https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/Hansgrohe/focus/
е. надо отказаться и от тех лозунгов, которые были провозглашены Великой буржуазной Французской революцией (более подробно проблема прибавочной стоимости рассмотрена в параграфе 1.2.2. моей монографии).
Справедливости ради, следует отметить, что П.Бергер делает верный вывод о том, что никогда в истории не существовало (добавим от себя - и не может существовать) чисто рыночного капиталистического хозяйства, чего не понимали «авторы» нынешнего глобального экономического кризиса такие, например, как, А.Гринспен - верные последователи рейганизма и тэтчеризма.
2. Рыночное хозяйство создает оптимальную среду для развития производительных сил, а также для раскрытия потенциала инженерной изобретательности. Это его утверждение не подтверждается ни фактами, ни статистикой. Наоборот, СССР, несмотря на то, что его народное хозяйство начало развиваться на развалинах первой мировой и гражданской войн, а также понесло ужасающие потери во время второй мировой войны, страна сумела выйти на второе место в мире, став сверхдержавой. Высочайшие темпы демонстрирует и экономика Китая. А по уровню научных открытий, изобретений СССР нисколько не уступал США. Когда рухнул СССР, десятки тысяч ученых, инженеров, программистов, взращенных в вузах Советского Союза, в его НИИ, КБ и лабораториях, вынуждены были уехать за границу, ибо эти талантливые люди не могли плодотворно работать в условиях дикого капитализма, воцарившегося в России благодаря «демократам» - выученикам западных экономистов и социологов. Спору нет, совершенно ошибочно было бы полагать, что современный капитализм препятствует научно-техническому прогрессу. Наоборот, стремление максимизировать прибыль в условиях жесточайшей конкуренции, а также огромные государственные заказы и финансирование из бюджета НИОКР способствуют развитию производительных сил, техники и технологии. В то же время при капитализме неумолимо действуют силы, препятствующие развитию экономики, хотя бы в виде периодически возникающих кризисов, отбрасывающих ее на несколько лет назад и порождающих массовую безработицу, в том числе и среди специалистов.
3. Производительные силы промышленного капитализма в развитых странах не создавались за счет стран «третьего мира. Конечно, в определенной мере они создавались за счет эксплуатации собственной рабочей силы, однако отрицать факт грабежа колоний метрополиями и беззастенчивое выкачивание прибылей из суверенных стран «третьего мира» в настоящее время - этот тезис никак не подтверждается документами ООН и его структурных подразделений, таких, как МВФ и Всемирный банк. Развивающиеся государства в долгах, как в шелках, в то время как активы ТНК и международных банков пополняются прибылями, выкачанными путем нещадной, грабительской эксплуатации их природных и людских ресурсов. П.Бергер пишет о так называемой «теории зависимости», пущенной в оборот бразильцем Фернандо Кардозо и мексиканцем Пабло Казановой, подразумевая под этим подчиненность стран «третьего мира» ТНК и иностранным правительствам развитых капиталистических стран, которая «увековечивает нищету» (с.159). П.Бергер при этом вынужден признать, что «концепция «зависимости» выросла не из марксистской догмы, а из конкретных попыток понять специфические ситуации» (с.158), став «как в своем умеренном варианте, так и в марксистском варианте<… >важным элементом идеологии «третьего мира» (с.159).
4. При определении понятия «класс» П.Бергер оставил в стороне вопрос владения, или, говоря юридически, собственности. Марксизм вопрос владения собственностью, точнее - средствами производства, рассматривает не только как юридический, но и как политэкономический, понимая под собственностью систему производственных отношений, формирующих экономический базис данного общества. При этом проводится четкая грань между функцией владения средствами производства и функцией распоряжения (управления) ими. Эти функции как при капитализме, так и при социализме могут осуществлять различные субъекты. Непонимание этого аспекта сущности собственности приводит к ошибочным выводам.
5. В постмодернистском обществе, основанном, в частности, на информационных технологиях, появился новый средний класс, главное занятие которого состоит в производстве и распределении теоретических знаний. В этом вопросе П.Бергер споткнулся о тот же тезис, который ранее им же был раскритикован, т.е. о технологический детерминизм. На самом деле люди, создающие знания и вообще работающие исключительно с информацией, также включены в систему капиталистических экономических отношений. Все работники, занятые НИОКР, выполняющие заказы частных корпораций, являются такими же наемными работниками, как и работники сферы материального производства. Правда, благодаря созданию миникомпьютеров, появилась многочисленная группа людей, которые являются независимыми товаропроизводителями, работая на дому и продавая свои услуги в сфере информационных услуг. И вообще здесь уместно заметить, что при капитализме все, что создается человеком, превращается в товар. Более того - товаром становятся даже те или иные моральные качества человеческой природы - честь, совесть, преданность и другие, не говоря уже о таланте. Все продается и все покупается, даже голоса избирателей. Как справедливо замечает П.Бергер, «перевести в денежное выражение можно и человека. Достаточно наглядно это иллюстрирует известная американская фраза-вопрос: «Сколько он стоит?» (с.141)
Такая культура, основанная на унижении человеческого достоинства и продажности, не может не вызывать протеста. Сам П.Бергер отмечает, что «антикапиталистические настроения интеллигенции отмечались давно и исследованы во всех подробностях Йозифом Шумпетером, а в последнее время - Дэниелом Беллом. В американской среде они давно стали неотъемлемой частью так называемой «враждебной культуры» (Лайонел Триллинг), в которой неприятие буржуазной культуры естественно сочетается с антикапиталистической политикой» (с.89).
П.Бергер, в отличие от буржуазных моралистов, отмечает, что «связи между людьми также становятся подверженными «созидательному разрушению» капитализма. Существует, таким образом, настоятельная потребность в мире «тепла», чтобы сбалансировать эту «холодную расчетливость» (с.145).
6. Нельзя признать верным следующее утверждение П.Бергера: «Вопрос о том, насколько бремя тщательно разработанной системы распределения социальных благ подрывает производительные силы экономики, имеет в одинаковой мере значение как для капиталистического, так и для социалистического общества» (с.99). Оно противоречит процитированному выше совершенно верному выводу П.Бергера о принципиально различных целях капиталистического и социалистического производства. В СССР, несмотря на огромные структурные диспропорции (флюс ВПК и приоритет в области развития производства средств производства), действовала система общественных фондов потребления, нацеленная на развитие просвещения, здравоохранения, физической культуры, рекреации, социального обеспечения и т.д. При капитализме, особенно в процессе формирования глобального капитализма, финансирование социальной сферы рассматривается, как неизбежная уступка наемным работникам, боровшимся десятилетия за свои права в обстановке острой классовой борьбы. Причем в конце прошлого века в силу жесточайшей конкуренции на мировых рынках затраты государств на социальные нужды стали урезываться, усилился пресс эксплуатации дешевой рабочей силы в слаборазвитых странах. Сравнивая капитализм и социализм, следует также учитывать совершено различные принципы формирования систем финансирования пенсий, пособий, здравоохранения, просвещения, основанные в капиталистических странах на так называемом индивидуальном самофинансировании и платности услуг. А если человек вытолкнут из системы общественного производства и стал паупером, то он лишен, например, не только пенсий, но даже права пользоваться услугами медицинских учреждений. В лучшем случае таким изгоям помогают выжить различные частные благотворительные организации. Примечательно, что, выражая недовольство буржуазии «чрезмерным вниманием» государства к социальной сфере, П.Бергер пишет: «Все это сдерживает инициативу. Рост числа различных контрольных организаций, свойственных государству всеобщего благосостояния (которые, скажем, следят за соблюдением тех или иных прав наемного персонала), приводит к бюрократизации. Нынче, однако, наш бизнесмен станет, вероятно, жаловаться еще и на дополнительные ограничения, налагаемые бесконечно увеличивающейся массой нормативных актов, имеющих целью не допустить дискриминации по расовому или половому признаку, защитить потребителя (с каждым из них предприниматель вступает в сложные договорные отношения), окружающую среду (а точнее - отдельных лиц, и групп населения, в чью среду обитания бизнесмен будто бы вторгается и т.д.» (с.144). Ясное дело, кому может нравится контроль за его деятельностью! Любое государственное вмешательство всегда сопровождается ростом бюрократии. Однако, сопоставляя ситуацию, которая была в СССР, при государственном социализме, с тем, что творится сегодня в России и в других республиках канувшего в Лету Советского Союза, избравших капиталистический способ производства, то она отличается не только разбуханием чиновничьего аппарата, но и все проникающим взяточничеством, коррупцией не только местных чиновников, но и деятелей всегосударственного масштаба.
7. Деспотическая политика и центральное планирование неразрывно связанные между собой феномены (с.231). П.Бергер просто констатирует практику, имевшую место в СССР, обобщая ее и распространяя свой вывод на все возможные варианты социалистического общественного устройства. Я полагаю, что планирование, как метод управления, не связан тесно с политической системой. Планирование применяется даже в капиталистических государствах (формирование государственного бюджета, целевые программы развития, прогнозные расчеты, основанные на использовании экономико-математических моделей и т.п.).
8. «Капитализм, как одна из разновидностей общественно-экономического строя, абсолютно свободен от всяких мифов» (с.248). Это утверждение П.Бергера чрезвычайно далеко от истины. Апологеты капитализма породили множество мифов: об обществе народного благосостояния, о свободе и демократии, о равенстве всех людей, независимо от их социального положения, об оптимальности чисто рыночных отношений и т.д. Кстати, сам П.Бергер в своем труде разоблачает некоторые из этих мифов (см. параграф 1.2.3. моей книги). Чтобы не быть голословным, приведу цитату, касающуюся мифа о равенстве возможностей (каждый, при желании может стать миллионером). П.Бергер пишет: «Капитализм<…>не может гарантировать большего равенства, как и более высокого материального благополучия» (с.178). Кстати, здесь не лишне остановиться на одном из самых распространенных мифов, который использовался «демократами» в годы горбачевской перестройки и в который поверили миллионы людей, а именно миф о том, что капитализм обеспечивает более высокий уровень потребления и более высокое качество жизни, чем социализм. Его воспроизводит даже П.Бергер, который обладает способностью отличать черное от белого. Обычно сравнивали СССР с США, или СССР и Западную Германию. Почему именно Германию? Да потому, что она так же, как и Советский Союз, значительно пострадала в ходе второй мировой войны. Сравнение качества жизни в США и в бывшем СССР вообще неправомерно, ибо когда, скажем; в 1944 году, шли решающие битвы на фронтах Великой Отечественной войны, а половина Европейской части страны лежала в руинах и страна напрягала последние силы для победы над врагом, в это время в США во всю работала набравшая мускулы экономика, зарабатывая огромные барыши на поставках в воющие страны, обеспечивая высокий уровень заработной платы наемным работникам. В СССР после войны ушло почти десятилетие, чтобы восстановить разрушенную экономику. А в это время США реализовывали свой знаменитый план Маршалла, предусматривающий поставки американских товаров европейским странам за счет кредитов США. Кстати, именно это обстоятельство способствовало быстрому восстановлению экономики Западной Германии, в то время как Советский Союз развивался только за счет собственных внутренних ресурсов, вовлеченный к тому же в бешеную гонку вооружений. А что касается сравнения уровня жизни народа современной капиталистической России с уровнем, имевшим место в СССР (конечно, не в последние два года горбачевской перестройки, когда экономика страны была доведена бездарными реформами почти до краха), то советую почитать книгу члена -корреспондента РАН Н.Римашевской «Человек и реформы: секреты выживания» (М:, 2003), базирующуюся на результатах научных социологических обследований, проведенных Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН.
9.П.Бергер утверждает, что «капиталистическое развитие вероятнее, чем социалистическое, способно улучшить материальные условия жизни людей современного «третьего мира». В том числе и его беднейших слоев» (с.269). Это утверждение вызывает у меня удивление. Неужели П.Бергер не знаком со статистикой?
Возрастающее неравенство между пятой частью мирового народонаселения, живущего в богатейших странах, и пятой частью, живущего в беднейших странах, характеризуется следующей динамикой (данные доклада ПРООН за 1999 год, с.3):
1820 год - 3:1
1870 год - 7:1
1913 год - 11:1
1960 год - 30:1
1990 год - 60:1
1997 год - 74:1
Таким образом, разрыв за два столетия возрос почти в 25 раз!
Взять хотя бы Кубу, которая в 1959 году совершила революционный поворот в своей многострадальной истории и бывшей в то время фактически колонией США. Несмотря на экономическую блокаду американцев, дискриминационные цены на сахар-сырец, установленные на мировом рынке синдикатом во главе с США, Куба за годы социалистического строительства сумела создать превосходную систему просвещения и медицинского обслуживания населения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Справедливости ради, следует отметить, что П.Бергер делает верный вывод о том, что никогда в истории не существовало (добавим от себя - и не может существовать) чисто рыночного капиталистического хозяйства, чего не понимали «авторы» нынешнего глобального экономического кризиса такие, например, как, А.Гринспен - верные последователи рейганизма и тэтчеризма.
2. Рыночное хозяйство создает оптимальную среду для развития производительных сил, а также для раскрытия потенциала инженерной изобретательности. Это его утверждение не подтверждается ни фактами, ни статистикой. Наоборот, СССР, несмотря на то, что его народное хозяйство начало развиваться на развалинах первой мировой и гражданской войн, а также понесло ужасающие потери во время второй мировой войны, страна сумела выйти на второе место в мире, став сверхдержавой. Высочайшие темпы демонстрирует и экономика Китая. А по уровню научных открытий, изобретений СССР нисколько не уступал США. Когда рухнул СССР, десятки тысяч ученых, инженеров, программистов, взращенных в вузах Советского Союза, в его НИИ, КБ и лабораториях, вынуждены были уехать за границу, ибо эти талантливые люди не могли плодотворно работать в условиях дикого капитализма, воцарившегося в России благодаря «демократам» - выученикам западных экономистов и социологов. Спору нет, совершенно ошибочно было бы полагать, что современный капитализм препятствует научно-техническому прогрессу. Наоборот, стремление максимизировать прибыль в условиях жесточайшей конкуренции, а также огромные государственные заказы и финансирование из бюджета НИОКР способствуют развитию производительных сил, техники и технологии. В то же время при капитализме неумолимо действуют силы, препятствующие развитию экономики, хотя бы в виде периодически возникающих кризисов, отбрасывающих ее на несколько лет назад и порождающих массовую безработицу, в том числе и среди специалистов.
3. Производительные силы промышленного капитализма в развитых странах не создавались за счет стран «третьего мира. Конечно, в определенной мере они создавались за счет эксплуатации собственной рабочей силы, однако отрицать факт грабежа колоний метрополиями и беззастенчивое выкачивание прибылей из суверенных стран «третьего мира» в настоящее время - этот тезис никак не подтверждается документами ООН и его структурных подразделений, таких, как МВФ и Всемирный банк. Развивающиеся государства в долгах, как в шелках, в то время как активы ТНК и международных банков пополняются прибылями, выкачанными путем нещадной, грабительской эксплуатации их природных и людских ресурсов. П.Бергер пишет о так называемой «теории зависимости», пущенной в оборот бразильцем Фернандо Кардозо и мексиканцем Пабло Казановой, подразумевая под этим подчиненность стран «третьего мира» ТНК и иностранным правительствам развитых капиталистических стран, которая «увековечивает нищету» (с.159). П.Бергер при этом вынужден признать, что «концепция «зависимости» выросла не из марксистской догмы, а из конкретных попыток понять специфические ситуации» (с.158), став «как в своем умеренном варианте, так и в марксистском варианте<… >важным элементом идеологии «третьего мира» (с.159).
4. При определении понятия «класс» П.Бергер оставил в стороне вопрос владения, или, говоря юридически, собственности. Марксизм вопрос владения собственностью, точнее - средствами производства, рассматривает не только как юридический, но и как политэкономический, понимая под собственностью систему производственных отношений, формирующих экономический базис данного общества. При этом проводится четкая грань между функцией владения средствами производства и функцией распоряжения (управления) ими. Эти функции как при капитализме, так и при социализме могут осуществлять различные субъекты. Непонимание этого аспекта сущности собственности приводит к ошибочным выводам.
5. В постмодернистском обществе, основанном, в частности, на информационных технологиях, появился новый средний класс, главное занятие которого состоит в производстве и распределении теоретических знаний. В этом вопросе П.Бергер споткнулся о тот же тезис, который ранее им же был раскритикован, т.е. о технологический детерминизм. На самом деле люди, создающие знания и вообще работающие исключительно с информацией, также включены в систему капиталистических экономических отношений. Все работники, занятые НИОКР, выполняющие заказы частных корпораций, являются такими же наемными работниками, как и работники сферы материального производства. Правда, благодаря созданию миникомпьютеров, появилась многочисленная группа людей, которые являются независимыми товаропроизводителями, работая на дому и продавая свои услуги в сфере информационных услуг. И вообще здесь уместно заметить, что при капитализме все, что создается человеком, превращается в товар. Более того - товаром становятся даже те или иные моральные качества человеческой природы - честь, совесть, преданность и другие, не говоря уже о таланте. Все продается и все покупается, даже голоса избирателей. Как справедливо замечает П.Бергер, «перевести в денежное выражение можно и человека. Достаточно наглядно это иллюстрирует известная американская фраза-вопрос: «Сколько он стоит?» (с.141)
Такая культура, основанная на унижении человеческого достоинства и продажности, не может не вызывать протеста. Сам П.Бергер отмечает, что «антикапиталистические настроения интеллигенции отмечались давно и исследованы во всех подробностях Йозифом Шумпетером, а в последнее время - Дэниелом Беллом. В американской среде они давно стали неотъемлемой частью так называемой «враждебной культуры» (Лайонел Триллинг), в которой неприятие буржуазной культуры естественно сочетается с антикапиталистической политикой» (с.89).
П.Бергер, в отличие от буржуазных моралистов, отмечает, что «связи между людьми также становятся подверженными «созидательному разрушению» капитализма. Существует, таким образом, настоятельная потребность в мире «тепла», чтобы сбалансировать эту «холодную расчетливость» (с.145).
6. Нельзя признать верным следующее утверждение П.Бергера: «Вопрос о том, насколько бремя тщательно разработанной системы распределения социальных благ подрывает производительные силы экономики, имеет в одинаковой мере значение как для капиталистического, так и для социалистического общества» (с.99). Оно противоречит процитированному выше совершенно верному выводу П.Бергера о принципиально различных целях капиталистического и социалистического производства. В СССР, несмотря на огромные структурные диспропорции (флюс ВПК и приоритет в области развития производства средств производства), действовала система общественных фондов потребления, нацеленная на развитие просвещения, здравоохранения, физической культуры, рекреации, социального обеспечения и т.д. При капитализме, особенно в процессе формирования глобального капитализма, финансирование социальной сферы рассматривается, как неизбежная уступка наемным работникам, боровшимся десятилетия за свои права в обстановке острой классовой борьбы. Причем в конце прошлого века в силу жесточайшей конкуренции на мировых рынках затраты государств на социальные нужды стали урезываться, усилился пресс эксплуатации дешевой рабочей силы в слаборазвитых странах. Сравнивая капитализм и социализм, следует также учитывать совершено различные принципы формирования систем финансирования пенсий, пособий, здравоохранения, просвещения, основанные в капиталистических странах на так называемом индивидуальном самофинансировании и платности услуг. А если человек вытолкнут из системы общественного производства и стал паупером, то он лишен, например, не только пенсий, но даже права пользоваться услугами медицинских учреждений. В лучшем случае таким изгоям помогают выжить различные частные благотворительные организации. Примечательно, что, выражая недовольство буржуазии «чрезмерным вниманием» государства к социальной сфере, П.Бергер пишет: «Все это сдерживает инициативу. Рост числа различных контрольных организаций, свойственных государству всеобщего благосостояния (которые, скажем, следят за соблюдением тех или иных прав наемного персонала), приводит к бюрократизации. Нынче, однако, наш бизнесмен станет, вероятно, жаловаться еще и на дополнительные ограничения, налагаемые бесконечно увеличивающейся массой нормативных актов, имеющих целью не допустить дискриминации по расовому или половому признаку, защитить потребителя (с каждым из них предприниматель вступает в сложные договорные отношения), окружающую среду (а точнее - отдельных лиц, и групп населения, в чью среду обитания бизнесмен будто бы вторгается и т.д.» (с.144). Ясное дело, кому может нравится контроль за его деятельностью! Любое государственное вмешательство всегда сопровождается ростом бюрократии. Однако, сопоставляя ситуацию, которая была в СССР, при государственном социализме, с тем, что творится сегодня в России и в других республиках канувшего в Лету Советского Союза, избравших капиталистический способ производства, то она отличается не только разбуханием чиновничьего аппарата, но и все проникающим взяточничеством, коррупцией не только местных чиновников, но и деятелей всегосударственного масштаба.
7. Деспотическая политика и центральное планирование неразрывно связанные между собой феномены (с.231). П.Бергер просто констатирует практику, имевшую место в СССР, обобщая ее и распространяя свой вывод на все возможные варианты социалистического общественного устройства. Я полагаю, что планирование, как метод управления, не связан тесно с политической системой. Планирование применяется даже в капиталистических государствах (формирование государственного бюджета, целевые программы развития, прогнозные расчеты, основанные на использовании экономико-математических моделей и т.п.).
8. «Капитализм, как одна из разновидностей общественно-экономического строя, абсолютно свободен от всяких мифов» (с.248). Это утверждение П.Бергера чрезвычайно далеко от истины. Апологеты капитализма породили множество мифов: об обществе народного благосостояния, о свободе и демократии, о равенстве всех людей, независимо от их социального положения, об оптимальности чисто рыночных отношений и т.д. Кстати, сам П.Бергер в своем труде разоблачает некоторые из этих мифов (см. параграф 1.2.3. моей книги). Чтобы не быть голословным, приведу цитату, касающуюся мифа о равенстве возможностей (каждый, при желании может стать миллионером). П.Бергер пишет: «Капитализм<…>не может гарантировать большего равенства, как и более высокого материального благополучия» (с.178). Кстати, здесь не лишне остановиться на одном из самых распространенных мифов, который использовался «демократами» в годы горбачевской перестройки и в который поверили миллионы людей, а именно миф о том, что капитализм обеспечивает более высокий уровень потребления и более высокое качество жизни, чем социализм. Его воспроизводит даже П.Бергер, который обладает способностью отличать черное от белого. Обычно сравнивали СССР с США, или СССР и Западную Германию. Почему именно Германию? Да потому, что она так же, как и Советский Союз, значительно пострадала в ходе второй мировой войны. Сравнение качества жизни в США и в бывшем СССР вообще неправомерно, ибо когда, скажем; в 1944 году, шли решающие битвы на фронтах Великой Отечественной войны, а половина Европейской части страны лежала в руинах и страна напрягала последние силы для победы над врагом, в это время в США во всю работала набравшая мускулы экономика, зарабатывая огромные барыши на поставках в воющие страны, обеспечивая высокий уровень заработной платы наемным работникам. В СССР после войны ушло почти десятилетие, чтобы восстановить разрушенную экономику. А в это время США реализовывали свой знаменитый план Маршалла, предусматривающий поставки американских товаров европейским странам за счет кредитов США. Кстати, именно это обстоятельство способствовало быстрому восстановлению экономики Западной Германии, в то время как Советский Союз развивался только за счет собственных внутренних ресурсов, вовлеченный к тому же в бешеную гонку вооружений. А что касается сравнения уровня жизни народа современной капиталистической России с уровнем, имевшим место в СССР (конечно, не в последние два года горбачевской перестройки, когда экономика страны была доведена бездарными реформами почти до краха), то советую почитать книгу члена -корреспондента РАН Н.Римашевской «Человек и реформы: секреты выживания» (М:, 2003), базирующуюся на результатах научных социологических обследований, проведенных Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН.
9.П.Бергер утверждает, что «капиталистическое развитие вероятнее, чем социалистическое, способно улучшить материальные условия жизни людей современного «третьего мира». В том числе и его беднейших слоев» (с.269). Это утверждение вызывает у меня удивление. Неужели П.Бергер не знаком со статистикой?
Возрастающее неравенство между пятой частью мирового народонаселения, живущего в богатейших странах, и пятой частью, живущего в беднейших странах, характеризуется следующей динамикой (данные доклада ПРООН за 1999 год, с.3):
1820 год - 3:1
1870 год - 7:1
1913 год - 11:1
1960 год - 30:1
1990 год - 60:1
1997 год - 74:1
Таким образом, разрыв за два столетия возрос почти в 25 раз!
Взять хотя бы Кубу, которая в 1959 году совершила революционный поворот в своей многострадальной истории и бывшей в то время фактически колонией США. Несмотря на экономическую блокаду американцев, дискриминационные цены на сахар-сырец, установленные на мировом рынке синдикатом во главе с США, Куба за годы социалистического строительства сумела создать превосходную систему просвещения и медицинского обслуживания населения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69