Если он и испытывал к ней что-то, то, конечно же, не более чем обычное физическое влечение. Алекс вспомнил, какое острое желание вспыхнуло в нем, когда он увидел появившуюся в холле сияющую Кэтлин. Странно, девушка совсем не в его вкусе. Правда, грудь у нее восхитительная, как у Юноны. Но сама она – слишком высокая, худощавая, подтянутая. Ничего чувственного в ней не было. Скорее всего дело в том, что он слишком долго обходился без женщин. Так почему бы не дать себе поблажку?Он задумчиво поднес бокал к губам, пытаясь представить, какова она будет в постели.Кэтлин приняла душ и, переодевшись, спустилась вниз. Она сразу почувствовала, что отношение к ней Каразова изменилось.Беседа за столом шла по-светски мило и непринужденно. Алекс отпускал комплименты в адрес Катрин, не забывая оказывать знаки внимания и дочери. Разговор шел о каких-то пустяках. И вдруг в какой-то момент он задержал на ней свой тяжелый взгляд. В ту же секунду она ощутила всю остроту и силу его влечения. Это настолько поразило Кэтлин, что она даже не успела сделать вид, что ничего не заметила. Щеки ее вспыхнули, и она запнулась на полуслове. Алекс улыбнулся и, обратившись к Катрин, отметил, с каким вкусом и изяществом она украсила стол цветами.После ужина он сразу засобирался в Канны и, прощаясь, попросил Кэтлин проводить его к дороге.Белая спортивная машина светилась в лунном свете надменно, вызывающе… и оставляла впечатление чего-то совершенно неуместного.– Почему вы купили себе именно «Ламборгини»? – спускаясь по каменным ступенькам, спросила Кэтлин. – Мне кажется, эта марка не подходит вам. Слишком уж вызывающая.– Возможно, это отвечает одной из сторон моего причудливого характера.– В самом деле? – задумчиво спросила она – Но вообще-то вы не производите впечатление человека, который нуждается в побрякушках, чтобы произвести впечатление.– Вы правы. – Он открыл дверцу машины. – Я купил ее, потому что был зол.Она заинтересованно посмотрела на него.– Я неожиданно оказался при больших деньгах и нарочно начал тратить их.– Понимаю.Он мрачно улыбнулся:– Нет, не понимаете. И даже не догадываетесь, о чем я говорю. Вам, наверное, трудно представить, почему вдруг хочется расшвыривать презренный металл только затем, чтобы отомстить.– Вы правы, это мне и в самом деле трудно понять. Месть всегда казалась мне пустым делом, не стоящим внимания.Он покачал головой:– Напрасно. Нельзя, чтобы негодяй оставался безнаказанным. Это развяжет ему руки и толкнет на новое преступление.– Вы верите в отмщение?– Все верят.– Я – нет. Думаю, надо стараться забыть прошлые обиды.– Замечательно, – усмехнулся он. – И совершенно… нереально. Значит, вам еще не вонзали нож так глубоко, чтобы захотелось вырвать его и поразить врага в самое сердце.– А с вами это было?Он помолчал.– Да.Кэтлин не могла найти слов, чтобы продолжить разговор. Наступила пауза. И вдруг она физически ощутила его присутствие. Жар его тела, напряженность взгляда. Невольно отступив на шаг, Кэтлин сказала:– Я должна попрощаться с вами. Мне надо переодеться и еще немного поработать.Он изумленно взглянул на нее.– Вы собираетесь идти работать? Но ведь уже почти десять часов!– Мне все равно надо закончить сажать розы.– Нельзя же столько работать! Особенно теперь, когда мы заключили контракт и я согласился оплатить…– Завтра нам пора начинать сбор лаванды. Значит, на розы не останется времени. Лучше, если я высажу их сегодня… – Кэтлин видела, что он все еще никак не может взять в толк, о чем идет речь. – Я еще не получила обещанных денег. Это пока мираж. И даже когда я получу их, но не означает, что я могу сидеть сложа руки. Сумма, которую вы выделите, никак не отразится на нашей нынешней работе. Мы должны сделать все, чтобы подстраховаться на будущее. Неизвестно, каким окажется следующий год.– Господи! – пробормотал он. – Вы просто одержимая.– Не ожидала, что вы так скоро поймете это.– Я догадался только потому, – усмехнулся он, – что одно время сам был таким же одержимым. – Он сел за руль автомобиля. – Я буду в вашем банке завтра в полдень. Надеюсь, вам удастся закончить к этому времени все свои дела, чтобы приехать за деньгами?Она задумалась.– Меня больше устроило бы два часа. Я не смогу раньше уйти с поля.– Тогда в два… – Он повернул ключ зажигания. – Не думал, что мне придется подлаживаться к вашему расписанию, – сказал он, усмехнувшись.Машина тронулась и стремительно покатила вниз, набирая скорость.Кэтлин растерянно смотрела ей вслед.– Все в порядке, дорогая? – Дверь распахнулась, и на пороге появилась Катрин. Ее вечернее платье бирюзового цвета переливалось в свете, льющемся из холла. Она тоже смотрела вслед удаляющимся огням гоночного автомобиля, пока они не скрылись за поворотом. – До чего же красивая машина, – мечтательно заметила Катрин. – Как ты думаешь, он позволит мне время от времени ездить на ней в Канны?– Спроси его об этом сама, – Кэтлин поднялась по ступенькам. – Он, кажется, в восторге от тебя.– И я от него тоже. Не часто встретишь таких привлекательных и обходительных мужчин. Он чем-то напомнил мне того австралийского актера с синими глазами… Ну, ты понимаешь, о ком я, – она прищелкнула пальцами.– Может быть, Мел Гибсон?Катрин просияла:– Вот-вот. Он неотразим. И я почему-то уверена, что все теперь пойдет замечательно.Кэтлин рассеянно коснулась губами щеки матери, проходя мимо нее в холл.– Мне тоже так кажется. Спокойной ночи, мама. – Она подошла к лестнице. – Мне завтра понадобится машина, чтобы съездить в Канны.Катрин нахмурилась:– Я должна была поехать на завтрак к Миньон Салано в Ниццу… Но я вполне могу отменить свой визит.– Не беспокойся, я обойдусь пикапом.– Только не вздумай парковаться у банка, – поморщилась Катрин. – Эта старая посудина выглядит так ужасно.– А мне она нравится. У нее свой характер, и она подходит мне. Мы с ней одинаково просты и лишены элегантности.– Ты совсем не простушка. Только ты не прилагаешь никаких усилий, чтобы получше выглядеть, дорогая. Посмотри на свои платья. Все они уже давно вышли из моды, – сердито заметила Катрин. – Женщина обязана следить за собой и всегда выглядеть привлекательной.Кэтлин покачала головой и мягко перебила мать:– Боюсь, мы живем в разных мирах, мама.– Иди лучше спать, Кэтлин, – вздохнула Катрин. Кэтлин не стала говорить ей, что идет наверх только для того, чтобы переодеться в рабочую одежду. Она хорошо усвоила, что, чем меньше мать знает о том, что происходит на самом деле, тем меньше у нее поводов для волнении.– Как ты полагаешь, после того, как месье Каразов ссудит нам деньги, я смогу купить себе новые платья?– Посмотрим, сколько останется, когда мы заплатим по счетам.– Ты счастлива, Кэтлин? Сначала мне показалось, что нет, а потом вдруг ты…– Я очень довольна, мама, – быстро заверила ее дочь. Выражение облегчения сменило тревожную настороженность во взгляде Катрин.– Мне так хочется, чтобы ты была счастлива, Кэтлин.Катрин всегда хотелось, чтобы все были счастливы, с грустью подумала Кэтлин. И при этом ее мать никогда не понимала, что за счастье надо расплачиваться тяжким трудом, жертвуя чем-то. Они и в самом деле живут в разных мирах. Наверное, Катрин было бы намного приятнее, если бы ее дочь более походила на нее: если бы она проводила большую часть времени, листая журналы мод, бывая вместе с ней на светских завтраках и обедах, где обсуждали, как живет та или иная знаменитость. Но, по сути, мать была очень одинокой.– Думаю, мы все-таки в состоянии позволить тебе купить хотя бы одно платье. Почему бы тебе не присмотреть завтра что-нибудь в Ницце?Лицо Катрин просияло.– Я не буду покупать ничего сверхмодного. Там есть прелестный магазинчик. – Она заторопилась в свою комнату. – Что-нибудь с заниженной талией, я думаю. Помнится, что-то мне такое попадалось в прошлом номере «Вог». – В голосе ее, который доносился из комнаты, слышалась озабоченность. Видимо, она искала журнал.Улыбка сошла с лица Кэтлин, когда она начала подниматься по лестнице. Они не могли позволить себе новое платье, но, вполне возможно, к тому моменту, когда надо будет погашать ссуду, их финансовое положение несколько поправится. Деньги Каразова уйдут на выплаты по закладной. И все равно остается еще множество дыр, которые надо залатать.Каразов… При воспоминании о том, как они стояли возле машины, ее охватило беспокойство. Она не могла не признаться себе, что как мужчина он сумел вызвать у нее желание. Но то, что это влечение возникло, еще не означает, что ему следует потакать. Она не столь уж невинна в вопросах такого рода. И успела уже вкусить силу физического влечения. Но после того как она оставила университет ради Вазаро, она не могла себе позволить терять время на мужчину. И сейчас она испытывала не более чем влечение. Главное – удержаться от соблазна и не выходить за рамки обычной дружбы;«Это самообман», – подумала она с внезапным раздражением. У нее не хватит ни опыта, ни умения противиться такому человеку, как Алекс. Поэтому самое верное – это постараться избегать его, поскольку их близость может повредить делу. А этого никак нельзя допустить. 3 Во мраке зашторенной комнаты изумрудные глаза крылатого коня излучали какую-то божественную мудрость.Кэтлин долго смотрела на него, затем, отодвинув кресло, подошла к столу и открыла блокнот.– Танцующий Ветер! Не может быть! – услышала она голос, раздавшийся в дверях ее лаборатории.Кэтлин замерла на миг, вцепившись в блокнот. Черт побери! До чего же она не любила, когда кто-нибудь посторонний заходил к ней сюда, в ее святая святых.– Месье Каразов? – Она встала и подошла к выключателю. – Я не ждала вас.– Как эта статуэтка оказалась здесь?! И что вы делаете с…Он замолчал, потому что Кэтлин включила свет и нажала кнопку на пульте дистанционного управления, который держала в руке. Фигурка на черном мраморном пьедестале растаяла в воздухе.Увидев выражение его лица, Кэтлин не смогла сдержать улыбки:– Не ожидали?Его взгляд быстро пробежал по трем проекторам, стоившим на отдельной подставке.– Голографическая проекция?Она кивнула:– Получается полное ощущение объема.– М-да. Немудрено пойматься!Кэтлин отметила, что он сменил темно-синий деловой костюм, который был на нем днем, во время их визита в банк, на потертые джинсы и свободную белую рубашку.– Ваша мама сказала, где вы. Но я и представить не мог, что могло помешать вам присоединиться к нам за ужином. – Он улыбнулся. – Не очень учтиво. Значит ли это, что вы принимаете мои деньги, но отнюдь не мое общество?– Мне надо было немного поработать. Я надеялась, что Катрин сумеет развлечь вас.Его взгляд скользнул в сторону, где еще совсем недавно находилась статуэтка.– Вы так серьезно занимаетесь Танцующим Ветром?– А вы знаете о нем?– Кто же не знает об этом восьмом чуде света? Незадолго до приезда сюда мне попалась на глаза иллюстрация из альбома «Сокровища мирового искусства»…– Ну конечно. Вы правы. Только у меня к нему особое отношение. Когда я занималась в Сорбонне, то писала курсовую работу о Танцующем Ветре.– Вы специализировались по античности?– Моя основная специальность – сельское хозяйство. Но я параллельно закончила курс по античности.– Любопытное сочетание.– Неизбежное. Вазаро – моя кровь и плоть. Моя жизнь.– А при чем здесь Танцующий Ветер?– Считайте, что это моя страсть.Он прищурился:– Почему?– Это не так просто объяснить. История семейства Вазаро связана с Танцующим Ветром вот уже почти четыре столетия. Понятно, что я в какой-то степени зачарована… – Кэтлин встряхнула головой. – Но вам этого не понять.– И все же…– Я купила копию этого голографического фильма в нью-йоркском Метрополитен-музее, когда готовила доклад по своей курсовой работе. Фильм выпустила семья Андреас, которая располагает подлинником Танцующего Ветра. Эта покупка стоила мне целого состояния. Голографические фильмы еще на стадии экспериментов, и я до сих пор вздрагиваю, вспоминая, сколько я потратила на это оборудование.– И все же вы не поскупились.– На что только не толкает страсть! – вздохнула она. – К тому же это случилось до того, как я по-настоящему разобралась в наших делах и поняла, в каком бедственном положении мы находимся. Время от времени, выкроив свободный часок, я пробираюсь сюда и отвожу душу.– Значит, вы не только трудитесь, как рабыня, на плантациях… Кажется, судя по всему, мне следует попросить у вас прощения за нечаянное вторжение.Она улыбнулась:– Кажется, да. Надеюсь, теперь я смогла полностью удовлетворить ваше любопытство?– Раз уж я ворвался сюда и нарушил ваше уединение, – шутливо, но настойчиво заговорил Алекс, – позвольте мне задержаться еще хоть ненадолго. Я чертовски устал.Кэтлин почти физически ощущала те волны беспокойства и напряжения, что исходили от него. Она вернулась к своему столу и склонилась над блокнотом:– Боюсь, здесь мало что может заинтересовать вас.Он огляделся. Помещение трудно было назвать уютным.– Что это? Похоже на самолетный ангар…– Моя лаборатория – моя мастерская. Здесь я разрабатываю свои духи.– Когда не сидите во мраке перед статуэткой. – Он оглядел круглый стол, за которым она работала. – Интересно.Множество полок с сотнями поблескивающих колб и пробирок поднимались вверх над ее головой. Прямо перед ней стояли маленькие аптечные весы и лежал блокнот.– Такое впечатление, будто вы собираетесь играть на органе.– Тепло! Почти горячо! – улыбнулась она. – Сравнение хоть и неожиданное, но верное. В этих колбах содержатся вытяжки – масла различных цветов и растений. Я постоянно взвешиваю и делаю отметки, пока не добьюсь правильного соотношения. – Она указала на блокнот: – Приходится всякий раз четко фиксировать каждую стадию, чтобы знать, как получилось то или иное сочетание. Занятие весьма тонкое. Ничтожное отклонение в количестве – и характер, и качество духов меняются до неузнаваемости.– А я был уверен, что вы уже закончили работу над «Вазаро».– С ними – да. Но магия ароматов завораживает. Вы всегда можете создать что-то новое, совершенно непохожее на то, что было до сих пор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53