Распадётся и само Троедворье. Но могут соединиться семьи, разделённые войной.
Идзума судорожно вздохнул и ушёл в зал.
— Так часто бывает, — сказал Соколов. — Сын — тёмный, отец — светлый, брат — сумеречный, а мать или сестра в Совете Равновесия. И все воюют не за страх, а за совесть. За свою веру. Но теперь гражданской войне конец. У них есть надежда вновь стать семьёй. Очень маленькая надежда, но даже она лучше вражды.
Соколов тоже ушёл в зал.
— В единство верить труднее, чем во вражду, — напомнил Дуанейвинг.
— Намного труднее, — согласилась Альдевен. — Но своим Разноединным Царством мы сможем доказать, что в это верить правильнее. Тогда людям будет легче.
— Да, — ответил ей Элунэль и сошёл в зал. Всевладыки — вслед за ним.
— Пора, командир, — сказал Ильдан.
— Всё готово, — добавила Беркутова.
Я кивнула и пошла к людям, которые меня ждали. За мной шли Дьятра, Лопатин и все остальные.
* * *
Через десять дней Новый год. Первый Новый год нового мира.
К счастью, Чароостров лежит в широтах, где суровых зим не бывает, до весны можно дотянуть и в палатке.
Строек у нас очень много, и работают круглосуточно, но всё равно раньше следующего Нового года всё нужное жильё не появится. Многие сооружают себе домики категории «халупа». Жёсткая нехватка школ и роддомов, зато в переизбытке бардака и несуразиц. Но постепенно жизнь Разноединного Царства налаживается.
Большой мир факт существования волшебного принял гораздо спокойнее, чем ожидалось. Изобилие фантастических фильмов и литературы, болтовня о параллельных мирах и инопланетянах своё дело сделали — публика оказалась подготовленной. Шуму, конечно, получилось много, но он уже угасает. Религиозные организации одна за другой признали, что если волшебство и люди волшебной крови существуют, то значит это угодно богу. Техногосударства заключают дипломатические договоры с потайницами. Бывшие главы равновесных филиалов Троедворья становятся министрами волшебства, управители дворовых филиалов — их заместителями. Хватает и различных конфликтов, недоразумений да и самой обыкновенной зависти и вражды, причём поровну с обеих сторон, но процесс уже необратим — два мира стали одним, и этот мир становится всё сильнее и крепче.
С Царством дипломатические отношения первой заключила Россия — с подачи министра волшебства Люцина. Послом стала Вероника — вместе с Олегом. Вслед за Россией послов прислали и остальные страны бывшего Троедворья. Хоть тут польза от моей скандальной славы. Теперь начали приезжать послы потайниц и техногосударств бывших Лиги и Альянса.
Часть стихийников переселилось в Царство, другие предпочли остаться в своих нычках. Виальниецы, например, остались у себя, только ар-Даллиганы переехали в Бернардск. Но учатся они уже в Санкт-Петербурге, в Риме стихийников не особо привечают, а носить личину теперь запрещено. Приехала и семья Джакомо в полном составе — мать, отец, брат и сестра с мужьями, жёнами и детьми. То ли из-за Джакомо, то ли Царство понравилось. Не знаю.
Егор стал директором собственного центра травматологии и восстановительной медицины. Есть работа и у наших родителей.
Короче — жизнь идёт своим чередом, так, как ей и надо.
Теперь осталось отдать последний долг прошлому, настоящему и будущему, довершить всё, что сделано, поставить истинную точку в этой истории. Всё уже подготовлено, но в последнее мгновение мне становится страшно. Я кусаю губы, пытаюсь унять дрожь, но ничего не помогает. Зато начинают складываться стихи. Я дотягиваюсь до бумаги и ручки, начинаю выводить кривые и прыгающие буквы. Постепенно почерк выравнивается, и я заканчиваю ровно и твёрдо:
Нет больше сказок — остались дела.
Будет молва беспощадна и зла:
Слава, проклятия, счастье и боль,
Всё, что вмещает земная юдоль,
Выпить придётся сегодня до дна, —
Чаша твоя, как всегда, тяжела.
Но и в итоге большого пути
Отдыха снова тебе не найти:
Станет началом тропинки конец,
Вновь испытания душ и сердец.
Вечное странствие и вечный бой,
Вера идущих во след за тобой,
Их же предательство, яд и обман,
Собственных дум и сомнений туман,
Точки решений, пунктиры дорог,
Что-то до времени, редкое — в срок.
Страшно не это, страшней опоздать,
Слово своё позабыть, не сдержать,
Струсить, сломаться на трудном пути,
Сил для свершений в себе не найти.
Время пришло. Открывается даль,
Новый отсчёт поведёт календарь.
Чистые строчки, пустые листы —
Ключ от бескрайней небес высоты.
Ну вот и всё, пора.
Я иду из кабинета в конференц-зал. Там уже собрались телевизионщики и растерянные, недоумевающие советники с министрами, — те, кто сотворил Чароостров, кто безоговорочно поверил в мою правоту. Те, кого я сейчас предам, как предала оба старых мира — волшебный и технический.
Поднимаюсь на трибуну, под прицелы взглядов и кинокамер.
— Я, Нина Хорса, правительница Разноединного Царства, заявляю о своей отставке.
В зале тут же зашумели, но я продолжила говорить и все умолкли, напряжённо вслушивались в каждое слово — слишком ошеломительными были новости.
— Пятнадцатого января состоятся выборы нового главы государства. Царь будет избираться путём прямого тайного голосования всеми гражданами Разноединного Царства в возрасте от восемнадцати лет и старше, вне зависимости от пола, расы, волшебнического ранга, имущественного положения, вероисповедания или его отсутствия. Участие в голосовании каждого гражданина Царства является строго обязательным. Уклонистов ждёт крупный денежный штраф. Выдвигать свою кандидатуру на пост царя может любой гражданин Разноединнного Царства от двадцати шести лет и старше. Срок правления царя — пять лет. Один и тот же правитель может быть во главе государства не более двух сроков подряд. Регентом на предвыборный период назначается советник Валерий Михайлович Соколов.
Я спустилась с трибуны и вышла из зала через царскую дверь. Последний раз. Журналистов, да и советников с министрами в этот маленький коридорчик не пустят. У меня есть короткая передышка.
За дверью конференц-зала бушует гвалт. И тут же обвальная тишина. Это поднялся на трибуну Соколов.
— Заявление царицы Хорсы стало неожиданностью, — сказал он, — но государыня успела прославиться нетривиальными поступками задолго до того, как стала правительницей Разноединного Царства. Так что нам пора бы и привыкнуть к сюрпризам. Даже к таким. — Он перевёл дыхание и закончил своё первое выступление в роли главы государства: — Выборы состоятся в срок. Уверен, что царица Хорса, подавая в отставку, подготовила всё необходимое для избрания преемника. Пройти регистрацию кандидаты в цари могут в течение пяти дней, начиная с этой минуты. Регистрация состоится в отделениях милиции по месту жительства. А теперь, уважаемые, всё, пресс-конференция закончена. Все вопросы и ответы завтра.
Опять гвалт, только теперь он перемещается в сторону общих дверей из конференц-зала.
Я улыбнулась. Получилось. Валерка — соединник, он сразу же понял: у нормального государства не может быть правителя с моей репутацией — предатель, разрушитель, палач. Соколов помнит, что для большинства людей «светлый волшебник» означает «добрый, умный и честный людь, которому можно верить». Знает, что власть хороша только выборная.
А выберут Валерку. Растерянные и ошеломлённые люди проголосуют за того, кто уверит их в том, что всё в порядке, все идёт своим чередом. Царём станет тот, кто среди паники и непонимания спокойно и твёрдо укажет, кому и что делать.
Тут всё правильно. Теперь осталось объясниться с друзьями, которых я бросаю в одиночестве, отправляю в самостоятельное плавание.
— Нинка, да как ты можешь?! — заорала Беркутова, едва я вошла из царского коридора в Малый зал совета.
— Государыня, — тихо сказал Иштван, — это ваша воля спаяла два мира в один, вы создали и Царство, и Чароостров. Почему же вы бросаете ваше творение на произвол судьбы?
— Потому что я не девяточница, и не собираюсь корчить из себя высшую силу, пусть даже и в масштабах одного острова. Царство должно быть полностью самостоятельным. Свободным от любых сотворителей.
— Нина, — дрогнувшим голосом проговорил Ильдан, — ты ведь предаёшь своё призвание.
— Это было моим призванием в волшебном мире. Но волшебного мира больше нет. А в единоцелом у меня будет иное предназначение.
— Какое?! — вскричал Ильдан.
— То, которому я обучилась ещё до того, как вошла в волшебный мир. Лингвистика. В ней нашлась область, которая стала для меня по-настоящему интересна. И работа, где я смогу заниматься именно этим разделом лингвистики, тоже есть. Завтра я буду работать уже на новом месте и в новой должности.
— Что ты несёшь?! — возмутился Каварли. — Ты заставила нас поверить в тебя, ты привела нас на этот путь. И бросила. Ты соображаешь, что предала нас?
— Да. Но иначе нельзя. Вы должны быть свободными, пусть даже пока и не решили, что со своей свободой делать. Так будет правильно. Не плохо и не хорошо, а именно правильно.
Остальные молчали. То ли поняли, что так действительно будет правильно, то ли сообразили, что всё равно меня не переспорят.
Я пошла к двери в общий коридор.
Створка за моей спиной захлопнулась сама. Тихий и чёткий щелчок. Всё, обратной дороги нет. Теперь только вперёд. Как и всегда…
Я спускаюсь по лестнице во двор и едва заметно улыбаюсь. Отречение, скорые выборы и новая работа — не все новости на сегодняшний день. Есть ещё одна.
Я беременна.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65