— Об этом я забыл. Ну что ж, — он пожал плечами, — открывайте Коридор. Зовите Дуук-тсарит.— Я не могу открыть Коридор без помощи практикующего мага, — напомнил ему Сарьон. — Если бы вы располагали достаточным запасом Жизни, я бы мог воспользоваться вашей…— Таков был ваш план?— Да, — едва слышно признался Сарьон.— Экая жалость, каталист. Он не сработает, — холодно произнес Джорам. — Как вы ни слабы, я еще слабее вас. Во всяком случае, сейчас. Однако когда у меня будет это оружие… Ну что ж, когда время настанет, вы поступите так, как сочтете нужным. Возможно, ваш епископ решит, что Блалох — подходящая замена мне. Ну а пока что, Сарьон, — будете ли вы на моей стороне? Поможете ли вы мне освободить нас обоих, а вместе с нами — и Андона с его людьми? Вы же знаете, что они сдержат свою клятву. И знаете, что с ними сделает Блалох.— Знаю, — отозвался Сарьон.Он сцепил руки и посмотрел на них, отметив про себя, что ногти совсем уж посинели.— Я перестаю чувствовать пальцы, — пробормотал каталист. Он встал из-за стола и подошел к еле теплящемуся огню.— Интересно, чем сейчас занят Олмин? — задумчиво произнес он, протянув руки к очагу. — Готовится принять Вечерние молитвы из Купели? Собирается выслушать епископа Ванью, который будет молиться о наставлении, в котором, возможно, вовсе и не нуждается? Неудивительно, что Олмин остается в стенах Купели, где спокойно и безопасно.— Непыльная работенка, — усмехнулся Джорам. ГЛАВА ШЕСТАЯПАДЕНИЕ — Это нельзя сделать, — заключил Сарьон, оторвав взгляд от страниц распахнутой книги. Лицо его было бледным и напряженным.— Что вы имеете в виду? Что значит — «нельзя сделать»? — нетерпеливо вопросил Джорам, перестав расхаживать по комнате взад-вперед и остановившись рядом с каталистом. — Вы чего-то не понимаете? Не можете разобрать формулу? Нам чего-то недостает? Мы что-то пропустили? Если так, то…— Я имею в виду, что это нельзя сделать, потому что я не стану этого делать, — устало произнес Сарьон. Он указал на книгу и глухо добавил: — Я понимаю, что здесь написано. Я слишком хорошо это понимаю. И я не стану этого делать!Каталист закрыл глаза.— Я не стану этого делать.Лицо Джорама исказилось от ярости. Он стиснул кулаки. Какое-то мгновение казалось, что он сейчас ударит каталиста. Но, сделав над собой заметное усилие, молодой человек взял себя в руки и еще раз прошелся по маленькому подземному помещению, заставляя себя успокоиться.Услышав, что Джорам отошел, Сарьон открыл глаза. Его тоскливый взгляд упал на множество томов, рукописных книг в кожаных переплетах, аккуратно расставленных на деревянных полках; полки были сделаны столь коряво, что могло показаться, будто их смастерил ребенок. Как предположил каталист, это были первые попытки обрабатывать древесину без помощи магии. Сарьон чувствовал гнев Джорама — он исходил от молодого человека, словно волна жара от кузнечного горна, — и потому сидел напрягшись, ожидая нападения, словесного или физического. Но нападения так и не последовало. Лишь бурлящая тишина и ровные, размеренные шаги — так юноша давал выход своей бессильной ярости. Сарьон вздохнул. Он почти предпочел бы иметь дело с гневной вспышкой. Подобное хладнокровие в человеке столь молодом, подобная власть над бушующими страстями просто пугали.«Интересно, откуда в нем такой самоконтроль?» — подумал Сарьон. Явно не от родителей. Те — если, конечно, рассказы о них правдивы — как раз дали волю своим страстям, что в конечном итоге и привело их к гибели. Возможно, это была своего рода попытка компенсации; может, так до Джорама дотянулась каменная рука его отца. Хотя существовала и другая возможность — должно быть, о ней твердила тьма, боль причиненной Сарьону обиды… Возможность, от которой он отмахивался, о которой ему вообще никогда не следовало думать…Сарьон гневно встряхнул головой. Что за чушь! Наверное, на него так влияет это место. Да, пожалуй.Джорам уселся рядом с каталистом.— Ну хорошо… Сарьон, — сказал он. Голос его был холоден и спокоен. — Расскажите мне, что следует сделать и почему вы не станете этого делать.Каталист снова вздохнул. Подняв голову, он взглянул на книгу, лежащую перед ним на столе. Печально улыбнувшись, Сарьон осторожно, почти что нежно коснулся ее страниц.— Вы хоть представляете себе, какие чудеса таятся в этих страницах? — негромко спросил он Джорама.Джорам пожирал каталиста взглядом, ловя малейшие оттенки чувств, отражавшиеся на этом усталом, изборожденном морщинами лице.— С этими чудесами мы сможем править миром! — ответил он.— Нет, нет, нет! — нетерпеливо оборвал его Сарьон. — Я имел в виду другие чудеса — чудеса познания. Математика…Он вновь закрыл глаза, словно бы от сильной боли.— Я — лучший математик нынешней эпохи, — пробормотал он. — Меня не раз называли гением. Однако же я обнаружил здесь, на этих страницах, такие знания, что я почувствовал себя ребенком, цепляющимся за материнский подол. Я еще даже не начал осмыслять их. Я могу изучать их месяцы, годы…Пока Сарьон говорил, боль исчезла с его лица, сменившись страстным томлением. Он вновь погладил книгу.— Какое бы было счастье, — прошептал он, — если бы я нашел это, пока был молод…Голос его оборвался.Джорам наблюдал за ним, терпеливо, словно кот.— Но этого не случилось, — произнес Сарьон. Он открыл глаза и отдернул руку от книги, как если бы это была горящая головня. — Я нашел это все лишь теперь, когда сам я постарел, разум мой закоснел, а этические нормы сформировались. Быть может, нормы эти неверны, — добавил он, хмуро взглянув на Джорама, — но каковы бы они ни были, они уже утвердились у меня в сознании. Если я попытаюсь отвергнуть их или вступить с ними в сражение, я рискую лишиться рассудка.— Так вы говорите, что понимаете, что все это означает, — Джорам указал на раскрытую книгу, — и можете все это сделать — вам мешает только ваша совесть?Сарьон кивнул.— И чтобы сделать это, вам придется пойти против совести — все равно как с тем молодым каталистом в деревне…— Перестаньте! — приглушенным голосом воскликнул Сарьон.— Нет, я не перестану! — с горечью отозвался Джорам. — Вам так замечательно удаются проповеди, каталист! Почему бы вам не прочесть проповедь Блалоху? Объясните ему, как дурно он поступает, когда он привяжет Андона к столбу пыток. Вы будете смотреть, как люди Блалоха спустят всю шкуру со старика. Смотреть и утешаться сознанием того, что это, может быть, нехорошо, но зато вы не пошли против своей совести…— Прекратите! — Сарьон стиснул кулаки. Он гневно глядел на юношу. — Я не больше вашего желаю это увидеть…— Тогда помогите мне предотвратить это! — прошипел Джорам. — Это дело для вас, каталист! Никто больше не в силах мне помочь!Сарьон снова закрыл глаза и спрятал лицо в ладонях. Плечи его поникли.Джорам, усевшийся рядом, внимательно глядел на него. Каталист поднял голову; вид у него был изможденный.— Согласно этому тексту я должен дать Жизнь… тому, что Мертво.Лицо Джорама потемнело, густые брови сошлись на переносице.— Что вы имеете в виду? — сдавленно спросил он. — Не меня…— Нет. — Глубоко вздохнув, Сарьон вернулся к книге. Лизнув палец, он осторожно перелистнул несколько хрупких пергаментных страниц; прикосновение его было нежным и благоговейным. — Вы потерпели неудачу по двум причинам. Вы нарушили требуемые пропорции сплава. Согласно вот этой формуле точность пропорций очень важна. Несколько капель могут стать гранью между успехом и неудачей. Затем, после того как металл извлечен из формы, его следует нагреть до очень высокой температуры…— Но он тогда расплавится! — возразил Джорам.— Погодите… — Сарьон поднял руку. — Это второе нагревание производится не в горне.Он облизал губы, умолк на мгновение, затем продолжил, медленно и неохотно:— Его нагревают пламенем магии…Джорам в замешательстве уставился на каталиста.— Я не понимаю.— Я должен открыть канал, взять магию из окружающего мира и влить ее в металл. — Сарьон взглянул на юношу. Взгляд его был спокоен и тверд. — Чего вы не можете понять, молодой человек? Я должен дать Жизнь этого мира тому, что Мертво, вещи, сделанной человеческими руками. Это идет вразрез со всем, во что я когда-либо верил. Это чернейшее из Темных искусств.— Ну так и что же вы станете делать, каталист? — спросил Джорам, усаживаясь поудобнее и победно глядя на Сарьона.Но Сарьон недаром прожил на свете больше сорока лет. Да, жил он, как уже успел понять к этому моменту, в тепличных условиях, но тем не менее успел накопить определенный жизненный опыт. Джорам совершенно зря считал его дурачком, что разгуливает по краю утеса и любуется на солнышко, не замечая, что происходит вокруг. Нет, Сарьон видел бездну. Он понимал, что стоит ему сделать неосторожный шаг, и он сорвется в пропасть. Он понимал это, потому что ему уже доводилось идти по этой тропке, хоть это и было давно.Но тут кто-то тихо постучал в крышку люка в потолке. Оба собеседника встревожено встрепенулись.— Ну так? — нетерпеливо спросил Джорам.Сарьон взглянул на юношу и увидел, каким нетерпением горят его глаза. Каталист вздохнул и зажмурился, словно готовился к прыжку с утеса.— Да, — еле слышно произнес он.Джорам удовлетворенно кивнул и кинулся в центр комнаты, к люку. Тот со скрипом приоткрылся.— Это я, Андон, — донеслось из люка. — Стражник вас ищет. Вам нужно вернуться.— Спустите лестницу.В ответ сверху ссыпалась веревочная лестница. Джорам подхватил ее и знаком указал на нее Сарьону.— Каталист…— Да, хорошо.Сарьон подобрал полы рясы и подошел к лестнице, но задержался на мгновение, чтобы бросить последний жадный взгляд на окружающие его сокровища.— Может, нам взять эту книгу с собой? — спросил Джорам и двинулся было обратно.— Нет, — утомленно произнес Сарьон. — Я запомнил формулу. Лучше уж поставьте ее на прежнее место.Джорам поспешно вернул книгу на полку, затем задул свечу. В комнате тотчас же воцарилась непроглядная тьма, тяжкая и душная, затхлая от запаха древних книг, похороненных в этом склепе.Когда Сарьон принялся неуклюже карабкаться по веревочной лестнице наверх, к тусклому свету свечи в руках у Андона, его вдруг посетила мысль: интересно, а не живут ли здесь духи тех, кто написал эти книги? «Быть может, когда я умру, мой дух сюда вернется… — подумал каталист и, не в силах побороть искушения, оглянулся еще раз, пока Джорам придерживал лестницу. — Да, я с радостью провел бы здесь несколько веков».— Отец, давайте руку.Сарьон добрался до верха лестницы. Андон ухватил каталиста за запястье и вытащил из люка в заброшенный шахтный ствол, проходивший под домом старого чародея.— Подержите. — Старик сунул Сарьону свечу в кованом железном подсвечнике. На каменных стенах заплясали тени.Джорам поднялся по лестнице без малейших затруднений; Сарьон с завистью взглянул на крепкие, мускулистые руки юноши. Джорам наклонился и проверил, плотно ли закрыт люк. Затем они с Андоном заперли его при помощи какой-то штуковины, которую старик называл «замок», — вставили в этот самый «замок» кусок металла странной формы, «ключ», и провернули. В замке что-то щелкнуло. Андон спрятал ключ в карман, отступил на шаг, быстро оглядел люк и кивнул Джораму.Молодой человек взялся за огромный валун и медленно, с трудом перекатил его — так, чтобы тот лег на люк и надежно укрыл его от всех.Андон покачал головой.— Обычно, чтобы сдвинуть этот камень, требовалось двое взрослых мужчин, — сказал он Сарьону, глянув на Джорама и восхищенно улыбнувшись. — По крайней мере, так было в годы моей молодости. Этот камень не трогали много лет, до тех самых пор, пока этот юноша не пожелал увидеть древние книги и не настоял на своем.Старик вздохнул.— А до того его не требовалось сдвигать, и спускаться вниз было ни к чему. Никто из нас не способен прочитать эти книги — уже со времен моего отца. Я всего лишь раз видел, как этот камень сдвигали с места, да и то, по-моему, просто для того, чтобы проверить, как там сохранились книги.— Отлично сохранились, — пробормотал Сарьон. — Помещение сухое. Они могут пролежать века, если их не трогать.Лицо Андона смягчилось. Он сочувственно тронул каталиста за руку.— Простите, отец. Я понимаю, что вы должны сейчас чувствовать. — Старик раздраженно нахмурился. — Я же говорил Джораму…— Нет-нет, не вините его, — ровным тоном произнес Сарьон. — В конце концов, я пришел сюда сам, по своей воле. И не жалею об этом.— Но вы выглядите таким расстроенным…— Так много знаний… потеряно, — отозвался каталист. Взгляд его был прикован к валуну, а мысли — к тому, что лежало под ним.— Да, — печально отозвался Андон.— Не потеряны, — сказал Джорам, подходя к ним. Глаза его горели ярче, чем пламя свечи — Не потеряны… — произнес он, потирая руки.
— Клянусь честью, тут чертовски холодно. Или это несовместимые термины? Вы уж меня извините, — изрек Симкин, заворачиваясь в меховой плащ, который он достал из воздуха одним небрежным движением руки, — но у меня слабые легкие. Понимаете, у меня еще и сестра умерла от пневмонии. Ну, то есть не совсем так. Она умерла оттого, что свалилась с одной из мерилонских парящих платформ и расшиблась в лепешку. Но она бы оттуда не упала, если бы не горячка, начавшаяся из-за пневмонии: бедная девушка в бреду шла, не разбирая дороги. Однако же…— Хватит! — прикрикнул на него Мосия, сидевший за столом рядом с Симкином. — Мы не можем задерживаться надолго, — повернулся он к Джораму. — Стражник вообще не хотел нас пускать, но Симкин как-то выпросил у Блалоха разрешение. Зачем ты послал за нами?— Мне нужна ваша помощь, — сказал Джорам, усаживаясь рядом с другом.— О, заговор! Как пугающе это звучит. Я весь обратился в слух. Могу даже в уши, — добавил Симкин в порыве вдохновения. — Если, конечно, нужно.— Скорее уж скажи — в рот. Умолкнул бы ты, — пробурчал Мосия.— Больше ни слова не скажу!Симкин закутался в плащ чуть ли не по самые глаза, послушно сомкнул уста и посмотрел на Джорама, пристально и серьезно. Впрочем, серьезность эта была порождена подавленным зевком.— Извините, — пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54