И не имеет большого значения, если он немножко опоздает на обед, поскольку, защитник он короля или нет, он не ожидает выиграть приз этих состязаний.
Они расстались на краю поля. Иэн направился к палатке, где участники могли заменить свои поврежденные доспехи, выпить воды или получить помощь лекаря. Оуэн и Джеффри следовали за ним, ведя двух запасных жеребцов. Элинор в сопровождении Бьорна, Джейми и четырех других воинов направилась к трибунам.
Спешившись и оглядевшись, Элинор поняла, вздрогнув от отвращения, что место рядом с королем предназначалось для нее. Ей следовало бы предвидеть это. То, что король избрал Иэна своим защитником, означало, что его супруга должна сидеть на почетном месте. Сердце ее упало, когда она увидела Изабель, сидевшую слева от королевы. Она-то надеялась, что сможет быть рядом со своей подругой, которая подбодрила бы ее, если… Нет, не может быть!
Элинор подошла к королевской чете и присела в глубоком реверансе. Изабелла милостиво улыбнулась ей. Она знала, что ее муж недолюбливает Элинор, и она сама, как правило, не слишком почитала красивых женщин, но Элинор была очень симпатичной и приятной. Джон тоже улыбнулся. Элинор заметила, как ослепительно сверкнули его зубы под черными усами. Ей пришла в голову странная мысль, почему бы ему их не заточить? Пожалуй, этому жадному волку следовало бы иметь клыки поострее.
— О, присаживайтесь, леди Элинор. — Высокий жалобный голосок заставил Элинор раньше, чем требовалось по этикету, отвести глаза от короля.
Это была леди Эла, закутанная в меха, со служанкой, стоявшей за ее спиной, чтобы она могла опереться на нее, ибо если сидеть прямо, станет слишком утомительно. Другая служанка поспешно убирала пакет с остывшими камнями, чтобы подложить под ноги хозяйки свежеподогретые.
— Присаживайтесь, — несколько нетерпеливо повторила леди Эла. — Через ваше пустующее место дует ветер, и левый бок у меня совершенно окоченел.
Элинор инстинктивно подняла глаза и взглянула на ткань навеса, которая совершенно не шевелилась, а затем, повернувшись, чтобы сесть, обратила внимание на вымпел, поникший в абсолютно неподвижном воздухе.
— Наверное, это безумие с моей стороны прийти сюда, — простонала Эла. — Это Вильям виноват. Он настоял, что мне доставит удовольствие понаблюдать за турниром. А какое тут удовольствие? Вот он будет рад, когда я заболею на таком холоде и умру. Я уже знаю, что застудила бок, и он будет болеть несколько недель, а Вильям еще будет говорить — о, какое он чудовище в таких делах! — что невозможно простудиться в такой теплый день.
— Мне самой не холодно, — призналась Элинор, — но ведь я привыкла к конным прогулкам в любую погоду.
— Непогода портит кожу и цвет лица, и вам не следовало так рисковать, — вмешалась Изабелла, перегнувшись через мужа, чтобы обсудить эту волнующую тему.
— Дамы, дамы, — пропел Джон своим сладким, медовым голосом, — пожалуйста, позвольте леди Элинор понаблюдать за происходящим. Ведь она, должно быть, испытывает особенный интерес к этому, даже если вам не интересно. Ее муж играет здесь видную роль.
— Но пока еще ничего не происходит, — произнесла леди Эла после секундного колебания. — И леди Элинор оказалась слишком худенькой, чтобы закрыть меня от ветра. Я чувствую, как стынет моя рука. Ах! Приступ! Я чувствую приступ в боку!
Истерический смех подступил к горлу Элинор, но она усилием воли подавила его.
— Может быть, если я сяду поближе к вам, леди Эла, то смогу как-то согреть вас, — предложила она.
* * *
Достигнув исходной позиции, Иэн спешился и посмотрел в сторону трибуны, придерживая в руке поводья. Прежде чем глаза его нашли платье жены, поводья дернулись, и за его спиной раздался крик ужаса. Злобный серый жеребец яростно лягнул копытом какого-то человека, неосмотрительно проходившего мимо. Изрыгнув проклятие, Иэн схватился за удила и повис на них, не давая коню подняться на дыбы, одновременно зажимая свободным поводом жеребцу пасть, когда тот попытался цапнуть его за руку.
— Весьма горячая лошадь, — промолвил Солсбери, подойдя к Иэну.
— Порода лорда Рэннальфа, — буркнул Иэн, придерживая поводом нижнюю челюсть животного. — Это порождение дьявола, но он знает свое дело и силен в работе.
— Ему придется поработать, — сухо произнес Солсбери. — Вы поразительно популярны для человека, не слишком известного успехами в конных состязаниях.
— Что? — рассеянно переспросил Иэн, продолжая сражаться с упрямым скакуном.
— Я сказал, что вашей лошади придется потрудиться. Список тех, кто хочет сразиться с вами, длинен, как моя рука.
Фыркая и топая ногами, серый жеребец, который попытками убивать каждого, кто оказался поблизости, демонстрировал свое нежелание носить на спине пустое седло, наконец сдался. Продолжая на всякий случай придерживать лошадь, Иэн смог повернуться к Солсбери.
— Я готов к этому, — сказал он безразличным голосом. — У моих оруженосцев в запасе еще двое коней, так что с лошадьми проблем не будет. А что до меня самого, — он пожал плечами, — я сделаю все, что смогу.
— Мне очень жаль, — уклончиво произнес Солсбери. — Если бы я мог отстранить некоторых из них, я бы сделал это. Но в личных поединках это не допускается.
Иэн понимал это очень хорошо, но он знал также и то, что Джон поощрял каждого, кто хотел поучаствовать в этом состязании, и даже, возможно, платил им. Впрочем, это очень мало значило для него. Джон мог получить у довольствие, видя, как его сбросят с седла. Это было бы дешевое и ничего не значащее зрелище. Иэн не был таким уж гордецом, чтобы считать себя непобедимым. Саймон слишком часто сбивал с него спесь, чтобы теперь он мог расстроиться из-за поражения в подобном поединке. Он пробежался глазами по трибуне и увидел Элинор, мирно беседующую с леди Элой. Солсбери проследил за его взглядом и улыбнулся.
— Эла сказала мне, что ваша супруга никогда ранее не бывала на турнирах. Не беспокойтесь, Эла позаботится о ней.
— Но Элинор… — начал было Иэн, но закрыл рот, не успев сообщить, что ей приходилось наблюдать гораздо более кровавые зрелища, чем турниры. Если Элинор хотела, чтобы ее считали слабой, значит, у нее были причины для этого.
— Она не такая беспомощная, как вы думаете, — подбодрил его Солсбери. — Думайте только о своем собственном деле.
В этот момент прозвучали трубы, удачно заглушив короткий ироничный смешок Иэна. Солсбери поспешил исполнять свои обязанности, а Иэн поправил уздечку, готовясь подняться в седло. После еще одной короткой схватки с конем он запрыгнул на него.
Герольды вызвали его в один конец ристалища и Арун-деля — в другой. Иэн надел турнирный шлем поверх капюшона кольчуги и пришпорил своего присмиревшего скакуна, подхватив на ходу копье, которое ему протянул Оуэн. Он вставил древко в упор и сквозь прорези для глаз увидел, что Арундель сделал то же самое. Герольды очистили арену от посторонних. Иэн ослабил поводья и вонзил шпоры в бока лошади. Конь счастливо бросился вперед.
Удар копья Арунделя о его щит оказался несильным. Арундель, как и он сам, нарочно промахнулся, лишь слегка скользнув копьем по плечу Иэна. Лошади разминулись, затем, развернувшись, неторопливо вернулись на свои места. Второе и третье столкновения произошли в том же духе. Разговоры на трибунах почти не стихали. Это было лишь формальное открытие турнира, и все знали, что ни один из соперников не собирается сбросить другого. Единственное, что могло бы изменить ситуацию, это если бы одна из лошадей споткнулась и поскользнулась на сухой траве.
Как обычно, герольды не объявили никакого результата, предложив соперникам еще три попытки, если они хотят выявить победителя. По обычаю, Иэн и Арундель отказались, поприветствовали друг друга и покинули ристалище. Их места заняли двое неопытных рыцарей.
Иэн снял шлем, повесил его на седло и стал наблюдать с некоторым интересом. Ему понадобится три новых кастеляна для владений Адама, как только он выгонит тех троих, что не приехали дать присягу. У него был на примете один человек, но если он увидит среди участников какого-нибудь многообещающего рыцаря, он сможет использовать его в борьбе за восстановление контроля над замками, а потом, если тот проявит себя так же хорошо в бою, как и в турнире, отдаст под его управление один из замков поменьше.
Первые двое, однако, были совершенно беспомощны. Один побил другого, но Иэн недовольно покачал головой. Он никогда не позволил бы столь плохо обученному оруженосцу быть посвященным в рыцари. Он был уверен, что победный удар был для одного чистым везением и демонстрировал полную неспособность другого. Оуэн, подумал он, смог бы сделать не хуже.
Вперед вышла следующая пара. Один из них был немного получше. Он хорошо держал копье и почти в нужный момент сделал бросок. Его соперник упал на землю при первом же столкновении, но это было связано скорее с тем, что он плохо оборонялся, нежели с тем, что удар был хорош. Все-таки это не то.
— Вызов королю, — объявил герольд. — Сэр Вильям Барнсли вызывает короля за три акра пашни.
Иэн раздраженно выругался, надевая шлем. Он совсем забыл, что могли быть честные вызовы или что король мог предложить компенсацию за оспариваемую собственность тем, кто сумеет доказать свое право на его защитнике. Иэн не знал сэра Вильяма. Он внимательно наблюдал за ним, пока ехал в свойконец арены. Не так плох. Сэр Вильям держался на лошади чуть-чуть неровно — его левая нога была сильнее правой. Снова загремели трубы, и Иэн вонзил шпоры в бока лошади — значительно сильнее, чем в прошлый раз. Ему не помешали бы два лишних стоуна веса, но поскольку это было невозможно, ему оставалось довериться лишь мощи потомка коня лорда Рэннальфа.
Доверие его оказалось ненапрасным. Скорость, которую жеребец мог развить на столь короткой истанции, была совершенно несопоставима с его толстыми ногами и тяжеловатым туловищем. Иэн преодолел две трети пути, а лошадь соперника еще не успела набрать достаточный темп, когда его копье ударилось в левую сторону щита сэра Вильяма. Острие скользнуло и зацепилось за выступ на щите. Древко согнулось, и сэр Вильям опасно завис, цепляясь ногами. Его более сильная левая нога, невольно помогая давлению копья Иэна, стащила его с седла. Иэн выбил копье из рук противника и пронесся мимо.
Зрители радостно кричали. Герольды громко объявили результат: благодаря удали своего защитника король подтвердил владение оспариваемыми тремя акрами пашни. Иэн про себя проклинал Джона. Он никак не мог знать, кто из его соперников подкуплен. Знай он это, он сделал бы все, что мог чтобы не сбросить с седла честного рыцаря. А ничейный результат оставил бы дело открытым до разбирательства в суде.
Элинор, довольно улыбаясь, следила за состязанием.
— Хороший удар, — сказал ей король.
— Да, милорд, — важно ответила Элинор, и глаза ее скромно потупились, чтобы Джон не разглядел в них насмешку. — Иначе и быть не могло, поскольку он обучался и тренировался у моего прежнего мужа, сэра Саймона, который, как вы знаете, был одним из сильнейших рыцарей в свое время. До того как Саймон заболел, они с Иэном проводили за состязаниями по многу часов каждый день. Я уверена, вы помните, что Саймон был таким же мастером на ристалище, как сам лорд Пемброк. Конечно, Иэн слишком легок, чтобы соперничать с Саймоном, но…
— Не нравится мне все это, — захныкала леди Эла. — Такая пыль поднялась — только посмотрите. Если ветер поднимется, все погонит на нас. А мне очень вредно дышать пылью. У меня от этого образуется комок в горле.
Элинор повернулась к своей соседке.
— Пыль должна улечься очень скоро, — утешающе произнесла она. — А если ее пригонит сюда, вы можете прикрыть нос и рот вуалью. А я буду разгонять ее веером.
Это странное замечание леди Элы оказалось очень уместным. Элинор вспомнила, что король Джон не тот человек, которого можно долго дразнить. Она и так сказала достаточно много, чтобы подготовить короля к непрерывным успехам Иэна, так что он теперь не выдаст свое странное неудовольствие к триумфу своего защитника. Это также дало Джону возможность еще раз подумать над своими следующими словами. Учитывая то, сколько внимательных ушей окружало его, король сказал что-то совершенно банальное насчет того, какая удачная сегодня погода. К тому времени сэру Вильяму помогли покинуть поле, лошадь его поймали, и герольды объявили следующее состязание. Разговор прервался.
Следующий участник снова вызвал королевского защитника, но на этот раз только «чтобы доказать доблесть». Иэн знал этого соперника и усмехнулся под прикрытием своего шлема. «Молоденький осел», — подумал он, хватая копье. Его следовало бы проучить при первом же столкновении. Однако надо сделать поблажку сыну старого друга и юноше, который был на десять лет моложе его самого. Иэн едва коснулся шпорами своего серого жеребца в первом заезде, и его слегка удивила сила удара, который он получил. Он покачнулся в седле и отбил копье щитом. «А мальчик подрос», — подумал он. Роберту де Реми был уже двадцать один год, а не одиннадцать. Он был вторым сыном. Хороший мальчик, рослый. Может быть, Роберт согласился бы управлять его замком?
— Ну, давай, — сказал Иэн своему жеребцу. — Прибавь немножко, но не слишком.
Конь зашевелил ушами и фыркнул. Он привык, чтобы с ним разговаривали. Однако небрежный тон Иэна не сообщил ему то, чего добивался хозяин. «Но, но!» — прикрикнул Иэн, и жеребец увеличил скорость. Копье Иэна попало в щит сэра Роберта чуть-чуть правее центра, так что ударом придавило щит к телу. Иэн бросил все свое тело вперед, как только конь опустился на передние ноги. Сэр Роберт соскользнул с седла вбок и ухватился руками за переднюю луку, освобождая копье. Поскольку Иэн не сделал никакой попытки отбить копье сэра Роберта в сторону, оно продолжало упираться в щит Иэна и своей отдачей лишь ухудшало положение юноши, который в конце концов упал на землю.
Иэн остановился и оглянулся, чтобы посмотреть, удачно ли приземлился сэр Роберт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66