Гавань была почти пустой, и старый морской волк, связывавший трос под навесом, сказал ему, что, даже если ветер утихнет, что очень маловероятно, волны будут слишком высоки, чтобы какое-нибудь судно вышло в море ранее чем через двадцать четыре часа.
Проклиная погоду, подвергшую его жизнь опасности, Роджер решил изменить свою внешность. Купив большой полотняный саквояж, он посетил лавку ношеной одежды, где приобрел рваный плащ и матросскую вязаную шапку. Надев их на себя, дабы скрыть свои волосы и одежду, в которой покинул Париж, Роджер отправился в более дорогую лавку, где купил матросские башмаки, синие штаны и бушлат, пальто с тройным воротником и шляпу с низким квадратным верхом и блестящей кожаной лентой, какие часто носили офицеры торговых судов.
Запихнув покупки в саквояж, Роджер понес его к дальней стороне канала, ведущего из гавани в море, где он утром заметил несколько сараев и недостроенных судов. Во время ливня никто не работал, поэтому Роджер зашел в один из деревянных сараев и переоделся в обновки, не опасаясь, что ему помешают. После этого он заплел на затылке волосы в косичку, завязав ее лентой по морскому обычаю. Связав парижскую одежду в узел, Роджер набил его камнями и, подойдя к краю воды, бросил в море.
С величайшей неохотой Роджер расстался с элегантными кавалерийскими сапогами из мягкой кожи и дорогими кружевами на обшлагах и воротнике, но он понимал, что носить их было бы чистым безумием, так как они сразу же выдали бы его.
Вернувшись к городскому участку гавани, Роджер внезапно сообразил, что раз уж ему придется провести в Дьеппе по меньшей мере еще одну ночь, то его увидит меньше людей, если он снимет не комнату в очередной гостинице, а квартиру в частном доме. Завидев табличку с надписью «Улица д'Экосс» , он счел это хорошим знаком и свернул туда. Пройдя сотню ярдов, Роджер наткнулся на аккуратный маленький дом с тщательно выведенными буквами на окне первого этажа: «Apartement a louer» .
Дверь открыла невероятно толстая женщина, которая, пыхтя и задыхаясь, повела его наверх в скудно меблированные, но чистые спальню и гостиную. Роджер для виду немного поторговался, заставив хозяйку включить в стоимость квартиры завтрак, уплатил задаток и снова вышел где-нибудь перекусить.
Поев в захолустном ресторанчике, Роджер купил бутылку вина и холодные закуски на ужин, вернулся в дом на улице д'Экосс и, так как ему было больше нечего делать, лег в кровать.
Впервые после того, как он покинул улицу Сент-Оноре, отправляясь на дуэль с де Келюсом, у Роджера было время подумать о водовороте событий, захватившем его. Дуэль казалась ему происшедшей по крайней мере неделю назад; при этом у него сложилось смутное впечатление, будто Атенаис, если все прошло хорошо, вышла замуж за виконта де ла Тур д'Овернь только сегодня утром. Но после минутного размышления он осознал, что Атенаис, по всей вероятности, является мадам виконтессой уже не менее тридцати часов. Была среда, 30 августа, – день, когда Атенаис должна была стать женой де Келюса, – и в то время как долгая ночь с понедельника на вторник оказалась наполненной событиями, запечатлевшимися в уме Роджера, вторник прошел для него почти незаметно из-за утренней усталости И сна, занявшего большую часть дня.
Подумав о роковом совещании, Роджер достал письмо, подписанное графом де Монмореном, и перечитал его. Он снова порадовался удаче, предоставившей ему в руки столь важный документ. Несмотря на его переписку с таинственным мистером Гилбертом Максвеллом, британское правительство едва ли без колебаний сочло бы его слова решающим доказательством в столь важном деле. Учитывая торговый договор и значительное улучшение отношений с Францией, сообщение Роджера явилось бы для британских властей величайшей неожиданностью, и сомнения в его правоте могли удержать их от принятия решительных мер, прежде чем изложенные им факты не будут проверены. Но именно в немедленном ультиматуме состояла единственная надежда предотвратить захват Францией голландских портов.
Теперь Роджер понимал, что, прибыв в Лондон без письма, он едва ли мог рассчитывать спасти положение, в то время как содержание послания и подпись министра иностранных дел не требовали дальнейших подтверждений намерений Франции.
Свернув драгоценный пергамент в тугой рулон, Роджер обвязал его веревкой и повесил на шею наподобие медальона, дабы не рисковать выронить его из кармана. Потом он снял с пальца кольцо с сапфиром, так как оно было слишком ценным для простого моряка, и, также привязав его к веревке, повесил на шею.
Около семи Роджер съел холодный ужин и выпил бутылку белого ароматного «Шато Куте» из поместья маркиза де Люр-Салюс. В половине девятого он задул свечу и вскоре заснул.
Роджер проснулся при первых лучах рассвета, просачивавшихся сквозь тонкие занавески, слез с кровати и подошел к окну. Дождь все еще капал, но значительно ослабел, а ветер прекратился. Первым импульсом юноши было немедленно одеться, но, вспомнив, что ни одно судно не отплывет, пока море не успокоится, он вернулся в постель.
В семь утра неопрятная горничная принесла ему завтрак. Поев, Роджер встал, оделся и отправился в порт. Там по-прежнему не было заметно никакой деятельности, а пакетбот, стоявший у мола, не обнаруживал признаков подготовки к выходу в море. У береговой оконечности мола стояла большая доска объявлений, и Роджер двинулся к ней, надеясь получить информацию об отплытии.
У доски находился коренастый мужчина средних лет, с густыми бровями, который читал большое объявление, занимавшее половину пространства доски и, судя по чистоте, приклеенное совсем недавно. Встав рядом с ним и посмотрев на объявление, Роджер почувствовал, будто его желудок внезапно опрокинулся. Текст гласил:
«ВНИМАНИЕ!
Властями разыскивается особо опасный преступник. Пятьсот луидоров будет уплачено министром полиции его величества месье де Кроном или любым аккредитованным представителем Французского королевства за информацию, приведшую к взятию живым или мертвым некоего РОДЖЕРА БРУКА. Вышеупомянутый субъект – англичанин, называющий себя сыном британского адмирала и племянником графа Килдонена. Тем не менее он бегло говорит по-французски, как будто является уроженцем этой страны, и в течение нескольких лет выдавал себя за выходца из провинции Эльзас по фамилии БРЮК.
Это высокий худощавый мужчина около двадцати одного года, обладающий стройной фигурой, приятной внешностью и здоровым цветом лица. Волосы длинные, темно-каштановые; глаза ярко-голубые, с темными ресницами. У него прямой нос, крепкий подбородок и хорошие зубы.
Он элегантно одевается и обладает манерами дворянина. Когда его видели в последний раз, на нем были вишневый атласный жакет, красные саржевые бриджи для верховой езды, коричневые ботфорты, кружевные манжеты и жабо.
Дополнительное вознаграждение в пятьсот луидоров будет выплачено тому, кто вернет похищенный документ, который, очевидно, имеет при себе вышеописанный преступник. Упомянутый документ представляет собой письмо, подписанное месье графом де Монмореном, министром иностранных дел его величества.
Вышеупомянутый РОДЖЕР БРУК, он же Брюк, разыскивается по обвинению в убийстве, краже и измене. Внимание!
НАГРАДА – ТЫСЯЧА ЛУИДОРОВ!»
Предлагаемое вознаграждение было необычайно высоким, демонстрируя, что враги Роджера стремились поймать его любой ценой. Роджер был вынужден признать, что ненависть, которую испытывали к нему отец и сын де Рошамбо, не помешала им дать достаточно лестное описание его внешности, однако точность портрета вызвала у Роджера страх, что теперь его может опознать первый встречный.
Вспомнив, что ему хватило здравого смысла сменить одежду, он испустил вздох облегчения, но в следующую секунду оцепенел от испуга. Коренастый мужчина, стоявший рядом, повернулся и уставился ему прямо в лицо.
– Вы на редкость подходите под это описание, месье, – заметил незнакомец. – Я редко видел такие ярко-голубые глаза, как у вас.
Роджер с усилием изобразил улыбку:
– Нет-нет, я честный моряк, и содержимого моего кошелька никогда не хватило бы на атлас и кружева.
– Вы могли избавиться от них, – задумчиво произнес мужчина. – Рост у вас тоже подходящий, и вы только что показали мне два ряда отличных зубов.
Роджер не мог определить, действительно ли этот человек его подозревает или же рассматривает его сходство с описанием преступника как простое совпадение, покуда мужчина не заговорил вновь, прищурив близко посаженные глаза:
– Что это вы делаете на причале в такую погоду? Sang de Dieu! Думаю, вы и есть тот самый английский убийца и пытаетесь сбежать на свой чертов остров!
Чувствуя, что его душа уходит в пятки, Роджер быстро огляделся вокруг. От большей части набережной их скрывали деревянные домики компании почтово-пассажирских перевозок. Вблизи никого не было видно, но мужчина выглядел крепким и сильным. Он наверняка будет сопротивляться и поднимет шум, прежде чем Роджеру удастся его нокаутировать, а даже на самой безлюдной улице может внезапно собраться толпа при малейших признаках тревоги. Поэтому Роджер решил попытаться обвести его вокруг пальца.
– Слушайте, mon ami, – серьезно заговорил он. – Вы ошибаетесь. Если хотите, я пройду вместе с вами в полицию и докажу им в вашем присутствии, что я – Жюльен Катрво из Рена, бретонец по происхождению и второй помощник капитана торгового судна «Королева Тобаго», которое сейчас стоит в Гавре. Но для этого придется послать за документами в мою квартиру в дальнем конце города, и я потеряю целое утро. Я приобрел место в дилижансе до Гавра. Если я на него опоздаю, то не вернусь туда к вечеру, и мой корабль может отчалить без меня. Это причинит мне значительные неудобства и потери. Если вы из-за ваших диких фантазий принудите меня к этому, я не только подам на вас иск за задержку без ордера и понесенные мною убытки, но разыщу вас и так отделаю дубинкой, что вы не обрадуетесь. Ну что, хотите рискнуть?
Человек колебался. Тысяча луидоров была целым состоянием для бедняка. Но то, что говорил о себе его собеседник, звучало вполне солидно и, если это правда, было чревато для него большими неприятностями. Подумав, он пожал плечами и сказал:
– Я не хотел оскорбить вас, месье. Но вы должны признать, что достаточно походите на описание этого преступника, чтобы вызвать подозрения.
– Возможно, – сердито отозвался Роджер, – но тем не менее я не имею к нему никакого отношения. Желаю всего наилучшего. – И, повернувшись на каблуках, он зашагал прочь неторопливой, но решительной походкой.
Хотя блеф сработал, разговор здорово напугал Роджера. Ему с трудом удавалось идти не спеша и не оглядываться, чтобы посмотреть, не побежал ли его недавний собеседник на поиски agent de ville .
Свернув в первую же улицу, Роджер пустился бегом.
Перейдя на шаг через полмили, он едва перевел дыхание. Роджер понимал, что, независимо от того, отплывет этим вечером пакетбот или нет, для него рискованно даже приближаться к причалу снова, так как этот человек может подстерегать его там вместе с агентом полиции. Более того, хотя шторм кончился, он уже не осмелится искать шкиперов рыбачьих судов и просить их перевезти его. Слишком многие из них видели его во вторник в одежде, в которой он прибыл из Парижа, и, увидев его вновь, несомненно, заметят сходство с описанием разыскиваемого преступника, о котором, должно быть, говорил весь город. К тому же чалую лошадь уже наверняка обнаружили, и это доказывало, что он избрал Дьепп для попытки перебраться в Англию, поэтому каждая лишняя минута, проведенная здесь, была чревата тем, что его опознают и схватят. Так что нужно как можно раньше выбраться из города, решил юноша.
Убегая, Роджер заблудился, но, заметив в противоположном конце узкого переулка полоску моря, свернул в него и, добравшись до эспланады, быстро нашел дорогу домой. По пути туда он решил двигаться вдоль берега в надежде найти судно в какой-нибудь небольшой гавани, где о нем еще ничего не известно. Собрав вещи, Роджер расплатился с толстой хозяйкой и, выйдя из города через юго-западную заставу, направился по дороге в Фекан.
Как только последние дома Дьеппа исчезли из поля зрения, Роджер нашел подходящую ложбинку в песчаных дюнах и снова занялся маскировкой. Недавний разговор с человеком на причале убедил его, что он все еще слишком походит на джентльмена и должен придать себе более убогую внешность. Сбросив пальто и шляпу с квадратным верхом, Роджер зарыл их в песок и снова натянул старый бушлат и матросскую шапку, но прежде обвязал голову шелковым платком и натянул его на один из чересчур красноречивых голубых глаз, словно повязку.
Двинувшись дальше, Роджер стал обдумывать дополнительные меры, с помощью которых он мог бы сбить со следа ищеек месье де Крона. Ему внезапно припомнилось то, что в объявлении он был охарактеризован как англичанин, свободно говорящий по-французски. Ясно, что агенты будут разыскивать человека, внешне походящего на француза, а не на англичанина. Таким образом, он может применить двойной блеф, назвавшись англичанином и с трудом говоря по-французски.
Пройдя еще милю, Роджер дополнил эту идею решением выдать себя за английского контрабандиста, застрявшего во Франции после недавнего плавания. Повязка на глазу и шпага, с которой он не пожелал расстаться, придавали ему внешний облик моряка-авантюриста. Контрабандная торговля приносила неплохие деньги жителям прибрежных деревень, и местные рыбаки относились к контрабандистам по-дружески, так что их едва ли удивило бы его желание переправиться через пролив и вернуться домой.
Проведя много времени в постели в течение последних двух дней и ночей, Роджер полностью оправился от усталости после долгой скачки и шагал по дороге в куда лучшем настроении, чем пребывал в последнее время, тем более что на небе наконец появилось солнце. Вскоре после полудня он остановился перекусить в придорожной таверне и после часового отдыха продолжил путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73