https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/100x80/
Рядом на маленьком столике стояла бутылка вина.
Роджеру уже приходило в голову, что он может избавить себя от многих мелких неприятностей во время пребывания в Бешреле, если вовремя удовлетворит тщеславие нахального мажордома, поэтому вежливо поклонился и сказал:
– Простите, что беспокою вас с такой час, месье Альдегонд, но хотелось бы знать ваше мнение, пошлет ли за мной этим вечером монсеньор?
– Это в высшей степени маловероятно, – ответил толстый мажордом, даже не пошевелившись в кресле, – так как монсеньор сейчас обедает со своим соседом, месье де Монтобаном, на расстоянии пяти миль отсюда. Секретарь монсеньора, месье аббат д'Эри, несомненно, дал бы вам указания, но он также отсутствует и не вернется из Динана до пятницы.
– Благодарю вас, месье, – пробормотал Роджер и добавил, слегка покраснев: – В последний раз мы с вами встречались при весьма неловких для меня обстоятельствах. Как вы помните, месье граф Люсьен вышвырнул меня из дома, но я хочу объяснить вам, месье, что это произошло исключительно из-за моего неведения относительно социальных традиций этих мест. Понимаете, я прибыл из германской провинции, где жизнь совсем иная, но, пребывая здесь, хочу следовать бретонским обычаям и был бы вам признателен, если бы мог спрашивать вашего совета, попадая в затруднения.
Альдегонд бросил на него проницательный взгляд:
– Это разумное решение, месье Брюк, тем более что старшие слуги должны питать друг к другу взаимное уважение. Вам незачем беспокоиться насчет графа Люсьена, так как более года назад он отбыл в Бриен учиться в военной школе. Что до остального, то мы сделаем все возможное, чтобы вы чувствовали себя комфортно.
Для Роджера это были превосходные новости. После нескольких высокопарных фраз Альдегонд вызвал Анри, чтобы тот показал новому секретарю путь к его спальне по задней лестнице.
Утром Анри разбудил Роджера и сообщил, что завтрак для него будет сервирован в комнате, где он обедал вчера вечером. Позавтракав, Роджер просидел там все утро. Ему хотелось обследовать дом и поместье, но он опасался, что за ним могут послать в любой момент.
Молодой человек был слишком возбужден скорой встречей с обожаемой Атенаис, чтобы огорчаться из-за выказанного ему пренебрежения, и проводил время, листая старые книги из шкафа, занимавшего целую стену комнаты. Только через час после второго завтрака лакей, которого он раньше не видел, пришел сообщить, что монсеньор требует его к себе.
Слуга провел Роджера через большой холл и, открыв одну створку массивных двойных дверей, впустил его в комнату, расположенную в задней части дома. Это была библиотека с высокими окнами, выходившими в сад. Перед большим резным камином, заложив руки за спину, стоял маркиз де Рошамбо.
Маркиз был рослым, хорошо сложенным человеком лет пятидесяти, и один взгляд на его аристократические высокомерные черты мог объяснить, от кого Атенаис унаследовала красоту и властные манеры. На нем были костюм из синего атласа и шелковые чулки; напудренные волосы были зачесаны назад с широкого лба и завиты над ушами. Голубая муаровая лента, прикрепленная бриллиантовой пряжкой к великолепному кружевному жабо, спускалась с плеч на грудь, образуя букву «W». Короче говоря, он являл собой блистательную и импозантную фигуру.
Роджер низко поклонился:
– Ваш покорный слуга, монсеньор.
Маркиз взял понюшку табаку и приподнял бровь:
– Вы кажетесь слишком молодым для работы, которая вам предназначена. Сколько вам лет?
– Девятнадцать, монсеньер, – солгал Роджер, как обычно прибавив себе два года. – И я проработал в конторе мэтра Леже двадцать два месяца.
– Он дает вам хорошую рекомендацию, утверждая, что вы сообразительны и отлично знаете латынь. Вы считаете себя способным расшифровать кипу старых документов и точно изложить их содержание?
– Думаю, да, монсеньор. Я часто имел дело со старыми контрактами и закладными на моей прошлой службе.
– Отлично. Тогда следуйте за мной.
Маркиз повел Роджера наверх в скудно обставленную комнату на третьем этаже, рядом со спальней Роджера. У стены стоял громоздкий, окованный железом сундук с большим тройным замком. Маркиз отпер его и поднял сильными руками тяжелую крышку. В сундуке находились сотни аккуратно перевязанных свитков пергамента, большая часть которых пожелтела от времени.
– Эти бумаги, – сказал маркиз, быстро взглянув на Роджера, – касаются большого поместья в Пуату, именуемого Сент-Илер. Я утверждаю, что вследствие брака моей двоюродной бабушки поместье должно принадлежать мне, но мои требования отрицает семейство де Фонтене, которое по-прежнему владеет им. Поместье оценивается в полтора миллиона ливров, поэтому стоит потрудиться, чтобы получить доказательства, могущие служить основанием для его возвращения. Понадобится несколько месяцев – возможно, более года усердного труда, чтобы извлечь все ценное из этих документов, а мне не хочется надолго выпускать их из рук. Поэтому я попросил мэтра Леже рекомендовать человека, который мог бы заняться ими здесь. Это и есть ваша задача. Если вам удастся добыть достаточно сведений, подтверждающих мои требования, вы не сочтете меня неблагодарным.
– Благодарю вас, монсеньор, – ответил Роджер. – Если такие сведения существуют, можете не сомневаться, что я найду их для вас.
До этого момента маркиз смотрел на юношу как на автомат с некоторым юридическим опытом, могущий послужить его цели. Теперь же в глазах де Рошамбо мелькнуло любопытство.
– Для своих лет вы проявляете немалую самоуверенность, – заметил он, скривив губы в легкой усмешке. -Возможно, мэтр Леже был прав, прислав ко мне вас, а не какого-нибудь высохшего чудаковатого книжного червя. Вскоре я возвращаюсь в Париж. Не знаю, когда я снова появлюсь в Бешреле, но, где бы я ни был, я не желаю, чтобы меня беспокоили по этому делу, покуда ваша работа не будет выполнена. До тех пор эта комната ваша, а мой мажордом будет выплачивать вам жалованье и обеспечивать вас всем, что вы сочтете необходимым для осуществления вашей задачи.
– И я… э-э… буду по-прежнему обедать в одиночестве? – рискнул осведомиться Роджер.
Маркиз поднял брови:
– Полагаю, что да. Или вы предпочитаете есть на кухне с прислугой?
– Нет-нет, монсеньор, – поспешно ответил Роджер. – Просто… ну, я опасаюсь, что такая жизнь покажется мне несколько одинокой.
Вновь маркиз посмотрел на него с чисто человеческим интересом. Он не привык, чтобы его служащие обсуждали с ним вопросы о своем благополучии, и чувствовал себя сбитым с толку.
– Вы можете завести дружбу с сельским кюре, – подумав, предложил он, – а в замке к вашим услугам Альдегонд и Шену – мой старший егерь, отличный парень. Вы росли в городе или в деревне?
– Я родился в деревне и прожил там почти все время.
– В таком случае вы можете ездить верхом. Сам я не большой любитель охоты – к тому же в здешних лесах почти не осталось дичи. Но если вас это развлечет, скажите Шену, что я разрешил вам брать лошадей в конюшне, а также охотиться с соколами и гончими, когда вам захочется.
– Очень вам признателен, монсеньор. А как быть в долгие зимние вечера? Я люблю читать, особенно книги по истории. Могу я пользоваться вашей библиотекой?
– Почему бы и нет? Я предпочитаю, чтобы мои книги не уносили из библиотеки, но, когда меня нет дома, здесь никого не бывает. В мое отсутствие можете приходить сюда и читать.
Маркиз был весьма сообразительным человеком и быстро понял, что Роджер по уровню куда выше обычного адвокатского клерка, иначе он не был бы столь снисходителен к юноше. Но теперь его мысли обратились к иным проблемам, и, рассеянно выслушав благодарности Роджера, маркиз промолвил:
– Ну, вот и все. Чем скорее вы приступите к работе, тем лучше. Сообщите мне, когда все закончите. – С кратким кивком он вышел из комнаты.
Вечером Роджер начал составлять список документов в сундуке. Хотя ему не терпелось увидеть Атенаис, он чувствовал, что разумнее подождать, пока уедет ее отец, поэтому следующие несколько дней провел в одиночестве, сосредоточившись на своей задаче.
Когда наступило воскресенье, лакей, обеспечивавший весьма скромные запросы Роджера, сообщил ему, что месса состоится в часовне замка в одиннадцать часов, и объяснил, как туда добраться. Надев лучший костюм и тщательно причесавшись, Роджер прошел через большой холл и спустился по лестнице в западное крыло, где находилась часовня. Узнав, что он не является официальным личным секретарем маркиза, Роджер был сильно разочарован, но это не уменьшило его радости от пребывания под одной крышей с Атенаис и возможности видеть ее.
В часовне Альдегонд указал ему место между собой и высоким чернобородым мужчиной, которого шепотом представил как месье Шену. Они занимали третью скамью; две первые оставались пустыми, в то время как задние быстро заполнялись слугами в строгом соответствии с рангом – позади всех оказались судомойки и прачки. Мужчины располагались справа от прохода, а женщины – слева. Когда все уселись, послышалась музыка и вошел маркиз под руку с Атенаис. В конце прохода они разделились, заняв передние скамьи, а шедшая следом за ними мадам Мари-Анже села во втором ряду, позади Атенаис.
Со своего места Роджер видел точеный профиль своего божества и не мог отвести от него глаз в течение всей службы, страстно желая, чтобы она продлилась как можно дольше. Войдя, Атенаис не заметила его, но, когда она покидала часовню, опираясь на руку отца, их взгляды встретились. В глазах девушки мелькнуло удивление, потом она слегка нахмурилась. Роджер не мог понять причины, и это мучило его весь остаток дня.
Во дворе Шену ненадолго отвлек его, спросив, не хочется ли ему взглянуть на лошадей. Хотя у Роджера не было настроения осматривать конюшни, он вежливо согласился в ответ на первые добрые слова, с которыми к нему обратились после его беседы с маркизом три дня назад.
Старший егерь был красивым мужчиной лет под сорок с ясными серыми глазами и великолепными черными усами и бородой. Он рассказал Роджеру, что раньше служил сержантом в бретонском драгунском полку и теперь руководит всем наружным штатом замка, в то время как месье Альдегонд отвечает за порядок внутри дома. Шену пожаловался, что его хозяин совершенно не интересуется охотой, и обрадовался, услышав, что Роджер получил разрешение охотиться и ездить верхом. В тот же день они отправились на прогулку верхом, и Шену стал еще более дружелюбным, обнаружив, что Роджер – опытный наездник, обладающий к тому же поразительными для молодого стряпчего знаниями об охоте и рыбной ловле.
Новая дружба заставила Роджера забыть на пару часов о неожиданной холодности Атенаис, но следующим утром он снова начал испытывать беспокойство на этот счет. Мрачные раздумья молодого человека были прерваны приходом посетителя.
Постучав в дверь, в комнату кошачьей походкой вошел тощий сутулый священник с редкими седеющими волосами, высоким лбом и пронизывающим взглядом черных глаз. Накануне Роджер видел его в часовне – тот помогал кюре служить мессу. Юноша догадался, что это секретарь маркиза.
– Я аббат д'Эри, – представился священник, подтверждая догадку Роджера. – Зашел познакомиться с вами перед отъездом в Париж и узнать, не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен.
Когда Роджер поблагодарил его, заверив, что у него есть все необходимое, аббат задержался на несколько минут, сделав несколько общих замечаний относительно трудностей порученной Роджеру задачи, и тихо удалился.
На следующее утро маркиз отбыл в Париж. Торжественный выезд из ворот поместья возглавляла группа верховых, в чьи обязанности входило расчищать путь в городах и деревнях, далее следовали две кареты – в первой расположились де Рошамбо и аббат д'Эри, во второй вместе с багажом путешествовали повар, цирюльник и один из лакеев маркиза.
Когда наступил вечер, Роджер решил воспользоваться разрешением посещать библиотеку и спустился по парадной лестнице в надежде, что в этой части замка ему удастся повстречать Атенаис. Поболтавшись немного в холле и не желая без приглашения заходить в другие комнаты, Роджер отправился в библиотеку и стал без особого интереса обследовать полки с книгами в красивых переплетах. За этим занятием он провел полчаса, когда услышал сзади легкие шаги и, обернувшись, увидел Атенаис, стоявшую в высоком дверном проеме.
В простом летнем платье, с ненапудренными золотистыми волосами девушка показалась ему восхитительной. Однако она даже не ответила на его вежливое приветствие, не улыбнулась и резко осведомилась:
– Что вы здесь делаете, месье Брюк?
– Ваш отец разрешил мне пользоваться его библиотекой… – удивленно ответил Роджер.
– Я имею в виду не это. Что вы делаете в Бешреле, здесь, в замке?
– Изучаю содержание кое-каких документов для монсеньора.
Атенаис сделала нетерпеливый жест:
– Да-да! Я узнала об этом в воскресенье, после того как увидела вас на мессе. Неужели вы не понимаете, что я крайне возмущена вашим преследованием и проникновением в мой дом?
– Но, Атенаис… – начал Роджер обиженным и озадаченным тоном.
Ее голубые глаза сверкнули.
– Как вы смеете называть меня Атенаис? Для вас я мадемуазель де Рошамбо!
– Но, мадемуазель! – запротестовал он. – Что такого я сделал, чтобы вызвать ваше неудовольствие? Мэтр Леже предложил мне это место, и я, естественно, согласился.
– Вы так поступили, думая, что это даст вам возможность искать моего общества?
Роджер колебался только секунду:
– Нет. Но я думал, что вы будете довольны, увидев меня.
– Напротив, ваше присутствие стесняет меня в высшей степени.
– Почему?
– Потому что вы воспользовались моей любезностью к вам, чтобы навязать мне ваше общество.
– Не понимаю. – Роджер развел руками. – В стихотворениях, которые я вам писал, я ясно выразил мои чувства, а в записке, которую вы мне передали, покидая Рен, вы выражали желание побеседовать со мной вновь.
– Неужели вы не поняли? Я имела в виду, что это стало бы возможным при иных обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Роджеру уже приходило в голову, что он может избавить себя от многих мелких неприятностей во время пребывания в Бешреле, если вовремя удовлетворит тщеславие нахального мажордома, поэтому вежливо поклонился и сказал:
– Простите, что беспокою вас с такой час, месье Альдегонд, но хотелось бы знать ваше мнение, пошлет ли за мной этим вечером монсеньор?
– Это в высшей степени маловероятно, – ответил толстый мажордом, даже не пошевелившись в кресле, – так как монсеньор сейчас обедает со своим соседом, месье де Монтобаном, на расстоянии пяти миль отсюда. Секретарь монсеньора, месье аббат д'Эри, несомненно, дал бы вам указания, но он также отсутствует и не вернется из Динана до пятницы.
– Благодарю вас, месье, – пробормотал Роджер и добавил, слегка покраснев: – В последний раз мы с вами встречались при весьма неловких для меня обстоятельствах. Как вы помните, месье граф Люсьен вышвырнул меня из дома, но я хочу объяснить вам, месье, что это произошло исключительно из-за моего неведения относительно социальных традиций этих мест. Понимаете, я прибыл из германской провинции, где жизнь совсем иная, но, пребывая здесь, хочу следовать бретонским обычаям и был бы вам признателен, если бы мог спрашивать вашего совета, попадая в затруднения.
Альдегонд бросил на него проницательный взгляд:
– Это разумное решение, месье Брюк, тем более что старшие слуги должны питать друг к другу взаимное уважение. Вам незачем беспокоиться насчет графа Люсьена, так как более года назад он отбыл в Бриен учиться в военной школе. Что до остального, то мы сделаем все возможное, чтобы вы чувствовали себя комфортно.
Для Роджера это были превосходные новости. После нескольких высокопарных фраз Альдегонд вызвал Анри, чтобы тот показал новому секретарю путь к его спальне по задней лестнице.
Утром Анри разбудил Роджера и сообщил, что завтрак для него будет сервирован в комнате, где он обедал вчера вечером. Позавтракав, Роджер просидел там все утро. Ему хотелось обследовать дом и поместье, но он опасался, что за ним могут послать в любой момент.
Молодой человек был слишком возбужден скорой встречей с обожаемой Атенаис, чтобы огорчаться из-за выказанного ему пренебрежения, и проводил время, листая старые книги из шкафа, занимавшего целую стену комнаты. Только через час после второго завтрака лакей, которого он раньше не видел, пришел сообщить, что монсеньор требует его к себе.
Слуга провел Роджера через большой холл и, открыв одну створку массивных двойных дверей, впустил его в комнату, расположенную в задней части дома. Это была библиотека с высокими окнами, выходившими в сад. Перед большим резным камином, заложив руки за спину, стоял маркиз де Рошамбо.
Маркиз был рослым, хорошо сложенным человеком лет пятидесяти, и один взгляд на его аристократические высокомерные черты мог объяснить, от кого Атенаис унаследовала красоту и властные манеры. На нем были костюм из синего атласа и шелковые чулки; напудренные волосы были зачесаны назад с широкого лба и завиты над ушами. Голубая муаровая лента, прикрепленная бриллиантовой пряжкой к великолепному кружевному жабо, спускалась с плеч на грудь, образуя букву «W». Короче говоря, он являл собой блистательную и импозантную фигуру.
Роджер низко поклонился:
– Ваш покорный слуга, монсеньор.
Маркиз взял понюшку табаку и приподнял бровь:
– Вы кажетесь слишком молодым для работы, которая вам предназначена. Сколько вам лет?
– Девятнадцать, монсеньер, – солгал Роджер, как обычно прибавив себе два года. – И я проработал в конторе мэтра Леже двадцать два месяца.
– Он дает вам хорошую рекомендацию, утверждая, что вы сообразительны и отлично знаете латынь. Вы считаете себя способным расшифровать кипу старых документов и точно изложить их содержание?
– Думаю, да, монсеньор. Я часто имел дело со старыми контрактами и закладными на моей прошлой службе.
– Отлично. Тогда следуйте за мной.
Маркиз повел Роджера наверх в скудно обставленную комнату на третьем этаже, рядом со спальней Роджера. У стены стоял громоздкий, окованный железом сундук с большим тройным замком. Маркиз отпер его и поднял сильными руками тяжелую крышку. В сундуке находились сотни аккуратно перевязанных свитков пергамента, большая часть которых пожелтела от времени.
– Эти бумаги, – сказал маркиз, быстро взглянув на Роджера, – касаются большого поместья в Пуату, именуемого Сент-Илер. Я утверждаю, что вследствие брака моей двоюродной бабушки поместье должно принадлежать мне, но мои требования отрицает семейство де Фонтене, которое по-прежнему владеет им. Поместье оценивается в полтора миллиона ливров, поэтому стоит потрудиться, чтобы получить доказательства, могущие служить основанием для его возвращения. Понадобится несколько месяцев – возможно, более года усердного труда, чтобы извлечь все ценное из этих документов, а мне не хочется надолго выпускать их из рук. Поэтому я попросил мэтра Леже рекомендовать человека, который мог бы заняться ими здесь. Это и есть ваша задача. Если вам удастся добыть достаточно сведений, подтверждающих мои требования, вы не сочтете меня неблагодарным.
– Благодарю вас, монсеньор, – ответил Роджер. – Если такие сведения существуют, можете не сомневаться, что я найду их для вас.
До этого момента маркиз смотрел на юношу как на автомат с некоторым юридическим опытом, могущий послужить его цели. Теперь же в глазах де Рошамбо мелькнуло любопытство.
– Для своих лет вы проявляете немалую самоуверенность, – заметил он, скривив губы в легкой усмешке. -Возможно, мэтр Леже был прав, прислав ко мне вас, а не какого-нибудь высохшего чудаковатого книжного червя. Вскоре я возвращаюсь в Париж. Не знаю, когда я снова появлюсь в Бешреле, но, где бы я ни был, я не желаю, чтобы меня беспокоили по этому делу, покуда ваша работа не будет выполнена. До тех пор эта комната ваша, а мой мажордом будет выплачивать вам жалованье и обеспечивать вас всем, что вы сочтете необходимым для осуществления вашей задачи.
– И я… э-э… буду по-прежнему обедать в одиночестве? – рискнул осведомиться Роджер.
Маркиз поднял брови:
– Полагаю, что да. Или вы предпочитаете есть на кухне с прислугой?
– Нет-нет, монсеньор, – поспешно ответил Роджер. – Просто… ну, я опасаюсь, что такая жизнь покажется мне несколько одинокой.
Вновь маркиз посмотрел на него с чисто человеческим интересом. Он не привык, чтобы его служащие обсуждали с ним вопросы о своем благополучии, и чувствовал себя сбитым с толку.
– Вы можете завести дружбу с сельским кюре, – подумав, предложил он, – а в замке к вашим услугам Альдегонд и Шену – мой старший егерь, отличный парень. Вы росли в городе или в деревне?
– Я родился в деревне и прожил там почти все время.
– В таком случае вы можете ездить верхом. Сам я не большой любитель охоты – к тому же в здешних лесах почти не осталось дичи. Но если вас это развлечет, скажите Шену, что я разрешил вам брать лошадей в конюшне, а также охотиться с соколами и гончими, когда вам захочется.
– Очень вам признателен, монсеньор. А как быть в долгие зимние вечера? Я люблю читать, особенно книги по истории. Могу я пользоваться вашей библиотекой?
– Почему бы и нет? Я предпочитаю, чтобы мои книги не уносили из библиотеки, но, когда меня нет дома, здесь никого не бывает. В мое отсутствие можете приходить сюда и читать.
Маркиз был весьма сообразительным человеком и быстро понял, что Роджер по уровню куда выше обычного адвокатского клерка, иначе он не был бы столь снисходителен к юноше. Но теперь его мысли обратились к иным проблемам, и, рассеянно выслушав благодарности Роджера, маркиз промолвил:
– Ну, вот и все. Чем скорее вы приступите к работе, тем лучше. Сообщите мне, когда все закончите. – С кратким кивком он вышел из комнаты.
Вечером Роджер начал составлять список документов в сундуке. Хотя ему не терпелось увидеть Атенаис, он чувствовал, что разумнее подождать, пока уедет ее отец, поэтому следующие несколько дней провел в одиночестве, сосредоточившись на своей задаче.
Когда наступило воскресенье, лакей, обеспечивавший весьма скромные запросы Роджера, сообщил ему, что месса состоится в часовне замка в одиннадцать часов, и объяснил, как туда добраться. Надев лучший костюм и тщательно причесавшись, Роджер прошел через большой холл и спустился по лестнице в западное крыло, где находилась часовня. Узнав, что он не является официальным личным секретарем маркиза, Роджер был сильно разочарован, но это не уменьшило его радости от пребывания под одной крышей с Атенаис и возможности видеть ее.
В часовне Альдегонд указал ему место между собой и высоким чернобородым мужчиной, которого шепотом представил как месье Шену. Они занимали третью скамью; две первые оставались пустыми, в то время как задние быстро заполнялись слугами в строгом соответствии с рангом – позади всех оказались судомойки и прачки. Мужчины располагались справа от прохода, а женщины – слева. Когда все уселись, послышалась музыка и вошел маркиз под руку с Атенаис. В конце прохода они разделились, заняв передние скамьи, а шедшая следом за ними мадам Мари-Анже села во втором ряду, позади Атенаис.
Со своего места Роджер видел точеный профиль своего божества и не мог отвести от него глаз в течение всей службы, страстно желая, чтобы она продлилась как можно дольше. Войдя, Атенаис не заметила его, но, когда она покидала часовню, опираясь на руку отца, их взгляды встретились. В глазах девушки мелькнуло удивление, потом она слегка нахмурилась. Роджер не мог понять причины, и это мучило его весь остаток дня.
Во дворе Шену ненадолго отвлек его, спросив, не хочется ли ему взглянуть на лошадей. Хотя у Роджера не было настроения осматривать конюшни, он вежливо согласился в ответ на первые добрые слова, с которыми к нему обратились после его беседы с маркизом три дня назад.
Старший егерь был красивым мужчиной лет под сорок с ясными серыми глазами и великолепными черными усами и бородой. Он рассказал Роджеру, что раньше служил сержантом в бретонском драгунском полку и теперь руководит всем наружным штатом замка, в то время как месье Альдегонд отвечает за порядок внутри дома. Шену пожаловался, что его хозяин совершенно не интересуется охотой, и обрадовался, услышав, что Роджер получил разрешение охотиться и ездить верхом. В тот же день они отправились на прогулку верхом, и Шену стал еще более дружелюбным, обнаружив, что Роджер – опытный наездник, обладающий к тому же поразительными для молодого стряпчего знаниями об охоте и рыбной ловле.
Новая дружба заставила Роджера забыть на пару часов о неожиданной холодности Атенаис, но следующим утром он снова начал испытывать беспокойство на этот счет. Мрачные раздумья молодого человека были прерваны приходом посетителя.
Постучав в дверь, в комнату кошачьей походкой вошел тощий сутулый священник с редкими седеющими волосами, высоким лбом и пронизывающим взглядом черных глаз. Накануне Роджер видел его в часовне – тот помогал кюре служить мессу. Юноша догадался, что это секретарь маркиза.
– Я аббат д'Эри, – представился священник, подтверждая догадку Роджера. – Зашел познакомиться с вами перед отъездом в Париж и узнать, не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен.
Когда Роджер поблагодарил его, заверив, что у него есть все необходимое, аббат задержался на несколько минут, сделав несколько общих замечаний относительно трудностей порученной Роджеру задачи, и тихо удалился.
На следующее утро маркиз отбыл в Париж. Торжественный выезд из ворот поместья возглавляла группа верховых, в чьи обязанности входило расчищать путь в городах и деревнях, далее следовали две кареты – в первой расположились де Рошамбо и аббат д'Эри, во второй вместе с багажом путешествовали повар, цирюльник и один из лакеев маркиза.
Когда наступил вечер, Роджер решил воспользоваться разрешением посещать библиотеку и спустился по парадной лестнице в надежде, что в этой части замка ему удастся повстречать Атенаис. Поболтавшись немного в холле и не желая без приглашения заходить в другие комнаты, Роджер отправился в библиотеку и стал без особого интереса обследовать полки с книгами в красивых переплетах. За этим занятием он провел полчаса, когда услышал сзади легкие шаги и, обернувшись, увидел Атенаис, стоявшую в высоком дверном проеме.
В простом летнем платье, с ненапудренными золотистыми волосами девушка показалась ему восхитительной. Однако она даже не ответила на его вежливое приветствие, не улыбнулась и резко осведомилась:
– Что вы здесь делаете, месье Брюк?
– Ваш отец разрешил мне пользоваться его библиотекой… – удивленно ответил Роджер.
– Я имею в виду не это. Что вы делаете в Бешреле, здесь, в замке?
– Изучаю содержание кое-каких документов для монсеньора.
Атенаис сделала нетерпеливый жест:
– Да-да! Я узнала об этом в воскресенье, после того как увидела вас на мессе. Неужели вы не понимаете, что я крайне возмущена вашим преследованием и проникновением в мой дом?
– Но, Атенаис… – начал Роджер обиженным и озадаченным тоном.
Ее голубые глаза сверкнули.
– Как вы смеете называть меня Атенаис? Для вас я мадемуазель де Рошамбо!
– Но, мадемуазель! – запротестовал он. – Что такого я сделал, чтобы вызвать ваше неудовольствие? Мэтр Леже предложил мне это место, и я, естественно, согласился.
– Вы так поступили, думая, что это даст вам возможность искать моего общества?
Роджер колебался только секунду:
– Нет. Но я думал, что вы будете довольны, увидев меня.
– Напротив, ваше присутствие стесняет меня в высшей степени.
– Почему?
– Потому что вы воспользовались моей любезностью к вам, чтобы навязать мне ваше общество.
– Не понимаю. – Роджер развел руками. – В стихотворениях, которые я вам писал, я ясно выразил мои чувства, а в записке, которую вы мне передали, покидая Рен, вы выражали желание побеседовать со мной вновь.
– Неужели вы не поняли? Я имела в виду, что это стало бы возможным при иных обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73