Как же я был привязан к этому телу, как привык наслаждаться им. Похотливая самка! Ненасытная сука! Дрянь! Она наставляла мне рога с моим родным братом. Его труп сейчас покоиться в лесу в сорока километрах отсюда. Она этого не знает. Потому и спит так безмятежно. Но до чего же она красива! От неё исходил запах мускуса и сладковатый греховный, возбуждающий запах плоти. Жена что-то пробормотала во сне и повернулась на бок. На крутых ягодицах отпечатались складки смятой простыни. Как же я её хотел! Как неистово хотел! Возбудившийся во мне зверь обезумел от плотского запаха спящей самки. Горячо зашептал на ухо: «Возьми её. Возьми! Еще один раз можно. Последний. Возьми!» И я уже был не в силах этому противиться. Животный первородный инстинкт подавил во мне все сомнения. Лихорадочно сдернул мокрые плавки. Огромный возбужденный член ломило от нетерпения. Я схватил её за плечи, перевернул навзничь и с гортанным рыком упал сверху.
— Не надо! Имей совесть! — капризно захныкала она, слабо отбиваясь.
Я грубо раздвинул её ноги и яростно всадил в неё член. Ее южная кровь воспламенялась, словно порох. И скоро она уже стонала и извивалась в моих объятиях. Мы обезумели от страсти. Это было яростное ни с чем несравнимое неистовство плоти. Такого раньше между нами никогда не было. Мы оба задыхались от душной волны сладостратия, заставившей забыть все на свете. Но вот все было кончено. Я встал. Ощутил холодность и опустошенность. Пора было делать то, ради чего я сюда пришел. Выверенным движением достал из-под подушки кинжал.
Увидев его, лицо её выразило сначала изумление, тут же перешедшее в животный страх. Она все поняла.
— Родной, прости меня! — истошно закричала. — Я тебя люблю! Я тебя...
Но я не дал ей договорить и с ожесточением всадил кинжал в её левую грудь по самую рукоятку.
— А-а-а! — Забилось, затрепетало её красивое тело, но постепенно затихло. Глаза потухли, стали стеклянными. Изо рта по подбородку потекла тоненькая струйка крови.
Вот и все. Я рассмеялся. Ни боли, ни сожаления я не чувствовал. Нет. Я давно освободился от них. Я был свободен.
— Нет, — вновь прозвучало.
— Да. Знаю, — ответил и пошел в гараж. Взял заранее приготовленную двадцатилитровую канистру с бензином и, вернувшись, обильно полил им все комнаты. Оделся, взял деньги, документы брата. Уходя, бросил заженную спичку. Меня обдало жаром огня.
Поднявшись на пригорок, долго смотрел на огромный костер. Это был жертвенный костер. В нем сгорал мой дом, моя любовь, мои былые привычки и привязанности. Им я покупал себе подлинную свободу.
— Я свободен, — твердо сказал.
— Да. Ты свободен, — ответил рыцарь. Он стоял в пяти метрах от меня и его доспехи ослепительно сияли в лучах восходящего солнца. Он впервые откинул забрало и я увидел зияющую пустоту. — Теперь ты во мне не нуждаешься, — глухо прозвучало из неоткуда. — Теперь ты ни в ком не нуждаешься. Ты свободен.
Могучая неведомая сила подхватила меня и стала поднимать все выше и выше. Захватывало дух от пронзительной скорости, головокружительной высоты и обретенной свободы. Я парил над миром. Свободный. Гордый. Никому неподвластный. И никому ничем необязанный. И тут увидел свой город. Черный, громоздкий, безобразный и нелепый, он будто огромный дракон распластался на земле и выдыхал смрадные, ядовитые испарения. Серые и нелепые домишки — временные пристанища людей, в хаотичном беспорядке были понатыканы то там, то здесь и казались отсюда кучей дерьма. Ничего абсурднее я ещё не видел. И вот этим вот они гордятся! Я язвительно рассмеялся. Хохот тут же превратился в кристалики льда и выпал на город обильным снегом.
— Чудо! Чудо! — кричали наивные люди, радуясь словно дети. — Снег в зените лета!
А я смеялся над ними и все никак не мог остановиться...
Глава вторая: Безутешная вдова.
Было это лет восемь назад. Сбежал тогда из «строгача», убив охранника и прихватив пистолет, Семен Зеленский по кличке «Тугрик». На дыбы была поставлена вся милиция, но поиски ни к чему не привели. Тугрик будто сквозь землю провалился. Дмитрий Беркутов очень даже хорошо знал повадки Семена — залег волчара в нору и ждет, пока поутихнут страсти. Дело в том, что Дмитрий вместе со своим другом Сережей Колесовым год назад брал Тугрика на Богданке у его зазнобы Клавки Поливановой по кличке «Мани-мани». Полгода Зеленский совершал дерзкие разбойные нападения, а они, как борзые, бегали по его следам, пока не надыбали Клавкин адресок. Там его и взяли в постели ещё тепленького под бочком у этой рыжей красотки. Поэтому сразу после побега Зеленского Дмитрий с Колесовым ломанулись прямиком к Поливановой. Но там Тугрика не оказалось. Мани-мани клялась и божилась, что ничего о нем знать не знает и слышать не слышала. «Врет, зараза!» — решил тогда Дмитрий, наблюдая за Поливановой, — уж слишком коза пряла ушами от страха. Стали её «пасти». После их визита она побежала к подельнику Тугрика по первой ходке Витьке Свистунову, с естественной для него кличкой «Свистун». Свистун отошел от воровских дел, но стал заядлым картежником и обувал богатеньких мужичков за милую душу. Имел деньги, девочек, фасонил в престижных иномарках. Словом, жил, как кум королю. Оперативники поняли, что рыжая шалава Мани-мани не зря рысцой побежала к Свистунову — тот знает, где скрывается Тугрик. Не откладывая в долгий ящик, решили нанести ему визит вежливости и «поздравить» с процветанием его частного «предприятия».
Свистун открывал дверь дого и неохотно. На квартире они застали кодлу из пятерых воровских авторитетов с мрачными намерениями на лицах и трех молоденьких, лет по шестнадцать-семнадцать, проституток. Все были крепко под шафе.
— А что ж ты, Свистун «ботал», что завязал с «малиной», когда у тебя вся воровская шобла кантуется, — насмешливо спросил Беркутов.
При слове «шобла» лица авторитетов стали совсем угрожающими. Очень оно их обидело, можно даже сказать, унизило.
— Да завязал я, начальник! — сильно занервничал и закосил правым глазом Свистунов. — Бля буду, завязал. Это так... Пришли кореша в буру пошмалять немного.
— Ты что ж, кобелина, лаешься при девушках?! Какой ты пример показываешь подрастающему поколению?
«Подрастающее поколение» встретило слова Дмитрия дружным хихаканием. А одна шалава подошла, прижалась титьками пятого размера и игриво проговорила:
— Пойдем, мент, потрахаемся.
— Некогда, детка. — Беркутов решительно отстранил проститутку. — Сначала я «потрахаю» твоих пастухов. А если останется время и силы, то и до тебя дойдет очередь. Жди.
Авторитеты даже позеленели от злости и сгруппировались в небольшую, но грозную стенку, способную подмять под себя целый наряд милиции. Стенка медленно двинулась вперед. Колесов сообразил, что его забубенный дружок опять дошутился до угрожающей ситуации, выхватил из кобуры пистолет, снял с предохранителя, передернул затвор и взревел так, будто поднимал в атаку батальон омоновцев:
— Стоять, мать вашу! Каждый ваш шаг будет расценен, как нападение на сотрудника милиции. Стреляю без предупреждения!
Авторитеты остановились, переглянулись, и их дружный коллектив сразу же распался на отдельные индивидуумы, уже никакой угрозы не представляющие.
— Все, кроме хозяина, свободны! — скомандовал Дмитрий.
Воровские авторитеты быстро и незаметно слиняли, прихватив юных путан.
После их ухода Беркутов повел носом, нарисовал на лице удивление.
— Да вы тут никак ширялись?! Как же так, Витек?! Ведь эта крупная статья напрочь перечеркнет лет на десять твою «непорочную» биографию. Да ещё этих вот быстро повзрослевших девочек вовлекаешь. Нехорошо, Свистун! Никак не ожидал от тебя такого паскудства. Огорчаешь ты родную ментовку. Очень огорчаешь! Что же нам теперь с тобой, голубь ты сизокрылый, шулер сраный, делать прикажешь?
После этого Свистунов струхнул до дрожи в коленках, порочное лицо его стало буро-красным, как у алкоголика со стажем.
— Ты чего, в натуре, офанарел, начальник! — закричал он. — Да мы, «марафета» и не нюхали. Что мы не знаем что ли че — по чем?!
— Опять врешь, скотина! — укоризненно покачал головой Беркутов. Повернулся к Колесову. — Сережа, ты веришь этому шулеру, этому бессовестному авантюристу?
— Ни единому слову, — ответил тот с улыбкой, любуясь, как классно друг «крутит кино».
— Вот видишь, Свистун, чего ты добился своим отвратным поведением. Потерял ты наше доверие, а вместе с ним и уважение. Жаль! А ведь такие подавал надежды!
— Падлой буду! — взмолился Свистунов. — Нет у меня «марафета»! Нет! Хоть всю квартиру обшмонайте!
— А зачем мы будем шмонать. У нас, Витек, для этого в райуправлении есть барбоска, спаниель называется. Стоит её только вызвать по телефону, она у тебя чего хочешь найдет. Определенно. Даже вот этот вот пакетик с героином в твоем парадно-выходном лепене, висящим в шифоньере. — Беркутов достал из кармана куртки полиэтиленовый пакетик с толченным мелом, имитирующим героин. Этим пакетиком он уже многих «расколол».
— Менты поганые! Суки пархатые! — в отчаянии проговорил Свистунов, опускаясь на диван. — Что вам, в натуре, от меня надо?!
Дмитрий ухватил его за ухо, поднял на ноги.
— Если ты, козел, сейчас же не извинишься, то я с тобой порву всякие дипломатические отношения. А разрыв дипломатических отношений может привести к непредсказуемым последствиям. Усек?
— Извини! — жалко промямлил тот.
— Нет, так не пойдет! — «возмутился» Беркутов, продолжая крепко держать Свистунова за ухо. — Надо четко, громко и с выражением: «Извините, товарищ старший лейтенант! Я больше так делать не буду». Итак, начали.
— Извините, товарищ старший лейтенант! Я больше не буду! — чуть не плача пробормотал вконец униженный шулер.
Дмитрий понял, что клиент дозрел окончательно. Пора приступать к главному.
— А теперь, Витек, ответь, где скрывается Тугрик и мы забудем все твои прегрешения перед родной ментовкой?
— Какой ещё Тугрик?! — завилял Свистунов глазками, будто собака — хвостом.
Беркутов прошелся по комнате, заглянул в соседнюю и в самом дальнем углу увидел сидящим на стуле и читающим газету вполне приличного мужчину лет сорока. Был он в добротном костюме и при галстуке, с лицом, наполненным благородством и значимостью. Правда, сейчас это лицо выглядело несколько растерянным и униженным. Но то было временное явление, связанное с необычностью обстановки.
— Кто вы такой и что здесь делаете? — спросил Дмитрий.
Мужчина отложил газету, с вызовом посмотрел на оперативника.
— А в чем, собственно, дело? — левая его бровь воинственно взлетела вверх.
— Все дело в том «прекрасная маркиза», что когда вам задает вопрос представитель власти при исполнении, на него следует отвечать, — сделал внушение Беркутов этому залетному фраеру.
— Я коммерсант из Бердска Аристархов Михаил Киприянович. Оказался здесь совершенно случайно — заехал попроведовать своего дальнего родственника. А что, нельзя?
— Я принципиально не отвечаю на вопросы сомнительных личностей, — ответил Беркутов. — Сережа, займись товарищем. Проверь по ИЦ. Если за ним ничего не числится — отпусти.
— Хорошо, — ответил Колесов, забирая телефон и направляясь в соседнюю комнату.
Беркутов вернулся.
— Кто такой? — кивнул в направлении соседней комнаты.
— Клиент, — ответил нехотя Свистунов.
— Я так и думал. — Дмитрий окинул взглядом большую комнату, проговорил восхищенно:
— Хорошая квартирка! Сколько заплатил?
— Сколько заплатил — все мои, — хмуро отозвался Свистунов, понимая к чему клонит мент.
— По-всему, немалые бабки ты за неё влупил. Жаль будет терять!
— А почему это я её должен терять?! — Голос у Свистунова вибрировал от перенапряжения.
— Ты что дурак, или только прикидываешься? — «удивился» Беркутов. — Статья же предусматривает конфискацию. Понял? Вернешься ты, Витек, через червонец, старый, больной, а здесь, как в пушкинской сказке — одно лишь разбитое корыто.
— Да меня ж за Тугрика «замочат»! — жалобно захныкал шулер.
— А кто узнает, Витек? Если ты сам не растрепишь, никто не узнает. Слово даю.
Свистун долго сидел в глубокой задумчивости. Затем проговорил обреченно:
— В Тогучине он, у своего дальнего родственника Павла Васильчикова.
— Адрес знаешь?
— Нет, адреса не знаю. Знаю только, что живет в центре в одной из пятиэтажек.
Тугрика по наводке Свистунова взяли в ту же ночь.
* * *
Вспомнил все это Дмитрий Беркутов потому, что в лежащем на земле трупе он узнал бывшего гражданина и человека Аристархова Михаила Киприяновича, с которым случайно встретился на квартире Свистунова. За эти годы Аристархов сильно преуспел в бизнесе, стал одним из самых крупных денежных мешков города. Являлся заместителем председателя экономического совета при губернаторе. Сведения эти сообщил Дмитрию по телефону начальник управления уголовного розыска полковник Рокотов, которого поднял с постели своим звонком сам губернатор и попросил выделить опытного сыщика.
— Похоже, что самоубийство, — сказал Владимир Дмитриевич. — Но ты там посмотри повнимательнее.
— А это как? — не упустил Дмитрий случая подколоть начальство.
Но Рокотов на его реплику не обратил внимания.
— Тебе машину прислать?
— Не надо. Доковыляю на своем Мутанте.
— На ком?... Ах, да. Тогда записывай адрес.
— Обижаете, господин полковник. Дмитрий Беркутов с первого раза запоминает даже исторические фразы своих начальников. Вот, к примеру, кому принажлежит фраза: «Да, с вами, ребята, не соскучишься»?
Возникла пауза. Затем, Рокотов хмыкнул что-то нечленораздельное и сказал:
— Тебе, майор, с начальством явно повезло.
— Это ещё почему?
— А кто ещё будет терпеть твои приколы. Хорошо, если у тебя такая отменная память, то запоминай. — Он назвал адрес.
Монолитный дом на улице 1905 года с квартирами в двух уровнях с бытовыми предприятиями и подвалом для гаражей был специально построен для богатеньких. Аристархов выпал, вывалился, спрыгнул, сиганул и так далее, или ему кто-то заботливо помог это сделать, из квартиры, расположенной на седьмом этаже, створки окна до сих пор были открыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44