– Ведь две намагниченные субстанции одной полярности отталкиваются, в то время как две другие, разных полярностей, притягиваются, совсем как женское и мужское начало.– Боже мой, сударь, вы так говорите, что я буду бояться своего стула, – воскликнула какая-то дама.Раздался смех. Кто-то заметил, что, если бы стул был женского рода, он бы сам отскочил от женской юбки, и все засмеялись еще громче.– Так вы, стало быть, полагаете, будто материя обладает разумом? – спросил князь.– Да, ваша светлость. Демокрит полагал, что материя состоит из бесконечно малых атомов, которые движутся, согласуясь с законами гармонии, точно так же думали индусы.– Но в таком случае разум присутствует во всем вокруг нас? Почему мы об этом не знаем?– Возможно, ваша светлость, мы этого не осознаем, потому что не можем, иными словами, не хотим этого принять. Возможно, нам не хватает бдительности.– Вы знакомы с господином Месмером? – спросил один из гостей.– Да, сударь, мне приходилось встречать его в Вене.– Правда ли, что мы обладаем животными флюидами?– Полагаю, да, сударь.– И вы можете это доказать?– Прямо сейчас, сударь. Пожмите мне руку.Гость протянул руку и тут же издал громкий крик.– Боже мой, граф! Меня ударило молнией!– Нет, сударь, я просто-напросто застал вас врасплох.– Откуда вы берете эту силу?– Из природы, сударь. Мы все обладаем ею, в более или менее выраженном виде. Я отношусь к числу привилегированных.Дамы бросились к Себастьяну, чтобы пожать ему руку, и первые из них испытали настоящий шок, в то время как сила удара ослабевала с каждым рукопожатием.– Каково же действие этого животного магнетизма? – спросил князь.– Он стимулирует в нас жизненные силы, ваша светлость.– Так вы стимулировали мои жизненные силы?– Для меня это было честью, ваша светлость.– Выходит, вы согласны с теориями этого Месмера, согласно которым существует некий животный флюид, подобный минеральному, и этот флюид способен помочь в лечении болезней?– Я этого не отрицаю, но полагаю, что следует быть выше феноменов, которые могут вызывать эти флюиды. Это всего-навсего эманация универсальной силы, гораздо более сильной. Ньютон обнаружил один из ее аспектов, всемирное притяжение, то, которое и заставляет перемещаться небесные тела в гармонии. В себе необходимо взращивать дух гармонии.– Но почему же церковь так враждебно относится к этим идеям? Ведь свои преступные планы Момильон пытался осуществить в сообщничестве со священником?Себастьян с понимающим видом улыбнулся.– Новые идеи всегда вызывают отторжение. Церковь уже попыталась заставить замолчать великие умы, которые стремились проникнуть в тайны материи и вселенной. Такие как Роджер Бэкон или Галилей. Теология не в состоянии понять законы, открытые подобными гениями, а теологи просто-напросто опасаются потерять авторитет у верующих.– Стало быть, это и есть причина, по которой Папа Бенедикт Четырнадцатый приравнял членство в организациях, распространяющих эти истины, к преступлению, за которое наказывают отлучением от церкви?– Вы, разумеется, имеете в виду масонов? – спросил Себастьян.– Их, и не только. Также тамплиеров «Строгого устава».Никаких сомнений не оставалось: король Фридрих V сообщил князю о своем вступлении в орден тамплиеров.– Это слабость со стороны столь могущественного человека, у которого, к сожалению, оказались плохие советчики, – ответил Себастьян. – Все, что возвышает ум, может вести лишь к Создателю. В этих орденах нет ничего пагубного. Его Святейшеству было бы там вполне комфортно.Эта острота была встречена дружным смехом.– Но и протестантская церковь не лишена предубеждений своей католической сестры, – добавил Себастьян. – Прогресс всегда вызывает ту же реакцию: религии откровения настойчиво утверждают, что все уже давно сказано, что под солнцем нет ничего нового, а тот, кто уверяет, будто проповедует новые истины, – вероотступник, достойный смертной казни. Подобное можно отыскать даже у магометан. В двенадцатом веке один знаменитый арабский ученый, Аль Тазали, ужаснулся тому, что обнаружил в рукописях греческих философов, ученых и математиков, переведенных на арабский язык. Ему показалось, что под угрозой находятся самые основы магометанской веры. И тогда он написал труд, озаглавленный «Заблуждения философов».Себастьян даже процитировал название произведения по-арабски: «Тахаффут эль-фаласифах». Присутствующие были очарованы.– Вы говорите по-арабски, граф? – осведомилась княгиня.– Да, ваша светлость.Его признание было встречено восхищенным шепотом.– Сударь, вы верующий человек? – поинтересовалась другая дама.– Как не быть верующим, если постоянно осознаешь чудеса природы и божественный гений?Услышав этот ответ, каждый утвердился в мысли, что граф де Сен-Жермен и в самом деле человек выдающийся и что этот вечер – самый интересный и поучительный из всех, что были ими прожиты. Впрочем, время было уже позднее, и гости начинали расходиться.– Вчера вы нам поведали, граф, – сказала княгиня, – об универсальной силе, которая правит небесными телами и обитателями Земли. Следует ли это понимать, что она среди нас?– Да, ваша светлость.– Но разве наш разум не имеет над ней власти? Неужели мы только зависим от нее?– Увы, ваша светлость. То, что нам известно об этой силе, позволяет нам разве что управлять ею по мере наших собственных сил. Время жатвы зависит не от нашей воли, а от времени года, зато мы укрощаем ветер и воду, чтобы заставить вертеться мельницы. Мы извлекаем из растений их целебные свойства. Человеческая изобретательность достигнет и других вершин, – ответил Себастьян, думая об иоахимштальской земле.– А исчезает ли наша душа, когда мы умираем? – спросила одна из дам.– Не думаю, сударыня, – ответил Себастьян, размышляя о спиритическом сеансе многолетней давности у герцога Вильгельма Гессен-Кассельского.– Это возможно проверить? – заинтересовалась княгиня.Себастьян помолчал; он не имел никакого желания повторять опыт, который не мог контролировать.– Я это проверил, ваша светлость.– Это возможно сделать снова? – спросил князь.Себастьян вздохнул.– Разумеется, но никогда не знаешь, что может случиться. Силы незримого, как и человеческий разум, непредсказуемы.Но этот аргумент лишь еще сильнее подстегнул любопытство гостей. Вследствие этого было решено организовать в музыкальном салоне спиритический сеанс. 30. МАЛЕНЬКИЙ ОСЕННИЙ ЭКСПРОМТ В МУЗЫКАЛЬНОМ САЛОНЕ Шесть человек охотно согласились участвовать. Другие, смущенные осторожностью Себастьяна, предпочли роли наблюдателей. Мужчины и женщины вперемежку расселись вокруг круглого стола и по указанию Себастьяна, который занял место председателя, крепко сцепили руки. Шторы были плотно задернуты. Комнату освещала лишь одна свеча.Себастьян объяснил, что воззвания должны быть обращены к тому или иному усопшему, и князь принял решение: пусть это будет его отец.По прошествии нескольких минут тишина в комнате стала какой-то другой: присутствующие были настолько напряжены, что стал заметен малейший шорох. Поскольку никто из зрителей не двигался, казалось, этот едва различимый шум исходил прямо от пола, от деревянной обшивки стен, возможно, от музыкальных инструментов, висящих на стене или брошенных на кресла.– Я чувствую чье-то дыхание, – прошептала княгиня.– Отец, это вы? – спросил князь.Себастьян почувствовал на щеке что-то вроде холодного дуновения. Стол, похоже, сдвинулся с места, а сидящие за ним с трудом сдержали восклицания. Но движение повторилось уже более отчетливо. Казалось, стол ожил.Какой-то нелепый звук исторг вскрик у княгини: это внезапно зазвучал фагот, к которому между тем никто не притрагивался.– Отец! – снова закричал князь. – Это вы?И вновь, словно отвечая на вопрос, фагот издал звук. У участников и зрителей вырвались приглушенные возгласы.– Должен ли я заказать для вас мессу? – спросил князь.Фагот издал долгий, заунывный звук, напоминающий хрип. Одна из ножек стола приподнялась, и какая-то дама, участница спиритического сеанса, попыталась вернуть ее на место.– Она меня не слушается! – простонала бедняжка.Себастьян поднялся. Контакт оказался прерван. Стол тяжело опустился на место. В воздухе плавало какое-то белесое облачко и, казалось, сгущалось все плотнее. Из тумана возник чей-то призрачный силуэт.– Но это не мой отец! – воскликнул князь.– Это женщина, – одновременно выдохнули двое участников сеанса.Себастьян в самом деле узнал фигуру баронессы Вестерхоф. Черты ее лица – размытые, смутные черты складывались в еле уловимую улыбку. Она подплыла к Себастьяну, скрестив на груди руки, словно прижимая к своему сердцу кого-то невидимого.Себастьян все понял.– Тот, о ком вы беспокоитесь, находится в полной безопасности, – сказал он. – Ступайте с миром.Призрак задрожал, и облачко стало рассеиваться. Несколько мгновений спустя дымок слегка коснулся висящего на стене спинета и извлек из инструмента несколько жалобных нот.Стол перестал дрожать.– Я видела достаточно, – задыхаясь, пробормотала княгиня.Кто-то из присутствующих зажег одну свечу на канделябре, затем другую. От света все инстинктивно зажмурились. Себастьян смог оценить, какое впечатление произвел на гостей спиритический сеанс: лица были бледными и испуганными.– Кто была эта женщина, с которой вы разговаривали? – спросила княгиня.– Тень, с которой я некогда был знаком, – ответил Себастьян.Он почувствовал на себе вопросительные взгляды. Как можно быть знакомым с тенью? Впрочем, от такого человека всего можно было ожидать.– Сударь! – воскликнул князь, не оправившийся от потрясения. – Я закажу еще одну мессу за упокой души моего отца, но этот опыт мне захочется повторить еще очень не скоро.– Вы совершенно правы, – заметил Себастьян, – никогда нельзя знать, какая именно душа ответит на призыв. Случаются непредвиденные обстоятельства.– Какие, например?– Бывали случаи, когда после появлений духов и откровений участники спиритических сеансов теряли разум. Иногда инфернальные духи пытаются отомстить тем, кто имел дерзость их побеспокоить.Дамы задрожали.– Значит, духи могут воздействовать на живых? – спросила одна из них.– Духи могут всерьез их растревожить, а порой побудить к действию, как призрак короля-отца в шекспировском «Гамлете».Участники сеанса и зрители опустили головы. Княгиня решила, что для того, чтобы живые несколько воспрянули духом, следует выпить горячего шоколада в библиотеке.– Вы верите в призраков? – спросил князь у Себастьяна.– Роджер Бэкон научил меня верить лишь тому, что я вижу собственными глазами, ваша светлость.– Так вы его видели?Себастьян кивнул.На следующий день почти все из тех, кто присутствовал на вчерашнем обеде, пришли просить Себастьяна принять их в орден тамплиеров «Строгого устава», поскольку это был именно тот орден, членом которого являлся сам король.– Не могли бы вы составить мой гороскоп? – шутливым тоном поинтересовался на следующий день князь. – Возможно, этот опыт окажется не таким тягостным.Осведомившись о дате рождения князя, Себастьян удалился в свои зеленые покои и вечером уже смог познакомить хозяина дома с результатом изысканий. Тот сидел в библиотеке спиной к окну, разглядывая кубок из горного хрусталя в золотой оправе.– Ваша светлость, – объявил Себастьян, – я смог увидеть лишь долгую жизнь без особых происшествий. Однако через тридцать восемь лет в вашем королевстве случится кровавое событие.– Какое?– Вы поменяете солнце.Князь был изрядно озадачен.– Как можно поменять солнце?– Поменяв короля.– Он уже родился?– Да, ваша светлость. Карты таро указывают, что он будет императором.– Австрии! – воскликнул князь.– Нет, ваша светлость. Франции.– Королем Франции?– Нет, императором Франции.– Но во Франции нет императора!– Значит, будет.На сей раз князь казался явно смущенным.– Это случится на фоне больших потрясений, – снова заговорил Себастьян. – Я вижу многочисленные сражения и еще – «Богадельню».– Что значит «Богадельню»?– Это шестнадцатая карта таро, на которой изображена башня, пронзенная молнией. Она означает поражение самонадеянности и крупные сражения.– И герцогство попадет в лапы этого императора?– Об этом говорит и ваш гороскоп, и карты таро.Князь на минуту задумался.– Но если вы так способны предсказывать будущее, очевидно, вы обладаете огромным могуществом?– Я не предсказываю будущего, ваша светлость. Я читаю его для других, а что касается могущества, я отнюдь не ищу его.– А чего же вы ищете?– Гармонии и возвышения духа.Князь покачал головой.– Вы в точности таковы, каким вас описывал король Фридрих.– Да будет он услышан, – задумчиво произнес Себастьян.На следующий день Сен-Жермен отправился в Гейдельберг, чтобы организовать прием новых членов в орден тамплиеров.Себастьян принадлежал и к другим орденам тоже, но эти люди непременно хотели состоять там, где был их король.Через три недели Сен-Жермен вернулся домой.Появление призрака баронессы Вестерхоф – ибо представлялось очевидным, что это была именно она, – оставило в душе Себастьяна странное чувство, как звуки фагота и спинета. Вначале в сердце поселились грусть и растерянность, затем граф ощутил, что перед ним оказалась тайна, в которую он при жизни никогда проникнуть не сможет. Выходит, материнские чувства преодолевают земную оболочку и не исчезают даже в потустороннем мире. Даже через много месяцев после своей смерти – но что значит время перед лицом вечности? – мать беспокоилась о своем ребенке. Воспоминание о том, как баронесса прижимала ребенка к груди, вызывало в нем, каждый раз, когда Себастьян вспоминал об этом, глубокое сострадание. Смерть унесла ее до того, как она смогла обнять существо, которое выносила под своим сердцем и которое в действительности являлось плодом не истинной любви, но династических интриг. Маленький Петр, ставший отныне Пьером, был ли он сыном Александра? Или самого Себастьяна? Граф не мог этого сказать, и, возможно, она тоже, хотя и находилась сейчас в мире всеведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51