Сейчас я разрабатываю новые планы передвижения отрядов, но штаб-квартира в Лондоне требует, чтобы они оставались в тайне.
Стэнхоуп помедлил, уселся в другое жесткое кресло только после этого сказал:
– Я думал, вы уже поделились там своими подозрениями.
«А вот это неверный шаг. Видимо, он нервничает», – подумал Трокмортон.
– В этом нет необходимости. Предателем оказался один из моих людей, мне с ним и разбираться, не так ли? – холодно улыбнулся он. И в самом деле, удар, нанесенный предателем, был направлен прежде всего в сердце самого Трокмортона.
– Вам потребуется доказать вину Уинстона.
– Вы плохо слушали меня? Я же сказал, что всю ответственность за провалы Лондон возлагает именно на меня. Я не имею права самостоятельно вести расследование. Они послали сюда своих людей, чтобы разобраться на месте, а заодно проконтролировать и меня самого. Полагаю, вы уже заметили их. – Новые люди в самом деле уже появились в Блайд-холле, но не для того, чтобы искать доказательства вины Уинстона, а для наблюдения за Стэнхоупом и для охраны детей. – Таким образом, на время следствия я вынужден освободить вас от обязанностей секретаря. Не подумайте, что я вас в чем-то подозреваю. Напротив, я уверен, что вы не оставите меня в любых передрягах.
– Конечно, сэр. Как пожелаете, хотя… – Стэнхоуп задумчиво погладил деревянный подлокотник кресла. – Кто же будет вести переписку с Лондоном, подшивать бумаги и так далее? Вам одному с этим не справиться.
– Согласен, – ответил Трокмортон. – В этом мне поможет моя милая Селеста.
– Селеста? – удивленно переспросил Стэнхоуп. – Эта… девчонка?
– Точно так! Она понятия не имеет о том, что за игру мы ведем в Центральной Азии, зато свободно владеет французским и русским. Нет, Стэнхоуп, эта, как вы говорите, девчонка послана нам самим Провидением. Это решение я принял вчера ночью, когда упомянул Селесте о готовящемся вторжении. Она не поняла, о чем идет речь.
– Готовится вторжение? Трокмортон приложил к губам палец.
– Да, сэр, конечно. Но, сэр… – Стэнхоуп заерзал в жестком, неудобном кресле. – Вы уверены, что Селесту можно допустить к таким секретным документам?
– Хотите спросить, не может ли она оказаться подосланной русскими шпионкой? – хмыкнул Трокмортон. – Но кому могло прийти в голову, что такой человек, как я, может потерять голову из-за хорошенькой девчонки?
Глава 13
– Если ты проследишь взглядом за аркой Большого Ковша, увидишь яркую звезду, которая называется Арктур, – сказала Селеста, уступая телескоп Пенелопе. – Арка к Арктуру – очень легко запомнить.
Кики повторила жест Селесты, направленный к звездному небу, и сказала:
– Old, mademoiselle. Арктур.
– Арктур – самая яркая звезда на летнем небе, она входит в созвездие Волопаса. – Кики не повторилa вслед за ней, поэтому Селеста добавила: – Волопасами древние греки называли пастухов.
– Волопас, – сказала Кики.
Пенелопа приложила глаз к окуляру телескопа и спросила:
– Зачем вы говорите с ней? Она все равно не понимает по-английски.
– Неправда, понимает. Она же не глупая девочка.
Звезды усеяли прозрачное ночное небо, а над горизонтом вставала Луна – такая яркая, что в ее свете Селеста хорошо рассмотрела и короткий взгляд, который бросила на Кики Пенелопа, и гримаску, которую состроила ей в ответ Кики.
Селеста улыбнулась. Девочки оказались очень добрыми и понятливыми. Она с удовольствием будет заниматься их воспитанием – как гувернантка или как… мать одной из них.
– Видишь кольца Сатурна? – спросила она у Пенелопы.
– Да, они разбегаются в стороны, разноцветные. Почему они разноцветные?
– Этого никто не знает.
– Когда я вырасту, то узнаю, – твердо заявила Пенелопа.
«Если она вырастет такой же упрямой, как ее отец, непременно узнает», – подумала Селеста. Но на всякий случай предупредила:
– Учеными-астрономами бывают только мужчины.
– Им придется смириться, если я буду знать больше, чем они, – возмущенно возразила Пенелопа.
– Если ты будешь знать больше их, они тебя тем более не примут в свои ряды.
Пенелопа немного подумала и сердито пробурчала:
– Дураки.
Как гувернантка, Селеста должна была отчитать Пенелопу за грубое слово, но вместо этого решила согласиться с такой оценкой мужских способностей.
– Да.
– Кто научил вас так хорошо разбираться в звездах, мисс Милфорд? – спросила Пенелопа.
– Мой отец, – с гордостью ответила Селеста.
– О, я люблю его! – воскликнула Пенелопа, отрываясь от телескопа. – Он научил меня сажать базилик, и он у меня взошел. До сих пор растет на заднем дворе!
Кики подергала Селесту за юбку и пролепетала.
– Ой est-elle, LEtoile du nord?
– По-английски это Полярная звезда, – с чувством превосходства ответила за Селесту Пенелопа.
Кики и сама это знала, просто ей хотелось привлечь к себе внимание Селесты.
– Полярную звезду можно найти с помощью двух крайних звезд в ковше Большой Медведицы, – сказала Селеста. – Пять созвездий образуют круг, и Полярная звезда…
– Кассиопея, Дракон, Большая Медведица, Малая Медведица, Цефей, – выпалила Кики.
Селеста посмотрела на Кики и подумала о странной судьбе этой маленькой француженки, которую судьба занесла на туманные берега Англии. Не желая говорить по-английски, Кики пыталась вступить в борьбу со своей судьбой. Бедняжка! Знала бы она, Его этим судьбу не переборешь! Правда, если бы Эллери… Но он на это не способен. Его самого еще нужно учить, как быть отцом это несчастной бродяжки.
Пенелопа отступила от телескопа и с гордостью заявила:
– Я знаю названия всех летних созвездий.
– Тогда перечисли их, – предложила Селеста. Кики подпрыгнула на месте от нетерпения и сказала:
– Moi auss'i!
– Но сейчас очередь Пенелопы, – остановила ее Селеста.
– Non! – возразила Кики, отбежала в сторону и принялась перечислять:
– Весы, Пегас, Андромеда…
– А ты говоришь, она не понимает по-английски, – заметила Селеста, обращаясь к Пенелопе.
Та стояла, сложив перед собой руки, и с холодным спокойствием наблюдала за подпрыгивающей Кики.
О боже. Пенелопа имела право на снисхождение, и не только потому, что была старше. Ведь у нее, в отличие от Кики, был настоящий отец и настоящий дом.
– Иногда я готова ее возненавидеть. Почему на Кики все обращают внимание, а на меня – никто? – сказала Пенелопа. – Чем я хуже ее?
– Давай не будем, – ответила Селеста. – Лучше приляжем на ковер.
Ковер на площадке вокруг телескопа разложил для них Эрни. На него и улеглись Селеста с Пенелопой. Они лежали на спине, раскинув юбки – но кто их мог здесь заметить? В ночи негромко звучала музыка, она долетала из дома, где знатные, богатые взрослые веселились и танцевали, в то время как Селеста давала урок астрономии своим малолетним воспитанницам.
– Красиво, правда? – спросила Селеста, глядя в звездное небо.
– Козерог, Водолей, Лебедь, – продолжала прыгать Кики.
Пенелопа прижалась к плечу Селесты и тихонько спросила:
– Вас не испугало, что я иногда ненавижу Кики?
– Она твоя двоюродная сестра, а живете вы с ней вместе, как родные сестры. Люди часто ненавидят своих сестер, и двоюродных, и особенно родных, – пожала плечами Селеста. – Самое главное, чтобы твоя ненависть не обернулась против тебя самой.
Пенелопа начала успокаиваться.
– Папа говорил, что, когда он был молодым, тоже иногда ненавидел дядю Эллери.
Вот этого знать Селесте не хотелось бы. Только сегодня она думала о том, насколько девочки похожи на своих отцов. Пенелопа вела себя так же важно и рассудительно, как Трокмортон. Кики была подвижной и жизнерадостной, как Эллери. И обе были хороши по-своему.
– А сейчас твой папа по-прежнему его ненавидит?
– Не знаю. Правда, я слышала, как он называл дядю Эллери ничтожеством.
«Ничтожество? Это не про Эллери», – едва не сорвалось с губ Селесты, но она не сказала этого вслух. Она боялась, что Пенелопа, этот маленький аналитик, сумеет привести в ответ доказательства ничтожности дяди Эллери.
– А когда я стану большой, как вы или папа, я по-прежнему буду ненавидеть Кики?
Селесте не очень понравилось, что Пенелопа объединила их с Трокмортоном в одну возрастную группу. Селесте он всегда представлялся человеком из другого поколения, да и сам относился к ней как к девчонке. Как же получилось, что теперь они, можно сказать, стали ровесниками?
– Я… да. Знаешь, я думаю, что со временем ты полюбишь Кики.
– То же самое мне говорил и папа.
–…Орион… – продолжала Кики.
– Нет, Кики, Орион – это зимнее созвездие, – поправила ее Селеста. – А теперь посмотри, Пенелопа, все звезды движутся, и планеты тоже, и Земля вращается вокруг Солнца. Вот мы с тобой лежим здесь, на ковре, а при этом летим вместе с Землей со страшной скоростью, и потому Вселенная вращается у нас перед глазами. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Да, – благоговейно ответила Пенелопа. – Я даже чувствую, как земля вращается подо мной.
Кики с громким смехом хлопнулась на ковер по другую сторону от Селесты.
– И помни, Пенелопа, что астрономия – это не только вычисления или наблюдения в телескоп, – сказала Селеста. – Никогда не забывай, что небо и звезды – все-все создано для нас самим богом.
– C'est grande, – сказала Кики.
– Oui, c'est tres grande, – согласилась с ней Пенелопа.
Селеста обняла девочек за плечи и прижала к себе. Как все-таки хорошо вновь почувствовать себя дома!
– Attention! – воскликнула Кики, указывая рукой на горизонт, где взошла почти полная луна.
– А мы можем посмотреть на нее в телескоп? – живо спросила Пенелопа и села на ковре.
– Сейчас Луна слишком яркая, – ответила Селеста. Луна в самом деле светила так, что хорошо были видны и деревья, и кусты, и стены. – Ее лучше наблюдать, когда она в первой или в последней четверти.
Одна из теней казалась Селесте очень похожей на очертания мужской фигуры. Когда успел появиться здесь этот человек и почему Селеста не уловила его приближения?
– А мы придем сюда, когда Луна будет в первой или в последней четверти? – нетерпеливо спросила Пенелопа.
– Да, – рассеянно ответила Селеста. Она тоже села на ковре, испытывая странное, тревожное чувство. Темная тень приближалась, росла, и…
– Папа! – закричала Пенелопа и сорвалась с места навстречу Трокмортону, вступившему в полосу лунного света.
Селеста приложила к груди руку, словно стремясь успокоить бешено стучавшее сердце. Она сама не знала, отчего ее так испугало появление Трокмортона. Быть может, виной тому тот поцелуй, который по-прежнему занозой сидит в ее памяти?
Селесте хотелось убежать, но не могла же она бросить своих воспитанниц!
– Ты пришел, чтобы тоже посмотреть в телескоп? – спросила Пенелопа.
– Нет. – Если он и испытывал какие-то чувства к Селесте, то удивительно хорошо сумел их скрыть. – Я пришел потому, что миссис Браун ждет тебя и Кики. Вам пора ложиться спать.
Девочки дружно застонали.
Нанять миссис Браун посоветовала Трокмортону Селеста. Миссис Браун была вдовой, воспитавшей, ни много ни мало, девятнадцать сыновей и дочерей, и ей очень нужны были деньги. Человека с таким богатым опытом не могли поставить в затруднение никакие проделки Кики и Пенелопы. Селеста поднялась с ковра и сказала, поправляя юбки:
– Я отведу их.
– Не стоит, – ответил Трокмортон и указал рукой на кусты.
Оттуда выступила большая молчаливая фигура. Кики тихонько взвизгнула. Пенелопа молча подскочила на месте. Селеста шагнула вперед, сжимая кулаки.
– Вы стали очень нервной, мисс Милфорд. Не волнуйтесь, это всего лишь мистер Кинмен, мой друг, – сказал Трокмортон и окликнул, повысив голос: – Выходили покурить, Кинмен?
– Да, Трокмортон, – ответил Кинмен, приближаясь.
Лунный свет упал на его плоское лицо с перебитым носом. Как и все гости, мистер Кинмен был одет в черный смокинг с темным галстуком, но этого джентльмена Селеста видела впервые. Только что приехал? Но не поздно ли? И Селеста недоверчиво нахмурилась, глядя на мистера Кинмена.
Но тот, не обращая внимания на строгий взгляд Селесты, элегантно поклонился и заговорил мягким бархатным баритоном:
– Недавно вышел, чтобы выкурить сигару. Потом постоял немного, полюбовался на звезды. Девочки, вы уже многое знаете про звезды?
– Да, сэр, – ответила Пенелопа, выступая вперед. – Я собираюсь стать астрономом.
– Oui, monsieur, moi, aussi, – добавила Кики. Кинмен присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с девочками.
– Когда подрастете, вы положите всех астрономов на лопатки. – Он выпрямился и добавил, улыбаясь: – Как вы похожи на моих младших сестер. Я очень по ним скучаю.
Селеста успокоилась. Мистер Кинмен в самом деле любил детей.
Трокмортон подошел ближе к Селесте, но не вплотную, остановившись на некотором расстоянии от нее.
– Мистер Кинмен отведет девочек в детскую.
– Нет, мистер Трокмортон, – возразила Селеста. – Это моя обязанность. – Ей не понравилось, что ее отстраняют. Кроме того, она не понимала, что на самом деле происходит и чего ей ждать от обоих этих джентльменов. – Мистеру Кинмену, вероятно, хочется вернуться к гостям.
Лунный свет высветил жесткие складки на лице мистера Трокмортона, его глаза, выражение которых Селеста не могла понять. Вторая половина лига Трокмортона тонула во мраке.
– Селеста, мне нужно поговорить с вами, – мягко сказал Трокмортон, но она сразу поняла, что это приказ.
Она, конечно, должна выполнять приказы Трокмортона… но не такие.
– Я отведу девочек и тут же вернусь, – сказала Селеста.
Трокмортон протянул руку, положил ее на плечо Селесты и твердо сказал:
– Я хочу поговорить с вами немедленно.
– Не беспокойтесь, мисс, – непринужденно сказал мистер Кинмен. – Мне это будет по пути.
Он протянул к девочкам ладони. Пенелопа взяла мистера Кинмена за руку, а Кики предпочла идти сзади. Селеста, подбоченившись, проводила их взглядом, затем сказала осуждающим тоном:
– Вы не должны были отпускать девочек с незнакомым человеком.
– Пенелопа доверяет тем, кому доверяю я сам.
– Мистер Кинмен сказал, что вышел покурить, но ему не верю.
Селеста ждала, что Трокмортон взглянет на нее и скептически улыбнется, но тот заинтересованно спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39