– Джой, пыхтя, догнала меня и протянула мне визитку. – Приходите завтра на чай. Нам есть о чем поговорить.Я бросила взгляд через ее плечо: Кристиан стоял на том же месте, вперив в меня взгляд.– Спасибо, но я вынуждена отказаться. Похоже, я не нравлюсь вашему другу.Джой склонила голову набок, а Рокси усмехнулась:– Кристиана не будет. Он не встает в такую рань. Будем только мы трое. Ну и еще, возможно, Рафаэль.– То есть ее жених, – уточнила Рокси.Я покосилась на живот Джой, которая была явно на последнем месяце.Рокси тоже стрельнула на подругу глазами.– Я же говорила, еще когда ты только-только забеременела, что вы должны пожениться. Ну ты подумай, что придется перенести этому бедному ребятенку, если вы не освятите свой союз узами брака…– Пожалуйста, приходи на чай, – пригласила Джой с такой теплотой, что было трудно устоять.Некоторое время я колебалась, затем взяла визитку. Джой улыбнулась еще шире.– Рассказать ей о ступенях? – спросила Рокси у Джой.– Какие еще ступени? Я предпочитаю пользоваться лифтом. С моими ногами иначе нельзя.Джой задумалась.– Да, ты права. Я как-то об этом не подумала. Кристиан только что преодолел вторую ступень. Если это его не убедит, не знаю уж, что и делать. Он просто обязан мне поверить.– Какие еще ступени? В чем убедить? Чему он должен поверить? Знаете, у меня такое ощущение, будто вы говорите об эскимосах, а я пытаюсь объяснить, как готовить сливочную помадку.Рокси подтолкнула меня локтем.– Третья ступень тебе понравится, уж поверь.– Какая еще ступень? – спросила я у них.Джой скорчила рожу и потерла поясницу.– Мы обо всем расскажем завтра. В четыре часа. Нам многое предстоит обсудить.Многое предстоит обсудить – слабо сказано. Глава 4 Когда я добралась до гостиницы, было уже поздно обзванивать офисы АСИФ и спрашивать имя и телефон отшельника (а может, отшельницы, не знаю), который мог бы мне помочь освободить кота. Поэтому я решила принять ванну. Я нежилась в ней, пока моя нога не перестала болеть, а кожа не приобрела красновато-лиловый оттенок. После этого я облачилась в мягкие пижамные штаны и футболку и завернулась в просторный зеленый халат. Нога в шрамах, глаза разноцветные, прикид на редкость небрежный… Безусловно, попасть на обложку модного журнала мне не светит, зато удобно.– Ну вот и остались мы снова одни, котик. Ты уж постарайся завтра спрятаться от горничной, как в прошлый раз. Я отправлю тебя обратно, как только смогу, но, возможно, придется подождать. Сперва нужно переговорить с отшельником…Закончив описывать в дневнике все, что стряслось сегодня вечером, я натянула спортивные штаны с рубашкой и спустилась вниз: нужно было отправить Коррин е-мейл – книжку с автографом достала; отдам, когда приеду.Я отослала письмо и некоторое время ошивалась в коридоре, но на меня начали коситься (что ни говори, темные очки и тренировочные штаны – странное сочетание), так что я была вынуждена ретироваться к себе в номер.– Как видно, жители Лондона не уважают чужое личное пространство, – заметила я, затворив за собой дверь. На единственном удобном кресле в номере, элегантно закинув ногу на ногу, восседал Кристиан. Он поглаживал подбородок и наблюдал, как трехногий кот катается по полу, пытаясь играть с бахромой постельного покрывала. Его прозрачные лапы проходили сквозь бахрому, не причиняя последней ни малейшего вреда.– Как вы сюда попали, что вы здесь делаете, что за фокусы вытворяли прошлой ночью, кого ждали, как смели предположить, что я сообщница той женщины с пистолетом, вампир вы или нет?!Он сдвинул соболиные брови, грациозно поднялся и отвесил учтивый поклон.– По-моему, мы не представились друг другу как подобает. Я – Кристиан Иоганн Данте. А вас зовут… – Он нахмурился. – Элли?– Да. Уменьшительное от Эллегра.– Ясно. Не люблю уменьшительные имена, они такие избитые! Я буду звать вас Эллегра.Я приготовилась к обороне. Схватила деревянный стул, стоявший перед туалетным столиком, развернула его и уселась напротив незваного гостя.– Неужели? К вашему сведению, мистер воображала, это прозвище когда-то дал мне брат-близнец. Восемнадцать лет спустя он погиб в катастрофе, а я отделалась травмой правой ноги. Поэтому я не нахожу свое имя избитым. Прошу меня извинить.Он привстал и застыл, не сводя с меня глаз. Я не выдержала, раздраженно хмыкнула и приказала ему сесть.– Мне очень жаль, что вы потеряли брата. Я тоже лишился в юности горячо любимого брата. Мне потребовалось много лет, чтобы простить себя за то, что я остался жить, а он умер.Я подняла на него пораженный взгляд: похоже, он столь же тяжело переживал смерть брата, как и я – гибель Лесли.– Расскажите мне об этом несчастном случае. Сколько вам было лет?Я почувствовала в его голосе знакомые вкрадчивые нотки и заблокировала сознание: никто не смеет внедряться в мой мозг без приглашения.– Почему бы вам самому прежде не ответить на несколько вопросов? Например, как вы здесь очутились?Он пожал плечами: даже такое простое движение вышло у него элегантно. На нем был черный свитер и простые черные брюки. У меня возникло странное чувство, будто я вижу его не таким, каков он есть на самом деле: настоящий Кристиан должен быть одет в шелковую рубашку с жабо и кружевными рукавами. Я представила его в цветном жилете, какие носили двести лет назад, в обтягивающих бриджах и сапогах до колена. И непременно с хлыстом в руке – наверняка он умелый наездник.– Хотел побеседовать с вами. Я не знал, что у вас уже есть посетитель. – Он оглянулся на кота, вылизывавшего брюхо. – Равно как и того, что вам будет неприятно мое присутствие. После небезызвестных вам грустных событий я понял, что многое между нами осталось невысказанным.– Угу, – кивнула я. Нельзя сказать, чтобы он меня убедил. – К примеру, мы так и не выяснили, чем вы занимались прошлой ночью и как вам удалось так быстро скрыться? Подождите-ка, сперва ответьте на самый главный вопрос: вы – вампир?Золотисто-карие глаза блеснули, одна бровь дрогнула. Больше Кристиан ничем не выдал своего волнения.– Я принадлежу к Темному Моравскому братству. Нас еще называют Темными.Можно подумать, мне это о чем-то говорит!– Значит, вы вампир?Вместо ответа он элегантно развел руками.– Ладно, ставим вопрос ребром: вы пьете человеческую кровь, чтобы выжить?Кристиан так и обмер.– Да, – наконец признался он. Его бархатистый голос придал этому слову особую вескость.– Вы бессмертный?Он колебался.– Меня можно убить.– Как и все живое. Снова перефразирую вопрос: в каком году вы родились?Он не сводил с меня взгляда.– В сто двенадцатом году от Рождества Христова.Я произвела в уме быстрый подсчет.– Значит, вас смело можно назвать бессмертным. Любите загорать на солнышке?На его губах заиграла легкая улыбка. Эх, ну почему я не эта улыбка!– Загорать? Нет. Мне вреден солнечный свет.– Прекрасно. Выходит, вы, – я принялась загибать пальцы, – пьете кровь для поддержания жизни, более-менее бессмертны и избегаете солнечных лучей. А говорите, не вампир!– Темных часто причисляют к вампирам, – признал он.– Вы хотите сказать, что есть одно «но»?Кристиан улыбнулся еще шире, и я почувствовала, что мне стало слишком жарко в своих уютных трениках.– Мифология вампиров напоминает историю Темных, но это далеко не равнозначные понятия.– Ах, вот оно как… Стало быть, вы – добрый вампир? Квазивампир? Этакий вампир облегченного типа? Творите добрые дела? Или тот вампир, что носит на плече боевой топорик, сбивает людей с ног и режет себя на кусочки с целью позабавиться и заодно деньжат заработать?У Кристиана хватило наглости принять страдальческий вид.– Никогда не встречался с такой непочтительной женщиной!– Вы уходите от темы.– Именно. Откуда в вашем номере взялся призрак кота?– А где мне его еще держать? – огрызнулась я и тут же пожалела о своих дерзких словах. – Ходят слухи, что в этой комнате обитают привидения. Я пыталась вызвать здешний дух, но вместо этого явился ее кот.– Так, значит, вот чем вы занимались вчера ночью на постоялом дворе…– Вы еще не на все мои вопросы ответили.– Я всегда считал, что диалог строится на попеременном чередовании вопросов и ответов. Я дал несколько ответов, посему теперь имею право спрашивать.Его высокомерный тон задел меня за живое. Я поднялась и уперла руки в бока.– Да, вчера вечером я пыталась вызвать духов. Я медиум, и эта моя работа. Если вас интересуют мои успехи, то мне хронически не везет. Пока что мне удалось вызвать лишь этого кота, поэтому будьте с ним поласковее. Может, это не такое уж большое достижение, но больше похвастаться мне нечем. Я пробовала отправить его обратно, но освободительное заклинание почему-то не работает.Он снова улыбнулся, заставив мое тело (которому Кристиан нравился) вступить в бой с рассудком (которому Кристиан был явно антипатичен).– Значит, будь я действительно страждущим духом, вы не смогли бы меня освободить той ночью?Я возвела руки к небу.– Почем мне знать? Никогда не пробовала освобождать человеческий дух. Я ответила на вопрос, теперь ваша очередь. Чем занимались прошлой ночью вы?Улыбка сползла с его лица. Он встал и подошел ко мне почти вплотную. Я чувствовала исходивший от его тела жар. Он снял с меня темные очки, долго рассматривал сперва один глаз, затем другой, после чего провел пальцем по моему подбородку. Я хотела отшатнуться, но он обладал какой-то необычайной привлекательностью. Меня словно парализовало. Теплые темные глаза смотрели на меня, палец застыл у меня на шее: казалось, будто от него исходят огненные искры и проникают в мое тело.– Джой считает, что ты моя Возлюбленная, женщина, предназначенная мне судьбой.– А-а-а… – выдохнула я.Я хотела, чтобы он никогда не переставал ко мне прикасаться, но одновременно с этим боролась с собой: не попасть бы под власть его обаяния! Один раз я уже позволила мужчине взять полную власть над собой и больше не повторю этой ошибки. Я шагнула назад, для чего мне потребовалось приложить титаническое усилие. Он прикрыл глаза и уронил руку.– По-моему, Джой ошибается.Минуту Кристиан разглядывал меня с каким-то странным выражением, затем кивнул.– Пожалуй, вы правы. Я бы сразу узнал мою Возлюбленную, так же как и она меня. К вам я ничего подобного не испытываю. Боюсь, придется разочаровать Джой.– Я уверена, что она как-нибудь переживет, – сказала я слегка хрипловатым голосом. – Да и я тоже оправлюсь, хоть и не сразу.На его губах снова заиграла полуулыбка. Я и ахнуть не успела, как я очутилась в его объятиях и почувствовала, как его твердые бедра прижимаются ко мне.– Думаю, никому не станет хуже, если мы проверим, подходим ли мы друг другу, – прошептал он и припал к моим губам.Одно могу сказать с полной уверенностью: девятьсот лет жизни не прошли для него впустую – целоваться он научился. Сначала его губы были твердыми и властными, потом обмякли. Язык же сперва действовал робко, а потом проник внутрь и начал вытворять такое, на что, по моему скромному опыту, язык просто не способен. Он целовал меня так с минуту, затем отстранился испросил:– Ты безучастна.– Верно подмечено. Возьми с полочки пирожок.Он отодвинулся еще дальше, чтобы лучше видеть мои глаза.– Я чувствую, что тебя ко мне влечет. Тебе нравится смотреть на меня. Когда я рядом, у тебя быстрее бьется сердце, и все же ты не позволяешь себе насладиться невинным поцелуем?– Послушай, Ромео: меня влечет ко многим мужчинам, но это ровным счетом ничего не значит, кроме того, что у меня здоровое либидо. К тому же даже поцелуй с тобой навряд ли можно считать невинным.Как ни странно, мои слова пришлись ему по душе.– Попробуем еще раз. Только теперь ты тоже будешь принимать участие.Я отступила на шаг.– Спасибо, но сегодня ты и так уже проверил все мои зубы на прочность.Его глаза снова стали эбеновыми.– Хватит ломать комедию! – Я оттолкнула его, направилась к сумке и принялась извлекать оттуда аппаратуру. Если уж ко мне в номер пожаловал вампир, ради такого случая нужно произвести замеры.Так я объяснила себе свой поступок. Но умом я понимала, что между нами обязательно должен быть интервал, иначе я наброшусь на этого кровопийцу и зацелую до смерти.Когда я обернулась, Кристиан стоял, прислонившись к стене, и водил пальцем по своей восхитительной нижней губе. Мне сразу вспомнились недавние ощущения, когда его губы ласкали мои. Эта картина живо всплыла у меня перед глазами, словно на широком экране. Я мысленно приказала своему внутреннему киномеханику прекратить показ и взять выходной и начала замерять уровень заряженных частиц вокруг Кристиана.– Почему на тебе мужская одежда?Я оставила вопрос без внимания и включила инфракрасную кинокамеру.– Я не желаю, чтобы моя женщина подражала мужчинам. Женщина должна быть женственной, мягкой, излучать тепло. Такая уж им отведена роль в природе. В тебе же я не вижу ни одного из этих качеств.– Как хорошо, что я не твоя женщина, – отозвалась я, стараясь не думать, как это – всецело принадлежать ему. Наверняка Кристиан ужасно сексапильный, но еще он властный и надменный, а это очень опасные черты.– Я лишь сказал, что ты – не моя Возлюбленная, но это не означает, что ты не можешь быть моей женщиной.Прозвучавшее в его голосе сумрачное обещание заставило меня вздрогнуть. Я вспомнила, что читала где-то, будто вампиры обладают способностью соблазнять одним голосом – так вот, это совершенно бесспорно. Я включила цифровой диктофон. Может, кто-нибудь из АОИФП проанализирует запись и поймет, почему его голос так красив и откуда в нем эти берущие за душу нотки?– Ты родился таким или тебя укусил другой вампир?– Ты слишком строптива и независима, тебе недостает уверенности в себе.Стиснув зубы, я включила СЭМИ (счетчик электромагнитного излучения) и стала записывать результаты. Нет уж, теперь я так легко не сдамся… Я покосилась на него, стараясь придать взгляду как можно больше презрения.– Ах, так, значит, я строптивая? И неуверенная? Любишь ты оскорблять, как я погляжу!– Это не оскорбления, а наблюдения.– Что ж, в таком случае я тоже хочу поделиться кое-какими наблюдениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37