Солсбери! Вот уж кого он не хотел бы сейчас иметь в своей компании. Джон, конечно, не боялся, что Вильям предаст или обманет его, но Солсбери испытывал достойную сожаления привязанность к Иэну де Випону и, умудренный опытом, умел невероятно хитро успокаивать взбаламученную воду. В присутствии Вильяма было совершенно невозможно вызвать Иэна на искреннее оскорбление королевского достоинства или нападение или даже сфабриковать какую-то искусственную ситуацию.
— Я полагал, — осторожно произнес Джон, как только Солсбери поцеловал его руку в знак приветствия, — что Эла была на пороге смерти. Что ты здесь делаешь?
Солсбери рассмеялся и посмотрел на короля несколько удивленно.
— Ты же знаешь, что она сразу поправляется, как только я вхожу в дом. С тех пор, как я вернулся, она чувствует себя прекрасно. Она даже ездила со мной на свадьбу де Випона.
— Ты присутствовал на свадьбе?! — с расстановкой спросил Джон.
— Разумеется. Это было грандиозное мероприятие. Там были Пемброк, Оксфорд, Лестер и даже лорд Ллевелин прикатил из самого Уэльса. Твоя дочь, кажется, весьма счастлива в браке, Джон. Прекрасная пара. Он рожден мастером на интриги, но она очень ловко обуздывает его словом и чарующей улыбкой.
Джона, однако, это не позабавило.
— Как ты посмел присутствовать на этой свадьбе?! Тебе, наоборот, следовало предотвратить ее. Ты же знал, что я собирался выдать ее за Фулка или Генри!
Взгляд Солсбери стал многозначительным.
— Я слышал, что ты отпустил какую-то шутку на их счет, но не подозревал, что это всерьез. Мы все были пьяные, и последнее, что ты сказал, это то, что было бы лучше всего предоставить леди самой сделать выбор и заплатить налог. Я и не подозревал, что ты имел в виду отдать ее… Она — благородная дама высокого происхождения. А Фулк и Генри… Я знаю, брат, что тебе нужны такие люди из-за ситуации в королевстве, но Фулк или Генри и леди Элинор… Это немыслимо! Даже ее дочь не была бы в безопасности с ними.
— Какое твое дело! Ты не воспринял меня всерьез, даже когда узнал о том, что было в моем письме? — заорал Джон. — Или эта благородная сука скрыла, что проигнорировала мой приказ?
— Я знаю, что ты не любил сэра Саймона, — мягко произнес Солсбери, — но не распространяй эту неприязнь и на его жену. Она не отвергла твой приказ. Твое письмо пришло уже после того, как состоялась свадьба, — и первая брачная ночь тоже. Гонец, весь помятый и оборванный, прибыл во время присяги вассалов. Он оказался в плену, Джон. Я допросил его лично. Его почти неделю прятали в каком-то бандитском логове.
— Моя неприязнь к Леманю не имеет никакого отношения к этому делу! — бушевал Джон. — Ты же не такой идиот, чтобы забыть, где расположен Роузлинд. Мне нужен верный человек в этом замке.
— Иэн де Випон — преданный вассал. Он откликался на каждый твой призыв в каждом походе. Ты не должен бояться измены с его стороны. Я так убежден в этом, что могу поручиться за него, если хочешь. Если тебе нужно позлиться на кого-то, позлись на меня. Я знал, что де Випон положил глаз на вдову Леманя — даже, фактически, не столько на саму вдову, сколько на ее детей, которых он постоянно в разговорах называл чуть ли не своими.
Солсбери сам в это уже не верил. Он видел реакцию Иэна на Элинор. Однако так было безопаснее представить дело Джону.
— Когда ты сказал, что леди должна в скором времени выйти замуж и может выбрать мужа сама, я написал Иэну и предложил ему поторопиться с ухаживаниями.
Джон на мгновение приобрел такой вид, словно он вот-вот взорвется. Затем он рассмеялся.
— Много ли мне проку от твоего ручательства? Неужели ты думаешь, я смогу расправиться с тобой, если он окажется предателем? Не говори глупостей! Но я зол, Вильям. На тебя я не сержусь, но ты сделал плохой ход. Поезжай домой и приласкай свою жену, пока я остыну.
— Ты хочешь сказать, чтобы я не приезжал в Винчестер на Рождество? — спросил Вильям хриплым от обиды голосом.
— Нет, я, конечно, не это имел в виду. Если хочешь, можешь сопровождать Изабеллу туда. Я зол, но справедлив. Честно говоря, я сам уже уговаривал себя примириться с этим делом. Если бы ты не встретился мне со своими россказнями о большой свадьбе и сборище мятежников, с которыми ты пообщался…
— Мятежники? Я? Оксфорд? И Лестер никакой не мятежник, хоть он и засел в своих владениях вместо того, чтобы помогать тебе, как ему следовало бы. Он не стал бы помогать и никому другому.
— А Пемброк? А Ллевелин?
— Насчет Ллевелина, кто знает? Даже де Випон, который является в некотором роде его кровным братом по клану, не знает, что в любой день может выкинуть этот валлиец. Но пока что ты можешь доверять Джоан. А что касается Пемброка — ты сам знаешь, что тут мы с тобой расходимся во мнении. Пемброк — не мятежник. Он даже заступался за тебя в вопросе о расходах на эту войну.
— Вильям, — сказал Джон, и его приятный голос сорвался от возбуждения, — заткнись! Если ты замолчишь, я, может быть, сумею заставить себя завершить то, что собирался, — сохранить лицо в этом деле и нанести лорду Иэну и его жене почетный визит. Если ты будешь продолжать спорить со мной, я отправлюсь прямо в Винчестер и…
— Но, брат, куда же ты едешь, если не в Винчестер?
— Я направлялся в Айфорд, где, как я узнал, остановились пока лорд Иэн и его супруга, — резко ответил Джон. Солсбери ласково улыбнулся.
— Это действительно великодушно с твоей стороны. Как я рад, что выехал тебе навстречу.
Эти слова зажгли в мозгу короля вопрос, задать который раньше или даже подумать о нем ему помешала вспышка гнева.
— Ax, да, а как ты узнал, что я еду? Я тебе не сообщал об этом!
— Я узнал об этом от де Випона, — спокойно ответил Солсбери. — Именно поэтому я и сказал, что рад твоему приезду. Я спас тебя от бесполезной траты времени. Иэн прислал мне записку, что ты двенадцатого прибыл в Портсмут и что он решил отправиться в Винчестер, чтобы встретиться с тобой. Я полагаю, леди Элинор приедет тоже, хотя он не говорил об этом — ведь у нее дети. Естественно, они оба расстроены тем, что не смогли выполнить твой приказ, и хотят помириться с тобой. Они должны быть уже там. Иэн сказал, что разместится у тамошнего епископа.
Джон смотрел прямо перед собой застывшим взглядом. Ярость кипела в нем, но жара в ней не было, лишь мертвенный холод, который не нуждался в физической или голосовой разрядке.
— Кто надоумил его? — спросил он негромко. — И как де Випон узнал о моем приезде?
— Сообщение пришло из Роузлинда. Ты, должно быть, собирался навестить их и отправил туда гонца. Это очень мило с твоей стороны, брат. По правде говоря, я немного побаивался, что ты держишь зло на них. Я поехал тебе навстречу, чтобы поприветствовать тебя, конечно, но и умолять быть поласковей в деле с де Випоном и его женой.
— Всего несколько минут назад ты ручался за его преданность. А теперь ты предостерегаешь меня, что он готов дать мне отпор? — промурлыкал Джон.
— Нет, но ты понимаешь, если какое-то… э-э… оскорбление будет нанесено его жене… — Солсбери поднял глаза. Ему очень не хотелось говорить об этом, но Элинор была так красива, а он знал своего брата. — Он еще молод, — добавил Солсбери извиняющимся тоном, — по крайней мере в этом смысле, и он очень гордый и горячий. Нет, опасности от де Випона ждать не следует. Мне очень жаль говорить об этом, но когда распространилось известие о том, что ты навязываешь мужа леди Элинор, это породило нездоровые настроения.
— А как это известие распространилось? — как кнутом щелкнул Джон. — Что, мой верный вассал Иэн де Випон начал кричать об этом во всеуслышание, чтобы оправдать свое неповиновение?
— Послушай, Джон, ты же знаешь, что никакого неповиновения не было. Я тебе уже объяснял. И он не говорил никому о том, что ты приказал ей, — мягко произнес Солсбери. — А что он, собственно, мог сказать? Он уже был женат. Он не мог сказать, что сожалеет об этом, в присутствии стоявшей рядом жены. Просто твое письмо очень напугало леди Элинор. Она обратилась к епископам за заверениями, что ты не можешь расторгнуть их брак. Когда они сказали, что это дело церкви, в которое ты… гм…
Солсбери замялся. Он был слишком умудрен опытом, чтобы повторять уверения епископов, что Джон не может вмешиваться в дела церкви.
—…в которое ты не пожелаешь вмешиваться, — продолжил он, — она заметно повеселела и сказала, что очень признательна за это, потому что ей не хотелось бы оказывать неповиновение тебе, но она не смогла бы согласиться стать женой Фулка или Генри.
— Леди Элинор испугалась, говоришь? — безразлично спросил Джон.
Солсбери глянул на него, но лицо короля не выражало ничего.
— Она сказала это без какого бы то ни было умысла, — уверил он Джона. — Это было просто женское легкомыслие. В своем страхе она не задумалась, какой смысл могли иметь ее слова.
— А какой смысл они имели?
Вцепившись в короля долгим взглядом, Солсбери пожал плечами.
— А какого ты ожидал? Я скажу тебе всю правду. Мне было самому неприятно. Есть же достаточно приличных людей, которые связаны с тобой множеством уз и были бы весьма признательны тебе, если бы ты вознаградил кого-то из них такой женщиной и таким состоянием. Ради Бога, скажи, почему ты выбрал именно этих двоих? Все присутствующие, и мужчины, и женщины, были потрясены, а вассалы их обоих собрались вокруг них еще раз, чтобы повторить свою клятву, которую только перед этим произносили, — поддерживать их до последнего вздоха. Как бы ни были полезны для тебя Фулк и Генри, это неподходящий способ награждать их. Ты так оттолкнешь от себя всю знать.
— Какое им дело?! — рявкнул Джон.
— У них тоже есть жены и дочери, — подчеркнул Солсбери. — У меня самого похолодело в животе. Неужели ты думаешь, я хотел бы, чтобы Эла окончила свои дни в таких руках?
— Чепуха, — сказал Джон, едва не рассмеявшись от такой идеи! Его внешнее раздражение заметно исчезло, когда он представил свою невестку в лапах у своих прихвостней, но холодная ненависть к Иэну и Элинор свернулась в его груди подобно змее.
— В отношении меня, может, и чепуха, — ответил Солсбери, не зная, что так переменило настроение Джона, подозревая лишь, что брат его потеплел от мысли, каким он может быть сильным защитником леди Элы. — Но другие не мигут быть так уверены в твоей любви и благосклонности, и для них этот страх вполне реален.
— Ладно, не будем больше говорить об этом. Я тебе уже сказал, что собираюсь примириться с этим браком. Я возьму с леди Элинор не более десятой части в качестве выкупа и окажу милость де Випону.
— А я могу поехать с тобой в Винчестер? — спросил Солсбери с некоторой неуверенностью.
Он боялся подозрений, что не доверяет Джону, но так оно и было. Джон часто обманывал его в таких делах, скрывая свою мстительность, а затем нанося удар, когда Солсбери рядом не оказывалось.
— Разумеется, — расхохотался Джон. — Если ты не боишься, что сердце Элы снова зайдется и начнутся головные боли, когда ты отъедешь подальше.
Солсбери тоже рассмеялся. Возможно, его подозрения, что злоба Джона направлена против лично Элинор, и неоправданны. Если так, то худшее позади.
— Я не боюсь этого, — сказал он весело. — Она выехала раньше меня, чтобы встретить нас там. Она торопится приободрить Изабеллу в ее нынешнем положении. Могу утверждать, что эта новость поставила ее на ноги быстрее, чем мое возвращение домой.
* * *
Леди Эла действительно, уже прибыла в Винчестер, разместившись в доме, который ее муж купил вскоре после того, как Джон стал королем. Солсбери имел подобные дома также в Лондоне и Оксфорде, других любимых королем столицах. Разумеется, его ранг и отношения с королем, а также любовь к нему Джона позволяли ему размещаться в самих замках, но супруга так жаловалась на шум и тесноту, которые вредили ее хрупкому здоровью, что они предпочли иметь личные резиденции.
Солсбери некоторое время стонал и жаловался на понесенные расходы, но вскоре был вынужден признать, что дома оказались очень удобными. Эла всегда была уклончивой и никогда не признавалась, что делает что бы то ни было ради него, но он чувствовал себя гораздо лучше, когда имел возможность оставлять двор.
Элинор в день своего прибытия получила записку с просьбой нанести при первой же возможности визит графине Солсбери. Она несколько удивилась этому приглашению. Она сама не испытывала привязанности к леди Эле и не видела причин, почему жена Солсбери ищет с ней встречи, — если только она, именно как жена Солсбери, не хотела передать какое-то сообщение от мужа.
Какой бы безукоризненной ни была бы репутация леди Элы, ей не приличествовало приглашать в свой дом Иэна в отсутствие мужа. Элинор понимала, что нужно пойти, но Иэн ушел куда-то, и она не знала, где его искать. Элинор послала записку секретарю епископа, сообщив ему, куда она направляется, и попросив передать Иэну, куда уехала и когда, как только он вернется. Затем она накинула плащ, позвала Бьорна и десяток воинов и заявила гонцу, что готова следовать за ним в дом графини Солсбери.
Первое, что поразило Элинор, когда она вошла в дом леди Элы, была безукоризненная вежливость, с какой приняли не только ее саму, но и сопровождавших ее воинов. Ее провели по лестнице в покои графини. Дом вовсе не выглядел как жилище ленивой неряхи, и слуги были совсем не похожи на свою беспечную хозяйку. Леди Эла, однако, как и следовало ожидать, полулежала на мягком предмете мебели, каких Элинор прежде никогда не приходилось видеть и который вызвал в ней жгучее желание рассмеяться. Это был какой-то гибрид стула и кровати, узкий, с высокой спинкой и подлокотниками, и длинный, связанный воедино скамейкой для ног, так что леди могла и лежать, и сидеть, как ей больше нравится.
Эла протянула руку, но не для поцелуя, как поначалу заподозрила Элинор с дрожью отвращения, а чтобы пожать руку.
— Как мило, что вы зашли проведать меня, — вздохнула Эла. — Мне следовало бы самой заехать к вам — поскольку вы здесь в первый раз и к тому же новобрачная, — но вы знаете, мое слабое здоровье даже такое удовольствие превращает в болезненную муку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66