Познакомься с Рогнедой, а я пока прощаюсь.
Прежде чем Олаф успел что-нибудь сказать, Фольш исчез. Затрещали ломаемые кусты под машиной, и вскоре она остановилась перед попятившимся сотником. Впереди на панцире открылась маленькая дверца, оттуда выглянула женщина в странном головном уборе - серебристом шлеме, скрывавшем почти все лицо.
- Залезай, Олаф! - весело предложила она. - Летучки убрались в свой город, рассказывать детям страшные сказки. А ты не очень напуган?
- Очень, - признался чивиец, который уже не считал свои мысли только своими. - Она не тронет меня?
- Смелее!
Он осторожно дотронулся до бока машины. Он оказался железным, нагретым солнцем, неживым. Это приободрило сотника и он неловко вскарабкался на спину существа, куда более широкую, чем у смертоносца. Стараясь держаться подальше от жал, пробрался к дверце, не наступая на глаза.
- Молодец, - одобрила его женщина. - Фольш уже сказал, что меня зовут Рогнеда? Пролезай внутрь и усаживайся, только не ткни в меня своими ножнами.
Она исчезла в чреве машины, и Олаф заглянул внутрь. Там оказалась совсем маленькая комнатка с четырьмя сиденьями. Помещение заливал мягкий свет, струившийся с потолка, все стены покрыты непонятными предметами.
- Смелее! - повторила Рогнеда. - Фольш и Роки столько про тебя рассказывали, какой ты герой и злодей, а ты оказывается трусишка?
Олаф перестал разглядывать внутренности машины и сосредоточил внимание на женщине. Высокая, почти одного роста с сотником, сероглазая, с очень красивым лицом, точнее - носом и губами, остального не видно. Одета в серый костюм, оставлявший открытыми только кисти рук, совершенно черные. На груди - рисунок звезды, как у Фольша. Обуви сотник не видел, ее закрывал какой-то предмет с торчащим рычагом.
- Так ты, значит, боишься меня? - повторила с улыбкой Рогнеда.
Сотник не боялся женщины и сделал вывод, что читать мысли Рогнеда не умеет. Желание немедленно ударить нахалку Олаф подавил - наверное, она тоже со звезд. Возможно, древние люди относились к своим самкам как пауки. Тогда она имеет право вести себя так.
Он спустился вниз, потрогал сиденье, оказавшееся удивительно мягким, осторожно сел в стороне от Рогнеды.
- Ничего не трогай, можешь остаться без рук! - строго сказала женщина и почему-то тут же хихикнула. - Поехали? Здесь немного качает, держись. Или пристегнешься?
- Что? - не понял Олаф.
- Можешь привязать себя к креслу вот теми ремнями.
- Нет, не хочу.
Дверца сама собой закрылась, Олаф оказался в западне. Тут и выхватить-то меч трудно, не то что рубиться... Лук оказался прижат к боку. Он незаметно положил руку на рукоять ножа и еще раз огляделся. На стенах оказалось несколько окошек, все они выходили на степь. В одном виднелись горы.
Когда машина тронулась с места, Олафа немного толкнуло назад. Ему не понравилось полулежачее положение - в седле на смертоносце чувствуешь себя гораздо лучше. За окошками побежала степь, трава слилась в сплошную линию. Действительно, заметно покачивало. Пауки бегают плавней!
- Видела твоих приятелей, - сказала Рогнеда, она явно управляла машиной, держась одной рукой за рычаг. - Кажется, с ними все в порядке. А мы доедем быстро, очень быстро.
И в самом деле, горы стремительно приближались. Фольш не солгал - на такой машине можно догнать смертоносца, пусть и не сразу.
- Ты можешь приказывать машине жалить?
- Что? - Рогнеда повернула лицо с удивленно вздернутыми бровями.
- Машина жалила стрекоз... Плевалась в них. Это ты ей приказала?
- Я стреляла в стрекоз, это очень просто, - пояснила женщина. - Могла уничтожить их сразу всех, но тогда остальные оказались бы слишком напуганы. Все вышло очень удачно - они спустили на землю людей, чтобы попытаться подойти ко мне, я приехала и быстро убила их всех. Летучки, как вы их зовете, удрали. Обратно сунутся не скоро, и еще раз обыщут всю степь перед городом. Они понимают, что такая тварь для них важнее, чем поймать каких-то людишек.
- Ты убила всех слуг стрекоз? - переспросил Олаф. - Так быстро? Ты давила их, да?
- Нет, стреляла. Не из... Жала, а по другому. Это было просто... Надеюсь, тебе их не жаль?
- Нет.
- Я так и думала! Фольш часто злился на тебя, все грозил свернуть шею, но нам с Роки ты нравился. А Марк и вовсе был бы от тебя в восторге... Но он не дожил до твоих подвигов.
- Кто это: Роки, Марк?
- Наши с Фольшем приятели. Ты ведь понял, что Фольш тут - не единственный бог?
Да, Олаф это понял. Они уже подъехали к горам, машину закачало сильнее, когда она оказалась на камнях. Однако скорость не упала, только рычагом Рогнеда стала двигать энергичнее. Ловко огибая скалы, они промчались по накатанной дороге и вскоре остановились перед широкой пещерой с правильным четырехугольным входом.
- Вот и наш дом. Логово Фольша, если тебе угодно. Видишь белую отметину?
- Да, - над входом в пещеру на черном камне отчетливо выделялась белая звезда, такая же, как на груди у Рогнеды и Фольша.
- Вот она сеть, - Рогнеда что-то тронула а стене машины, - а вот ее нет.
Звезда исчезла, будто растворилась в камне.
- А теперь снова есть, - женщина опять дотронулась до красного кругляша. - Оставим, чтобы Люсьену было удобнее. Что ж, добро пожаловать к нас в гости, Олаф-сотник! Руки хорошо оттер от крови, злодей?
- Что? - сотник обескураженно посмотрел на свои ладони, но Рогнеда лишь чему-то рассмеялась и машина снова тронулась с места.
Они въехали в пещеру. В окошках стало темно, но длилось это лишь мгновение. Вспыхнул очень яркий свет, и пещера оказалась огромным, больше Дворца в Хаже помещением. В ряд стояли еще несколько машин, таких же, как машина Рогнеды, дальше Олаф разглядел какие-то еще более странные механизмы.
- Вылезай! - дверца открылась, опять сама по себе.
Сотник выбрался наружу и остановился, прикрывая глаза от льющегося с потолка света, на спине машины. Все вокруг было именно таким, как он видел в окошки, но в то же время... Олаф быстро сел на корточки и ощупал железные бока. Никаких окошек не было.
- Прыгай вниз! - предложила Рогнеда и первая оказалась на твердом, ровном полу. Дверца закрылась. - Что-то Фольш не вышел тебя встречать, запугал ты его. Роки, мы здесь!
- Закрой вход, - ответил откуда-то сверху мужской голос.
За спиной раздалось тихое скрежетание. Олаф резко обернулся, готовый отпрыгнуть, и увидел, как медленно опускается огромный черный камень, отрезая его от привычного мира.



Джани несколько раз порывался сползать на разведку, но и Келвин, и Люсьен в один голос потребовали от него лежать тихо. Стрекозы кружились далеко, у самого горизонта, но уж очень зоркие глаза у этих насекомых. Потом Аль вдруг вздрогнул всем телом, указал рукой на запад. Оттуда приближалось чудовище.
- Вот кто летучек жег! - тут же сделал вывод Келвин.
Непосредственной опасности для людей пока не было - диковинная тварь проползла стороной. Потом вдруг остановилась и откуда-то с морды полетели будто красные искорки. Люсьену показалось, что он слышит чьи-то крики. Насекомое поползло дальше. Вскоре летучки взлетели все вместе, огромной стаей, а снизу в них полетели знакомые белые струи, только очень часто. Несколько стрекоз мгновенно сгорели, остальные полетели на восток.
- Как оно их! - восхитился Люсьен.
- Это еще что... Вот каково людям, которых летучки высадили в степь. От такой твари не убежишь, - покачал головой Келвин. - Так что лежи тихо, Джани, очень тихо. А ночью надо уходить на север.
- Как же? - не понял воин. - А сотник?
- У сотника своя голова, если еще осталась. Сам видишь - тварь неизвестная, плюется чем-то. Как с такой воевать?
- Да мы бы сумели, - Аль неопределенно поднял арбалет, посмотрел на Люсьена.
- У нас отравленные стрелы, - решился тот. - А эта штука пробивает любой панцирь, сами видели.
Джани и Келвин переглянулись.
- Отравленные стрелы? А как же Договор?
- Повелитель Чивья разрешил нам пользоваться ядом, - признался Люсьен.
- Врешь! - Джани даже подскочил бы, не удержи его старший товарищ. - Повелитель разрешил людям пользоваться ядом! Врешь!
- Нет, это правда, - терпеливо сказал Люсьен, отмечая, как Аль тихонько, из-под руки навел арбалет сперва на Джани, потом на Келвина. Учится парнишка! Лысый опаснее во сто крат, опытный, тертый вояка. - Там, за горами, в Темьене, есть люди, которые воюют с восьмилапыми на манер повстанцев Фольша. Только война у них оттого, что нет в Темьене никакого Договора, и двуногие там в рабах томятся. Тогда Повелитель заключил с этими джетами свой Договор. И разрешил пользоваться ядом... Своим слугам в войне с теми, кто Договора не чтит.
- И летучки не чтут Договора? - усомнился Келвин. - Они, кажется, не едят живых людей... Хотя как знать.
- Они жгут города с самками и потомством, - напомнил стражник. - Какой тут может быть Договор?
- Верно, - легко согласился Джани, у которого уже появилась новая мысль. - Ладно, поверю. Только давайте-ка на чудище испытаем это оружие!
- Да успокойся ты! - прикрикнул на него Келвин. - Вот же дурак! А если оно одно такое? Пусть со стрекозами воюет. Вон как они его разозлили - может быть, побежит за ними до самого города, да и сожжет его своей слюной.
- Тогда нам дорога открыта.
- А если оно не одно? Если там его логово? Испытать... Испытать оружие на нем хочется, да только что будет с испытателем, если ничего не выйдет? Я таких тварей прежде не встречал, и сказок о них не слышал. А ведь давно известно, что...
- Тише!
Аль не зря привлек внимание спорящих - чудище возвращалось. Люди затаились, приготовив луки, Люсьен успел передать Келвину стрелу из своего колчана. Все насекомые разбежались, не осталось даже мух. В тишине слышно было только как постукивают зубы во рту Доллы.
Насекомое между тем пошло медленнее, приблизилось, повернулось на месте и так же медленно поползло на запад. Воины видели странные черные лапы, множество поблескивающих глаз. Но где жвала? Травоядное оно или хищник? Странный, яркий хитин - такой обычно у безобидных тварей, кроме разве что некоторых видов пауков. Но у них нет такого крупного жала на спине...
Щелкнул арбалет. Аль не выдержал, всадил в тварь стрелу - а может быть, просто дрогнул палец? Люсьен уже начал приподниматься, готовясь стрелять в глаз, но насекомое даже не вздрогнуло, будто и не почувствовало нападения. Скоро тварь скрылась за чахлыми кустами, стражник положил оружие.
- Ты не попал?
- Попал, - дрожащим голосом сказал Аль. - Прямо в бок. А стрела куда-то отскочила, и все. У него такой крепкий хитин, что... А может, это какое-нибудь речное чудище?
- Во-первых, вот что, - Люсьен не спеша встал и основательно врезал каблуком в лоб юноше. Тот опрокинулся на спину. - Чтоб больше, Фольшев сын, не смел без команды стрелять!
- Твоя воля - закон, - проныл Аль, держась за рассеченный лоб обеими руками.
Люсьен только покачал головой, удивляясь такой крепости черепа. Другой бы хоть ненадолго сознание потерял... Видимо, не все в порядке в этой голове.
- Во-вторых, речные чудища далеко от воды не уходят, а тут в горах какие могут быть реки? Ручьи одни.
- Оно ушло туда, - печально сказал Келвин. - У него там логово и, поди, потомство. Даже за летучками не погналось. Нельзя нам к горам. Сотник может и выживет, он в огне не горит, а мы пропадем. Джани, тебе не сиделось - сбегай-ка осторожно туда, где летучки воинов своих оставили. Посмотри, что там, только не высовывайся, кто-то мог и живым остаться.
Джани, почесав раненую руку, охотно отправился на разведку. Низко пригибаясь, он побежал в сторону недавнего боя, стараясь укрываться за островками кустов. Очень скоро он увидел первых жертв - разорванных почти на части воинов. Дальше Джани шел от трупа к трупу.
Больше всего его удивляли раны - будто каждого из слуг стрекоз рубили по нескольку человек с разных сторон, и рубили основательно, не спеша и не ленясь. Колени у Джани задрожали. Он прошел еще немного и увидел целую груду искромсанных в куски тел. Жуки-падальщики уже почуяли запах крови, сосредоточенно выбирали лакомые кусочки...
Джани хотелось пройти дальше, но впереди уж виднелись первые скорпионы. Они не искали еды - поглощали пищу на месте. Ее хватало везде, куда ни кинь взгляд - кровь и тела. Воин вернулся, почти не скрываясь.
- Если кто и уцелел, то сейчас сломя голову несется прочь отсюда, - доложил он Келвину и Люсьену. - Страшно смотреть, что эта тварь с ними сделала. Хотите взглянуть? Надо быстрее, а то скорпионы уже здесь.
- Незачем смотреть, - поморщился Келвин. - Надо тоже на восток идти. Хотя что я говорю? На север, мы у самых гор, потихоньку дошагаем до Хажа.
- Вы идите, а я мне нельзя, - хмуро ответил Люсьен. - Я должен точно узнать, что случилось с сотником. Да и про это насекомое не мешает знать побольше... Мимо нас проползло и не заметило, не очень-то оно зоркое, выходит.
- Как хочешь, - Келвин поднялся, поправил оружие, разглядывая горизонт. - Думаю, летучки появятся здесь довольно скоро. Пора отправляться, а то попадем в клещи.
- Я с тобой, Люсьен! - Аль встал, все еще потирая ушибленный лоб. - Ты Око Повелительницы, значит, один идти не должен. И еще - не могу же я Келвину подчиняться? Это неправильно, его королева Тулпан на службу не брала пока.
Стражник задумался. Вообще-то, он очень боялся идти к горам, и всерьез подозревал. Что обратно не вернется. Аль - парень неплохой, жалко его гробить. Но в интересах Повелительницы прежде всего разузнать о новой твари, появившейся в степи, и отправить донесение в Хаж. По этой причине полезно иметь под рукой гонца, ведь первые известия вполне могут передать Келвин и Джани.
- Хорошо, идешь со мной. Прощай, Келвин, и передай там, что Долла совсем еще малышка, ни в чем не виновата перед Хажем.
- Долла... - тчарракец задумался. - Значит, нам с Джани самим ее вести? Ладно.
- Отпусти меня с ними! - вдруг попросил Джани. - Пожалуйста, Келвин! Я очень хочу с Олафом-сотником повидаться. Сам пойми - нам к нему надо прибиваться. А что он мертв - не верю. Карателя ничем не взять.
- Что это ты задумал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19