В коридоре заметались, разгоняя тен
и, отблески факельного света. Незнакомец сунул соломинку в рот, сжал ее гу
бами.
Тюремщик, подбежавший к камере, был кряжист, лыс и безнос Ц на месте носа,
в середине круглого лица, темнел отвратительный лохматый провал. Безнос
ый остановился у противоположной стены широкого коридора, держа в одной
руке факел, а в другой Ц короткое копье с небольшим крюком под наконечни
ком.
Ц Не кричать, не шуметь, не… Ц бесцветно глядя сквозь решетку, начал он г
ундосо, но незнакомец коротко выдохнул через соломинку, как плюнул, и тюр
емщик прервался на полуслове, скосив глаза на серебряный волосок, впивши
йся ему под нижнюю губу.
Топорик вжался в угол. Что сейчас будет! Безносый, защищенный решеткой, во
оруженный копьем с крюком, конечно, не снесет такого оскорбления Ц и в те
сной камере от его злости никуда нельзя будет деться.
Но тюремщик молчал, не двигаясь. Взгляд его потухал, за минуту потух совсе
м. Тогда незнакомец Ц он смотрел прямо на тюремщика Ц медленно наклони
лся. Безносый, повторяя его движение, легко сломался пополам, а когда выпр
ямился, в руках его был лишь факел Ц копье осталось лежать на полу.
Незнакомец поднес руку к поясу и перевернул ладонь тыльной стороной вве
рх.
Тюремщик снял с пояса ключ.
Незнакомец шагнул к решетке и, держа руку на уровне живота, покрутил сжат
ыми в горсть пальцами.
Безносый ровно вставил ключ в замочную скважину, почти незаметную, с тих
им скрежетом повернул ключ… Незнакомец сделал шаг назад Ц и тюремщик сн
ова отошел к стене. Факел он держал слишком близко к себе, пламя обжигало е
му подбородок, трещала, скручиваясь, короткая щетина усов и бороды, но без
носый словно не чувствовал ни боли, ни жара.
Незнакомец всплеснул руками, будто стряхивал с них капельки воды Ц тюре
мщик чуть вздрогнул, но позы не изменил. Тогда незнакомец легонько толкн
ул решетку, в середине которой обнаружилась решетчатая же дверь и, не огл
ядываясь на Топорика, вышел в коридор.
И совершенно беззвучно, ступая точно не по каменному полу, а по воздуху, ск
рылся за поворотом.
Топорик сумел сбросить с себя оторопь только через минуту. На подбородке
тюремщика, сквозь сгоревшую уже щетину, расплывался багровый ожог. Топо
рик выскользнул в коридор, поколебавшись, отвел руку с факелом чуть вниз.
Безносый смотрел мимо него. Топорик прикрыл за собою решетчатую дверь и,
стараясь не шлепать по полу босыми ногами, побежал по коридору. Поднявши
сь по винтовой лестнице из подвала, он наткнулся на стражника, который в о
бнимку с копьем сидел прямо на полу. На его поясе висел кинжал, наполовину
вынутый из ножен. Топорик поискал глазами и нашел тонкий волосок, торчащ
ий у стражника с левой стороны шеи.
Мальчик метнулся к окну. Ставни были закрыты изнутри на крючок. Откинув к
рючок, Топорик выглянул наружу. Под молочным светом громадной луны отлив
али холодным рыбьим блеском камни городской стены. До нее было метра чет
ыре с половиной вдаль и вниз.
Слишком далеко. В иных обстоятельствах мальчик ни за что не решился бы на
такой безумный прыжок, но теперь рассуждать и медлить было опасно. Мельк
нула где-то в глубине сознания мысль, что этот странный тип с волосами-иг
лами прыгнул бы, не думая, но почему-то не ушел на свободу, а направился дал
ьше Ц в глубь дома-башни Лансама.
Топорик, взлетев на подоконник, глубоко вдохнул, сжался и, закусив губу, пр
ыгнул. Ледяной ночной воздух больно хлестнул по лицу. Топорик врезался г
рудью в кромку стены, со стоном заскреб ногтями крошащийся камень Ц но н
е удержался и, отчаянно вскрикнув, провалился вниз. За несколько ужасных
секунд свистящего полета его тело безвольно перевернулось дважды, и Топ
орик, ожидавший последнего удара о землю, ухнул во что-то мягкое и упоител
ьно душистое.
Там, наверху, на городской стене уже перекликались потревоженные стражн
ики. Топорик свалился с повозки со свежескошенным сеном и, прихрамывая, з
аковылял вдоль по улице. До Обжорного тупика он добрался к рассвету.
…Он был волен выбирать для себя любое из человеческих имен, но ему больше
нравилось Николас. Скорее всего, потому, что под этим именем узнала его Ка
тлина.
Николас прошел темным коридором, трижды останавливаясь у закрытых двер
ей, за которыми не было никого. Свернув, где сворачивал коридор, он оказалс
я на лестничной площадке. Узкая винтовая лесенка вела вниз и вверх. Никол
ас прикрыл глаза. Снизу пахло прелой чечевичной похлебкой Ц очевидно, т
ам находилась кухня. Невкусно питается священник. Укрощает, как и полага
ется по сану, плоть. Зато ревностно заботится о душе… Ц Николас усмехнул
ся Ц своей и ближних.
Он поднялся на несколько ступеней вверх, снова остановился. Закрыл глаза
и повел носом. Запах мирра и нечистых простыней, смешиваясь, наводил на мы
сль о черве, обвившемся вокруг золотой цепи. Значит, туда Ц наверх. Там на
верняка спальня.
…Катлина тогда еще жила в Бейне. Хорошим городом был в те времена Бейн, спо
койным. Покуда граф Пелип не обиделся на непомерные императорские налог
и и не стал стягивать к себе обедневших дворянишек, мещан-авантюристов и
крестьян, предпочитавших честному ковырянию в земле вольную жизнь Брат
ства Красной Свободы. Впрочем, никакого Братства тогда не было…
Николас вспомнил крытый деревом дворик лавчонки бейнского торговца ам
улетами: как солнечный свет падал сквозь дощатые щели оранжевыми лезвия
ми и в лезвиях кружились серебряные пылинки. Он провел три дня в пути без с
на и отдыха Ц и успел. Кольцо из эльваррума досталось ему. Торговец, котор
ого годом позже судили по обвинению в чародействе и сожгли на главной пл
ощади Бейна, божился, что кольцо вывезено им из джунглей Черного контине
нта. Николас не пытался спорить, и воодушевленный торговец заломил такую
цену, что пришлось высыпать из кошеля все серебро до последней монетки и
отдать в придачу золотой перстень.
Ц Оно того стоит, Ц уверял торговец. Ц Эльваррум! Магический металл! Ц
говорил торговец. Ц Ни время, ни человек не властны над ним! Оно вечно! Веч
но! Разве что пламя Преисподней способно расплавить его… Другого такого
нет во всей Империи!
Николас знал это. Кольцо, крохотное и для своего размера неожиданно тяже
лое, переливалось сине-черным цветом Ц не под световыми лучами, а само по
себе. На внешней его стороне обнаружился короткий тупой шип.
Торговцу повезло. Запроси он больше, Николас вовсе не стал бы платить.
…Да, торговец пересчитывал серебро. А она рассматривала канделябр на шес
ть свечей. Медный сатир с похотливой рожей и чудовищными, позеленевшими
от окиси чреслами, обнимал дуб с шестью изогнутыми ветвями.
Ц Вам нравится? Ц спросила она, заметив, что Николас, расплатившись, мед
лит уходить.
А он был еще взволнован, сжимая в ладони кольцо. Потому и ответил рассеянн
о:
Ц Да.
Она положила на прилавок золотой и вышла. Торговец, попробовав монету на
зуб, не сдержался и схватился за голову. Несомненно, у него выдался удачны
й день.
За воротами стояла ее коляска. Из крытой пологом полутьмы она сказала:
Ц Первый раз вижу человека, одобряющего мой вкус. Вам действительно нра
вится?
К тому времени Николас успел рассмотреть ее получше. Потому снова прогов
орил:
Ц Да, Ц но серьезно и с полупоклоном.
Ц Вас подвезти куда-нибудь? Ц спросила она.
Ее запах был тонок и странен. Так мог пахнуть прах сожженного лунного луч
а. Или цветок, чудом распустившийся в древнем бронзовом кувшине. Это было
настолько необычно приятно, что он на мгновение забыл о кольце. Но только
на мгновение.
Он повторил:
Ц Да.

На лестнице Николас скинул плащ. Под плащом обнаружились кожаные штаны и
просторная черная куртка с широкими рукавами. В каждом из рукавов прята
лся тонкий нож, прекрасно сбалансированный и без рукояти. Знать бы, что зд
ешние тюремщики совсем не умеют обыскивать, он бы прихватил оружие посер
ьезнее. Хотя… и того, что есть, хватит с лихвой.
Из-под двери спальни выбивался клочок света. Но было тихо. Николас не стал
медлить. Повернул ручку, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы шагнуть
в образовавшуюся щель, скользнул за порог, притворил дверь за собою Ц и з
амер.
В двух шагах от него громоздился тяжелый, как гробница, стол черного дере
ва. По ту сторону стола, у расстеленной уже кровати, стоял отец Лансам в но
чной сорочке, изукрашенной вышитыми крестами. Остатки седых волос обрам
ляли розовую лысину священника, как потускневший нимб. В руках Лансама л
ежал маленький арбалет, который святой отец, очевидно, только что рассма
тривал как какую-то диковину. Арбалет был действительно на редкость хор
ош Ц это Николас определил с первого взгляда. Всего в три ладони длиной, о
н обладал мощной пусковой пружиной. Лансам держал оружие неумело, но стр
ела случайно была направлена точно в грудь Николаса, а палец опущен на сп
усковой крючок.
Николас очень медленно положил обе руки на край стола.
Лансам, не спуская широко распахнутых глаз с пришельца, надавил на крючо
к.
Секундой раньше мгновенным поворотом кистей Николас вскинул на вытяну
тых руках стол как щит. Четыре изогнутые ножки ощетинились в сторону свя
щенника Ц и чуть дрогнули, когда стрела, пробив древесину насквозь, завя
зла в пробоине опереньем.
Лансам открыл рот, чтобы крикнуть, но лишь беспомощно захрипел, онемев от
жути. Николас быстро, точно и бесшумно поставил стол на место и взмахнул л
евой рукой. Священник, выронив разряженный арбалет под ноги, поднял ладо
ни к лицу и, будто снесенная статуя, не сгибая ног и не опуская рук, повалил
ся назад Ц на постель. Должно быть, он даже не успел заметить ножа, стальн
ой молнией выметнувшегося из рукава черной куртки и влетевшего ему под п
одбородок.
Дальше Николас действовал быстро, очень быстро. Конечно, брякнувший о по
л арбалет вряд ли мог привлечь чье-то внимание, но лучше было не рисковать
. Николас подпер дверь креслом и приступил к делу.
Сначала он проверил все ящики стола, затем, задвинув ящики, обернулся к шк
афу, но, кроме одежды, ничего там не нашел. Осторожно и тихо начал простуки
вать стены. В нише для образов Богоматери и святого Мартина оказался тай
ник, скрытый выкрашенной под цвет стены дощечкой. Николас достал несколь
ко золотых слитков и стопку писем. Золото он смахнул на постель, одно из пи
сем пробежал глазами и, поморщившись, вернул в нишу.
Шум за окнами заставил его ненадолго прерваться. Выглянув в щель между с
тавнями, он увидел далеко внизу двух городских стражников и старика-при
вратника с колотушкой. Один из стражников говорил что-то, указывая алеба
рдой на городскую стену, привратник, видимо ничего не понимая спросонья,
мотал головой.
Николасу припомнился недавний разговор с Гюйсте Волком. Глава Братства
Висельников сетовал на менялу с Базарной улицы, из-за которого лишился т
рех лучших своих взломщиков. Не без оснований опасаясь за сохранность ка
питала, меняла протянул тоненькую проволоку из собственного дома к башн
е городской стражи. Дернешь за один конец проволоки Ц на другом зазвени
т колокольчик. Проволока идет по древесным кронам, и, даже хорошо присмот
ревшись, заметить ее трудно. По словам Волка, таким же хитроумным механиз
мом обзавелись уже несколько лавочников на Базарной. Не протянул ли и от
ец Лансам проволоку к башне стражи?.. А иначе почему всполошились стражни
ки?
«Мальчишка из подвала…» Ц вспомнил Николас и нахмурился.
Он тряхнул головой и отошел от окна. Надо было спешить. Николас шагнул на с
ередину комнаты, закрыл глаза, выставил руки перед собой Ц вперед ладон
ями Ц и стал медленно поворачиваться вокруг своей оси. Длинные пальцы е
го едва приметно шевелились, точно ощупывая полумрак.
Это было трудно. Завершив круг и опустив руки, Николас тяжело перевел дух
и вытер пот со лба. Через секунду он уже стоял на коленях перед кроватью св
ященника. Верхние простыни успели пропитаться кровью, с них капало на по
л. Николас завернул край простыни, бросил на лужу покрывало Ц чтобы кров
ь не просочилась в комнату этажом ниже Ц и запустил руки под кровать. Тяж
елый металлический ящик он нащупал сразу же.
Под кроватью… Дьявольщина, ну конечно! Люди тщательно прячут от чужих гл
аз серебро, золото, драгоценные камни и письма с доносами, но кому придет в
голову прятать это?
Николас распахнул ящик, выбросил лежащие сверху тряпки, стоптанные шлеп
анцы, несколько книг без переплетов, исчерканные листы бумаги, погнутый
медный подсвечник… Вот оно!
Он выпрямился, бережно держа в руках источенный нож с длинной рукояткой,
плотно обмотанной кожаным ремешком. Металл лезвия был скверный, ломкий д
аже на вид, но рукоять в прорехах кожаной обмотки поблескивала сине-черн
ым цветом. Николас отодрал от простыни порядочный кусок, завернул нож в т
ряпку и сунул за пазуху.
Уже отбежав к двери, он вернулся и прихватил золотые слитки.

Окна нижних этажей были зарешечены, да и стражники все никак не хотели ух
одить из-под стен дома отца Лансама. Привратник стучал колотушкой в двер
и-ворота, было слышно, как гремит массивным засовом страж внутри дома.
Николас прошел к тому лестничному пролету, на который поднялся из подвал
а. Он помнил, что там есть широкое окно, и помнил, куда оно выходит. Стражник
все еще глядел пустыми глазами в стену, обнимая свое копье. А оконные став
ни были распахнуты. Николас вскочил на подоконник, мельком глянул вниз и
прыгнул.
Приземлился он на городскую стену тихо, тут же вскочил на ноги и побежал, п
ригибаясь, стараясь держаться в тени Ц прочь от горевших неподалеку фак
елов. Но его все же заметили Ц оттуда, от ворот дома Лансама.
Закричали… Это все мальчишка их взбаламутил!
Николас выпрямился и побежал быстрее Ц скрываться уже не было необходи
мости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40