Окоченевший Сарьон, изо всех сил жмущийся к огню, с отвращением фыркнул. Джорам с раздражением взглянул на каталиста, но тут же сделал вид, будто пытался подбодрить его. Затем он снова обернулся к Мосии и Симкину.— Нам с каталистом нужно выбраться отсюда сегодня ночью…— Вы собрались бежать? — тут же спросил Мосия. — Я с вами!..— Нет, погоди! — раздраженно оборвал его Джорам. — Я не могу сказать вам, что мы собираемся сделать. Как бы то ни было, вам лучше об этом не знать. На тот случай, если что-то пойдет не так. Нам нужно выбраться отсюда, а потом вернуться обратно, так чтобы стражник ничего не заметил. И, что еще важнее, нам нужно без помех сделать… то, что нам нужно сделать.— Ну, это нетрудно, — разочарованно отозвался Мосия. — Ходили же вы к Андону вчера вечером…— И стражник сопровождал нас туда и обратно, точно так же, как он каждый день водит меня в кузню, — мрачно закончил Джорам.— Иначе говоря, — невозмутимо произнес Симкин, — вы хотите, чтобы стражник дрыхнул без задних ног все то время, пока вы будете вершить свои темные, коварные делишки. А наутро, проснувшись, обнаружил вас мирно почивающими в ваших кроватках.Сарьону стало не по себе. Молодой человек в своем дурашливом предположении подошел опасно близко к истине. Слишком близко. Каталисту совершенно не хотелось втягивать молодых людей во всю эту историю: Мосию — потому, что это было опасно, а Симкина — потому, что это был Симкин.— Вдобавок к этому, — с томным видом продолжал Симкин, — вы особенно не хотите, чтобы вас потревожила совершенно конкретная особа: наш Белокурый Злобный Вождь. Дорогой мой, — Симкин поудобнее закутался в плащ, — нет ничего проще. Положитесь на меня.— И что вы собираетесь сделать? — хрипло спросил Сарьон.— Я все расскажу, старина. Кстати, вы, часом, не простыли? — обеспокоено поинтересовался Симкин и развернулся, чтобы взглянуть на каталиста. — В ваших преклонных годах это опасно. Графа Мурийского простуда доконала за несколько дней, а он был примерно ваших лет. У него от чиханья оторвалась голова. В буквальном смысле слова. И плюхнулась прямиком в торт с заварным кремом. Правда, герцог Зебулонский сказал, что это была всего лишь шутка — ну, чтобы повеселить гостей после обеда, — и что он и подумать не мог, что его каталист воспримет эти слова всерьез и дарует ему так много магии. Но мы все были изумлены. Они с графом как раз накануне поссорились из-за «Лебединой судьбы». Кто-то там как-то сжульничал. Как бы то ни было, гости славно повеселились. Несколько недель все только об этом и говорили. Все прямо мечтали получить приглашение на обед к герцогу…— Вовсе я не простыл! — огрызнулся Сарьон, когда ему наконец-то удалось вклиниться в поток слов.— Очень рад это слышать, — с самым серьезным видом произнес Симкин и потянулся, чтобы похлопать каталиста по руке.— Хватит об этом, — нетерпеливо произнес Джорам. — Так что насчет стражника и Блалоха?— Ах да! Я же помню, что мы говорили о чем-то другом! Стражник. Я с ним управлюсь, — сказал Симкин.— Как? — недоверчиво спросил Мосия, оглянувшись на каталиста. Они с Сарьоном явно испытывали одни и те же подозрения насчет бородатого молодого человека.— Мягкое снотворное — рецепт известен только мне и маркизе Лоннони, у которой было четырнадцать детей. Итак, довольно о стражнике. Перейдем к Блалоху. Я уже приглашен сегодня вечером играть с ним в таро. Так что он вас не побеспокоит. Клянусь честью.— Честью! — Мосия, не удержавшись, фыркнул. — Я пойду с тобой.— О нет! Это совершенно невозможно, — сказал Симкин и снова зевнул. Он протянул ноги к очагу, устроился на стуле под каким-то совершенно невозможным углом и ерзал до тех пор, пока не расположился с удобством. — Не сочти меня жестоким, дорогой мой, но ты же сущая деревенщина. В смысле — я не решусь явиться с тобой в светское общество. Ты же ужасно ведешь себя за столом. А кроме того, — добавил он, игнорируя яростный взгляд Мосии, — должен же кто-то оставаться в этой жалкой хибаре и создавать видимость, будто Отец и Сын здесь.— Неплохая идея, — согласился Джорам и успокаивающе коснулся руки Мосии, сжимавшего кулаки. — И что ему нужно будет делать?— Да ничего особенного, — отозвался Симкин и пожал укутанными в мех плечами, словно какой-нибудь элегантный медведь. — Поддерживать огонь. Расхаживать по комнате туда-сюда, чтобы в окне мелькала его тень. Кстати, Мосия, — добавил он, зевнув так, что аж челюсти хрустнули, — я могу даже сделать так, чтобы у тебя стали такие же волосы, как у Джорама. Небольшая помощь со стороны нашего Жизнедающего друга, и твоим локонам позавидует любая женщина в селении. Длинные, густые, блестящие…Мосия повернулся к Джораму.— Это же шут! — негромко произнес он. — Ты доверяешь свою жизнь дураку!Симкин так и сидел со скучающим видом, но взгляд его вдруг сделался таким проницательным, что Сарьону на миг померещилось, будто перед ним незнакомец. Мосия в этот момент сидел спиной к Симкину, а Джорам сверлил взглядом Мосию, так что этой мгновенной перемены в Симкине не заметил никто, кроме каталиста. Но прежде чем Сарьон успел полностью уловить и осознать ее, это выражение исчезло с лица Симкина, сменившись беспечной, игривой улыбкой.Меховой плащ исчез, равно как и шелковые брюки с камзолом. Цвета на миг расплылись, а в следующее мгновение оказалось, что Симкин облачен в костюм шута. Кричащие, не сочетающиеся между собой цвета, реющие ленты и позвякивающие колокольчики. Симкин соскользнул со стула и на четвереньках двинулся к Джораму. Уселся перед ним, скрестив ноги, и встряхнул головой, так, что колокольчики на колпаке зазвенели.— Дурак, да, я дурак! — весело воскликнул Симкин, размахивая руками. Ленты реяли вокруг него, словно вращающийся многоцветный туман. — Я — дурак Джома. Помните, что показало гадание? Твоя карта — Король Мечей! Однажды ты станешь императором, и тебе понадобится свой дурак — ведь правда, Джорам?Симкин подался вперед, сложив руки и всем видом изображая мольбу.— Сир, позвольте мне быть вашим дураком! Уверяю вас, вам понадобится хотя бы один!— Зачем, идиот? — спросил Джорам. В его темных глазах играла улыбка.— Потому что только полный дурак осмелится сказать вам правду, — негромко произнес Симкин.Несколько мгновений Джорам безмолвно глядел на Симкина, а потом, увидев, как бородатая физиономия расплылась в ухмылке, уперся ногой в грудь молодого человека и толкнул его. Симкин, хохоча, ловко перекувыркнулся через голову и вскочил на ноги.Не обращая внимания на Симкина, который пустился в пляс по комнате, Мосия схватил Джорама за плечо и едва удержался, чтобы не встряхнуть друга хорошенько.— Послушай! — настойчиво произнес он. — Забудь обо всем этом! Забудь про карты, выкини из головы идею, что ты должен бросить вызов Блалоху. Только не отговаривайся, Джорам! Я тебя знаю! Я слышал, как ты об этом говорил. Я сам дурак, что не догадался об этом раньше. Давай лучше воспользуемся этим случаем для побега! Пускай Симкин подсунет стражнику своего зелья, и мы попытаем удачи во Внешних землях. Мы сумеем, я знаю. Мы молодые и сильные, и с нами будет каталист, чтобы дать нам Жизнь. Вы же пойдете с нами, правда, отец?Сарьон только и мог что кивнуть. Идея затеряться в глуши вдруг показалась ему настолько притягательной, что он готов был кинуться прочь сломя голову, если бы только кто-то сделал первый шаг.Джорам не спешил отвечать, и Мосия, завидев отразившуюся на смуглом лице друга задумчивость, поспешно продолжил:— Мы можем пойти на север, в Шаракан. Там для нас найдется работа. Нас никто не знает. Да, это опасно, но все-таки не настолько опасно, как сидеть здесь, не настолько, как схватка с Блалохом…— Нет, — спокойно произнес Джорам.— Джорам, подумай…— Нет, это ты подумай! — воскликнул Джорам. Карие глаза вспыхнули, и он стряхнул руку Мосии со своего плеча. — Ты что, и вправду веришь, что Блалох вот так просто возьмет и позволит своему единственному каталисту сбежать, и не сделает все, что только в его силах, чтобы вернуть его обратно? А уж кому-кому, а ему многое под силу. Чему обучают Дуук-тсарит? Выслеживать людей, охотиться на них! Он знает Внешние земли. Мы — нет. А когда он поймает нас, то убьет обоих, и тебя, и меня. В конце концов, мы ничего особенного из себя не представляем. А каталист? Ты подумал, что Блалох с ним сделает?Мосия, нахмурившись, смотрел на друга.— А что будет, если он поймает нас сейчас?— Не поймает.Мосия развернулся, собравшись уходить.— Пойдем, — сказал он Симкину, — Мы уже долго здесь сидим. Стражник заподозрит, что тут что-то нечисто.— Да, нам пора идти, — согласился Симкин, следуя за юношей. — Кажется, мне становится трудно дышать. Я… а-ап-чхи! Ну вот, я же вам говорил! Каталист меня заразил! Я… ап-чхи! Я в полном расстройстве!В воздух взметнулся оранжевый шелковый платочек. Симкин приложил его к носу и громко втянул воздух.— А меня ожидает такой тяжелый вечер! Видите ли, Блалох жульничает.— Ничего подобного. Он для этого слишком хорошо играет. Это ты жульничаешь, — сухо произнес Джорам.— Потому что он всегда выигрывает! А мне это никогда не удается, хоть я и жульничаю. Думаю, мне следует сосредоточиться на предстоящей игре. Ну что ж, дорогой, до скорой встречи. Пока что мне нужно сходить нарвать цветочков и сварить зелье, — Симкин подмигнул. — Будь наготове. Ты услышишь мой голос…И указав кивком в сторону стражника, что наблюдал за хижиной с крыльца дома, стоящего на противоположной стороне улицы, Симкин неспешно выплыл из тюрьмы.— Ну, а ты? — спросил Джорам у Мосии, задержав его у порога.— Не знаю. Подумаю, — ответил Мосия, не глядя на него. — Может, я убегу сам, пока вас всех не переловили.— Ну… тогда удачи, — холодно произнес Джорам.— Спасибо. — Мосия на миг взглянул на друга. Во взгляде его сквозили обида и горечь. — Спасибо большое. И тебе тоже удачи.И он ушел, захлопнув за собою дверь. Сарьон, взглянув в окно, увидел, как Мосия идет по улице, понуро опустив голову.— Он очень волнуется за тебя, — негромко сказал каталист, повернувшись от окна к Джораму. Тот сидел у очага и помешивал в миске с жидкой овсяной кашей.Молодой человек не ответил. Он словно не услышал слов каталиста.Сарьон пересек маленькую, холодную комнатку — их тюрьму — и улегся на кровать. Когда он в последний раз спал, по-настоящему спал, мирно и спокойно? И придется ли ему еще когда-нибудь так поспать? Или он обречен теперь вечно видеть перед собой молодого дьякона и ужас, отразившийся на его лице, когда он прочел в глазах колдуна свой приговор?— Ты доверяешь Симкину? — спросил Сарьон, глядя на трухлявые балки потолка.— Ровно настолько же, насколько тебе, каталист, — отозвался Джорам. ГЛАВА СЕДЬМАЯБУРЯ — Да пошевеливайся же, старая ведьма! Еще чуть-чуть, и у тебя вместо ужина получится завтрак!Старуха, к которой были обращены эти слова, не ответила, и не похоже было, чтобы она начала двигаться проворнее. Она шаркала туда-сюда между столом и очагом, перенося овощи в подоле передника, и высыпала их в котел, висящий на крюке над огнем. Стражник, устроившийся на стуле — он перетащил стол и стул к ближайшему окну, — с ворчанием наблюдал за ее возней. Внимание стражника разрывалось между старухой, котлом, от которого исходил сильный запах лука, и тюрьмой на противоположной стороне улицы.В окнах тюрьмы виднелся еле заметный свет, тусклый свет, исходящий от плохонького очага. Время от времени стражник замечал смутный силуэт, двигающийся по комнате.Этим вечером улицы были пусты. К заключенным никто не пришел, и сами они тоже не предпринимали поползновений куда-либо отправиться, за что стражник был им благодарен. Сегодня была не та ночь, чтобы высовываться на улицу. Холодный косой дождь хлестал по грязной улице, словно плетьми; стрелы ледяной крупы барабанили по окнам домов, а ветер, ведущий атаку, визжал и завывал, словно полчище демонов.— Дурь какая — держать тут человека в такую ночь, — пробурчал стражник. — В этакую бурю даже сатана и тот наружу носа не высунет. Ну скоро ты там, немочь старая?Полуобернувшись на стуле, он поднял руку, словно собираясь ударить женщину. Но та, глуховатая и подслеповатая, не обращала на него никакого внимания. Внезапно послышался стук в дверь, и стражник вскочил на ноги.— Открывайте! — потребовал жуткий голос, пронзительный, словно ветер.Стражник бросил взгляд на противоположную сторону улицы. В окнах тюрьмы по-прежнему теплился тусклый свет, но никаких силуэтов не было заметно.— Эй! Эгей! — донеслось из-за двери. Затем в нее заколотили с такой силой, что казалось, будто она вот-вот разлетится.Стражник не страдал избытком воображения — но он также не страдал и избытком соображения. Ему вдруг вспомнилось, что, как говорят, сатану легко вызвать, но трудно от него избавиться. И мысль о том, что этот господин явился по его душу, казалась уже не такой невероятной, как в детстве, когда мать, ругаясь, невнятно обещала, что именно эта судьба его и ждет. Стражник выглянул в окно, пытаясь разглядеть непрошеного гостя, но увидел лишь расплывчатую тень.— Подойди к двери! — рявкнул он на старуху. Может, сатана не особенно разборчив и для него не имеет особого значения, чью именно душу забирать? Но внимание старухи было целиком и полностью приковано к стряпне. Она не слышала ни окрика, ни стука в дверь.— Есть кто дома? — донеслось из-за двери, и грохот усилился.Перед стражником забрезжила надежда. Он отскочил от окна, решив, что, судя по этому вопросу, непрошеный гость уже собрался уйти восвояси. Дабы подстраховаться, стражник жестами показал старухе, чтобы она продолжала работать и ни на что не обращала внимания.К несчастью, его лихорадочные жесты привели к результату, какого не добился бы никакой шум: они привлекли внимание старухи. Увидев, как стражник указал на дверь, старуха кивнула, прошлепала к входу и отперла дверь.В комнату ворвались порыв ледяного ветра, струи дождя, снежная крупа и огромная мохнатая фигура — и все это одновременно. Впрочем, остаться было позволено лишь одному из ночных посетителей. Развернувшись, мохнатый гость уперся плечом в дверь и с помощью старухи захлопнул ее, изгнав вестников холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54