Волнение в рядах воинов усилилось.
– Ты король Юга? – спросила между тем Тайра.
Он кивнул.
– Я хорошо выбра-ла, – уже не коверкая слов, заметила, улыбаясь, девушка.
Фредерик вздохнул, глянул на нее:
– Все, что было между нами…
– Я понимаю. Все понимаю. Я не дура, – прервала его Тайра. – Я не хоте-ла за тебя замуж. Я хоте-ла мужчину, я выбра-ла мужчину, отца для своего дитя. Ты забыл себя – я это использова-ла. Я довольна выбором. Дитя растет во мне – я чувствую. Я рожу и сделаю так, как обеща-ла. Если сын – он будет с тобой, если дочь – со мной. И все, кончено. – Она решительно тряхнула головой, как-то слишком по-мужски ставя точку в их отношениях.
– Дочь, – прошептал Фредерик. – Но мне бы хотелось и ее видеть, если будет дочь…
Тайра чуть заметно вздрогнула, потом спросила:
– У тебя есть жена? Дети?
Он кивнул, ни секунды не медля:
– Жена, сын.
Воительница лукаво улыбнулась:
– Я ничего не сказать про нас твоей жене… А дочь – это моя наследница, как твой сын для тебя. Понимаешь? Может, когда-нибудь ты ее увидишь, может – нет…
Фредерик вновь вздохнул:
– Если будет дочь, ты хоть расскажи ей обо мне.
– Расскажу, – заверила Тайра и вдруг положила свою руку на его ладонь, что расслабленно лежала на бедре: пусть даже звякнула сталь о сталь от их боевых перчаток, но пожатие получилось крепким и теплым. – Обещаю…
Сзади загрохотали копыта рыцарских скакунов – это к Фредерику спешил большой отряд его воинов. Впереди лихо гарцевал на рыжем жеребце облаченный в свои знатные доспехи Климент, чуть позади – Элиас со знаменем, а рядом с ним – Марта и Уна, обе с необычно жесткими и упрямыми лицами.
– Если нужна поддержка – мы рядом! – объявил королю Климент, подлетая справа.
– Несмотря ни на что! – добавил гвардеец.
Тайра, улыбаясь, отъехала в сторону, чтобы уступить место слева от Фредерика Марте. Капитан Черной Дружины, в самом деле, понимала многое.
– И я с тобой. Что бы ни было! – так сказала Марта, протягивая королю руку.
Он без промедления сплел ее пальцы со своими, потянул девушку к себе, чтобы губами коснуться ее бархатной щеки.
– Ты – мое спасение, – жарко шепнул ей в ухо. – Но тебе не место здесь.
– Ошибаешься, – покачала головой девушка. – Я теперь королева, и мое место – рядом с моим королем.
Не было сил ей возражать.
– Только умоляю: не делай ничего такого, чтоб я волновался…
– Все будет хорошо. – Марта погладила его висок. – Тебе не надо больше волноваться. Ты ни в чем не виноват. Никто тебя не упрекнет. Просто ты слишком много взвалил на свои плечи.
Бальзамом на рану – вот чем стали ее слова. Но это были слова любящей женщины, и он понимал, что не может доверять им.
Фредерик обвел взглядом подъехавших рыцарей. Среди них увидел тех, против кого воевал в Охватах. «Они смотрели, как я убивал их товарищей, – тусклая мысль очередной болезненной плетью полоснула в голове. – Смогут ли они мне сказать то же, что и Марта?»
– Несмотря ни на что, мы – твои воины, – повторил Элиас, глядя в глаза королю, словно угадывая его мысли. – И мы здесь, чтоб защищать своего короля и свою землю…
Среди азарских полков тем временем творилось что-то непонятное. Над их рядами понеслись крики «измена!», «бей!», «мира!», зазвенело оружие.
– Ого! – задорно воскликнул Климент. – Да у них драка между своими! Что ты им сказал, Фред?
– Предложил мир, – пожал плечами Фредерик. – Похоже, все в этом войске держалось на страхе перед Хемусом. Теперь его нет – страха нет – нет и порядка.
– Так и есть, – отозвалась Тайра. – Теперь часть – за него, часть – за тебя, часть – за мир, часть – за бой. Мы – за тебя и за мир. И за мир будем биться.
– Это все хорошо, – кивнул Фредерик. – Но все же, мне нужен ясный ответ… Азария! Отвечай! – второй раз затребовал он решения.
– Мы за Лунного Змея! – завопил, подлетая к нему, сотник Ирс. – Все мои люди! И не только!
За ним в самом деле подтянулось куда больше чем сотня воинов. Среди них были и азарцы, и эринцы, которые в свое время перешли на сторону Хемуса.
– Смерть предателям! – полетели крики над полем, и все в азарском войске словно с цепи сорвались: кинулись друг на друга недавние соратники и союзники.
– Да ты их расколол, Фред! – с восторгом завопил Климент и выхватил свой меч. – Что может быть лучше?! Теперь за все посчитаемся! За мно-о-ой! – крикнул рыцарям, что последовали его примеру и обнажили клинки.
– Опять?! Опять начинаешь?! – яростно завопил Фредерик, но от этого всплеска гнева в голове словно что-то разорвалось – со всех сторон обрушилась тьма и тишь.
Элиас успел подставить королю плечо, заметив, что тот, исказив лицо, странно дернулся в седле и чуть не опрокинулся на бок. Но это длилось всего лишь миг. Мотнув головой, Фредерик выпрямился, крепче сжал поводья. Одна рука невольно дернулась к поясу и нащупала маленькую фляжку. В ней – спасение от боли – снадобье Бруры. Пара глотков, чтоб освободиться… от себя самого?
– К чертям! – выкрикнул молодой человек и, сорвав фляжку, швырнул ее подальше.
Потом четко и ясно посыпал приказами:
– Климент – ко мне! Всем перестроиться для обороны! Тайра – копья и пращи к бою! Только оборона! Мы будем отходить!
Внезапно глаза его увидали Бруру: знахарь на своей лошадке крутился среди воинов, пытаясь выбраться на безопасное место. Его, как мог, оборонял немой ученик: длинным посохом он награждал мощными ударами тех, кто по разным причинам преграждал им путь. В войске Хемуса Бруру боялись и ненавидели. И теперь, когда погиб его покровитель, многие воины не могли упустить случая и не зацепить знахаря.
– Он мне нужен! Живым! – вскричал Фредерик, указывая на старика.
– Достану! – с готовностью отозвался Элиас, перекинул знамя в руки ближайшего рыцаря и пришпорил коня.
Фамильный меч Круносов сверкнул, покидая ножны, и обрушился на головы азарцев, как молния с неба, прорубая дорогу к знахарю. Словно просеку в лесу.
Брура заметил, что стал целью рыцаря, и отчаянно задергал капюшон ученика-защитника, указывая на приближающуюся опасность. Тот оборотился к Элиасу, но не смог ничего сделать: меч гвардейца перерубил выставленный против него посох, как соломинку.
– Не убивай его! Не убивай! – закричал Брура, спасая немого. – Он – мой последний ученик!
Элиас поумерил пыл и приказал:
– Тогда оба – со мной!
Наклонившись к старику, он схватил его за шиворот, легко снял с коня и перетащил себе в седло, дал коню шпоры и заспешил обратно – к Фредерику, под защиту копий черных дружинниц и мечей рыцарей.
– Братец, ты великолепен! – похвалил гвардейца король.
– Все это здорово. Но вступить в бой нам придется! – отозвался Климент, сшибая мечом налетевшего на него азарца.
Он был прав: усобица, начавшаяся во вражьем войске, затягивала в себя и их, как речной бурун тянет на дно листья, упавшие в воду. Дружинницы Тайры уже вовсю раскручивали свои пращи, пытаясь камнями сдерживать наплыв азарцев, рыцари метали дротики и хватались за мечи. Но долго так держать оборону было невозможно: в ответ тоже сыпались стрелы, копья и камни.
– Фред, я трублю атаку! – закричал Климент. – Гитбор в один миг сметет все проблемы!
– Что ж, труби, – кивнул Фредерик. – Я сделал все, что мог… Элиас! Уведи отсюда старика и дам!
– О, нет! – в один голос возразили Марта и Уна.
Они уже повыхватывали свои мечи (точнее – белые мечи Фредерика), ожидая боя.
– Это приказ!.. Тайра! – повернулся он к капитану Черной Дружины. – Сопроводи их в безопасное место и охраняй!
– Хитро, – широко улыбнулась воительница. – Но твой воин сам справится. Я не бегу от боя! Я сама воин!
– Ты носишь моего ребенка! – взревел Фредерик: его бесило то, что сегодня никто его не слушает. – Потому делай, что велено!
Надо ли говорить, как округлились глаза Марты и еще многих. На миг все, кто услышал такое признание короля, застыли в изумлении. Но времени, чтобы долго в нем оставаться, не было – наседали азарцы. Они дрались друг с другом, дрались с рыцарями Юга, и, казалось, были не прочь драться со всем миром. Их напор и жажда войны ужасали. Словно безумие Хемуса, покинув тело князя, никуда не делось, а огромным поветрием накрыло его воинство и в каждом оставило свою часть.
– Климент! Труби же! – выкрикнул Фредерик и, выхватив свой меч, с криком «бей!» кинулся на врагов.
За ним в бой окунулись рыцари Королевства, дружинницы Тайры и воины, которых привел Ирс. А Северный Судья не замедлил подуть в рог.
Ответом его кличу послужила туча южных стрел. Она со свистом обрушилась на наступавших азарцев, пробивая их непрочные доспехи.
– Ближе к знамени! Держитесь ближе к знамени! – кричал Фредерик Марте и Уне, которые не успели никуда уехать. – По нему стрелять не будут!
Со стороны армии Юга прилетел еще залп. В самом деле, лучники не целили в то место, где трепетал посреди вражьих рядов королевский штандарт. Зато азарцам эти два залпа нанесли значительный урон.
После стрел с неба посыпались «железные яблоки» мастера Линара. И они показались Фредерику манной небесной, потому что вместе с ними суеверный ужас обрушился на врагов. Взрывы, летящее пламя, смертоносные осколки железа, – все это повергало на землю и тех, кого ранило-убивало, и тех, кто просто видел такое.
– Небесный огонь! Небесный огонь! – раздавались там и тут испуганные вопли.
– Сдавайтесь! Сдавайтесь! – кричал, пользуясь моментом, Фредерик. – Иначе всех сожгу! Сожгу! – и угрожающе махал мечом, вздыбливая коня.
Со спины уже слышался топот приближавшейся тяжелой конницы Королевства.
– Мы сметем их! – рядом возник Климент; глаза его горели.
– И это не будет сложным, – кивнул Фредерик, указывая на азарцев.
Их ряды совершенно смешались, сломались. Люди бросились врассыпную, испугавшись огня с неба и налетающей конницы.
– Так что? Победа? – Юный Судья замахал мечом. – Победа! Догнать и добить!
– Фред! – закричала молодому человеку Марта. – Надо ли? Они уже бегут.
– Нет уж! Я помню, что они делали в Ветряном! Как жгли людей и детей! – Фредерик ожесточился до крайнего. – Каждый из них – злодей и преступник, потому что встал под знамя безумного. И я накажу их за это! Я давал им шанс – они его не использовали! Теперь, как я и говорил, никакой пощады от южных мечей! Я всего лишь исполню свою королевскую волю. – И заорал подоспевшей коннице: – За мной! В погоню! Бей! Никакой пощады!
– Бей! – подхватил его крик Климент.
– Бей! – отозвался каждый рыцарь из армии Юга.
И тяжелая конница с копьями и мечами наперевес налетела на охваченных паникой азарцев, как немилосердная волна ночного шторма на беспечное сонное побережье.
Битва превратилась в резню, и через пару часов все кончилось. От армии князя Хемуса остались небольшие разрозненные группки, которые спешили бежать дальше от поля боя и безжалостно преследовались отрядами воинов Юга…
Фредерик остановил коня, бросил прочь ставший невероятно тяжелым для руки меч и расстегнул ворот кольчуги, чтоб свободнее дышалось. Он устал, смертельно, и не только телом. Устал от кровавых дел, которые пришлось совершать на этом поле, от жестокости, которую пришлось проявить.
– Победа, мой король! – так закричал Элиас, салютуя государю мечом.
– Победа, брат! – отозвался Климент, крутясь на своем горячем коне рядом с княжной Уной.
– Победа, Фред, – улыбаясь, повторила Тайра – она и ее легкая сабля все время сражались поблизости.
– Победа, – согласился, наконец, Фредерик, глядя на своих соратников.
Все были в крови, с головы до ног. Лишь белки глаз и зубы сияли на красных лоснящихся лицах. «Я точно такой же, словно выкупался…» – с такой невеселой мыслью в голову вернулась и боль.
– Марта где? – повел он вокруг глазами.
Марта была недалеко, под черным знаменем, которое высоко нес рослый рыцарь. И на доспехах Девушки вражьей крови было не меньше, как и на белом мече, что крепко сжимала ее изящная рука в кожаной перчатке. Она воевала, убивала не хуже любого солдата.
– Я здесь, Фред, – сказала, глядя на молодого человека то ли с болью, то ли с сожалением. – Я всегда рядом. Я ведь говорила.
Сейчас надо спешиться, протянуть к ней руки. И она послушно опустится в объятия, прижав ладонь к его груди, там, где безумно колотится сердце, а пальцами будет перебирать волосы на его затылке. И боль уйдет, как по волшебству.
25
Когда он заснул? – На этот вопрос ответить было сложно.
Смутными казались воспоминания о том, как ехал в свой лагерь: как держал Марту за руку, как кричали рыцари, приветствуя своего короля и его победу. Такими смутными, что рождались сомнения – может это все тоже сон? И то, что ему говорил Гитбор, строго хмуря седые брови, – сон:
– Мало вас в детстве били, юноша…
Вполне возможно, старик прав. Хотя Судья Конрад не жалел оплеух для воспитанника…
Что было после? После того как спустился с лошади, как пожал руку Клименту и всем тем, кто сражался с ним рядом?
Темнота и тишина. Такие, какие почти захлестнули после боя с Хемусом. Потому что появилась долгожданная возможность расслабиться.
Из темноты к нему потянулись сны-видения, приятные и кошмарные, полные то яркого солнца и радостных ощущений, то липкой крови и мрачного ужаса. Сны эти были похожи на жизнь, что не перестает удивлять разнообразием сторон.
По длинному коридору, мощенному черными блестящими плитами, Фредерик медленно, словно гуляя, вышел на просторную террасу, удивительно знакомую, с кипарисами в просторных кадках. Такая же была в его Цветущем замке. Возле балюстрады, глядя на цветущий белым и розовым сад, что странно тянулся до самого горизонта, стоял молодой человек, стройный, темноволосый, в просторной домашней одежде из светлого льна. Когда он обернулся, Фредерик вздрогнул, увидав себя, почти себя…
– Сад великолепен, – сказал лорд Гарет, улыбаясь.
Если бы их сейчас видел кто-то со стороны, то этот кто-то сразу бы отметил, как похожа улыбка Гарета на улыбку Фредерика.
– Рад тебя видеть, – кивнул отец сыну.
– И я рад, – ответил Фредерик. – Это ведь не сон?
– Какая разница? То, что сейчас происходит, никто не сможет объяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52