– Мы тоже осуществили Обладание. Возможно, кузина, сегодня утром вы ощутили отголосок наших действий…
Юнара кивнула, хотя в действительности была слишком сосредоточена на собственном Обладании, чтобы заметить чье-либо другое; она принесла в жертву нескольких своих питомцев, пытаясь определить местонахождение Мэддина. После отъезда принца герцогиню обуревало желание определить расстояние между ними, словно оно могло служить мерой возмездия. Пусть ей и не удалось убить Мэддина, но она решила, что изгнание станет для него заслуженным и справедливым наказанием.
Роден нервно облизнул губы.
– Почти сразу мы узнали о том, что Боевая Ассоциация взяла в плен королевскую семью. Мятежники убили саму Сарру и умертвили всех ее Акскевлеренов и питомцев…
Голос генерала задрожал. Он умолк, не в силах продолжать дальше.
Юнара испуганно посмотрела на него. Нетаргер положил руку ей на плечо и спросил:
– Зачем?
– После смерти Сарры и уничтожения всего, что было ей дорого, остальные ривальдийские Кевлерены были настолько, по всей видимости, потрясены, что потеряли волю к сопротивлению. Таким образом, Боевая Ассоциация сумела установить жесткий контроль над королевством, – объяснила Лерена. – Кевлерены получили страшный урок. Беспрекословное повиновение и строжайшая дисциплина – вот теперь их удел.
– То есть Кевлеренов заставили подчиняться воле Ассоциации?!
Как ни старалась Юнара, ей так и не удалось скрыть своего ужаса.
– Именно так, – ответил Роден.
– Не могу в это поверить!
– Утром пришло подтверждение, – сказала Лерена. – Я получила послание от младшего сына Сарры, ее единственного прямого наследника, который чудом осталсяв живых. Он дал понять, что воспользовался Сефидом, находясь под вражеским контролем. Попросту говоря, ему приказали, чтобы он сообщил нам о случившемся. Боевая Ассоциация хотела, чтобы мы узнали об их действиях.
– Этого нельзя было допустить, – гневно произнесла Юнара. – Ведь это же наши родственники!
– Дальние родственники, – напомнил Роден. – До сегодняшнего утра они являлись нашими врагами.
– Скорее соперниками, – возразила герцогиня и взглянула на Лерену. – Ты, конечно же, не можешь оставить их в беде!
Лерена вновь протянула сестре руку.
– У меня нет выбора, сестра. Военные разлучили Кевлеренов с их Акскевлеренами и питомцами, заперли во дворце… Если кто-либо из них самовольно воспользуется Сефидом, мятежники в отместку убьют любого Кевлерена и всех, кто ему дорог.
– Но это же настоящее преступление! Массовое убийство!.. – воскликнул потрясенный услышанным Нетаргер.
Его слова прозвучали явно не к месту, однако Избранному простили его реплику.
– И мятежники сделают то же самое, если мы вмешаемся, – добавил Роден.
– Каковы намерения Ассоциации по отношению к нам? – спросила Юнара.
Лерена пожала плечами и указала на разбросанные по столу географические карты.
– Мы получили данные о том, что на границе происходят беспорядки – в частности, в районе Геймвальда. Но ситуация не настолько опасна, чтобы стать предметом серьезного беспокойства. Наши намерения могут быть столь же неясны мятежникам, как их замыслы – нам. Для управления Ривальдом они создали Комитет Безопасности. Мы ничего не знаем о том, что это за организация, какова проводимая им политика и каково отношение к империи… Нам остается лишь ждать.
– И прислушиваться к Сефиду, – добавила Юнара.
– Совершено верно, сестра. – Лерена крепче сжала руку герцогини. – Из нас всех ты – самая сильная, ты обладаешь наилучшими магическими способностями. Тебе в особенности нужно прислушиваться к Сефиду и оповещать нас о любых изменениях. Возможно, это будет единственным предупреждением, которое мы сможем получить.
Юнара проснулась перед рассветом, охваченная внезапной тревогой. Ей приснился Мэддин, который сказал герцогине, что Алвей Селфорд беременна от него.
Юнара села в кровати; острая боль как ножом ранила ее сердце. Но разбудило сестру императрицы все-таки нечто другое, и она поняла, что именно, прежде чем остатки сна успели улетучиться.
– Да, – произнесла вслух герцогиня. – Так и есть.
Ее лицо словно заледенело. Юнара прижала руки к щекам.
– Если в Ривальде беспорядки, то семья может заставить Лерену призвать Мэддина обратно, – сказала она в темноту. – Он – наш лучший генерал. Мне следовало убить его, как только я обо всем узнала. Черт бы побрал дядю Паймера!..
В изножье ее кровати захныкал маленький мальчик. Юнара вновь мысленно приказала ему спать, но безрезультатно.
Хныканье превратилось в протяжный зевок. Над спинкой кровати появилась детская головенка.
– Что с вами, ваше высочество? Вам нехорошо?.. Юнара посмотрела на ребенка невидящим взглядом, затем сфокусировала взгляд на его лице.
– А где Мика? Где мой ночной слуга?
– Прошу прощения, ваше высочество, но Нетаргер решил, что мне пора приучаться к новым обязанностям…
– Да-да, – вздохнула Юнара. – Напомни мне свое имя.
– Онари, – сонно произнес мальчик. – Онари Акскевлерен, ваше высочество, – поспешно добавил он.
– Как долго ты находишься у меня в услужении?
– Ваши люди нашли меня прошлой зимой.
– Тебе нравится быть моим слугой?
– Да, ваше высочество, – торопливо закивал ребенок.
– А какова цель твоей жизни? – спросила Юнара, стараясь, чтобы ее голос прозвучал нейтрально и мальчик не смог бы угадать, как нужно ответить.
Он какое-то мгновение вопросительно смотрел на герцогиню, и та поняла, что мальчонка думает о своей семье. Всего год назад Онари был обычным ребенком из простой семьи. Его родители надеялись, что, повзрослев, сын продолжит дело своего отца. Но его жизнь бесповоротно изменилась: отныне он – Акскевлерен.
– Онари! Я жду! – поторопила герцогиня.
– Служить, – быстро произнес он, словно это слово только что пришел ему в голову.
Юнара кивнула, и мальчик заметно успокоился, довольный тем, что дал верный ответ на вопрос.
– Я хочу вина. Пойди на кухню и скажи, что нужно подогреть вино. Белое сладкое вино.
Онари выбежал из комнаты, едва не запутавшись в простынях.
Разум Юнары прояснился.
Мэддин.
Герцогиня попыталась разобраться в своих чувствах к принцу, но они казались неясными и расплывчатыми. Что это было – любовь, ненависть, или и то и другое вместе, Юнара не знала. Мэддин отверг ее и стал искать расположения простолюдинки – дочери фермера. Это же немыслимо! Он сделал ее жертвой, и теперь она ни за что не позволит ему вернуться в Омеральт…
«Но Лерена может вызвать Мэддина обратно, – подумала герцогиня. – Мне этого не вынести».
К тому времени, как Онари вернулся с вином, решение было принято. Мальчик подал ей теплый кубок и встал возле кровати, поеживаясь от предрассветного холода.
Юнара поманила его к себе.
– Залезай сюда. Я не могу допустить, чтобы ты умер от воспаления легких.
Онари замешкался.
– Залезай, – приказала герцогиня.
Мальчик присел на краешек кровати, затем осторожно забрался на нее и лег на спину, застыв в неудобной позе.
– Так не пойдет, – сказала Юнара и, вытащив из-под него одеяло, накрыла ребенка.
Онари отодвинулся к самому краю постели, явно стараясь держаться как можно дальше от госпожи, и герцогиня еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Какой же он стеснительный! Ей так и хотелось сказать ему, что он слишком мал для чего-то серьезного, но она знала, что такие слова еще больше смутят его.
– Ты скучаешь по своей семье?
– Да, – тут же ответил мальчик, и на его лице вновь появилось выражение испуга. – Но мне здесь очень нравится! – поспешно добавил он.
– Я очень рада. И не вини себя за то, что скучаешь по дому. Пройдет много лет, прежде чем это чувство исчезнет. Но, обещаю, так оно и будет.
Мальчик кивнул; ему очень хотелось верить.
– Кто твой отец?
– Мой отец умер, ваше высочество. Он был пивоваром.
– Мне очень жаль. А у тебя был старший брат, который мог продолжить его дело?
Онари отрицательно покачал головой.
– Только младшие братья и две сестры. Мой дядя, мамин брат, рассказал вашим людям о нашем несчастье, и они дали маме за меня достаточно денег, чтобы она могла заняться каким-нибудь ремеслом.
– Я очень рада. Мне приятно слышать, что я смогла помочь твоей семье.
Неожиданно мальчик поднял голову и посмотрел на Юнару с немым вопросом в глазах. Она тут же поняла, о чем Онари хочет спросить. Рано или поздно все они спрашивают об этом.
– Можно мне написать маме, ваше высочество? Пусть она узнает, что со мной все в порядке…
– Ты умеешь писать?
– Меня учит Нетаргер, – с гордостью ответил мальчик.
– А твоя мама писать умеет?
Онари покачал головой.
– Нет, ваше высочество, но мой дядя немного знает грамоту и мог бы помочь ей.
Юнара печально покачала головой:
– Прости, Онари, но это невозможно. Я знаю, тебе трудно это понять, но будет лучше, если твоя семья не станет получать от тебя известий. Ведь теперь ты принадлежишь Кевлеренам.
Юнара увидела, что мальчик изо всех сил старается не заплакать, и решила, что ей все же нравится этот ребенок. С самого начала это бывает трудно определить, но у Онари определенно доброе сердце.
Герцогиня почувствовала симпатию к мальчику.
– С тобой все получится, – еле слышно произнесла она.
– Простите, ваше высочество, что вы сказали?..
Юнара улыбнулась.
– Да так, не обращай внимания. Вот, возьми, это тебе поможет, – сказала она, протягивая кубок с вином.
Мальчик осторожно сделал пару глотков. Юнара подложила ему под голову белую подушку.
– Закрой глаза. Может быть, я помогу тебе увидеть во сне твою маму, братьев и сестер. Ты ведь хочешь этого?
Онари кивнул, положил голову на подушку и закрыл глаза, но все же по его позе было видно, что он очень напряжен и все еще нервничает. Юнара нежно погладила мальчика по голове. Дыхание Онари сделалось ровным.
Вскоре он заснул.
Герцогиня правой рукой прикоснулась к его шее. Иглой под ногтем мизинца – такую иглу получали все взрослые Кевлерены, наделенные магическими способностями – она нащупала яремную вену мальчика и быстро проколола ее. Онари застонал, но не проснулся. Его кровь хлынула на подушку, и Юнаре стала открываться безграничная мощь Сефида – медленно, по мере угасания жизни юного существа.
Слезы навернулись на глаза герцогини. Скорбь по утраченному, подумала она, обращая жертвоприношение на достижение поставленной цели.

ГЛАВА 10

Мэддин проснулся, чувствуя во рту неприятный привкус. К его боку крепко прижималась спящая Алвей. Принц взглянул на потолок каюты и услышал шаги ночного караульного, расхаживавшего взад-вперед по палубе. Мэддин подсчитал время до возвращения солдата в обратную сторону и прикинул, что длина палубы составляет около половины лонгьярда. Он представил, как сам прогуливается по палубе, и вновь попытался уснуть.
Корабль мерно покачивался на воде, а ветер по-прежнему туго натягивал паруса.
Мэддин тихо чертыхнулся и осторожно, чтобы не разбудить Алвей, вылез из кровати. Он нашел ночной горшок, больше походивший на пузатую бутылку, и помочился в него, стараясь производить как можно меньше шума. Затем наскоро оделся в темноте и вышел из каюты.
Выйдя на корму, принц поднялся на главную палубу. В лицо ему тотчас ударил порыв влажного ветра. Мэддин немного подождал, чтобы привыкнуть к перепаду температур, и пошел дальше.
На носу и корме судна горели фонари; в небе из-за облаков выглядывал краешек луны. Было довольно светло, чтобы найти дорогу к ограждению правого борта.
Вокруг простиралось свинцово-серое море.
«Интересно, что же разбудило меня, – подумал Мэддин, но спросонья было трудно найти ответ на этот вопрос. Почему-то ему казалось, что это очень важно. – Может, лучше вернуться в каюту, лечь в кровать и прижаться к Алвей?»
Принц улыбнулся.
А может, стоит разбудить ее?.. Но нет, это несправедливо – будить ее лишь потому, что ему самому не спится.
Мэддин тяжело вздохнул и зашагал вперед по палубе.
Он знал, что берег Кидана лежит в тысячах миль отсюда, но ему хотелось посмотреть с носа корабля в том направлении, проверить, удастся ли ему прочитать свою судьбу по звездам…
Поскрипывание корабельной оснастки напоминало дыхание огромного кита. К носовому кубрику вела короткая лестница. Вскоре Мэддин оказался перед бушпритом с трепещущим на ветру парусом, казавшимся белесым пятном на фоне ночной темноты. Знамя, устремленное в будущее. Принц чувствовал, как в спину ему дует юго-восточный ветер, с каждым мгновением унося «Англаф» и всех его пассажиров все дальше и дальше от Хамилая.
Он отошел к левому борту и зашагал к корме; ветер так упорно пытался сбить Мэддина с ног, словно его насылала сама Юнара.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, – произнес он вслух. – Я уплываю, и если смогу, то больше никогда не вернусь обратно.
Говоря так, принц понимал, что слова его верны лишь отчасти. Нет, конечно, он будет с чувством ностальгии вспоминать Омеральт, плато, на котором расположен город, горы и озеро… и жизнь в императорском дворце. В конце концов, он все-таки Кевлерен, пусть даже не наделенный даром Обладания. И его место – в столице.
Тем не менее…
Принц остановился и еще раз бросил взгляд через плечо на иосток. Теперь, когда у него над душой не стоит Юнара – или императрица, или даже Паймер, – у него появилось больше возможностей устроить собственную судьбу, а это уже само по себе неплохо.
Мэддин зевнул. Все-таки он устал. Возможно, сейчас ему удастся уснуть. Он пошел дальше, слушая, как его шаги эхом отдаются по палубе.
Сделав несколько шагов, принц остановился. Налетел сильный порыв ветра, надувая пузырем рубашку. Где-то высоко над головой затрещал парус, звучно натянулись ванты. Мэддин отметил про себя, что ему уже стали нравиться звуки на корабле, идущем в открытом море.
А затем он понял, что же именно заставило его остановиться. Принц сделал еще несколько шагов, старательно прислушиваясь. Он уловил лишь звук собственных шагов. А шаги ночного караульного? Они были хорошо различимы, когда он находился в каюте, но почему же их не слышно здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58