Как ни парадоксально, именно по этой причине Малус не замечал, что даже те, кому было неприятно находиться с ним в одной комнате, восхищаются канцлером за способность отстаивать интересы университета.
– Следуйте за мной! – произнес Майком. Он отступил на шаг и с преувеличенным вниманием посмотрел на Китайру и ее спутницу. – Да, пожалуй, вы выглядите должным образом.
Не сказав больше ни слова, канцлер развернулся и куда-то пошел.
– Пусть идет, – прошептала Гэлис на ухо Китайре. – Мы можем вернуться в фойе, прежде чем он заметит, что упустил нас из виду.
Китайра отрицательно покачала головой и зашагала вслед за канцлером, таща подругу за руку.
Пробираясь сквозь толпу придворных и стараясь не потерять из виду Майкома, девушки то и дело извинялись перед теми, кого невольно толкали. Когда канцлер наконец остановился, они облегченно вздохнули.
Гэлис застыла на месте как вкопанная. Майком стоял прямо перед императрицей Лереной. Китайра ощутила, как к ее лицу прилила краска, а сердце затрепетало, словно крылья бабочки. Девушка точно знала, что сейчас произойдет. Интересно, что сейчас ощущает Гэлис, подумала она, бросив быстрый взгляд на подругу. Судя по выражению лица стратега, сюрприз произвел должное впечатление.
Девушкам пришлось ждать, пока императрица закончит разговор с кем-то из своих родственников. Когда Лерена повернулась к Майкому, тот низко поклонился. Китайра и Гэлис последовали его примеру.
– Ваше величество, вот женщины, о которых я вам говорил, – произнес Майком.
Лерена и канцлер обменялись понимающими взглядами, затем императрица посмотрела на двух девушек с нескрываемой теплотой и радушием.
– Значит, вы и есть консультанты, отправляющиеся в мою новую колонию.
Ее низкое контральто прозвучало неожиданно: Китайра думала, что голос у невысокой и пухлой императрицы тоненький, как у девочки.
– Если так будет угодно вашему величеству, – поклонившись, ответила грамматист.
– Да-да… Я много о вас слышала, причем не только от! канцлера Майкома, но и от моего дорогого кузена.
Тут Лерена посмотрела куда-то в дальний конец зала; оглянувшись, Китайра и Гэлис увидели, как Мэддин поднял бокал. Китайра заметила, что рядом с ним стоял лишь Кадберн Акскевлерен. Алвей Селфорд нигде не было видно.
– Вы готовы отправиться в путь?
– Готовы, ваше величество, – машинально поклонилась Китайра. – Причем в любой момент.
– Скоро весна, и мои адмиралы говорят мне, что шторма на Бушующем море уже не такие сильные. Впрочем, мы в любом случае не можем ждать слишком долго.
– Действительно, ваше величество, – сказала Гэлис. – Кроме того, о наших планах могут узнать ривальдийцы. Трудно не заметить огромное количество людей, которых на паровом экипаже отправляют в Сому…
– Такое не удержать в секрете, – спокойно ответила Лерена. – Вот мы и не стали делать из этого тайны. Давно пора основать новую колонию на острове Каел.
– Ривальдийцы больше ничего не заподозрили, ваше величество? – многозначительно понизив голос, спросила Гэлис.
– Если вы имеете в виду участие Генерала Третьего Принца Мэддина Кевлерена и Поломы Мальвары в предстоящей экспедиции, то ничего, – так же тихо ответила императрица. – Мне бы хотелось, чтобы это оставалось в тайне как можно дольше.
– Я имею в виду создание хамилайской колонии на Новой Земле, ваше величество.
Замешкавшись лишь на короткое мгновение, Лерена отметила:
– Безусловно, это может вызвать беспокойство у наших далеких родственников, правящих в Ривальде, но не обязательно должно ввергнуть их в панику. Однако если ривальдийцы узнают, что во главе экспедиции стоит лучший генерал империи, то начнут всерьез опасаться усиления нашего государства за счет расширения территории и скорее всего прибегнут к действиям, которые впоследствии вызовут неудовольствие и в Хамилае, и в самом Ривальде.
– Понимаю, – ответила Гэлис. – Ваше величество наверняка понимает, что, как только Генерал Третий Принц Мэддин Кевлерен отправится в Сому, ривальдийцы сразу же вычислят истинное место назначения экспедиции. Они верят в совпадения не больше, чем мы.
Китайра отказывалась верить своим ушам. Как смело и прямолинейно Гэлис разговаривает с императрицей!.. Девушка затаила дыхание, ожидая, что сейчас разразится гроза.
Скорее с удивлением, нежели с облегчением она услышала, как императрица рассмеялась.
– Жаль, что мои советники не столь откровенны. Теперь я понимаю, почему Мэддин так настаивал на вашем участии в экспедиции.
Посмотрев на Гэлис, Китайра увидела, что лицо ее подруги заливает краска смущения.
– Действительно, ривальдийцы могут заподозрить подвох, как только Мэддин отплывет из Сомы, – спокойно продолжала императрица, – но у них уже не будет времени, чтобы предпринять ответные действия. Позднее, когда противник поймет, что мы не собираемся нападать на его колонию в Сьенне, он успокоится и будет просто наблюдать за развитием событий.
Гэлис посмотрела на Лерену с некоторым недоумением.
Почему-то до сих пор императрица ни разу не упомянула о Поломе. Если для Лерены, как и для Мэддина, было важно держать его имя в тайне от ривальдийцев, то это могло означать только одно: Мальвара родом именно из тех мест, где Хамилай намеревается основать колонию.
Кидан!.. Да, это именно тот торговый город, из которого два года назад были изгнаны все хамилайские купцы.
– Неужели ваши советники думают, что ривальдийцы не станут нападать на Кидан из Сьенны? – быстро спросила Гэлис. – В конце концов, потребовались немалые затраты для отправки войск, свергнувших префекта по имени Полома Мальвара…
Лерена удивленно посмотрела на девушку.
– Вы хорошо осведомлены.
– Я стратег, ваше величество. Меня учили находить нужные фрагменты мозаики, из которых можно сложить полную картину.
Императрица улыбнулась.
– Вижу, что мне придется более осторожно подбирать слова в разговоре с вами… Что касается вашего вопроса, то Сьенна основана менее десяти лет назад, и все ее ресурсы наверняка давно уже исчерпаны. Нет, полагаю, что Кидан может не опасаться нападений – по крайней мере в ближайшие несколько лет, хотя не исключено, что там остался сильный гарнизон.
– А в дальнейшем? В будущем?
– Будущее – это как раз по вашей части, стратег Валера. Или я не права?
– Безусловно, правы, ваше величество, – ответила Гэлис и учтиво поклонилась.
– А вы, грамматист Альбин, – произнесла императрица, повернувшись к Китайре. – Чем вы предполагаете заниматься в новой колонии?
– Новой колонии понадобится очень многое, – сказала Китайра, лихорадочно соображая. – Хоть я не претендую на глубокое знание Сефида, присущее Кевлеренам, все же целесообразно взять туда кого-то, кто хоть немного разбирается в подобных вещах, ваше величество.
Императрица окинула Китайру долгим изучающим взглядом.
– Особенно если кто-нибудь попытается использовать магию во вред нам, – спокойно произнесла Лерена.
Китайра слегка побледнела.
– Именно так, ваше величество.
– Если мне позволено сказать слово, ваше величество, – вмешалась Гэлис. – Грамматист Альбин имеет ученую степень. Чтобы Кидан стал полноправным субъектом империи, образованию должно уделять особое внимание.
– Вы говорите это как стратег – или как возлюбленная грамматиста Альбин?
– Как стратег, ваше величество, – без колебаний ответила Гэлис. – И, конечно, как ее возлюбленная.
Смех Лерены прозвучал на удивление сердечно. Она посмотрела на девушек с неподдельной теплотой и симпатией.
– Пусть будет так, стратег Валера. Любой Кевлерен скажет вам, что без любви нет будущего.
Китайра внутренне содрогнулась. Всем подданным империи было известно, что именно Кевлерены подразумевали под любовью.
Лерена повернулась к Майкому и громко, чтобы все, кто находился вокруг, услышали, заявила:
– Канцлер, почему бы вам не представить грамматиста и стратега Генералу Третьему Принцу Мэддину Кевлерену! Похоже, у них много общих интересов…
Прежде чем Майком успел увести девушек, Китайра и Гэлис вновь поклонились императрице. Лерена, понизив голос, сказала:
– Чуть позже мой кузен обсудит с вами все детали предстоящей экспедиции. Держитесь поближе к нему.
Канцлер вновь повел девушек через толпу, направляясь к тому месту, где находился принц.
– Будьте поосторожнее в высказываниях во время беседы с генералом, стратег Валера, – бросил он через плечо. – Вы слишком фривольно разговаривали с императрицей.
– Обещаю вам, что буду внимательно следить за своими словами, – ответила Гэлис и улыбнулась.

Жестянщице Эриот Флитвуд еще никогда не доводилось бывать рядом со станцией паровых экипажей.
Сами экипажи она раньше видела только издалека – железные машины с грохотом проезжали через город, выбрасывая в небо клубы черного дыма. Эриот относилась к ним с опаской – в монстрах было что-то неестественное и пугающее.
Однако выбора у нее не оставалось. Если она хочет попасть в портовый город Сома, то ей придется добираться туда на паровом экипаже. Никто во всем Омеральте не мог или не хотел помочь Эриот найти того, кто заинтересовался бы ею и взял в новую колонию. Нужно подобраться к одному из железных чудовищ и попытаться незаметно войти в вагон…
На платформе, освещаемой фонарями на высоких столбах, толпилось множество людей. Садящиеся в вагоны выглядели так, словно отправлялись в путешествие против своей воли. Неподалеку виднелось несколько королевских гвардейцев, но они следили лишь за тем, чтобы никто не вышел из вагонов, совершенно не стараясь остановить тех, кто заходил в них.
Эриот привыкла к тому, что на нее не обращают внимания: кому интересна невысокая простолюдинка? Девушка спряталась в тени между двумя фонарными столбами. Если кто-нибудь окажется рядом, она просто отойдет в сторону и терпеливо дождется той минуты, когда представится возможность незаметно пробраться в вагон. Вот, кажется, подходящий момент…
Подойдя ближе к одному из паровых экипажей, Эриот огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что на нее не смотрят, а затем спокойно – насколько позволяло бешено колотящееся сердце – поднялась в вагон.
Девушка не знала, что случится дальше, но, ощутив под ногами слегка подрагивающий пол, испугалась настолько, что чуть было не выпрыгнула обратно на платформу. Однако если в вагон ее привела храбрость, то выйти из него помешало отсутствие таковой. Эриот словно окаменела. Хотя она понимала, что дрожание вагона не представляет никакой опасности, оно все равно казалось неправильным.
– Так ты заходишь или выходишь? – спросил незнакомый мужчина. Несколько стоявших рядом с ним человек захохотали.
– Да что ты ее дразнишь, – произнес кто-то, чьего лица в темноте не было видно. – Она же такая молоденькая. Кстати, из вагона все равно никому не выйти.
Эриот не поняла, что означала последняя фраза, но, зайдя так далеко в своем намерении уехать на паровом экипаже, решила, что спуску не даст никому.
Она сердито сверкнула глазами на первого незнакомца, собираясь в любую секунду приступить к выяснению отношений.
– Ладно, успокойся, – угадав ее готовность вступить в перепалку, примирительным тоном произнес мужчина. Через секунду он добавил сквозь зубы: – Давай двигайся, не мешай другим. Всю дорогу до Сомы мы будем ехать как сельди в бочке.
Упоминание портового города заставило Эриот на мгновение забыть о своих страхах. Девушка почувствовала, что ноги вновь ей повинуются, и зашагала по вагону. Все места были уже заняты; некоторые пассажиры устраивались в проходе. Какая-то женщина слегка подвинулась и похлопала рукой по металлическому полу.
– Здесь есть место. Присаживайся, дорогуша!
Эриот послушалась совета и тут же пожалела об этом: в следующее мгновение вагон затрясся еще сильнее. У нее мелькнула мысль: может, еще не поздно выскочить на платформу, навсегда выбросив из головы сумасшедшую идею добраться до Сома, чтобы сесть на один из кораблей, отправляющихся в новую колонию?.. Однако в вагон продолжали заходить все новые и новые люди, и теперь выбраться наружу уже не представлялось возможным.
Через несколько минут двое стражников закрыли двери. Паровоз издал пронзительный гудок, и Эриот, подобно многим другим пассажирам, вздрогнула от неожиданности. Затем вагон резке дернуло. Многие из стоящих в проходе упали на тех, кто сидел на полу. Со всех сторон донеслись проклятия, крики и извинения. Один мужчина даже попытался ударить кого-то. Прежде чем началась потасовка, раздался крик «Поехали!» и суета прекратилась.
Сидя на полу, Эриот ничего не видела. Бросив взгляд на окна вагона, она подумала, что поехал не вагон, а платформа – вместе со стоящими на ней людьми и фонарями. Ей казалось, будто весь мир за окном пришел в движение и теперь уплывает мимо них в ночь, словно его кто-то тянет на невидимой веревке.
Девушка в страхе отвернулась от окна, пытаясь побороть нахлынувшую на нее волну отчаяния.
Мэддин усмотрел иронию в посещении Зала Сказаний, поскольку сам ощущал себя участником некоего спектакля. Его жизнь близилась к концу второго акта, кульминация должна была наступить после смены декораций. Под сменой декораций, конечно же, подразумевалась экспедиция в Новую Землю. Но вначале нужно было отыграть пару сцен в старых декорациях…
Когда к нему подошел канцлер Майком, ведя за собой стратега и грамматиста новой колонии, принц понял, что сейчас ему придется проявить максимум актерских способностей.
– Ваше высочество, – произнес канцлер, поклонившись с хорошо скрываемой небрежностью: он желал продемонстрировать Мэддину свое не слишком высокое мнение о Кевлеренах, которые считаются в своей семье белыми воронами. – Позвольте мне представить двух моих ученых.
– Ваших? – удивленно переспросил Мэддин, даже не пытаясь скрыть сарказма.
Майком кашлянул.
– Ну, из моего универ… то есть из университета Омеральта.
Мэддин смерил Гэлис и Китайру бесстрастным взглядом.
– Продолжайте, – повелительным тоном произнес он и отпил из бокала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58