– Если не получится освободить… мы договорились, по возможности, избавить его от страданий… – И черт меня понес болтать с собственным рабом!.
– Полагаю, вы знаете, что делаете, – вздохнул Краш.
– О чем ты? – насторожился я.
– Прежде чем убить посвященного, – помедлив, сказал Краш, – а все рабы здесь Волшебники, Чародеи, или Маги, нужно убедиться, что его физическая оболочка не имеет ничего общего с его естественной сущностью.
– Зачем?
– Смерть – это нарушение энергетического баланса. Прерывается связь энергетических слоев, физическая оболочка распадается. При этом высвобождается такое огромное количество свободной энергии, что Волшебника просто выбрасывает в Эйр, где он материализуется в своей естественной сущности.
– Что, собственно, и требуется.
– Если бы все было так просто, – вздохнул Краш, – рабы в Ваурии давно перебили бы друг друга, и тем самым освободились. Но плантации полны рабов… Дело в том, что в Эйре принято совершать путешествия в естественном обличье. Искусственная, наколдованная оболочка появляется по воле путешественника только на месте прибытия. А в Ваурии волшебство бессильно. Колдуны заперты здесь потому, что они провалились в это мерзкое измерение в собственной сущности, а значит, возвращение в Эйр через смерть для нас невозможно.
– Но Волшебники здесь все-таки умирают.
– Да. По-настоящему, без перспективы воскрешения.
– То есть… – я понял весь ужас происходящего. Сволочная Айка, я так и знал, что она хочет навредить, а не помочь. – Если мы сейчас убьем Инсилая, мы убьем и человека, и Волшебника…
– Невозможно убить Посланника, в Ваурии это может сделать только Черный Магистр, – успокоил меня Краш.
– Почему?
– Посланнику помогает Мерлин.
– Слушай, Краш, обещаю отпустить тебя на все четыре стороны, если поможешь остановить братца Муни. Кажется, сейчас произойдет такое, что даже Великий Мерлин не спасет.
– Я простой Чародей, – вздохнул Краш, – вряд ли я смогу оказать Вам помощь в борьбе с судьбой.
– Судьба здесь ни при чем, – проворчал я, по-быстрому отвязывая его от дерева. – Обыкновенная глупость одной девицы плюс жажда мести другой, помноженная на мои бесхребетность и неграмотность.
– Серьезное уравнение, – Краш хмуро посмотрел на меня. – В вашем случае или жизнь, или смерть, как повезет.
В кустах что-то зашуршало.
– Мирна? – шепотом спросил я. Никто не ответил. – Что это? – я обернулся к Крашу.
– Не знаю, – он смотрел в сторону Инсилая. – Видишь, стража заснула. Может быть, твоя подруга успеет. Будь наготове, ей может понадобиться помощь.
– Глаз не спускаю. Черт возьми, чего она ждет?! Давно бы уже могла подобраться к столбам и перерезать веревки.
– Дорога делает у столбов крутой поворот, – напомнил Краш. – Отсюда не видно, но может, там кто-то есть.
Опять в шаге от нас что-то завозилось.
– Кто там по кустам шастает? Не имею ни малейшего желания получить по затылку на финальном этапе операции. Да что она возится, будто времени у нее не пять минут, а пять суток.
– Нет здесь никого, – проворчал Краш, – и до финала далеко. Зови своего братца. Стража у ворот заметила что-то, сюда направляется.
– Минут десять у нее есть, пока они дойдут.
– Когда они подойдут, будет поздно. Увидят, что кто-то крутится у столбов, застукают и ее, и нас.
– Ты можешь уйти, если боишься.
– Если б это что-то изменило, – вздохнул Краш. – Зови ее, если хочешь еще пожить на этом свете.
– Не орите, – прошептала у самого моего плеча Мирна. – Я уже здесь, а вас на весь Альвар слышно.
– Надеюсь, из нашего разговора ты поняла, что мы не можем осуществить наш план? – с надеждой спросил я.
– Ну, вы не так громко орали, я слышал только последние слова, – признался Муни, стягивая с лица бандитскую шапочку. – Да и не до того было. Сначала кто-то все время в кустах копошился, потом какой-то гуляка нарисовался прямо из воздуха и торчал у Инсилая за спиной, а под конец уже и стража от ворот подтянулась. Но кто вам сказал, что мы чего-то не можем? Я не смог подобраться к столбам, это правда, зато закрасил полосы на бочках, и теперь всю черную работу проделает стража.
– О господи, – у меня опустились руки. – Мирна, ты убила его.
– Сдается мне, ты заговариваешься, братец Гуни, – бородатый Муни сделал страшные глаза и покосился на притихшего Краша.
Ну, дурдом. Типа ей про Инсилая можно, а мне про Мирну нельзя. И потом, кто это ей привиделся у столбов, хотел бы я знать, мы с Крашем во все глаза смотрели и ни одной живой души не видели. В кустах определенно кто-то шуршал, это я не отрицаю, а что за привидение этой красотке явилось, потом разберемся, не до того сейчас,
– Нужно срочно вернуть все на свои места, – я сделал шаг в сторону столбов.
– Назад! – Краш дернул меня за халат с такой силой, что я едва не шлепнулся на землю. – Поздно.
Он был прав. Один из стражей плеснул ведро воды на спину бессильно повисшего на распятых руках Инсилая, другой поднес к его губам деревянный ковш с водой. Несмотря на оковы, Илай от питья пытался увернуться.
– Великий Мерлин, помоги ему! – взмолился я и отвернулся, не в силах смотреть на это убийство.
– О чем это ты? – подозрительно спросила Мирна, напротив, не сводившая глаз с Инсилая.
Я не успел ответить, полувздохом меня перебил Краш:
– Все.
– Что все? – Я не мог поверить, что весь этот ужас происходит наяву, с моей непосредственной помощью и участием.
– Все кончено, – повторил Краш, глядя на нас грустными глазами. – Он умер.
– Ты уверен? – не оборачиваясь, прошептала Мирна.
– Посмотрите на себя, – посоветовал Краш. – Волшебство пропало, значит, Волшебник умер.
Я уставился на Мирну. Бородатый Муни исчез вместе с роскошным халатом. Рядом со мной была взлохмаченная Гаара в драном свитере и немыслимо засаленных штанах.
– Волшебник? – переспросила Мирна и, резко обернувшись, уничижительно посмотрела сперва на меня, потом на Краша. – Нельзя убить Волшебника без золотых стрел и камней Ваурии, знатоки магических законов. Кто вас только учил, грамотеи…
– Нельзя казнить, – уточнил Краш, – а убить колдуна во владениях Таура проще простого. К тому же, мертвая вода течет из недр Ваурии и является главным оружием Магистра, как пятый камень Пентакля.
– Ледяное копье, – пробормотал я, вспомнив битву.
– Что? – не понял Краш.
– Но Айка говорила только о копье, – растерялась Мирна, – о воде ни слова не было.
– Она много чего не сказала, – я не скрывал досады. – Не удивлюсь, если она именно таких наших действий и добивалась. Говорил тебе, она ненавидит Инсилая.
– Нет, не может быть! Отшельник должен быть беспристрастен, даже если ему это трудно. У него может быть масса неприятностей, если Наблюдатель заметит хоть малейшую необъективность. Кстати, странно, что Наблюдатель нас не остановил. Мы ведь не имели права вмешиваться в битву, это против правил, – она пыталась говорить уверенно, но губы ее начали предательски дрожать.
– Тебя остановишь, пожалуй, – процедил я сквозь зубы. – С чего ты взяла, что Наблюдатель – он? Может, «она», и тоже из бывших Инсилаевых подружек. Вполне допускаю. Ничего удивительного, что она нам не мешала, ее такой исход вполне устраивал.
– Уходить надо отсюда, – подал голос Краш. – Смотрите, какая суета началась. Сейчас Арси заявится, виноватых искать будет.
Я посмотрел на столбы у дороги. Половина стражников спала вповалку на месте происшествия, остальные беспорядочно метались по местности, громыхая ведрами. В центре сцены, немым укором – бессильно поникший силуэт Инсилая. Часовые перестали, наконец, суетиться и занялись Илаем. Один поднял его голову за волосы, другой пытался напоить его водой из бочки с белой полосой. Инсилай не сопротивлялся, но напоить его все равно не получалось.

Глава 49

Лика стояла у окна и уговаривала скакавшего по подоконнику вороненка пойти куда подальше. Птица упрямилась, прыгая в опасной близости от графина. Лика ругалась, вороненок, видимо, тоже, только по-своему: громко каркая и хлопая крыльями.
– Что у тебя там? – крикнула с кухни Наталья.
– Я убью этого реликтового бедоносца! – пообещала Лика и замахнулась на птицу тапочкой.
– Кто это? – удивилась Наталья, появляясь в дверях с полотенцем в руке. – Что он орет?
– Издеваешься? Я по-вороньи ни бум-бум! Чертов Боря!
– Вот именно, что по-вороньи, – проворчала Наталья. – Наш реликт в Одессе перья греет, а это какая-то приблудная.
– Ах ты, самозванка! – Лика разозлилась и, запустив в птицу тапочкой, снесла графин с подоконника. В комнате снова начал материализоваться протрезвевший егерь.
– Да пошел ты! – Лика в сердцах топнула босой ногой.
Графин взлетел обратно на подоконник, с чавканьем прихлебывая по пути разлившуюся воду. Вороненок испугался и махнул на волю.
– Ну что, великий орнитолог, – усмехнулась Наталья, глядя на погрустневшую Лику, – справилась с птенчиком? Не загрыз он тебя?
– Птица в дом залетает к покойнику, – ни к кому не обращаясь, сообщила Анжелика. – Надо было ему шею свернуть.
– Кому? Покойнику?
– Птенцу этому нахальному. Раскаркался здесь, без него тошно. И этот ваш… в графине. Достал он меня уже. Вернуть бы его на место постоянного проживания, пока вдрызг не расколотили.
В дверь позвонили. Девушки переглянулись.
– Или Кира, или Горохов с Алисой, – предположила Лика, отвлекаясь от мрачных раздумий.
– Или твой птенец-предсказатель. Решил через дверь попробовать, раз в окно не пустили, – проворчала Наталья и пошла открывать.
Вернулась Кира. Вид у нее был весьма растерянный.
– Представляете, чуть не потеряла, – бросив на пол пакеты с продуктами, она вертела в руках свою драгоценную жемчужину с оборванной цепочкой. – Уже подошла к двери, и – будто не кулон на шее, а гиря двухпудовая. Слава богу, цепочка порвалась, а то бы запросто могла без головы остаться. Мистика какая-то. Посмотрите, она мне шею не порезала?
Наталья сделала шаг вперед, но в этот момент Кира охнула и выронила кулон. На полу почему-то оказалась не жемчужина, а Алиса. Она посидела мгновение посреди коридора, тряхнула головой и с кулаками бросилась на Киру.
– Как ты могла с ним связаться? – почти визжала Алиса. – Он нас всех чуть не угробил, а ты с ним по барам обжимаешься! Дура, думаешь, ты ему нужна? Он тебя пасет, а кулончик подарил, чтобы Инсилая с Ронни в Ваурии уничтожить. Перстень-то у меня, я у тебя на шее, а ты вцепилась в эту жемчужину, как блоха в кошачий хвост.
Ничего не понимающая Кира смотрела на разбушевавшуюся Алису сумасшедшими глазами.
– Что происходит? – придя в себя, спросила Лика. – Алиса, успокойся. Давай по порядку. Откуда ты взялась, при чем здесь жемчуг и Киркины любовные похождения? Что она тебе сделала, что ты так кричишь?
Алиса вздохнула поглубже и зачастила:
– Инсилай превратил меня в жемчужину на цепочке, когда мы убегали. Таур украл ее у него и подарил Кирке, с клятвами в вечной любви. Я ей сутки напролет кричала, что я Алиса, но она, кроме своих страстей, ничего не видела и не слышала. Ее ничего не интересовало, кроме любовного бреда! Да он бы в твою сторону не взглянул, если б не рассчитывал твоими глазами за нами шпионить! Кто билетик-то сюда тебе прикупил? Ветром надуло? Катилась бы себе в Мерлин-Лэнд и сидела там в ожидании принца, так ведь нет, сюда пожаловала. Много нашпионила? Все, мне срочно надо в Альвар. Там Мирна, Ронни и Инсилай, и им нужна моя помощь. Там идет Битва, и без кольца ее не выиграть.
Лика побледнела и, бессильно привалившись к стене, полными ужаса глазами посмотрела на Алису.
– Что? – чуть слышно спросила ее Наталья.
– Все кончено, – не сказала, выдохнула Анжелика.
– Нет… – не веря себе, прошептала Наталья.
– Илай был прав. Помощь хороша, когда она своевременна, – тихо сказала Анжелика. – Мы опоздали. Они убили его.
– Нет, – попятилась от нее Алиса, – нет, нет! – Она почти кричала. – Это невозможно!
– Ты вернулась в свою земную сущность. Инсилай слишком далеко, чтобы расколдовать тебя. Выходит, дело не в этом. Понимаешь, Алиса, волшебство умирает вместе с Волшебником. Раз ты перестала быть жемчужиной, значит, Илай умер. Мне очень жаль.
Лика покосилась на окно и подумала, что проклятой вороне все-таки стоило свернуть шею.

* * *

Стражник отпустил голову Илая, и она снова бессильно склонилась на грудь.
– Тебе действительно стоит идти, – сказала Мирна, обернувшись к Крашу. – Рабовладелец Муни пропал безвозвратно, так что ты теперь, как ни крути, беглый раб. Конечно, не ты сбежал от хозяина, а хозяин от тебя, но вряд ли стража станет разбираться. Да и нас разыскивает все тауровское войско.
Краш покосился на Мирну, сделал шаг назад, но не ушел. Я посмотрел на его голый торс, плетуна и ошейник.
– Куда он пойдет в таком виде? Надо снять плетуна.
– Каким образом? – Мирна не разделяла моего энтузиазма. – Он Чародей. Чтобы его освободить, нужен Маг или Волшебник.
Поразмыслив, она стянула с себя свой безразмерный свитер, оставшись в тоненькой трикотажной кофточке:
– Надевай.
– Ты замерзнешь, – засомневался Краш.
– А тебя поймают с твоим плетуном, лучше будет?
Краш натянул свитер и сразу стал похож на добропорядочного ваурца, полунищего, но свободного. Обновка была ему узковата и коротковата, но в стиле гранж ходил весь Альвар.
– Иди в пещеру, где мы были днем, – не глядя на Мирну, сказал я ему. – Жди нас там два дня. Если не вернемся – уходи, значит, что-то у нас не сложилось. Да, постарайся избегать кафтанщиков со свистками. Они высвистывают коды плетунов, чтобы найти беглых рабов. Чихнуть не успеешь, как будешь весь в серебре.
– А вы? – спросил Краш.
– Мы не можем уйти, пока не выясним, что с Инсилаем, – ответил я.
Краш посмотрел на меня как-то странно, но ничего не сказал.
У ворот появился Арси. Он прибыл на колеснице, запряженной рабами, и немедленно включился в работу. Сразу посветлело: советника сопровождала рота факельщиков. Инсилая отвязали от столбов, бесчувственное тело упало на груду камней. Арси склонился над ним, взял двумя пальцами за запястье, видимо, пытаясь найти пульс, но, не найдя, с досадой отбросил руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77