– Да. Торговое судно. «Англаф». На местном наречии это означает «Улыбающийся ветер». Двухмачтовая шхуна. Ее капитан и владелец – ветеран морских сражений, его зовут Авьер. На судне установлена дюжина лонггонов для защиты от ривальдийских пиратов.
– Во сколько же оно нам обойдется? Кадберн улыбнулся.
– Вопрос в вашем духе. Ни гроша, если не считать продовольствия.
На лице Мэддина появилось подозрительное выражение.
– В чем же тогда для капитана кроется выгода?
– Вы даете ему то, что он называет «санкцией» на перевозку товаров и пассажиров по маршруту Сома – Кидан.
– Мою санкцию?..
– Монополию, если угодно.
– Я могу дать капитану Авьеру определенные полномочия, но никак не монополию. Я не хочу заранее лишать колонию каких-либо выгод.
– Авьер все уладит, – поспешил заверить принца Кадберн.
– Как долго нам придется плыть?
– Мне говорили, что до Кидана около ста высоких мачт. – Кадберн почесал подбородок. – Насколько я могу прикинуть, это около пяти тысяч миль.
– Скорее четыре тысячи, – сказал Мэддин.
– Значит, вы сами все подсчитали.
– Все-таки скажи, сколько продлится плавание? – настаивал Мэддин.
– Авьер говорит, что сейчас, когда весна уже почти наступила, две трети пути будут дуть пассаты, а оставшееся время нам придется сражаться с Порывами.
– С Порывами?..
– Не знаете, что это такое? – Кадберн улыбнулся хозяину и увидел, что Алвей тоже расплылась в улыбке. Мэддин насмешливо фыркнул. – Это ветра, которые дуют раз в месяц перед муссоном в Новой Земле к северу от Кидана; они господствуют на всем побережье. Авьер сказал, что в общей сложности путешествие займет месяц и десять дней – при условии, что мы не попадем в штиль или, наоборот, не угодим в шторм.
В этот момент вернулась губернатор вместе с Паймером, который выглядел еще более утомленным, чем раньше.
– Бравые ребята! – сообщил старый герцог.
– У нас уже готов для вас экипаж, ваше высочество, – произнесла губернатор. – И карета, чтобы перевезти вещи генерала и его… спутницы.
– Ведите нас, – ответил Паймер.
Губернатор дала знак почетному караулу, и солдаты выстроились по обе стороны гостей, образовав живой коридор. К этому времени на станции начали появляться пассажиры, ожидающие парового экипажа в Омеральт. Они стояли в стороне и, увидев Паймера, низко поклонились ему. Все поняли, кто он такой; во-первых, из-за почетного караула; во-вторых, из-за рыжего парика и профиля, похожего на профиль императрицы Лерены, который чеканят на монетах империи. Несколько путешественников из Омеральта узнали и Мэддина.
Занималось раннее утро. Путешественников уже ожидали две большие кареты с зелеными занавесками. К каждой карете был приставлен кучер и два солдата. Паймер, Идальго и губернатор сели в. первый экипаж, второй заняли Мэддин, Алвей и Кадберн.
Устраиваясь в карете, Мэддин услышал где-то вдалеке крики чаек. Он потянул носом воздух, пытаясь уловить запах моря, но до его обоняния донесся лишь запах конского пота.
Кареты тронулись. Алвей сидела, устремив взгляд в окно; в утреннем свете ее бледная кожа казалась белой, словно молоко.
Принц и Кадберн наконец-то получили возможность поговорить друг с другом. Они не виделись более десяти дней; им еще ни разу не приходилось расставаться на столь долгое время.
Через несколько минут Кадберн спросил:
– Ну, как все прошло?
Мэддин понял, что конкретно он имеет в виду, и искоса взглянул на Алвей. Молодая женщина не подала виду, что следит за их разговором, и именно поэтому Мэддин понял, что она слушает.
– Так, как и следовало ожидать.
– Она вас провожала?
– Присутствие Паймера было для герцогини Юнары отличным поводом появиться там. – Принц зло улыбнулся. – И для императрицы тоже.
– Герцогиня и без Паймера нашла бы предлог. Ей надо было кое-что доказать.
– Но старик внес свою лепту в мой позор, – сказал Мэддин.
– Почетный караул…
– Да.
– Приободрись, мой принц, – сказала Алвей. – Скоро мы будем свободны. Во всяком случае, более свободны, чем были бы в ОмераЛьте.
Сома был процветающим портовым городом, получающим немалые доходы от торговли, которая велась по всему континенту. Следовало приложить все возможные усилия для того, чтобы приграничные конфликты не мешали ее дальнейшему развитию. Возможно, через несколько лет Сома даже займет место Бойтелла и станет вторым по величине торговым городом империи.
Улица, по которой они сейчас ехали, была вымощена булыжником; по обеим ее сторонам тянулись сточные канавы. Она была застроена двух– и трехэтажными каменными зданиями с крышами из красной черепицы. Жилые дома перемежались лавками, где продавались предметы роскоши – вроде украшений, дорогих тканей или нарядной одежды. По мере приближения к гавани добротные дома уступили место строениям попроще, а также многочисленным мастерским и складам. Дорожного покрытия здесь уже не было. Оставшуюся часть пути карета качалась и подскакивала на ухабах. Когда она наконец остановилась, пассажиры с радостью сошли на землю.
Со всех сторон их окружал настоящий лес корабельных мачт. Доки были заполнены повозками и телегами, запряженными лошадьми и волами, а некоторые даже людьми. Вокруг деловито сновал народ, занятый своей работой. Появление членов королевской семьи вряд ли кто-то вообще заметил. Единственное, что сразу бросалось в глаза, – это присутствие еще одного почетного караула. Щеголеватого вида солдаты выглядели несколько неуместно на фоне доков и кораблей.
Мэддин глубоко вдохнул, надеясь ощутить морскую свежесть, но вместо этого его легкие наполнились испарениями горячей смолы, запахом сотен немытых тел, вонью затхлой трюмной воды и гниющей рыбы. Алвей закрыла нос и рот надушенным кружевным платком.
Первая из карет приблизилась к строю почетного караула. Солдаты вытянулись по стойке «смирно»; из кареты вышла губернатор и помогла Паймеру спуститься на землю. Затем они вместе с Идальго провели смотр караула. Мэддин, Алвей и Кадберн подошли к концу шеренги и ждали их там. К этому времени большинство матросов и стюардов прекратили свою работу и внимательно наблюдали за происходящим.
К Мэддину подошел Паймер. Он выглядел бледным и утомленным.
– Теперь я понимаю, почему наши предки решили основать столицу в горах. – Он закрыл глаза. – Здешняя вонь просто невыносима.
Губернатор участливо взглянула на него.
– Ваше высочество, возможно, вы пожелаете посетить мою резиденцию…
– Это где-то поблизости? – поинтересовался Паймер, открывая глаза.
– Да, не более мили отсюда…
– Значит, слишком близко. – Герцог глубоко вздохнул. – В таком случае я могу потерпеть и здесь. – Он указал на атласные нарукавники губернатора. – Они чистые?
– Простите, ваше высочество?.. – На лице женщины появилась смесь удивления и обиды.
Паймер сделал нетерпеливый жест.
– Дайте сюда.
Губернатор нехотя сняла нарукавник и протянула его герцогу. Тот быстро поднял парик и вытер нарукавником лоб.
– Здесь чертовски жарко. Я думал, что от морского бриза будет прохладнее.
– Это все из-за кораблей, ваше высочество, – сказал Кадберн. – Мачты встают стеной на пути ветров.
Паймер повернулся к Мэддину.
– А какой из этих кораблей ваш? Должен сказать, мне все они кажутся слишком маленькими.
Кадберн рассмеялся.
– «Англаф» – слишком большое судно, чтобы стоять здесь. Оно в гавани. Мы поплывем к нему на шлюпке.
– Понятно, – сказал Паймер.
– Шлюпка уже готова? – спросил Мэддин.
– Она ждет еще с ночи, – ответил Кадберн.
– Тогда отвези на корабль Алвей и все наши вещи. Я подожду, пока ты вернешься.
– Я уверена, что там достаточно места… – начала было губернатор.
– Я тотчас узнаю, – поспешно перебил ее Кадберн. Паймер с любопытством взглянул на Мэддина.
– Может, мы все вместе подождем в вашей карете, пока не вернется Кадберн? – предложил принц. – Одни, – многозначительно добавил он.
– А, ну да, – произнес Паймер, поняв намек. – Отличная идея. Конечно же, если губернатор не станет возражать.
Та поспешно извинилась и направилась в сторону почетного караула. Паймер и Мэддин сели в первую карету. Герцог жестом приказал Идальго подождать снаружи и принялся обмахиваться нарукавником губернатора.
– Ситуация в Омеральте… – начал было Мэддин.
– Это меня не касается, – перебил его Паймер. – Я сейчас нахожусь за пределами дворца.
– У тебя с собой фамильная цепь?
На лице герцога появилось удивление, но он достаточно быстро обрел самообладание.
– Конечно.
– Можно на нее посмотреть?
Паймер состроил недовольную мину, потом пожал плечами и вытащил из-за пазухи цепь. Он держал ее в руке, но Мэддин даже не дотронулся до нее.
– Первый раз ты показал мне ее, когда я был маленьким мальчиком.
– Не помню. Это было давно.
– Я расстроился из-за того, что мне недоступно Обладание, и ты, чтобы приободрить меня, показал мне свою цепь. «Не каждый из нас способен прикасаться к Сефиду, – сказал ты мне. – Кому-то следует довольствоваться тем, что он просто принадлежит к семье Кевлеренов».
– Я так говорил? Надо же, какие высокопарные слова.
– Но ты был прав. – Мэддин показал Паймеру свою собственную фамильную цепь. – Нам с тобой приходилось жить в нашей семье не так, как другим. Наши способности заключаются не в обладании магическим даром, а в уме. Потому я и стал военным.
На лице старого герцога появилось настороженное выражение.
– Интересно, а кем же тогда стал я?
– Ты притворяешься великим дилетантом, братом и дядей, обаятельным и безобидным весельчаком. Ты использовал свое наследство, чтобы создать свой собственный двор вдали от дворца императрицы. Посещая дворец лишь по торжественным случаям, ты забавляешь родственничков веселыми историями и забавным рыжим париком. На самом же деле ты стал незаменимым политическим советником, который больше, чем кто-либо еще из Кевлеренов, осведомлен о том, что происходит в мире. Прежде чем предпринять то или иное решение, императрица вначале советуется с тобой.
– Понятное дело.
– И герцогиня Юнара тоже.
Паймер обижено посмотрел на племянника.
– Ты хочешь сказать, что это я предложил сделать тебя главой будущей колонии?
Мэддин улыбнулся уголком рта.
– Конечно же, это была ваша с ней идея. Юнара хотела, чтобы я куда-нибудь подевался, лучше всего – навсегда. Вероятно, она предпочла бы, чтобы я пал от руки наемного убийцы. Ты заставил императрицу убедить Юнару, чтобы она согласилась с моим изгнанием в далекую страну.
– С какой стати я должен рисковать, вызвав на себя гнев Юнары?
– Потому что ты знаешь – я хороший солдат; кроме того, ты знаешь, что отношения с Ривальдом становятся все напряженнее и напряженнее. Отправляя меня в Кидан, ты не только мешаешь Юнаре совершить убийство близкого родственника, но еще и расстраиваешь планы ривальдийцев на завоевание Новой Земли.
– А вот ты оказываешь мне слишком много чести, – твердо ответил Паймер.
Некоторое время оба молчали, глядя в разные стороны. Затем Мэддин медленно произнес:
– Возвращаясь к ситуации в столице…
– Опять ты об этом.
– Мне нужно знать, что происходит во дворце. Хочу понять, как относятся ко мне и как к Кевлерену, и как к генералу.
Паймер прекратил обмахиваться нарукавником.
– Ты хочешь, чтобы я стал твоим шпионом в столице?
– Почему же шпионом? В конце концов, ты же мой дядя.
– Двоюродный или троюродный, я точно не помню.
– В любом случае дядя.
– У тебя много других родственников, которых ты можешь попросить об этом. Пусть они сообщают тебе о том, что происходит во дворце.
– Мне этого недостаточно. Мне нужен надежный помощник. Паймер вновь принялся обмахиваться.
– Ты слишком много просишь.
– От меня тоже слишком многое требуется, – возразил Мэддин. – Я же могу погибнуть на Новой Земле.
– Черт возьми, ты чуть было не погиб в Омеральте, – напомнил Паймер.
– Для Хамилая я больше нужен живым, а не мертвым.
– То же самое можно сказать, например, о лошади или об апельсиновом дереве. Это не слишком убедительный довод.
Мэддин тяжело вздохнул.
– Ты поможешь мне, потому что я тебе нужен. Паймера состроил скептическую гримасу, но возражать все-таки не стал.
Принц с воодушевлением продолжал:
– Юнара обладает во дворце большой властью. Никто не может превзойти ее в магических способностях. Иногда ее Обладание настолько сильно, что все металлические предметы в радиусе тысячи ярдов от ее вольера испускают сильное свечение. В нашей семье еще ни у кого не было таких талантов. Лерене, чтобы потягаться с ней, понадобится половина всех родственников. Для того чтобы одновременно прикоснуться к Сефиду, нужно будет принести в жертву такое большое количество Избранных, что Кевлерены очень не скоро смогут оправиться от шока.
Паймер по-прежнему молчал. На его лице появилось выражение легкого испуга.
– Но Обладание – не единственный символ власти в империи. Помимо него существуют приближенные императрицы и армия. Власть Лерены над сановниками огромна, но для того чтобы противостоять Юнаре, на ее стороне должен находиться и весь генералитет. А я, черт возьми, лучший генерал из всех, которые имеются у императрицы.
Прежде чем Паймер успел что-либо ответить, вернулась губернатор.
– Ваше высочество, шлюпка с человеком генерала Кевлерена возвращается со шхуны.
– Пора идти, – весело произнес Паймер.
Идальго открыл дверь кареты, пропуская принца вперед.
– Ну, так что ты ответишь мне? – спросил Мэддин.
– Я подумаю.
– Это все, о чем я прошу, – сказал принц и направился к причалу.
– Прошу вас, присмотрите за генералом, – обратился Паймер к губернатору, когда Мэддин оказался вне пределов слышимости. – Подождите здесь, пока не увидите, что корабль поднял паруса и покинул гавань. Я слишком опечален расставанием с нашим дорогим принцем, чтобы самому стоять на берегу и махать рукой на прощание.
Губернатор кивнула и зашагала прочь.
– Полагаю, у вас состоялась задушевная беседа с герцогом? – спросил Кадберн у Мэддина.
Они сидели на носу шлюпки, приводимой в движение шестью дюжими гребцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58