобилось какое-то время, чтобы увидеть их.
Гант застыла.
— О боже, — сказала она, понизив голос. — О, Господи…
Их было девять.
Тел.
Человеческих тел, хотя понять это с первого раза было сложно.
Все они лежали на земле в дальнем углу пещеры — некоторые на спине, другие распластанные на огромных камнях у края бассейна. Кровь была повсюду. Лужи на полу, брызги на стенах, окровавленные тела.
Кровавая бойня.
Оторванные конечности. Свернутые шеи Округлые куски мяса, вырванные у некоторых из груди. Оголенные кости по земле, сломанные, с рваными прилипшими кусками плоти.
Гант сглотнула, пытаясь сдержать тошноту.
Водолазы со станции, подумала она.
Санта Круз подошел ближе к Гант и в ужасе смотрел на обезображенные тела у бассейна.
— Какого черта здесь произошло? — сказал он.
* * *
Шофилд видел сон.
Сначала не было ничего. Ничего кроме темноты. Это было похоже на полет в открытом космосе.
Затем внезапно — яркая белая вспышка — сотрясла Шофилда, ударила его как электрошоком, и он почувствовал такую жгучую боль, которой еще никогда в жизни не испытывал.
Затем, так же неожиданно, боль смягчилась, и Шофилд понял, что лежит где-то на полу — один, в холоде, в полубессознательном состоянии.
Было темно. Не видно стен.
Шофилд почувствовал влагу на щеке.
Это была собака. Крупная собака. Шофилд не мог понять, какая. Он только видел, что она была большая. Огромная.
Собака с любопытством обнюхивала его. Шофилд чувствовал ее холодный мокрый нос у себя на лице. Усы щекотали ему нос.
Все это казалось странным, совсем не угрожающим …
Вдруг собака залаяла. Оглушающе громко.
Шофилд вздрогнул. Собака бешено лаяла на какого-то невидимого врага. С неистовой яростью и злобой она скалила на него зубы.
Шофилд лежал на холодном полу комнаты без стен и не мог — или не хотел — пошевельнуться. И вдруг стены вокруг него стали обретать форму, и Шофилд понял, что находится на металлической площадке уровня Е.
Огромная собака все еще стояла над ним и бешено лаяла, огрызаясь. Она, казалось, защищала его.
Но от чего? Что она могла видеть, что не видел Шофилд?
Внезапно собака повернулась и убежала, и Шофилд остался один на холодной стальной площадке.
В полубреду, не в состоянии даже пошевельнуться, Шофилд почувствовал себя необычайно уязвимым. Беззащитным.
Что-то приближалось к нему.
С той стороны, где находились его ноги. Он не мог видеть, но мог слышать шаги — один за одним — отдававшиеся на металлической площадке.
Вдруг перед собой Шофилд увидел зловещее, улыбающееся лицо.
Это был Жак Латисье.
Его лицо было в крови, скорченное в презрительной гримасе. Из открытой раны на лбу торчали рваные куски плоти. Его глаза были живые, горящие от ненависти. Французский десантник занес свой сверкающий нож прямо над глазами Шофилда. Затем он резко бросил нож на землю …
— Эй, — осторожно сказал кто-то.
Шофилд резко разомкнул глаза и очнулся ото сна.
Он лежал на спине. В какой-то кровати. В комнате с ослепляющим белым флуоресцентным светом. Стены были также белого цвета, изо льда.
Над ним стоял человек.
Небольшого роста, около пяти футов и трех дюймов. Шофилд никогда не видел его раньше.
Это был невысокий коренастый мужчина, его огромные голубые глаза казались слишком большими для его маленькой головы. Под ними виднелись большие темные мешки. Его всклокоченные темные волосы выглядели так, как будто он месяцами не расчесывал их. Во рту показались два огромных кривых передних зуба. На нем была мятая рубашка и голубые синтетические брюки; он определенно был слишком легко одет для почти ледяной температуры на полярной станции Уилкс.
Он что-то держал в руках.
Скальпель с длинным лезвием.
Шофилд уставился на него.
Скальпель был в крови.
Мужчина говорил ровным, гнусавым голосом:
— Эй, вы проснулись.
Шофилд, щурясь от света, попытался подняться с кровати. Он не мог этого сделать. Что-то его удерживало. Он понял, что.
Два кожаных ремня прижимали его руки к краям кровати. Еще два ремня держали ноги. Когда Шофилд попытался поднять голову для дальнейшего исследования своего положения, он обнаружил, что он даже этого не может сделать. Его голова точно также была прижата ремнями к кровати.
У него в жилах похолодела кровь.
Он был прикован к кровати.
— Одну минуту … — сказал низкий мужчина своим раздражающим гнусавым голосом. — Это займет всего лишь еще одну… секунду.
Он сверкнул своим окровавленным скальпелем и исчез из поля зрения Шофилда.
— Подождите! — быстро сказал Шофилд.
Мужчина мгновенно появился в поле зрения Шофилда. Он вопросительно поднял брови:
— Да?
— Где … где я? — спросил Шофилд. Он едва мог говорить. В горле пересохло.
Мужчина улыбнулся, обнажая свои кривые передние зубы.
— Все в порядке, лейтенант, — сказал он. — Вы все еще на полярной станции Уилкс.
Шофилд сглотнул.
— Кто вы?
— Разрешите представиться, лейтенант Шофилд, — сказал мужчина. — Я Джеймс Реншоу.
— Добро пожаловать с того света, лейтенант, — сказал Реншоу, освобождая кожаный ремень, удерживающий голову Шофилда. Реншоу только что вынул своим скальпелем последние три пулевых осколка из шеи Шофилда.
— Знаете, вам очень повезло, что у вас была эта кевларовая пластина под воротником, — сказал Реншоу. — Она не остановила пулю, но затормозила ее.
В руках у Реншоу была круглая кевларовая вставка, до этого находившаяся внутри высокого серого воротника Шофилда. Шофилд совсем забыл про свой шейный протектор. Для него это была всего лишь еще одна часть униформы. Кевларовые шейные протекторы выдавались только морским офицерам в качестве дополнительной защиты против снайперов. Солдатам не полагалась подобная защита, так как вражеских снайперов редко интересовали капралы или сержанты.
Теперь, когда кожаный ремень вокруг лба был снят, Шофилд смог поднять голову и посмотреть на кевларовую пластину, которую Реншоу держал в руках.
Она напоминала белый воротник священника — изогнутая и плоская — окружавшая шею обладателя, при этом оставаясь невидимой за высоким воротником. С одной стороны пластины Шофилд увидел неровное зияющее отверстие.
Отверстие от пули.
— Если бы не ваша пластина, эта пуля точно бы убила вас, — сказал Реншоу. — Попала бы прямиком в сонную артерию. После этого никто и ничто не смогло бы спасти вас. Попав в пластину, пуля раскололась, поэтому только несколько небольших ее кусков застряли у вас в шее. Все равно, этого было бы достаточно чтобы убить вас и, собственно говоря, я думаю, это и произошло, по крайней мере, на короткое время.
Шофилд перестал слушать. Он рассматривал комнату, в которой находился. Она напоминала чье-то жилое помещение. Шофилд увидел кровать, стол, компьютер и, что было довольно странным, два черно-белых телевизионных монитора, установленных на два видеомагнитофона.
Он повернулся к Реншоу:
— А…?
— Несколько осколков пули попали вам в шею, лейтенант. Я почти уверен, что, по меньшей мере, на тридцать секунд вы потеряли пульс. Вы пережили клиническую смерть.
— Что это значит? — спросил Шофилд, Он инстинктивно попытался поднять руку к шее. Но не смог пошевелиться. Его руки ноги все еще были крепко прижаты к кровати.
— Не волнуйтесь, я позаботился об этом, — сказал Реншоу. — Я вынул осколки пули и прочистил рану. У вас там также оказались и несколько кевларовых фрагментов, но это не проблема, Я как раз вынимал их, когда вы очнулись.
Реншоу указан на окровавленный скальпель на серебристом подносе у кровати Шофилда. Рядом со скальпелем лежали семь крошечных окровавленных металлических осколков.
— Да, и не волнуйтесь относительно моей компетенции, — с улыбкой сказал Реншоу. — Я два года изучал медицину до того, как бросил это и занялся геофизикой.
— Вы развяжете меня? — спокойно сказал Шофилд.
— Ах, да. Конечно. Послушайте, я прошу прощения, — сказал Реншоу. Казалось, он занервничал. — Поначалу мне просто было необходимо, чтобы ваша голова оставалась неподвижной, пока я буду доставать осколки из шеи. Знаете, во сне вы много двигались. Наверное, не знаете. Ладно, знаете. В любом случае, по правде говоря, я думал, лучше, если вы будете пленным зрителем, если так можно выразиться. — Реншоу слабо улыбнулся над только что сказанным каламбуром.
Шофилд пристально смотрел на него, не зная, что думать об этом человеке по имени Джеймс Реншоу. В конце концов, этот человек всего неделю назад убил одного из своих коллег-ученых. Не зная ничего наверняка, Шофилд был твердо уверен в одном. Он не хотел оставаться привязанным, находясь во власти этого человека.
— Что вы хотите мне сказать? — спросил Шофилд. Его глаза оглядывали комнату. Дверь на дальней стороне была плотно закрыта. Все остальные стены комнаты были изо льда.
— Лейтенант, я хочу сказать вам следующее: я не убийца. Я не убивал Берни Олсона.
Шофилд молчал.
Он попытался вспомнить, что Сара Хинсли говорила ему до этого — по его прибытию в Уилкс — о смерти ученого Бернарда Олсона.
Сара рассказывала, что в ту ночь, когда Олсон был убит, слышали, как Реншоу о чем-то громко спорил с ним. После этой ссоры Реншоу воткнул подкожный шприц, наполненный моющим средством для очистки канализационных труб, затем впрыснул содержимое шприца в кровь Олсона. Служащие станции обнаружили его мертвым вскоре после этого, шприц торчал из его шеи.
— Вы верите мне? — сказал Реншоу низким голосом, подозрительно глядя на Шофилда.
Шофилд молчал.
— Лейтенант, вы должны мне верить. Мне остается только догадываться, что вам рассказали, и я знаю, это, должно быть, кажется ужасным, но вы должны выслушать меня. Я не делал этого. Клянусь, не делал этого. Я бы никогда не сделал ничего подобного.
Реншоу сделал глубокий вдох и стал говорить медленнее.
— Лейтенант, станция представляет собой не то, что вы думаете. Здесь что-то происходит — что-то странное — и начало происходить еще задолго до того, как вы и ваши люди прибыли сюда. На этой станции никому нельзя доверять, лейтенант.
— Но вы ждете от меня, что я поверю вам? — сказал Шофилд.
— Да. Да, я жду этого, — печально сказал Реншоу. — И в этом, очевидно, проблема, не так ли? В конце концов, если смотреть на все вашими глазами, то четыре дня назад я убил человека подкожным шприцем, наполненным промышленным раствором. Так? Хммм…
Реншоу сделал шаг вперед, приблизившись к Шофилду.
— Но я намерен исправить эту ситуацию, лейтенант Шофилд. Решительно и окончательно. Следовательно… я сделаю это.
Реншоу стоял рядом с кроватью, возвышаясь на Шофилдом и твердо глядя ему в глаза.
Шофилд напрягся. Он был абсолютно беззащитен. Он не имел ни малейшего понятия о том, что Реншоу собирался сделать…
Щелк! Кожаный ремень вокруг левой руки Шофилда ослаб и упал на пол, Через секунду ремень вокруг правой руки последовал за ним.
Руки Шофилда были снова свободны. Реншоу освободил ремни, прижимающие их к кровати.
Шофилд принял сидячее положение, пока Реншоу отсоединил ремни вокруг ног.
В течение некоторого времени, Шофилд внимательно смотрел на Реншоу. Наконец, он сказал:
— Спасибо.
— Не благодарите меня, лейтенант, — сказал Реншоу. — Верьте мне. И обещайте мне, обещайте мне, что, когда все это закончится, вы осмотрите тело Берни Олсона. Посмотрите на его язык и глаза. Это все объяснит. Вы — моя единственная надежда, лейтенант. Вы — единственный человек, кому я могу доказать свою невиновность.
Теперь, когда Шофилд снова мог двигаться, он сел на кровати. Он дотронулся до шеи. Она пульсировала от боли. Он посмотрел на свое отражение в ближайшем зеркале. Реншоу хорошо зашил рану. Аккуратные, ровные швы.
Реншоу протянул ему прямоугольный кусок материи.
— Вот. Наложите на швы. Будет действовать как бактерицидный пластырь, рана должна быть плотно закрыта.
Шофилд взял лейкопластырь и плотно закрепил его на ране. Он осмотрел свое тело. Реншоу снял с него большую часть снаряжения — осталась только его маскировочная одежда и серая рубашка с высоким воротником. На нем также остались ботинки и побитые наколенники. Все его оружие — пистолет, нож, МР-5 и Мэгхук — а также его серебристые антибликовые очки лежали на столе в дальнем конце комнаты.
Шофилд снова заметил закрытую дверь, и что-то всплыло в его памяти. Он вспомнил — ему говорили, что дверь в комнату Реншоу замурована, прибита к раме его коллегами-учеными. Но он также вспомнил еще кое-что — за несколько мгновений до того, как в него выстрелили, ему сказали, что эту дверь выламывали…
Внезапно Шофилд спросил:
— Как я попал сюда?
— Очень просто. Я положил ваше тело на «немого официанта» и послал его на этот уровень, — сказал Реншоу.
— Нет, я имею в виду, я думал, что вы заперты в этой комнате? Как вы выбрались?
Реншоу хитро улыбнулся.
— Зовите меня Гарри Гудини.
Реншоу подошел к противоположной стене комнаты и встал перед двумя телевизионными мониторами.
— Не волнуйтесь, лейтенант. Я покажу вам, как я выбрался отсюда, но через минуту. Сначала у меня здесь есть кое-что, что, я думаю, вы бы хотели увидеть.
— Что?
Реншоу снова улыбнулся. Той же хитрой улыбкой.
— Вы бы хотели увидеть человека, стрелявшего в вас?
Шофилд пристально смотрел на Реншоу.
Затем, медленно, он спустил ноги с кровати. Шея дернулась, вызвав страшную головную боль. Шофилд осторожно прошел по комнате и встал рядом с Реншоу, напротив двух телевизионных мониторов.
— Вам не холодно? — спросил Шофилд, глядя на достаточно легко одетого Реншоу.
Реншоу распахнул рубашку, как Супермен, обнажив голубоватое одеяние, похожее на термокостюм.
— Неопреновый костюм, — гордо сказал он, — Используется на шаттлах для передвижения в открытом космосе и тому подобного. Здесь может быть 100 ниже нуля, а я и не замечу этого.
Реншоу включил один из мониторов, и на экране появилось черно-белое изображение.
Изображение было зернистым, но через несколько секунд Шофилд понял, что было перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54