Та
кого смирения я никогда не читал на лицах этого дикого народа! Вы, господи
н, как архангел с карающим мечом, пришли и преподали им урок! Раньше они го
ворили, что Христос был просто дурак, что не использовал свою силу во благ
о себе и своему роду; вы не поверите, но они даже смеялись над ним! А сейчас,
когда они убедились в том, что Господь-вседержитель печется о верных сво
их слугах, спасая их из лап смерти, что он может не только быть милостивым,
но и направлять свой гнев на нечестивцев, они переменятся! Я это чувствую!
Давайте, господин, вернемся! И осеним Халию святым крестом!.. Всю Халию!
Начало темнеть. Николас подхлестнул свою лошадь, но через несколько мину
т придержал ее. Священник и мальчик безнадежно отстали. У крестьян не наш
лось седел и подходящей упряжи, так что всадникам пришлось Держаться на
голых крупах, и если для Николаса это не составляло большого труда, то его
спутники прилагали все усилия, чтобы не упасть.
Еще через час стало ясно, что даже к ночи они не доберутся к подножию гор. Н
адо было останавливаться на ночлег где-нибудь неподалеку, тем более что
лошади явно устали. Топорик, хоть и не жаловался, но уже кренился со своего
скакуна то на один бок, то на другой, а отец Матей громогласно сообщал, что
хотя дух его крепок, но тело нуждается в отдыхе и иссыхает, а на скаку пить
из кувшина очень трудно.
Скомандовав продолжать путь, Николас пустил лошадь вскачь Ц он намерев
ался проехать вперед и поискать место для ночлега. Далеко обогнав мальчи
ка и проповедника, он остановился Ц у подножия зажегся огонек. Присмотр
евшись, Николас понял, что костер горит на сторожевой вышке.
Застава!
До нее всего пару часов езды, может, и того меньше. Если б они оказались зде
сь засветло, они бы заметили ее раньше. Потрогав у себя на груди бумагу с п
ечатью, Николас на минуту задумался.
Гарнизоны северных застав составляли лакнийские рейтары. Эти наемники
были отличными воинами, умелыми наездниками, обладали почти невероятно
й выносливостью и свято чтили свой кодекс чести. Они по праву считались л
учшими воинами в Империи. Нанимаясь на службу, они присягали Императору
и долг перед ним ставили превыше серебра, которым казна оплачивала их ус
луги. Другое дело, что северяне никогда не поступали в армию поодиночке: о
ни нанимались целыми кланами и подчинялись исключительно старейшинам
рода, которые, в свою очередь, ориентировались на приказы имперских арме
йских генералов.
Не подай ему проповедник идею насчет «посланника», Николас предпочел бы
обойти заставу стороной, но теперь решил двигаться прямо. У него была бум
ага с личной печатью Императора Ц бумага, несмотря на то что на ней напис
ано, вполне сойдет за высочайшее разрешение следовать в закрытые земли:
здесь, на заставе у подножия Северных гор, вряд ли можно найти кого-то, вла
деющего грамотой. Лакнийцы Ц те, кто ступил на путь воина, испокон веков з
нали лишь одно ремесло Ц военное, они даже оружия себе не ковали, покупая
или отбирая его у кого только можно; все остальные умения, в особенности у
мение читать и писать, открыто презирали.
Николас ударил кобылу пятками. Проскакав полтысячи шагов, он почувствов
ал чье-то присутствие неподалеку и потянул лошадь за уши, заставляя оста
новиться. Ветер донес до него запах пота, металлическое бряцанье и негро
мкий перестук копыт. Должно быть, патруль с заставы обходил окрестности…
Так и есть Ц Николас, проехав чуть вперед, различил в сумраке светлые сил
уэты всадников. Восемь всадников Ц насчитал Николас Ц на белых конях.
Он пришпорил лошадь и медленно двинулся прямо на них.

ГЛАВА 3

Прежде чем он успел окликнуть патруль, его кобыла, почуяв лакнийских ска
кунов, заржала. Налетевший неожиданно ветер тряхнул сумрачное степное н
ебо, обнажив полную луну, Ц в ее свете Николас увидел, как рейтары развор
ачивают к нему коней.
Он подозревал, что в императорской армии существует система паролей или
специальных приветствий, поэтому не стал искушать судьбу и просто молча
поднял обе безоружные руки вверх. Рейтары, подстегнув коней, поскакали е
му навстречу. Они не отреагировали на его знак, будто вовсе не заметили: на
скаку они выстроились подковой, словно готовясь, догнав, окружить Никол
аса. Заскрипели рычаги арбалетов Ц это арьергард приготовился стрелят
ь; рейтары, мчавшиеся впереди, опустили пики.
Такого Николас не ожидал.
Никаких вопросов, никаких переговоров, никакого предупреждения Ц патр
ульные почему-то увидели в нем врага, которого необходимо немедленно ун
ичтожить. Восемь против одного! Лакнийцы всегда чтили традицию честного
поединка, и сейчас их поведение просто ошеломило Николаса.
Он рванул лошадиную гриву, повернул кобылу и с силой пришпорил ее по муск
улистым бокам. Визгливо заржав от боли, она метнулась назад.
Через несколько секунд Николас обернулся Ц лакнийцы неотвратимо наст
игали его. Еще минута, и «подкова» превратится в «клещи». Он еще раз пришпо
рил лошадь, хлестнул ее открытой ладонью по шее. Коротконогая степная ко
былка могла бы потягаться в гонке с северными белогривыми скакунами, не
будь она измучена многочасовым переходом. Да еще эта поклажа… По бокам л
ошади стучали два мешка, связанные друг с другом недлинной веревкой; в од
ном из мешком помещалась шкатулка с эльваррумом, в другом Ц вяленое мяс
о и бурдюки с водой.
Острия пик приближались, угрожающе покачиваясь. Круглые металлические
шлемы и кольчуги рейтаров сверкали ярче лунного света. Патруль был уже т
ак близко, что Николас отчетливо видел рукояти тяжелых двуручных мечей з
а спинами передних воинов. Где-то совсем рядом, может быть, вон за тем поло
гим холмиком бредут сюда лошадки отца Матея и Янаса.
Коротко и упруго треснули тетивы арбалетов. Николас распластался по спи
не кобылы. Две стрелы свистнули над ним, третья вскользь рассекла левое п
лечо, четвертая под острым углом влетела ему в спину, оцарапав ребро и про
нзив легкое. Почувствовав кровь во рту, Николас выругался. Что происходи
т, черт возьми? Неужели Император отдал приказ уничтожать всякого, кто хо
тя бы на тысячу шагов приблизится к заставе?! Не может этого быть… Здесь чт
о-то еще, что-то другое…
Извернувшись, он выдрал стрелу из своего тела, сорвав при этом с себя и чер
ный плащ. Рейтары мгновенно Ц все как один Ц засвистели и закричали…
«Все, Ц промелькнуло в голове Николаса, Ц они не оставили мне выбора…»

Стиснув лошадиный круп ногами, он потянулся к мечу. План его рушился, не ус
пев начаться, но за мгновение до того, как решиться принять бой, он вдруг, о
сененный неожиданной мыслью, оставил меч в покое и дернул за левое ухо ко
былку. Она, едва не споткнувшись, сменила направление и резко ушла влево.

Рейтары, ломая построение, помчались наискосок. Николас повернул вправо
, затем снова влево Ц и оглянулся.
Он потерял всякое преимущество в расстоянии, зато лакнийцы, отвечая на е
го маневры, полностью разрушили свою «подкову» и настигали его беспоряд
очной и тесной лавиной. Копыта их скакунов грохотали прямо за спиной Ник
оласа. Если бы они могли перезарядить арбалеты на скаку, то нашпиговали б
ы его стрелами. Впрочем, вряд ли бы стали тратить стрелы. Еще несколько рыв
ков Ц и в ход можно будет пустить пики.
Николас сдернул с кобыльего крупа поклажу Ц веревка, на каждом конце ко
торой были прочно прикреплены тяжелые мешки, взлетела в воздух. Коротко
крутанув веревку, Николас швырнул ее назад и вниз.
Бросок вышел точным. Утяжеленная мешками веревка оплела передние копыт
а ближайшего рейтарского скакуна. Отчаянно заржав, конь кубарем покатил
ся по земле, и, прежде чем лакнийцы успели понять, в чем дело и придержать н
еистовый бег коней, еще четыре скакуна, хрипя, забились в облаке пыли.
Погоня рассыпалась. Животные и люди, спутавшись в единый ком, орали от бол
и и испуга. Трое всадников избегнувших западни, осадили коней. Трижды отр
ывисто лязгнула сталь Ц двуручные мечи покинули ножны.
Николас спрыгнул на землю.
Ц Остановитесь! Ц крикнул он, правую руку воздевая к небу, а левой незам
етно стягивая пониже перевязь меча. Ц Во имя Императора!
Всего трое… Он бы легко справился с ними, пока остальные пятеро приходят
в себя. Но не стоило обнажать меча, когда оставалась еще малейшая надежда
на иной исход. Хотя надежды, кажется, не было… Разгоряченные погоней севе
ряне, возможно, даже не услышали его. Спешившись, они с двух сторон бежали
к нему, и каждый обеими руками сжимал длинный массивный меч.
Ц Стойте! Ц в последний раз выкрикнул Николас.
Рукоять меча скользнула ему в ладонь. Сейчас нырнуть под замах первого, в
садить ему меч в середину грудной клетки, обратным движением разрубить г
олову тому, кто сунется следующим…
Ц Сдохни, исчадие Преисподней! Ц прохрипел, приближаясь, один из лакний
цев.
Николас вдруг с удивлением заметил, что меч тот держит перед собой, обхва
тив латными рукавицами лезвие посередине. Крестом, образованным гардой
и длинной рукоятью, будто пылающим факелом, готовится сделать выпад ему,
Николасу, в лицо. Но долго раздумывать об этом было некогда. Николас разве
рнулся к остальным Ц они-то мечи держали как полагается…
Ц Святые угодники! Ц раздался позади него прерывающийся сиплый тенор
ок. Ц Мои глаза лгут мне, или славные сыны Лакнии действительно хотят нап
асть на императорского посланника?! Опомнитесь, несчастные остолопы!
Ц Еще двое! Ц воскликнул воин с «крестом».
Топорик выглядывал из-за лошадиной шеи, глаза его были расширены от стра
ха. Отец Матей напротив Ц настроен был весьма решительно: с риском для ра
вновесия он воинственно размахивал откупоренным кувшином.
Ц Священник… Ц изумленно проговорил кто-то из лакнийцев.
Трое спешившихся опустили мечи. Николас медленно отступал, не выпуская и
з поля зрения рейтаров: троих прямо против него и еще четверых, успевших п
одняться с земли и растащить покалеченных лошадей. Один рейтар лежал поо
даль, морщился, баюкая обеими руками согнутую в колене ногу. Смертельно б
ледное его лицо подергивалось, из закушенной губы сочилась кровь, но он н
е стонал.
Ц Дуболомы! Ц постаравшись придать своему голосу начальственную стро
гость, рявкнул Николас. Ц Вас для того сюда поставили, чтобы вы нападали
на слуг Императора?! В Герлемоне мне говорили, что лакнийцы доблестные во
ины, но теперь я вижу Ц все это ложь! Ввосьмером бросаются на священника,
безусого мальчишку и государственного служащего Ц и даже их не в силах
одолеть! Поклажа, сброшенная с удирающей лошади, напугала вас больше, чем
аркебузира Ц пушечное дуло неприятеля… Ц Он сознавал, что говорит уже
лишнее, но ничего другого императорский посланник сказать и не мог.
Ц Я ему сейчас заткну пасть! Ц Ррейтар без шлема, с окровавленной голов
ой, двинулся было вперед, но его остановили.
Ц У нас приказ от капитана Балбрака, Ц неуверенно начал воин с «крестом
», Ц он…
Ц Балбрак! Ц завопил отец Матей. Ц Балбрак Раблл! Этот старый одноглаз
ый пердун еще в строю?! А я-то думал, он давно уже воюет только с пивными кру
жками! Тащите его сюда, и, может быть, я уговорю господина императорского п
осланника не сообщать командованию о том бардаке, который он развел в св
оем гарнизоне!..
Трое с мечами переглянулись и опустились перед Николасом на колени.

При одном взгляде на капитана Балбрака сразу становилось ясно Ц этот во
ин, хоть и стар, еще не скоро уйдет на покой. Был он огромен и кряжист, как ме
дведь. Всклокоченная седая борода покрывала нижнюю половину его лица, а
верхняя была обожжена и иссечена. На облысевшей голове пятна ожогов и зм
еистые вздутые шрамы образовывали жуткую мешанину, перебитый во многих
местах нос был сильно скошен набок, на месте правого глаза зияла черная д
ыра, но левый Ц живой и блестящий Ц глядел цепко, как у молодого. От капит
ана горячо пахло дубленой кожей, лошадиным потом и сладковато-терпкой в
ражьей кровью. Не без внутренней дрожи подавал ему Николас бумагу с печа
тью.
Балбрак принял бумагу волосатыми лапищами бережно, словно бабочку, скло
нился над ней и надолго замолчал. Николас тем временем осматривался.
Жилище гарнизонного капитана напоминало нечто среднее между оружейной
и трапезной. Большую часть единственной комнаты занимал длинный стол из
неоструганных досок, заваленный пустой посудой, среди которой преоблад
али кружки и кувшины. Еще наличествовали прибитые к полу лавки и простая
деревянная лежанка без всяких признаков постели Ц вот и вся мебель. На б
ревенчатых стенах поблескивали громадные четырехугольные щиты с импер
аторскими золотыми скипетрами и гербами Лакнии (медведь с оскаленной па
стью, вставший на задние лапы), двуручные мечи, топоры с широкими двусторо
нними лезвиями, наискось Ц от пола до потолка Ц перекрещенные длинные
пики и тяжеленные шипастые булавы. Окон здесь не было, комнату освещала д
южина масляных светильников, тут и там расставленных на столе. Николас п
еревел взгляд на капитана.
Ц Ты на человека смотри! Ц захлопал Балбрака по плечу неугомонный проп
оведник. Ц На человека, а не в бумажку! Господин Николас Ц во какой! Я в не
м по… полностью уверен! Как в себе самом! Он знаешь какой человек?! Спасая м
не жизнь прошлой ночью, он дрался как лев, он раскидал толпу из двадцати… н
ет, тридцати… нет, сорока… Да что там! Полсотни оголтелых язычников он одо
лел!
Николас торопливо плеснул в кружку отца Матея еще пива.
Ц Пьяные крестьяне, Ц сказал он, пока проповедник блаженно булькал, зал
ивая пивом себе грудь. Ц Их было не больше десятка. Эти грязные твари раз
бегаются в разные стороны, стоит их хоть немного припугнуть.
Капитан кивнул, не отрывая взгляда от бумаги. Николас с опаской подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40