- Просто стараюсь держаться от них подальше, вот и все.
- Все стараются держаться от них подальше, даже смертоносцы. С чего ты взял, что защищать потомство чужого вида - доблесть? Только люди способны на такое! Посмотрел бы я, как жуки принялись бы сражаться за личинок стрекоз, например. Да ведь пищи не хватит на потомство всех!
- Их будущее - наше будущее, - упрямо сказал Олаф. - Смертоносцы наши друзья.
- А в городе стрекоз друзьями зовут летучек. Но они лишь используют людей, ваш разум и силу... Все насекомые используют людей. Сначала живых, потом мертвых - в пищу. Стрекозы тоже едят покойников, кормят ими личинок.
- Откуда ты знаешь?!
- Полазил в голове Доллы... Странно, что ты не догадался. Подземные камеры, куда увели ее мать - не уверен, что ее не пожрали еще живой. Но на самом деле девочка все понимает, просто не хочет об этом думать.
Олаф до боли прикусил губу. И в самом деле Фольш свел его с ума - вот еще одно доказательство. Он хотел пытать Доллу, отрезать ей ухо, а ведь достаточно было взять в руки шар и прочесть ее мысли!
- Да, именно так, - подтвердил Фольш. - Смотри, уже различимы скалы впереди. Если сегодня летучки нас не потревожат, то за ночь ты пойдешь к ним совсем близко. Я тебе советую все же идти и ночью, тогда утром ты немного поспишь, а к вечеру окажешься у меня в гостях.
- Согласен.
- Не боишься?.. - бог не дождался ответа. - Это хорошо, что не боишься. Жажда мести за потомство пауков ослепила тебя, ты идешь один во вражье логово. Не понимаешь даже, что это я заставил тебя полезть ночью в город стрекоз, я заставил оставить шар в мешке... Да, да! Иначе ты бы никогда не взял с собой Доллу - прочел бы ее скучные, неинтересные мысли, и оставил в городе.
- Зачем ты это делаешь? - сотник замедлил шаг.
- Не скажу! - опять рассмеялся бог. - Кстати, это и делаю не совсем я... Но ведь ты и теперь не испугался, верно? Все еще хочешь попасть ко мне в дом, резать меня на куски?
- Я это сделаю или умру, - зло сказал Олаф. - Десятки моих друзей погибли от рук твоих слуг. Горели города, гибли не только пауки, но и люди. Десятки лет продолжаются восстания...
- Сотни, - оборвал его Фольш. - Больше двух сотен лет, если тебе интересно. Количество городов в степи за это время сократилось вдвое, иначе стрекозы не сломили бы смертоносцев так быстро.
- Ты помогал им?!
- Нет, они появились достаточно неожиданно. Но летучки мне нравятся больше пауков. Они не воюют друг с другом, приучат к миру и людей. Потом один из их слуг отыщет в степи странный шар... И вскоре, ночью, в городе стрекоз поднимется восстание. Личинки беспомощны... Потом в другом городе. Потом повстанцы научатся пользоваться ядом - я научу. Ведь мне известно все, что известно тебе. Рыбка в озере по ту сторону гор имеет в своем теле небольшой пузырь, и поэтому ее никто не ест, верно?
- Все так, - кивнул Олаф. - Значит, я не зря иду к тебе. Надо остановить это безумие, или ты погубишь всех.
- Всех, кроме тех, кто согласится принять мою сторону, воевать за мир для людей! - со счастливой улыбкой произнес Фольш. - Остальные провалятся во тьму копошащуюся, когда мы прогоним насекомых.
- Это невозможно! Оглянись - они заполонили собой все!
- Есть способы, - бог мечтательно посмотрел на небо. - С летающих кораблей можно распылить некоторые газы, безвредные для существ с красной кровью. Но прежде мне надо научить людей ценить победу, жить в новом мире. Иначе - зачем это все?.. Но много людей мне не нужно. Хватит и нескольких тысяч.
- Я рад, что убивал их.
- Не преувеличивай своих заслуг, - усмехнулся Фольш. - Никто на них и не рассчитывал. Все эти восстания - пробы, неудачные пробы. Но я изучал людей, изучал повстанцев и карателей. Я нашел тебя, например. Ты мог бы сильно помочь мне... Но об этом потом. Воздушные шары, которыми могут управлять только смертоносцы - чепуха. Я могу научить тебя строить другие шары, без всяких существ. А шар даст тебе возможность самому командовать теми, что имеются. И самое главное: что такое шар без лучника? В войне он бесполезен, годится только для патрулирования и облав. Да ты сам видел это на Джемме - островитяне там вовсе не боятся восьмилапых врагов на воздушных шарах.
Сотник надул щеки, потом медленно выпустил воздух. Пожалуй, стоит поменьше разговаривать с Фольшем. Очень хочется научиться строить шары без насекомых внутри, хочется получить новое оружие... Но этот бог - обманщик, каждое его слово, даже правдивое - все равно обернется ложью.
- Все-то ты знаешь, и про Джемму, и про шары, и про Старика... - пробормотал Олаф.
- Какой-никакой, а бог. Заметь, что и ты все это знаешь, а выводы делаешь другие. Неправильные выводы. Думаешь, что служить пауку - лучший удел для умного, деятельного, и что более всего удивительно - честолюбивого человека. Думаешь, что все люди, протестующие против существующего уклада вещей - преступники, и даже не просто преступники, а выродки. Как же тогда быть с твоими собственными предками? Думаешь, они не участвовали в Древних Войнах, до того, как настала пора Рабства? Что они думали о восьмилапых хозяевах - до того, как появился твой любимый Договор?
Олаф ничего не ответил, продолжая размеренно вышагивать в сторону гор.
- Молчи, - разрешил Фольш. - Я же все равно тебя слышу. Твои предки много не знали, и что самое интересное, нынешние пауки - совсем не те, что прежние. Смешно! Да откуда ты это взял?! Твой Повелитель Чивья, которого ты называешь Стариком - сколько ему по твоему лет? - бог опять сделал паузу, но ответа не дождался. - Ты знаешь, что он стар, очень стар. Повелители не умирают своей смертью... Восьмилапые вообще бессмертны, ты когда-нибудь задумывался об этом? От линьки до линьки, меняя хитин, лапы - почти весь скелет, они живут и живут. Поэтому им и необходимы войны, если бы не внутренняя агрессивность, восьмилапые давно заполнили бы собой весь мир, да в несколько слоев. У людей не так...
Под ногами шуршал гравий, здесь начиналось каменистое предгорье. Назойливая муха зависла перед самым лицом. Олаф отогнал насекомое, но оно тут же вернулось. Саранча муху не пугала... Тогда сотник внушил ей видение стрекозы. С жужжанием негодная умчалась, выписывая виражи над самой землей. Показался еще дин караван муравьев - они тащили попадавшие деревья из ближайшего леска. Почему муравьи никогда не ломают деревьев сами? Силы хватит, а дом получится прочней. И что было бы, не собирай муравьи падающие от бурь и возраста стволы? Наверное, вся земля давно покрылась бы ими в несколько слоев.
- Нет, ты все-таки подумай о том, сколько лет твоему Старику, - настаивал Фольш. - Тысячи лет, Олаф. Он помнит и Рабство, и Древние Войны. Он жил тогда в степи, терзал людей, пытался их уничтожить вместе со своими сородичами.
- Что ж, в таком случае он многому научился с тех пор.
- Смертоносцы научились многому, - согласился бог. - А вот люди многому разучились. Даже отравленных стрел у вас не было сотни лет. Между тем Старик еще старше. Он помнит Мутацию.
Они опять прошли немного молча. Солнце заходило чуть левее вершины Валомриканси, и именно туда путники направлялись. Кто и когда назвал так эту гору?.. Олаф ждал ответа на свой невысказанный вопрос, но Фольш не торопился.
- Хорошо, я спрошу вслух, - сдался сотник. - Что такое Мутация?
- У твоего друга Агни... Да я знал и его, - кивнул Фольш, когда мозг сотника взорвался изумленными эмоциями. - Ты слишком известная личность, я давно заинтересовался тобой. И не только я, конечно же. Так вот Агни, чивийский книгочей. Помнишь, как он обожал собирать древние книжки с запрещенными сказками? Про Древние Войны, про Предательство, после которого смертоносцы узнали секрет человеческой души и победили людей, про Белую Башню... Там не было сказки про Мутацию, но была история о Зеленой Звезде, которая упала на землю. Часть наших предков улетела от Катастрофы - это слово ты тоже должен помнить - на летучих кораблях, а другая...
- Ты сказал "наших предков", - отметил Олаф. - Ты лживый бог.
- Хорошо, я не бог, - легко согласился Фольш. - Так вот Мутация была вызвана Катастрофой, падением Зеленой Звезды. Невидимые лучи кое-что повредили в нашем мире. Чувствительнее других оказались насекомые. Они стали расти, кто от поколения к поколению, другие - еще и от линьки к линьке. Представь ужас людей, когда вчерашние малыши, на которых никто не обращал внимания, вдруг стали опасны для жизни! Это и заметили не сразу - ведь Катастрофа вызвала землетрясения, наводнения, извержения вулканов... Примерно тогда и появился этот горный хребет.
- Спасибо, что скрашиваешь мой путь сказками, Фольш, - поблагодарил Олаф.
- Я говорю это для того, чтобы ты осознал: Повелитель Чивья помнит себя еще маленьким, пугливым, неразумным. Потом он стал расти, вместе со своими соплеменниками... Мутация создала много видом разумных пауков, способных общаться между собой. В то же время у них часто разные предки, не все расы восьмилапых могут скрещиваться между собой. А кому-то не повезло, и разум их остался в зачаточном состоянии. Что ж, они тоже дали потомство, тоже нашли себе место. Например, шатровики. Ведь ты замечал, что шатровики очень похожи на смертоносцев?
- Шатровики заметно мельче и слабее.
- Слабее их воля. В поединке сознаний смертоносец всегда побеждает, вот шатровики и не могут сражаться с ними на равных, - терпеливо пояснил Фольш. - А насчет мельче... Знаешь, сколько живут шатровики? В среднем около трех лет. Битвы, поединки в брачный период, пожирание самцов самками в голодные времена, пожирание самок потомством в самые голодные времена... Это не касается только Старой Самки, которая есть в каждой большой семье шатровиков, эта тварь сидит в самой глубине, в паутине, никогда не выходит наружу. Поверь, внешне она ничем не отличается от самки смертоносца, еще и покрупнее многих.
- Откуда ты так хорошо знаешь про шатровиков? Вырос у них? - сотник довольно грубо намекнул на популярную малоприличную байку о самом глупом воине, которого взяли к себе жить шатровики. "Вырос у них" означало - не сыном ли ты ему приходишься? Не твоя ли мать сидит в затянутой паутиной роще? Но Фольш то ли не знал этой сказки, то ли просто не обиделся. - Я думал, тебя больше интересуют люди.
- О, про людей я знаю даже больше, чем ты! А о шатровиках мне рассказывал один приятель, точнее, приятельница. Возможно, ты ее увидишь...
- Когда я увижу тебя? В настоящем теле?!
- Скоро, обещаю, - посерьезнел Фольш. - Я рад, что ты не боишься. К твоей ненависти все же примешивается любопытство. Ты еще не потерян для людей, Олаф.
На закате второго дня Люсьен с Келвином под ползли друг к другу пошептаться. Так уж вышло, что общего командира для всех в отряде все-таки не было, прибившиеся к стражнику люди предпочитали слушаться своего, проверенного начальника. Хажец не спорил, утешаясь тем, что пять воинов в любом случае лучше двух. Ведь враги - что хищники, что стрекозы и их слуги, что Фольш - у них одни.
- Не знаю, где его и искать, - посетовал Люсьен. - Он говорил про черную скалу с белой отметиной, но где она? Я надеялся обнаружить следы сотника, ведь мимо этого места не пройдешь, Хлоя всех гонит на север, но ничего не вижу.
- Каратель, - пожал плечами Келвин. - Он следов оставлять не привык. А может быть, идет без привалов, ночью и днем - тогда он далеко от нас оторвался.
- С какой стати ему идти днем?
- Не пытайся предугадать поступки Олафа-сотника, - усмехнулся тчарракец. - Если бы это было возможно, то повстанцы давно бы его зажарили и сожрали. Меня больше беспокоит, не обманул ли он тебя, не пошел ли в другую сторону. Как все же вы потерялись?
- Он отправил меня в Хаж, потому что не мог тащить в горы девочку.
- А ты решил его провести, и идти следом? - уточнил Келвин. - Я так и подумал. Приказ королевы, я понимаю... Сотник не любит, когда в его дела кто-то вмешивается, это всем известно. Что ж, будем считать, что идем в Хаж, только сделаем крюк к горам. Найдем его - хорошо, а нет - пойдем дальше на север. Там спокойнее, патрулей летучек меньше. Кого там, у гор, искать?
- Наверное, ты прав, - с облегчением сказал Люсьен.
Стражник не любил размышлять, поэтому такое толковое объяснение его очень устроило. В самом деле, идти вдоль гор дольше, но гораздо безопаснее. А Олаф, если уж ему вздумается попасть в беду, еще как-нибудь даст о себе знать. Например, повстанцы, которые возможно обосновались в горах, не могут не оставить хоть каких-нибудь следов. Вот они-то и приведут к сотнику.
- Эх, перекусить бы горячего, - помечтал Келвин, оглаживая обожженную солнцем лысину. - Но надо, конечно, идти. А мне вот страшно ходить ночами. Кажется, что вот-вот наступлю на скорпиона.
- Дело привычки, - приосанился Люсьен. - Ты лучше за Доллой следи, а по сторонам мы с Алем будем поглядывать.
Долла почему-то сразу прониклась доверим к Келвину, старалась держаться поближе, а он и не возражал. Всю предыдущую ночь он тихонько рассказывал девушке всяческие истории о степной жизни, так что короткого столкновения с выбравшимся из норы земляным пауков почти не заметила. Впрочем, Аль оказался на высоте - сразу убил хищника из арбалета. Паоло и Джани долго хвалили меткость юного хажца, а у того даже хватило ума не сказать про отраву на кончике стрелы.
- Что ж, тогда, пожалуй, можно уже подниматься, - предположил Келвин. - Солнце почти зашло, летучки домой улетели.
Он даже не успел встать, только сел, и сразу заметил патруль. Стрекозы летели низко над землей, будто едва тащили сетки с сидящими в них лучниками. Девять штук - эскадра. Келвин мгновенно повалился в траву, но то ли именно в этот миг кто-то посмотрел в его сторону, то ли насекомые воспринимали своими фасетчатыми глазами всю степь сразу - строй мгновенно изменил движение и понесся к притаившимся людям.
- Вставай! - закричал Люсьен, подхватывая лук и выпрямляясь. - быстрее!
- Да нет же, лучше нам отбежать от них! - запротестовал было Келвин, уже делая первые шаги.
Но было поздно - из травы поднялись заспанные воины, зевающая Долла. Аль первым сообразил, что происходит, и выстрелил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19