Генерал был в форме и, что редко бывало с ним в жизни, по-строевому подтянут.
Шеф КГБ, с бледно-розовой лоснящейся кожей цвета сырого мяса, массивным рыхлым носом и выпуклыми светлыми глазами, смотрел на генерала не мигая, из-под толстых стекол очков.
– Готовьте операцию. Но учтите, автора идеи потом надо будет тоже ликвидировать.
– Это не просто. Он не рядовой интеллигентишка.
– А, по-вашему, объект номер один рядовой интеллигентишка?
– Нет.
– Ну, тогда не валяйте дурака. И продумайте, как обеспечить ликвидацию этого «не простого» естественно. Да, кстати. К ликвидации не подключайте полковника Коваленко. Пусть это сделают другие.
Но естественно, естественно. Без грубятины.
– Слушаюсь!
– Не так по-строевому, генерал. Мы же с вами не пехотинцы какие-то в конце концов. Вопросы есть?
– Есть. Когда ликвидировать автора идеи?
– После ликвидации объекта номер один.
– А если раньше?
– В ваших словах есть резон. Но можем вспугнуть Кузьмина.
– А, может, и его тоже?
– Нет, не стоит. Не надо превращать все это в голливудский боевик с кучей трупов. Да, кстати, а остальные идеи этого ВНИИСИ-2 уже доведены до результата?
– Не все. Над землетрясениями работа не закончена.
– Да, вот видите. Давайте так. Надо закончить все работы ВНИИСИ-2. Потом постепенно передать все их результаты в нашу 12-ю лабораторию. А сам этот секретный институт при Академии наук расформировать.
Все это должно идти параллельно с подготовкой ликвидации объекта номер один. И, возможно, еще пары его наиболее надежных соратников. А потом как-то изящно избавимся от автора идеи. И тогда расформирование его института будет выглядеть как-то естественно. В самом деле, это институт, созданный под него, нашего «гения». Нет «гения», нет нужды и в его группе поддержки. Без лидера такие структуры обычно очень быстро хиреют. Если их не поддерживать искусственно. А мы этого не будем делать.
Вроде все логично и естественно? Не так ли?
– Так. И в развитии данной темы есть одна идея.
– Какая?
– Самая, что ни на есть естественная, великолепно вписывающаяся в намеченный вами план.
– Так, так. Слушаю.
– По-видимому, работы по землетрясениям скоро завершатся. Вот и проведем натурные испытания нового типа геофизического оружия в Афганистане. Где наш гений совершенно естественно погибнет смертью героя. Это не вызовет никаких подозрений у Кузьмина. Военный человек воспримет такой случай вполне естественно. А, кроме того, он на время выйдет из игры, занятый семейными проблемами в связи с трагической гибелью любимого зятя и неутешным горем его молодой вдовы.
Как вам такой план?
– А знаете, оригинально и изящно. Как-то просто и со вкусом. Так и поступим.
– А когда ликвидация объекта номер один?
– Не будем спешить. Но, думаю, политические условия для этого созреют в ближайшие год – полтора. Так что время еще есть.
– Разрешите идти?
– Идите. Впрочем, постойте. Одну вещь я забыл. Эти, как их, методики бессмертия, что, правда, работают, или с их помощью можно только отправлять на тот свет доверившихся дураков?
– Работают. С разной эффективностью, но работают.
– Вы это ответственно говорите?
– Вполне.
Шеф КГБ и будущий глава красной империи, готовящийся отправить на тот свет надоевшего всем, и ему лично, нынешнего главу, сам хотел жить долго.
Глава 11. «Виконт Леон»
Отношения Петра с Ольгой вроде бы полностью восстановились. Снова они понимали друг друга с полуслова. Снова могли шутя «заводить» друг друга. Умело организовывали всяческие веселые пирушки и развлечения на природе.
Ну, и конечно же секс. В их отношения вернулась страсть. И любовные игры изобиловали экспромтами и импровизациями. Казалось, вернулись времена их медового месяца.
Петр с некоторым стыдом вспоминал свою «вальпургиеву ночь» на спецобъекте. И в душе давал себе слово такого больше не повторять.
Значительную роль в их жизни стали играть, как говорила Ольга «натурные испытания» разрабатываемых не без их участия методик оздоровления. Испытывали, разумеется, на себе. И весьма неплохо себя чувствовали, пребывая в чудесной физической форме.
– Слушай, Олюня, пошли в кино, – сказал как-то Петр жене. – Тут чудный фильм вышел на экраны. Я слышал отзывы.
– Как называется?
– «Ярославна – королева Франции». Любимый нами жанр – нечто историко-приключенческое с элементами стеба.
– Пошли, неандерталец, – весело согласилась Ольга.
Фильм им понравились. Всю обратную дорогу обсуждали и напоминали друг другу отдельные эпизоды. А Петр все время пытался вспомнить песню из фильма с длинным припевом, где были слова: «Маркиз Парис, виконт Леон, сэр Джон, британский пэр, и конюх Пьер».
Когда они пришли домой, а жили пока все еще с родителями Ольги, то услышали голоса на кухне. Один из них принадлежал генералу.
– Пошли к себе, – сказала Ольга. – У папана опять какие-то неформальные визитеры.
Но они не успели пройти в свою комнату.
– Петр, Ольга, присоединяйтесь, – позвал с кухни генерал.
– Знакомьтесь, сын старого друга. Теперь, может быть, даже будем контактировать и по работе. Подполковник Левон Тасунян.
«Виконт Леон», – автоматически подумал Петр, взглянув на сухощавого брюнета с хрящеватым орлиным носом.
Вероятно, точно то же подумала и Ольга, которая взглянув на Петра, весело сверкнула глазами с трудом подавляя приступ невежливого смеха.
Между тем, Левон ловко вскочил, и остался стоять, пока Ольга не села. Ольга сразу отметила ловкость и галантность нового знакомого.
– Петр, – представился Буробин.
– Ольга, – слегка кивнула головой его жена и протянула Левону руку. Тот с каким-то неуловимым лоском и шиком поцеловал ее.
– Петр, Ольга, прошу отведать совершенно дивный коньяк, – сказал генерал. Левон привез в качестве презента. Его дядя работает на Ереванском коньячном заводе заместителем директора по общим вопросам.
– Таким коньяком Сталин угощал в свое время Черчилля, – сказал Левон. – Не той же маркой, а именно таким. Бутылка осталась с той самой партии.
– Фантастика! – искренне восхитился Петр.
– Вот попробуйте, тогда и оцените.
– Левон, давай на «ты», мы же вроде ровесники, – просто сказал Петр.
– Не возражаю! – легко согласился «виконт Леон».
Они попробовали коньяк. Он действительно был великолепен.
– Леон, – назвала подполковника Ольга, видимо все еще держа в голове киношного «виконта Леона», – вы, наверное, за границей много служили?
Генерал посмотрел на дочь удивленно. А Левон с искренним интересом.
– А как вы догадались?
– Дамам ручку целуете не по-советски. Так только мой, – она хотела сказать «неандерталец», но вовремя осеклась, – мой супруг целует. Но он все же подражает киношным героям своей юности, а у вас это как-то естественно получается.
– За присутствующих дам! – вскочил, снова поднимая рюмку, Петр.
– За вас, Ольга Юрьевна, – несколько церемонно присоединился Левон.
– Просто Ольга, без Юрьевны, – сказала Ольга и вновь протянула ему руку для поцелуя.
Роман подполковника ГРУ Тасуняна и Ольги возник и развивался совершенно спонтанно. Левон сразу произвел впечатление на Ольгу, но поначалу она даже не подумала, что это нечто более, чем простое мимолетное впечатление.
Но потом вдруг оказалось, что Тасунян каким-то образом связан по работе и с Кузьминым и с Петром. Они несколько раз виделись совершенно случайно.
А потом Ольге вдруг однажды захотелось, чтобы эти случайности не прерывались. Она так и не отдавала себе отчета, что же все-таки хотела или ожидала от такого развития событий.
Просто некой новизны, подтверждения своей привлекательности. Да, скорее всего именно так. Ибо муж отнюдь не перестал удовлетворять ее. Но она чувствовала в Левоне нечто иное, не свойственное Петру.
Что-то гораздо более острое и опасное. Не медвежью напористость супруга, в сущности отнюдь не страшную. Ибо она давно поняла, что Петр при всем его бесшабашном напоре и частой резкости, в общем-то добр и даже мягок.
Безупречный же джентльмен Тасунян был настоящим убийцей. Она чувствовала это почти наверняка. И это возбуждало любопытство.
Итак, ей захотелось, чтобы случайные встречи продолжились.
И они продолжились.
– Петр, приглашаю на рюмку чая, – позвонил Валерий на работу Петру.
– На спецобъект?
– Нет, в самую простую пивную. Хочется некой простоты и нерафинированного ощущения Родины.
– Откуда такие народнические мотивы?
– Встретимся, обсудим.
– Улетаю в Афганистан, – сказал Валерий почти сразу, как только выпили по первой кружке в самого пролетарского вида пивной.
– Да ты что?!– удивился Петр. – Ты же вроде курировал наши работы по линии заказчиков из вашего ведомства.
– Больше не курирую.
– Что это значит?
– Это может значить многое. И давай об этом больше не будем.
– И эта демонстрация таинственности все, что ты хотел мне сказать, вытащив в эту грязную забегаловку?
– Нет, я хотел сказать тебе, чтобы ты был осторожен, когда окажешься в нестандартной для тебя ситуации с неким Левоном Тасуняном.
– Но он же сын давнего друга Кузьмина! Неужели генерал…
– Он не при чем. И, вообще, может быть все это мои ошибочные построения. И не надо больше вопросов.
Он внимательно посмотрел куда-то в угол зала.
– Ты просто провожаешь коллегу по работе. Который стал тебе другом. Или я не прав?
– Прав, дружище. Прав.
– Тогда, как это в твоих любимых белогвардейских романсах «За наши леса, за родимые клены…».
Они чокнулись массивными кружками.
Отношения Тасуняна с Ольгой, между тем, достигли той стадии, которой и должны были достигнуть. Благо возможности для организации встреч у подполковника ГРУ были. А чего бы им не быть, если и такого рода встречи запланированы начальством этого джентльмена с повадками убийцы. Или убийцы с повадками джентльмена.
Поначалу злой яростный секс с Левоном возбуждал Ольгу новизной. Но потом, она как-то разом поняла, что получает от него гораздо меньше удовольствия, чем от отношений с супругом.
Это стало толчком к тому, чтобы посмотреть на себя со стороны. И она вдруг четко осознала, что ее не любят. Ее, как говорят в народе «имеют». При этом, ничуть не заботясь о ее ощущениях. По принципу, «благодарить должна».
Вот и сейчас, после окончания бурного любовного эпизода Левон откинулся на подушку и лежал, бурно дыша и прикрыв глаза.
Ольга посмотрела на партнера и увидела лицо человека, только что отработавшего некий урок. И, более того, чем-то обозленного. Она вдруг испугалась этой злости. И испугалась показать свое понимание.
Она тоже откинулась на подушку, немного отдвинулась от любовника и закрыла глаза, чтобы скрыть свои чувства.
Со страхом и начинающимся отвращением она ощутила его руку на своей груди.
Как-то по-хозяйски, безо всякой нежности, он не погладил, а как бы взболтнул, ее красивую полную круглую грудь, и сказал:
– Чего заскучала, киса?
– Кажется, я сто раз просила не называть меня так!
– Не злись. Или ты осталась недовольна? Тогда подожди немного, продолжим.
– Я всем довольна, но мне надо домой.
– Не волнуйся, сегодня у твоего лоха будет долгий рабочий день.
– Папа тоже не любит моих не мотивированных отлучек.
– Папа тоже сегодня придет поздно.
– Откуда ты все знаешь?!
– Служба такая. Впрочем, ты права. Пора собираться.
Он легко вскочил с кровати. Смуглый, поджарый. С редкими черными прямыми волосами на груди и животе.
Ей захотелось побыстрее прикрыть свою наготу.
«Как я могла хотеть эту обезьяну?!», – подумала она и снова закрыла глаза.
– Как мило ты краснеешь, прямо как девочка! – со смесью восхищения и иронии произнес он.
– Хватит базарить, – зло сказала она. И собрано, отбросив всякое стеснение начала одеваться, не оглядываясь на него.
В такси она чуть не разрыдалась от злости и унижения.
Все, все, это последний раз. Она любит, она обожает своего неандертальца. Она сейчас тщательно вымоется, смоет с себя следы прикосновений этого орангутанга и встретит Петра с такой нежностью, с такой лаской. Она своей горячей любовью искупит и исправит все свои ошибки.
Ольга долго, больше часа пробыла в ванне. Потом приготовила ужин и сервировала стол.
Посмотрела на часы. Было уже около десяти вечера. Ни отца, ни мужа все не было.
Она прошла в комнату матери.
– Ма, папан не звонил?
– Нет, чего это тебя вдруг отец заинтересовал? Подумала бы лучше о сыне.
– А чего сын, он в порядке под твоим чутким присмотром.
Мать смотрела на нее хмуро. Она как будто знала про нее все. И продолжала смотреть, поджав губы. Ольга начала краснеть. И тут раздался шум в прихожей.
Ольга бросилась в переднюю.
На пороге стояли отец и муж.
– Наконец-то, мужики! – снова уверенно и весело воскликнула она. – Сейчас ужинать будем.
– Погоди, Олюня, – сказал отец. – Не мельтеши.
– Извини, дружище, – сказал муж, – но мне надо срочно улетать в командировку. У меня меньше часа.
– С чего это вдруг?
– Так получилось. Созрели условия для одного очень важного эксперимента.
– А куда лететь?
– Да, так, в одно место…
– Чего ты мямлишь, Петр! Она же дочь генерала. В Афганистан он летит. И давай в темпе. У него меньше часа времени.
Глава 12. Миссия в Кабуле
По прибытии в Кабул, Буробин поселился в так называемом «микрорайоне советников». Этакие типичные Черемушки. Но без единого зеленого стебля. И жара и пыль. Пыль, которая на третий день начинает сводить с ума.
Вопрос об использовании их методики провоцирования землетрясений в Афганистане обсуждался уже давно. Но надо было стечения двух важных обстоятельств – оперативной необходимости землетрясения в некоем районе, занятом душманами, и наличием условий для землетрясения.
Поначалу все эти проблемы обсуждались по-деловому. И Петра отнюдь не смущала возможная перспектива ехать на этот натурный эксперимент, чреватый опасностью.
Более того, он в душе желал приобщиться к этой войне, участники которой казались тогда «героями нашего времени». Тем более, волею судеб он же не рядовой и даже не лейтенант.
Вряд ли что-то грозит полковнику в этой в сущности, полицейской, операции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48