И больше ничего.
Глава 12. Лысая гора Олимп
– Ну, вот и наша новая Лысая гора. Местные зовут ее Олимпом, – сказал Купала.
Зев и Яра молча оглядывали окрестности.
– А что, похоже, – сказал, наконец, Зев.
А Яра жадно смотрела на большую поляну, окружающие ее заросли мелких дубков, перевитых какими-то лианами. Это была ее Лысая гора. Других таких гор она не знала. И вряд ли узнает. А эту единственную полюбила сразу, как воплощенную мечту. Не замечая никаких недостатков.
– Как тепло, хорошо, – мечтательно сказала она.
– Да, тепло. – Купала чему-то легкомысленно рассмеялся.
– Чего тебя так развеселило? – подозрительно спросил Зев.
– Тепло, можно веселиться совсем голыми, не мажась нашей мазью. Но трава жестковатая, не то, что у нас весной. Иным богиням будет спинку натирать. А, Яра?
– Кто о чем, – проворчал Зев.
– А нечего голышом бегать, – вдруг деловито сказала Яра. – Будем ходить в туниках.
Она уже была царицей богов и планировала будущий церемониал своего двора.
– Можно, – легко согласился Купала, – тем более любви это не помешает. Надо предусмотреть разрезы поглубже по бокам. Чтобы зад прикрывало, но задрать при надобности спереди было легко.
Зев расхохотался, а Яра простонала:
– Купала, уймись.
Он вдруг сразу стал серьезным.
– Но не растерять бы нам умения готовить наши мази. Без них далеко не улетишь. Особенно, если надо будет лететь на полуночь.
– Летать будешь ты. Может еще, пара, другая наших братьев и сестер. Вот и заботьтесь о секретах ваших мазей. А остальным это совсем не обязательно. Хватит зависеть от умения летать.
– Верно! – горячо поддержала Яра. – Хватит. Сильной ведуньей может стать и не умеющая летать.
Она говорила это столь страстно потому, что этот вопрос задевал ее лично, как сказал бы потомок.
– А я что, против? – изумился Купала. – Вы как будто на меня за что-то злитесь. Да и вообще нечего держаться за сильное ведовство. Это там, в холодных краях, оно было нужно. А здесь нам достаточно будет поддерживать наше бессмертие.
А показывать силу тоже часто не надо. Нас и так почитают и нам верят. Ты, Зев при случае можешь грозой тряхнуть, я стрелами с высоты.
Но, повторяю, этого уже почти не надо. Нам и так даров столько несут, что не знаешь, куда девать.
О том, что надо помогать своим родовичам, тем, кто лишь иногда одарит горшочком меда, или горсткой творога, Купала совсем забыл. И как не забыть, если те, кто несли им дары, родовичами не были.
Так, побелевшие от крови привезенных рабынь и частично рабов, смуглявые. Такие, если не заставишь таскать их дары себе, еще и с тебя что-нибудь сдерут.
Купала хорошо слышал небеса и землю. Великолепно летал. Неплохо стрелял из лука. Но волхв, увы, совершенно не обязательно, должен понимать Божий замысел.
Хотя такой волхв рано или поздно перестанет быть волхвом и станет смертным.
Ибо невозможно быть волхвом наполовину. Можно быть слабым волхвом, но стремиться стать сильнее. Тогда сохраняешь если не бессмертие, то хотя бы долгую молодость.
Но, отказавшиеся поддерживать и увеличивать свою силу, становятся смертными.
Расслабившиеся в теплых краях среди изобилия даров, приносимых им скорее как царям, а не волхвам, они уже не понимали этих истин.
Но зато очень хорошо стали понимать то, что уже довольно скоро почитающие их философы назовут «политикой».
– Да, дары это неплохо, – сказала Яра, – но не вернуться ли их старые боги, и не лишат ли они нас этих даров?
– Царица, настоящая царица, – восхищенно посмотрел на нее Зев. И продолжал, – вернуться они не смогут. Но ты права. Мы совершенно забыли о многих вещах.
Ведь для чего мы все это затевали? Чтобы собрать сюда ведунов и ведуний, не умеющих летать. Без этого нам втроем трудно поддерживать бессмертие друг друга.
Но эти ведуньи нужны нам и для других дел.
– Разумеется! – захохотал Купала.
Яра глянула на него со скрытым неодобрением.
– То, что ты думаешь, Купала, неплохо, – царственно ухмыльнулся Зев. – Но я сейчас не о том. Всегда удивлялся, как никчемные людишки и их никчемные волхвы с Ра, правили этой страной. Ведь местные уроженцы могли разгромить их на поле боя. А в море местным вообще равных нет.
Боги? Но боги той страны никчемны так же, как уродливы их жрицы. Они не могли ничем помочь своим почитателям. А только напугать их самих, сделав еще более никчемными.
– Долго говоришь, Зев. В чем же было дело. Где источник их силы?
– Местных царьков тем или иным способом заставляли жениться на дочерях их жрецов. А эти женушки контролировали через этих тупых царьков всю их страну.
Но теперь мы заменили царьков. И настал момент, когда мы должны будем обеспечить их нашими девками с Лысой горы, которые будут для них богинями.
– А следующие царьки, да и вообще большинство вельмож станут нашими родовичами! Да, Зев, ты настоящий бог!
– Но как собрать этих слабых ведуний, не умеющих летать, у нас?
– Для начала их надо уговорить. И это сделает Купала, слетав на Лысую гору. А потом собрать на корабли и привезти сюда.
– Но купцы просто продадут их на невольничьих рынках! И никакой страх перед тобой, Зев, не удержит их от этого! – горячо сказала Яра.
– Да, правы были в чем-то жрецы с реки Ра. Страху у этих скотов еще маловато.
– Не все так плохо, родовичи, – вставил реплику Купала. – Есть один из наших, который осел здесь вроде нас с тобой, Зев. Изредка летает на Лысую гору. Но огрузнел. И предпочитает добираться туда на своих кораблях. Он стал здесь хорошим корабельщиком. А умение вызывать грозы на море, это умение вызывать бури. Так что своих собратьев корабельщиков он держит в узде. Боятся его и почитают.
– А чего до того к нам не пришел?
– Недоволен, наверное. Он волхв, не слабее тебя, Зев. И ему твое грядущее царство над богами, не нравится. Вот и держится особняком.
– А как его зовут?
– На местный лад Посейдоном. Но, думаю, что переделали его местные как тебя в Зевса, Яру в Геру, а меня в Аполлона. Наверное, он наш. Или наполовину скиф. Ведь это по-скифски река называется «дон». Вот и он, наверное, родом с какого-то скифского «дона». А здесь стал Посейдоном.
– Ладно, объявим его владыкой морей, моим братом…
– А все настоящие посвященные волхвы и есть братья, – вставил Купала.
– Да кому это интересно! Что объявим, в то и поверят. Ладно, отвлеклись. Значит, станем почитать его наравне со мной. Ну, почти наравне, – поправился Зев. – Так что уговаривай его привезти на своих кораблях этих хороших девок, но плохих ведуний, с Лысой горы.
– Почему обязательно плохих?! – вскинулась Яра.
– Потому, что летать не умеют, – бестактно брякнул Купала.
На Лысой горе многие волхвы не появлялись подолгу. И поэтому долгое отсутствие Зева прошло почти не замеченным. Тем более, что был он слишком суров, и в последнее время вызывал все меньше симпатий.
Что говорить. В семье не без урода. И загрызший на охоте волка Волчий Зев был среди посетителей Лысой горы фигурой не типичной.
О Купале помнили, и жалели о его отсутствии гораздо больше.
Но он, не появляясь на Лысой горе, иногда мелькал на более мелких сборах. Поэтому вроде бы и не исчезал с поля зрения ведовского сообщества.
И теперь, когда он в лучах утреннего солнца красиво спускался с небес, все сразу заметили его и обрадовались прилету этого весельчака.
– Здравы будете! – радостно прокричал он и направился в центр поляны. – Ха, Сварог, да ты сейчас за старшего?!
– Не ожидал?
– Почему? Ты всегда был сильным волхвом.
– Рада видеть тебя среди нас, Купала, – сказала Тамирис.
– А ты настоящая бессмертная, сестрица. Все такая же молодая и красивая. Сегодня ночью, я постараюсь найти тебя. Вспомним, как ты в былые времена учила меня искусству любви.
– Купала, для ночных дел существует ночь. А сейчас уже позднее утро. С чем пришел? Что нового узнал?
– Да ничего особенного.
Не говорить же им, что научился у жрецов с реки Ра отравлять стрелы.
– Давно не был у нас, а не стареешь. Где молодость черпаешь?
– Да, понемногу на мелких сборах. Ну, еще Зев с Ярой помогают.
– Кто такая Яра? – удивленно спросила Тамирис.
– Это одна неудавшаяся ведунья из наших мест, – ответил за Купалу Сварог. – Давно уплыла с купцами.
– Да, теперь она женщина Зева, – сказал Купала. – И знаете, летать не умела, посвящение не прошла, но колдует не так уж плохо. Зева вот омолаживает, как может.
– Это бывает, – задумчиво сказала Тамирис, – значит, что-то сильно ее взволновало и перевернуло душу в нужную сторону. Но все равно, без посвящения она останется слабой ведуньей.
Да, – подумал Купала, вспоминая историю Яры, – перевернешь тут душу.
– А чего не спрашиваете о Зеве?
– А чего о нем спрашивать. Небось, стал царьком, и едва сохраняет бессмертие стараниями этой самой Яры и твоими.
– Строга ты к нему, Тамирис.
– Ладно, хватит об этом отступнике. С чем пришел?
– Да так, не с чем. Омолодиться на большом сборе. С тобой вот юность вспомнить.
Тамирис была ведуньей сильной. И понимала некоторую лукавость Купалы. Но не могла сердится на этого легкого ловкого веселого красавчика, которого сама учила и искусству волшебства и волшебству любви.
Она промолчала.
– А много здесь таких, как Яра, а Сварог? – обвел Купала глазами собрание на поляне. – Жалко, как много пропадает хороших ведуний. И все из-за того, что не умеют летать.
– Они не пропадают. В этих местах много тех, кто хорошо колдует, но не может летать. Но на их счастье наша гора рядом. Вот и посвящаем их здесь.
– Но, согласись, Сварог, не всех. Не всех. Трудно женщине добраться сюда за несколько дней.
– Да, сейчас здесь есть несколько, что аж целую луну шли. Устали, конечно. Но добрались.
– Посвятим их, а Тамирис! Они того заслуживают.
– Конечно, посвятим. Чего ты вдруг так о них озаботился?
– Так, сестрица Яра из головы не выходит. Ее судьба. Она ведь такая как они. И им угрожают такие же трудности и опасности, которые довелось пережить ей.
– Чего-то ты много о ней вспоминаешь, – с подозрением сказала Тамирис.
– Что ты, сестрица. Это я так. Ведь сами же всегда говорили, что настоящий волхв должен быть добрым и заботиться о родовичах, – с невинным видом произнес Купала.
– Это так, брат. Ха, а кто это пришел посуху? Да никак, брат Посейдон?! Давненько не бывал он у нас на сборах.
Все, – подумал Купала. – Теперь все нормально. Повезло вам, девки. Будете теперь царицами. И не будете ноги бить, чтобы добираться до этой горы. У вас будет теперь своя Лысая гора – Олимп.
Весело плыли ведуньи, не умеющие летать, на кораблях Посейдона. Щеголяли друг перед другом в белоснежных, шитых золотом и пурпуром незнакомых белых одеждах из неведомого легкого и мягкого материала.
Примеряли золотые ожерелья и браслеты.
Много такого добра нагрузил Зев на корабли Посейдона, благо жертвенники новым богам ломились от подношений.
Хохотали до упаду вновь посвященные в ведуньи будущие царицы.
Ибо кружил им головы незнакомый душистый напиток, который Посейдон с Купалой звали вином.
А главное, уплывали они от неминуемой зимы. Плыли в страну вечного лета. Ради чего не стоило теперь умирать, а просто поверить этому красавцу Купале.
– Девки неплохие. Молодец, Купала, – сказал Зев. – Но сильных ведуний среди них нет. Да и ведунов тоже.
– Мужчин не соблазнишь золотыми побрякушками. А потом, нам и для омоложения и для того, чтобы повязать всех здешних царьков этого хватит.
– Пока хватит, Купала. Пока. А потом посмотрим. Надо как можно больше заманить сюда и ведунов и ведуний, и просто нашего народа.
А потом, когда соблазны и посулы будут исчерпаны, побольше сюда надо будет рабов из наших мест. Народец здесь еще недостаточно бел.
– Злой ты, громовержец. Участь рабскую своим родовичам желать.
– А мы не на совсем. Приучим местных отпускать на волю кого надо. И потом, знаешь, иногда я думаю, что иным нашим неплохо побыть в рабах. Умнее становятся.
Он, внутренне усмехнувшись, мельком взглянул на Яру, которая вовсю стараясь скрыть неодобрение, осматривала визжащую и смеющуюся толпу новых богинь. А они играли в горелки, кувыркались, водили хороводы, пытались плести венки из сухих жестких местных цветов. И славили царя богов Зевса. Который подарил им жизнь как вечный праздник в этих теплых благодатных местах.
Одна из немногих среди этой толпы, настоящая ведунья, ладная, легкая, чем-то похожая на Тамирис, сорвала с себя тунику, и, размахивая ей, как флагом, пританцовывая порхнула к Зеву.
– Старшой, а праздник любви этой ночью будет?
– Будет, Афродита, будет. Вся наша жизнь теперь это сплошной праздник любви.
Купала плотоядно и завистливо оглядывал ладное тело и волной льющиеся до пояса волосы цвета меда.
А Яра с нескрываемой ненавистью смотрела на новую обитательницу Олимпа как на врага.
На настоящей Лысой горе таких чувств друг к другу никто никогда не испытывал.
Глава 13. Послесловие через тридцать пять веков
Юрий Петрович любил вести занятия у геологов. После отмены изучения в ВУЗах марксизма-ленинизма многие его коллеги приуныли.
А Юрий Петрович знал, что со временем станет еще интереснее. Гуманитарная составляющая высшего образования у естественников все равно останется. Но настоящие, а не марксистские, философия, политология и культурология гораздо интереснее всего этого научно– коммунистического бреда.
А с другой стороны, как же увлекательно говорить об этих вопросах не с профессионалами, пусть и будущими профессионалами, а с дилетантами.
Но дилетантами умными, читающими, размышляющими. Однако не скованными почтением к авторитетам чужих для них профессиональных знаний.
– Никакого секрета во всплеске греческой культуры нет, – твердо заявил, стоя у доски студент.
Его звали Вадимом. Это был крупный парень с решительным лицом. Насколько понял из общения с этой группой Юрий Петрович, Вадим придерживался модных среди части молодежи радикально националистических взглядов.
– Но, почему, Вадим? Разве мы не видим материального воплощения этого всплеска. Всех этих храмов, археологических находок. Я уже не говорю о не материальных моментах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48