У каждого человека есть свои достоинства и недостатки. Я давно живу на свете, но, поверь, не знаком ни с одним стопроцентным злодеем. Правда, ангелы ко мне тоже не залетали.
– А Таур? – напомнила Алиса. – Я почти ничего не видела в жизни, но одного злодея знаю наверняка.
– Не судите опрометчиво, советует одна очень мудрая книга, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Локи.
– Он убил Инсилая, разве этого не достаточно?
– Ну, во-первых, Магистр не имеет прямого отношения к смерти Инсилая, – медленно сказал Маг, – а во-вторых, пока ты еще не успела произвести своего приятеля в ангелы, осмелюсь сообщить тебе, что некоторые считают Илая законченным негодяем и не постояли бы за ценой за право его прикончить. В жизни все относительно, Алиса.
– Я Вам не верю! – Алиса подняла руку и, в упор глядя на Локи, спросила: – Кто убил Инсилая?
Произошло что-то необъяснимое. Маг попытался заслониться рукой, но глаза его не могли оторваться от ладони девочки. Он смотрел на нее, как под гипнозом. Тень пробежала по лицу Локи, он помедлил мгновение и ответил каким-то деревянным голосом:
– Ронни и Мирна.
– Этого не может быть, – прошептала Алиса, заметавшись глазами между Локи и Варварой.
Варвара в полном недоумении смотрела на разыгравшуюся на ее глазах сцену и ничего не понимала.
– Вы нарочно сказали насчет негодяя? – чуть слышно спросила Алиса. – Или Вы действительно так считаете?
– Я считаю, что Инсилай из плоти и крови, а значит, всегда будут и те, кто любит его, и те, кто его ненавидит. Если у Волшебника нет ни друзей, ни врагов – это не Волшебник, а жалкое подобие одушевленного тела, владеющее основами колдовства. Илай настоящий Волшебник – врагов у него предостаточно.
– Волшебник, – повторила Алиса. – Но ведь и ты, и Мирна говорили, что Волшебника в Ваурии можно убить только золотыми стрелами или камнями Запределья… Никогда не поверю, что Ронни с Мирной метали в Илая камнями и стрелами. Они что, с ума сошли?
– Ты перепутала два разных понятия, – медленно, осторожно подбирая слова, сказал Маг, – казнь и убийство. Убить в Ваурии можно кого угодно, как угодно, чем угодно. И при этом совсем не важно, Волшебник ты, Маг или просто человек. Убийства совершаются без чинов и званий. А казнь – убийство ритуальное. Оно вершится от имени и по поручению государства, а значит, палач – не убийца, а профессия! Одна беда, приходится соблюдать некоторые приличия. В Ваурии это золотые стрелы и приговор Таура.
– Отвечать-то все равно придется, – тихо сказала Алиса.
– Вопрос спорный, – проворчал Локи, – тут ответчиком судьба и государство, а с них много не спросишь…

* * *

Боль плескалась во мне, как горячий чай в стакане на трясущемся столе вагона-ресторана. В первые минуты я еще пытался хоть как-то отражать удары, но уже через полчаса понял бесполезность этой затеи. Именно тогда я пришел к выводу, что не так уж и не права была Мирна, поменяв местами злополучные бочки. Не знаю, что думал Инсилай, стоя под бичами, а я бы сейчас не отказался от мертвой водички, как наружно, так и внутренне. Черт, еще немного, и я загнусь без всякой воды. Ну, что я был за идиот, когда мешал Гааре! Легче десять раз умереть, чем один раз пережить такую порку. Как он ухитрился продержаться в этом аду целых три дня? О господи, если не умру, то наверняка рехнусь. Если неделю голым задом попрыгать со стада ежей на раскаленную сковородку и обратно, получатся в аккурат мои ощущения. Плюс в голове непрерывная перестрелка десятка артиллерийских расчетов. Какого дьявола мы полезли в эту мышеловку? Ведь предупреждал же Инсилай, и почему я, дурак, ему на слово не поверил?! И Наташка права, вечно ищу на свою задницу приключений… вот и нашел. По полной программе изыскал. Илай стоял у ворот трое суток и все-таки пытался увернуться от спасительной воды. Значит, если постараться, можно этот ужас пережить и даже иметь какие-то надежды на будущее. Ну, во-первых, он Волшебник, а я даже не ученик, во-вторых, все-таки и он не пережил, правда, не без нашей помощи…

* * *

Возвращаясь из магазина, Лика обнаружила на лавочке у подъезда в стельку пьяного Горохова. Вадим Игоревич покачивался, как китайский болванчик, и пил дорогой французский коньяк прямо из горлышка. Тут же на лавочке, на грязной газете, имели место два помятых помидора, целлофановый пакетик с греческими маслинами, развороченная упаковка какой-то сырокопченой нарезки и банка черной икры. Горохов черпал ломтиком колбасы икру из банки, лихо бросал в рот пару маслин, пил коньяк и в конце ритуала зачем-то занюхивал всю эту мечту гурмана расквашенным помидором.
Лика ахнула и чуть не выронила пакеты с провизией.
– Анжелика Варфоломеевна! – обрадовался Горохов и бросился обниматься, не выпуская из рук бутылку и помидор. – Наконец-то Вы пришли!
– Спокойно, – Лика попыталась уклониться от его объятий.
– Все меня бросили, – доверительно поведал Вадим Игоревич, плюхнувшись обратно на лавочку. – Пришел какой-то с черным котом, вот таким здоровенным, – он развел руки жестом рыбака, рекламирующего свой улов, – пошумел, покричал, подымил, и все пропало. То есть, он пришел без кота, и прикинулся Оленькой, а потом, когда я его разоблачил, дамочки улетели в форточку, а он подевался куда-то вместе с котом.
– Кот точно исчез? – строго уточнила Анжелика
– Железно, – Вадим Игоревич провел рукой с помидором по горлу, – чтоб я сдох.
– И дамочки улетели?
– Ну, я же говорю, все бросили, и кот, и мужик, и дамочки, и дочка… Жена родная, и та смоталась.
– Ну, про жену ты, допустим, загнул. Когда Светка-то твоя с островов, кстати, приезжает? – чтобы Горохов немного успокоился, Лика присела рядом с ним, лихорадочно соображая, куда тащить эту жертву колдовских разборок. Оставь его здесь – или психушка, или милиция им наверняка заинтересуется.
– А она не приезжает, – радостно сообщил Горохов, снова пытаясь угостить Анжелику коньяком. – Она письмо прислала. Пишет, что нашла мужчину своей мечты и живет с ним где-то в бунгало под пальмами. Алисе привет передает… – Вадим Игоревич снова хлебнул коньячка и то ли икнул, то ли всхлипнул, – а Алисы след простыл. Ей-то чего не сидится, вроде рановато ей еще в бунгало под пальмы, к мечте поближе…
– Понятно, – констатировала Лика, пытаясь объять необъятное, а именно пакеты с покупками, Горохова и его газету с провиантом. – Пошли на кухню, нечего здесь торчать.
– Ни-и, – заупрямился Горохов, – я еще чуть-чуть посижу и буду здесь бунгало строить. Пойдешь ко мне туземкой, Варфоломеевна?
– Сначала займемся пальмами, потом океанчик нальем, а уж там видно будет, про бунгало. – Лика уже почти втолкнула его в подъезд, когда в Горохове вновь проснулся трудовой энтузиазм.
– Слушай, а у меня дома пару фикусов есть, – он попытался вернуться назад, – я сейчас звякну, ребята привезут. На первое время хватит. Будут как родные, а то когда еще эти пальмы чертовы вырастут?
– Сейчас я тебе звякну! – разозлилась Лика, и не зафиксированный Гидрометцентром смерч вознес недоумевающего Горохова прямо к дверям ее квартиры. Вадим Игоревич крякнул, глотнул коньячка, зачерпнул пальцем икорки из зависшей у него перед носом баночки, и, не найдя потерянного где-то в пути помидора, занюхал трапезу рукавом своего клубного пиджачка за штуку баксов.

* * *

…Сначала была темнота. Потом я увидел наш подвал откуда-то сверху, будто парил под потолком. Воздух ходил ходуном, раскачиваемый многоголосым храпом и сопением. Я присмотрелся и увидел бесконечно длинные ряды трехэтажных нар, на которых вповалку спали полуголые люди. Рядом, в отделенном толстой решеткой помещении сидели за столом стражники и, судя по чавканью, ужинали. Я тоже хотел есть, но спускаться боялся. Раз уж повезло смыться из-под плетей, не стоит нарываться. Кстати, как я сюда попал, что-то не припомню. Волшебство какое-то, и не болит ничего, чудеса.
Дверь открылась, стражники вскочили на ноги. В подвал ввалился Арси. За спиной его маячил, судя по бело-золотому одеянию, кто-то из местного начальства.
– Ну, показывай, где этот поганец, – советник обвел глазами полутемное пространство казармы.
– Здесь, господин, – стражники расступились, пропуская Арси и сопровождающего его офицера куда-то в угол.
– Какого черта, – проворчал советник через несколько мгновений, – я сказал, выпороть, а не забить насмерть!
Так, кого-то они все-таки прикончили. Ничего удивительного. Я осторожно проплыл над головами стражников и заглянул в угол. Так я и знал: на полу совсем голый парень, с задницей исполосованной покруче инсилаевской спины, только что без клейма. Лежит неподвижно, как сломанный манекен. Быстренько отплыл от этой компании на безопасное расстояние. Не прикалывает.
– Убедитесь, что сдох, и в могильник, – распорядился Арси, пнув ногой тело. – Еще один покойник из-за вашего усердия – и ездить я буду на вас. Надеюсь, что бегаете вы не хуже, чем бьете.
Стража шарахнулась в стороны, и вдруг я понял, что в углу у ног советника валяюсь я, а точнее, мое тело. Что за чертовщина, как это меня угораздило выскочить из собственной сущности?
– Принесите воды, бездельники! – распорядился офицер, не забывая ужом крутиться вокруг советника. – Клянусь, мы не виноваты, господин, он был в полном порядке и вдруг вот это.
Стража принесла два ведра воды и окатила лежащее на полу тело. Неведомая сила швырнула меня вниз, в угол. Я даже зажмурился, смотри – не смотри, впечатаюсь в стену, как миленький. Ничего похожего, только свинцовая тяжесть заполнила все мое существо. Я открыл глаза. Мокрые камни, полумрак, чьи-то грязные башмаки. Приподнял голову, о господи, Арси, офицер, чуть в отдалении стражники. И снова боль, только сейчас к ней добавился лихорадочный озноб. Меня просто трясло от холода.
– Смотри-ка, очухался, – советник сделал шаг в мою сторону, – на этот раз вам повезло, дармоеды. Эй ты, – а это уже мне, судя по кованому носку сапога у моего подбородка, – отправляйся спать. Завтра тебя ждет работа. И не вздумай больше притворяться, или я убью тебя по-настоящему.

* * *

Варвара так старательно целилась на маяк, что у нее даже голова заболела. В результате материализовалась она отвратительно. «Это все Локи, – злилась Волшебница, – запугал меня, как первоклашку, тоже мне колдовство, когда руки трясутся. Еще и ногу подвернула о какую-то банку-склянку, что за манера разбрасывать где попало всякую дрянь! Хорошо еще, что перемещались, взявшись за руки. Ну и темнота у них здесь в Ваурии, сама себя не вижу. Вроде по назначению попали. Маяк совсем рядом». Варвара открыла было рот, чтобы сообщить это своему спутнику, но вовремя заметила его жест, призывающий к молчанию. Она обернулась и обомлела.
За спиной у себя она обнаружила пролом в стене, через который было видно темно-серое небо. Собственно, ничего необычного в этом не было, пугало другое: на фоне неба четко вырисовывался неподвижно застывший силуэт высокого мужчины.
«О, господи, – ахнула про себя Варвара, – будем надеяться, что Локи не ошибся в расчетах, и его магические способности восстановятся через пару минут. Мои-то тают как деньги в отпуске. Энергия уходит, будто кровью истекаю. Так, не дрейфь, – попыталась она сама себя успокоить, – кто сказал, что первый встречный в Ваурии обязательно окажется Магом или Волшебником. А с человеком Локи без всякого колдовства справится, рука-то у него – ого-го, крепкая». Волшебница замерла в неподвижности. Локи повнимательнее присмотрелся к «первому встречному» и чуть улыбнулся, хотя в глазах мелькнуло удивление.


Часть восьмая

Бывают в жизни обстоятельства, при которых даже зло вынуждено творить благо.

Глава 53

Под напором Мирны я отступил в лес, но уходить не собирался. Когда волшебство спало, и я узнал Ронни, все встало на свои места. Они считали, что сотворят благо, если избавят Инсилая от мучений. Неужели Локи все-таки ушел и бросил здесь всех своих без страховки? А Таур, он, что же, вежливо откланялся и без сожаления оставил свою империю подлизе Арси? Почему Мерлин не помог Посланнику? Как могло получиться, что в Битву Двоих вмешались посторонние? Что происходит в этом мире? Добро из лучших побуждений творит зло, сила уступает слабости, а лучший друг ничего не может предложить тебе в этой жизни, кроме смерти… Хотя, чему я удивляюсь, это же Ваурия. Запределье…
Я провалился сюда года два назад, а может, и три. В этом тауровском королевстве биологическое время пленников просто замирает. Взять, к примеру, меня. Ни разу за эти годы не утруждал себя бритьем, но даже намека на щетину на лице не появилось. Издержки климата? Ладно, у меня аллергия на Ваурию. А остальные? Никто из моих товарищей по несчастью за это время ничуть не постарел. Худели, толстели, умирали, но не состарились ни на день. Я не видел среди рабов ни одного старика. Или никому не удавалось дожить до старости, или все пришельцы были здесь вне времени. Ну, я-то в этой стране-ловушке наверняка до старости не дотяну. За эти годы из меня все жилы вытянули.
Смерть Христова, и все это из-за одной единственной глупости. Не нужно было плюхаться за штурвал попрыгунчика после того, как мы крепко отметили мое возвращение в Эйр с Земной отработки. Вернее, не отметили, а сделали перерыв в банкете, когда убедились, что все, кроме воды из аквариума, выпито до последней капли. Я не придумал ничего умнее, чем податься за выпивкой в Бахнию, измерение весьма лояльное к любителям выпить. Это в Эйре ночью все, что крепче лимонада, стоит целое состояние, а в Бахнии в любое время суток вино дешевле воды. Кто ж знал, что расплачиваться придется по расценкам Таура? И промахнулся-то всего на пару секунд. А в результате не я испил бахского красного, а Таур – моей крови.
Они начали двигаться одновременно. И Арси, и Ронни, и Мирна. Взяли такой быстрый старт, что я даже потерял их из виду, хотя почти сразу пустился вдогонку. Пришлось прибавить ходу, чтоб угнаться за этими марафонцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77