— Хватит, сэр.Она отступила, и Лавиния вошла в небольшой, плохо освещенный холл. Тобиас последовал за ней. Когда дверь за ним закрылась, мрак еще больше сгустился.Домоправительница зашаркала по темному коридору.— Сюда, пожалуйста.Лавиния взглянула на Тобиаса. Он жестом велел ей идти впереди него.Они молча последовали за домоправительницей до конца коридора. Та распахнула тяжелую дверь.— Входите, — прокричала она. — Миссис Воэн сейчас придет.— Благодарю. — Лавиния вошла в едва освещенную комнату и остановилась, увидев в ней несколько человек. — Я не знала, что у миссис Воэн гости.Домоправительница фыркнула и закрыла дверь, оставив Тобиаса и Лавинию в заполненной людьми комнате.Тяжелые шторы закрывали два узких окна, не пропуская даже толику света, которая могла просочиться с улицы. Две свечи в больших подсвечниках стояли на крышке фортепьяно и скудно освещали комнату. Здесь все было пронизано холодом. Казалось, он исходил от сгустившегося вокруг посетителей мрака. Лавиния заметила, что в камине нет огня.Люди стояли и сидели в различных позах. Мужчина с элегантно завязанным галстуком спокойно читал в кресле, хотя свет не падал на страницы. Он небрежно скрестил ноги в лодыжках. Довольно пышная женщина в платье с длинными рукавами и большом белом фартуке сидела за фортепьяно. Ее густые седые волосы были стянуты в тяжелый узел под кружевным чепцом. Пальцы замерли над клавишами, словно она только что закончила играть и вновь собиралась начать.Возле потухшего камина расположился мужчина, державший в руке бокал с недопитым бренди. Рядом с ним два джентльмена играли в шахматы.Причудливая неподвижность отличала узкую, длинную комнату. Ни одна голова не повернулась в сторону вновь прибывших. Никто не пошевелился. Никто не заговорил.Фортепьяно не издавало ни звука. Казалось, все в комнате застыли, занимаясь каждый своим делом.— Боже милостивый! — выдохнула Лавиния. Тобиас направился к игрокам в шахматы, сидевшим за партией, которую им никогда не суждено было завершить.— Поразительно, — сказал он. — Я видел другие образцы восковых фигур, но они были далеко не так близки к жизни, как эти.Лавиния медленно подошла к человеку, читавшему небольшой томик. Восковая голова была наклонена как живая. Стеклянные глаза устремлены на текст страницы. Лоб был слегка нахмурен, и даже крошечные волоски виднелись на тыльной стороне испещренных венами рук.— Кажется, они вот-вот зашевелятся или заговорят, — прошептала Лавиния. — Клянусь, видны даже синие прожилки вен! Только посмотрите на бледную щеку этой женщины. Жутковато, правда?— Ваша племянница сказала нам, что большинство скульпторов, работающих с воском, используют одежду, драгоценности и другие предметы, чтобы создать иллюзию жизни. — Тобиас подошел к женщине, одетой в модное платье. Ее пальцы небрежно держали веер. На губах застыла игривая улыбка. — Но миссис Воэн — мастер своего дела, художник, не прибегающий к трюкам. Эти статуи великолепно сделаны.Фигура в фартуке и чепце, сидевшая за фортепьяно, поклонилась.— Благодарю вас, сэр, — сказала она с веселым смешком.Лавиния, чуть не вскрикнув, поспешно отступила, но натолкнулась на денди, который, нахмурившись, смотрел на нее в лорнет. Она отшатнулась, словно фигура намеревалась прикоснуться к ней. При этом Лавиния едва не уронила принесенный с собой сверток.Выпрямившись и чувствуя себя крайне глупо, она улыбнулась вежливо и решительно:— Миссис Воэн, я полагаю?— Да, именно так.— Я — миссис Лейк, а это мистер Марч.Миссис Воэн поднялась со стульчика у фортепьяно и улыбнулась в ответ, отчего на ее щеках появились ямочки.— Добро пожаловать в мою выставочную галерею. Можете рассматривать мои фигуры столько, сколько пожелаете.Тобиас склонил голову:— Мои поздравления, мадам. Это поразительная коллекция.— Ваше восхищение чрезвычайно радует меня. — Миссис Воэн взглянула на Лавинию, глаза ее смеялись. — Но похоже, миссис Лейк более сдержанна в своих оценках.— Вовсе нет, — быстро откликнулась Лавиния. — Просто ваше искусство… слишком поражает. Кажется, будто эта комната заполнена людьми, которые… ну…— Людьми, которые уже не совсем живы, но еще не совсем мертвы, это вы имеете в виду?Лавиния развела руками.— Ваш талант производит огромное впечатление.— Благодарю вас, миссис Лейк. Но вижу, вы одна из тех, кому несколько не по себе среди моих произведений.— О нет, что вы, просто эти фигуры совсем как живые.«Совсем как трупы — вот более подходящее определение», — подумала она. Но Лавиния не хотела проявлять резкость. Ведь миссис Воэн — натура артистическая. Все знают, как художники эксцентричны и склонны к вспыльчивости.Ямочки на щеках миссис Воэн появились вновь, и она успокаивающе махнула рукой.— Не бойтесь обидеть меня, миссис Лейк. Я прекрасно знаю, что мои работы не всем по вкусу.— Они, безусловно, интересны, — заметил Тобиас.— Однако, по-моему, вы не собираетесь сделать мне заказ на семейный портрет.— Вы весьма проницательны, миссис Воэн. — Тобиас рассматривал изящно выполненную шею женщины с веером. — Возможно, именно поэтому ваши фигуры выглядят совсем как живые.Миссис Воэн снова рассмеялась:— Я действительно горжусь своей способностью видеть то, что не лежит на поверхности. Вы правы — это главное качество для достижения портретного сходства. Однако для того, чтобы сделать фигуру живой, нужна не только проницательность, но и кропотливая работа над деталями. Маленькие линии у глаз, точное расположение вен, так, чтобы казалось, будто в них пульсирует кровь. Все в таком духе.Тобиас кивнул:— Понятно.Лавиния подумала о поразительной, скрупулезной работе, проделанной над картиной, которую она держала, и похолодела. Что, если судьба привела их к убийце? Она встретилась глазами с Тобиасом, и тот слегка покачал головой.Лавиния глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Он, конечно, прав. Невозможно представить себе, что они пришли с вопросами прямо к убийце. И потом, разве мало в Лондоне специалистов по работе с воском? Однако Эмелин без колебаний поставила миссис Воэн на первое место среди наиболее искусных.Словно читая мысли Лавинии, миссис Воэн посмотрела на нее понимающим взглядом.Лавинию опутала паутина липкого страха. Да что это с ней такое? В мыслях у нее полный разброд. Нельзя даже вообразить, что эта маленькая веселая женщина — убийца.— Мы пришли проконсультироваться с вами именно по этому вопросу, миссис Воэн, — сказала она.— Художественные детали? — Миссис Воэн просияла. — Как интригующе! Ничто не доставляет мне такого удовольствия, как разговор о моем искусстве.Лавиния положила сверток на ближайший стол:— Мы будем вам очень признательны, если вы взглянете на эту восковую композицию и расскажете нам что-нибудь о художнике, создавшем ее.— Работа не подписана? — Миссис Воэн подошла к столу. — Как необычно!— Думаю, рассмотрев картину, вы поймете, почему художник не подписал ее, — предположил Тобиас.Лавиния развязала бечевку и развернула ткань, представив на обозрение миссис Воэн страшную сцену.— О Боже! — Миссис Воэн вытащила очки в серебряной оправе из кармана фартука и надела их. Она не отрывала взгляда от картины. — О Боже!Тревожные морщинки появились у нее на лбу. Миссис Воэн взяла картину и, подойдя к фортепьяно, поставила ее на его крышку. Лавиния последовала за ней. Она стояла позади миссис Воэн и смотрела, как свечи отбрасывают отблеск на миниатюрный бальный зал и мертвую женщину в бальном платье.— Скажите, это не сцена из пьесы или романа? — спросила миссис Воэн, не отрывая взгляда от восковой композиции.— Ваше предположение верно. — Тобиас встал рядом с Лавинией. — По нашему мнению, это угроза. Нам хотелось бы найти художника, создавшего данную композицию.— Конечно, — прошептала миссис Воэн. — Конечно. Я понимаю ваше желание так поступить. В этом маленьком произведении столько злобы. Столько гнева и ненависти. Картину прислали вам, миссис Лейк? Нет, это не так. Волосы золотистые, с серебристой проседью. Вы моложе, и волосы у вас совершенно рыжие, не так ли?Тобиас окинул Лавинию загадочным взглядом:— Ярко-рыжие.Она сердито посмотрела на него:— Незачем переходить на личности, сэр.— Всего лишь констатирую факты.«Нет, — подумала Лавиния. — Возможно, Тобиас из тех мужчин, которые не любят рыжеволосых женщин? Не исключено, что он даже верит во всю эту чепуху насчет их вспыльчивости и трудного характера».Миссис Воэн подняла голову:— Как картина попала к вам в руки?— Ее оставили у двери нашей знакомой, — сказал Тобиас.— Как странно! — Миссис Воэн задумалась. — Должна сказать, что картина сделана мастерски, несмотря на внушающую ужас сцену.— Вы когда-нибудь встречались с работами такого уровня? — спросила Лавиния.— Кроме моих собственных? Нет. — Миссис Воэн медленно сняла очки. — Не встречала. Я, как правило, посещаю галереи и выставки моих конкурентов, поэтому запомнила бы работы столь высокого качества.— Можно ли предположить, что художник не выставляет свои работы? — осведомился Тобиас. Миссис Воэн нахмурилась:— Я не стала бы предполагать ничего подобного, сэр. Художнику, наделенному таким талантом, чрезвычайно трудно не выставлять свои работы. Ему необходимо, чтобы его работы получали оценку.— К тому же в противном случае он не заработает на жизнь, — заметила Лавиния.Миссис Воэн решительно покачала головой:— Дело не в деньгах, миссис Лейк. Если художник богат, то деньги ему не нужны.Лавиния взглянула на ближайшую к ней поразительную восковую фигуру.— Понимаю.— Видите ли, специалистов по работе с воском не так уж много, — продолжила миссис Воэн. — Боюсь, этот вид творчества стремительно превращается из настоящего искусства в некое развлечение, адресованное главным образом кровожадным мальчишкам. Я виню в этом последние неприятные события во Франции. Все те посмертные маски, которые сделала мадам Тюссо после того, как поработала гильотина. Это познакомило публику с искусством, вызывающим нездоровое возбуждение.«Как будто от ее собственных работ не пробегает холодок по спине», — подумала Лавиния.— Большое спасибо за то, что высказали свое мнение. — Она взяла картину и снова стала заворачивать ее. — Я надеялась, что вы дадите нам какие-нибудь подсказки. Но, судя по всему, нам придется искать их в другом месте.Оживление миссис Воэн исчезло.— Надеюсь, вы будете осторожны.Холодный интерес вспыхнул в глазах Тобиаса.— Что вы хотите сказать, мадам?Миссис Воэн наблюдала, как Лавиния завязывает узел.— Кто бы ни создал эту картину, он явно стремился внушить ужас тому, кому она предназначена.Лавиния вспомнила жуткий страх в глазах миссис Доув.— Если такова была цель художника, то, уверяю вас, она увенчалась успехом.Миссис Воэн покачала головой:— Сожалею, что не могу назвать вам имя художника, создавшего картину. Но знаю точно: вам нужен человек, поглощенный желанием мести или, возможно, наказания. Насколько мне известно, только одно чувство бесповоротно превращается в ненависть.Лавиния замерла:— Какое же, миссис Воэн?— Любовь. — Миссис Воэн снова улыбнулась. Веселые искорки засверкали в ее глазах. — Это действительно самое опасное из всех чувств.Почти все высказывают сегодня решительные суждения о любви, отметила Лавиния. Глава 8 — Не знаю, как вам, мистер Марч, — заявила Лавиния, врываясь в свой кабинет, — а мне необходимо успокоить нервы. Миссис Воэн и ее коллекция восковых фигур оставили у меня чрезвычайно неприятное ощущение.Тобиас закрыл дверь и посмотрел на нее:— Это тот редкий случай, миссис Лейк, когда я с вами полностью согласен.— Едва ли горячий чай подействует в данном случае. Нужно более сильное средство.Лавиния пересекла комнату и открыла дубовый шкафчик, в котором стоял почти полный хрустальный графин с хересом.— Нам повезло. Думаю, я нашла лекарство от того, что нас беспокоит. Если вас не затруднит, сэр, займитесь камином, а я пока налью нам по бокалу.— Благодарю. — Тобиас прошел к камину и с трудом опустился на колено. Лицо его напряглось. Лавиния нахмурилась:— Вы повредили ногу, сэр?— Немного оступился. — Тобиас начал разводить огонь. — Нога успешно зажила, но в такие дни, как сегодня, я временами вспоминаю о своей ошибке.— Ошибке?— Прошу вас, не беспокойтесь, миссис Лейк. — Раздув огонь, Тобиас ухватился за каминную полку и тяжело поднялся на ноги. Когда он повернулся к Лавинии, выражение его лица было учтиво, но непроницаемо. — Ничего серьезного, уверяю вас.Лавиния поняла, что Марч не хочет ничего объяснять и состояние его ноги, безусловно, ее не касается. Более того, она не видела причин испытывать хотя бы малейшее сочувствие к Тобиасу Марчу. И тем не менее Лавинию охватила тревога.Он, должно быть, заметил что-то в ее глазах, потому что его взгляд стал сердитым и раздраженным.— Херес вполне справится с этой проблемой.— Незачем злиться на меня, сэр. — Лавиния налила херес во второй бокал. — Я просто проявила учтивость.— Между нами, мадам, не должно быть таких церемоний. Мы же партнеры, помните?Лавиния подала ему бокал.— А что, профессия частного сыска предусматривает, что партнеры не должны быть вежливы друг с другом?— Да. — Тобиас осушил добрую половину бокала одним глотком. — Я только что придумал это.— Ясно.Последовав его примеру, Лавиния сделала большой глоток и сразу почувствовала, как херес благотворно подействовал и на ее настроение, и на ее нрав. Если этот человек не хочет, чтобы с ним вежливо разговаривали, она не станет навязываться.Лавиния решительно прошла к стулу у камина и опустилась на него со вздохом облегчения. Жар огня избавил Лавинию от влажного озноба, охватившего ее после того, как они покинули дом миссис Воэн.Тобиас расположился в большом кресле напротив, не дожидаясь приглашения. Они сидели несколько минут, молча потягивая херес. Тобиас стал потирать левую ногу.Через несколько минут Лавиния проговорила:— Если вас сильно беспокоит боль в ноге, сэр, я могла бы облегчить ваше состояние гипнотическим лечением.— Даже и не думайте об этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32