— А теперь дневник оказался в других руках. — Эмелин задумалась. — Скорее всего в руках человека, убившего Феликса. А мистер Марч все еще идет по следу. Он очень упорный, не правда ли?— Ха! Марч делает это ради денег. Пока кто-то готов платить за то, чтобы он вел расследование, ему необходимо проявлять упорство и настойчивость. — Лавиния поморщилась. — Хотя я совершенно не понимаю, почему клиент Марча продолжает оплачивать услуги этого человека после его возмутительно неумелых действий в Риме.— Однако мы должны быть благодарны ему за то, как он провел расследование в Италии. Другой на его месте решил бы, что мы действительно члены банды головорезов, и действовал бы соответственно.— Любой детектив, расследующий подобное дело, был бы просто глупцом, заподозрив нас в преступной деятельности.— Да, конечно, — согласилась Эмелин, — но легко представить, как другой, менее умный и наблюдательный человек, чем мистер Марч, предположил бы, что мы — члены банды.— Не спеши хвалить Тобиаса Марча, Эмелин. Я, например, не доверяю ему.— Я заметила. Но отчего?Лавиния всплеснула руками:— Господи, да я же застала его на месте преступления вчера вечером!— Он застал тебя там же, — возразила Эмелин.— Да, но он оказался там раньше меня. Феликс был уже мертв, когда я пришла туда. Откуда мне знать, может, именно мистер Марч убил его?— Сомневаюсь.— Почему? Марч совершенно открыто заявил, что мистер Карлайл погиб во время их встречи в Риме.— По-моему, ты упоминала о несчастном случае на лестнице.— Такова версия мистера Марча. Я ничуть не удивилась бы, узнав, что смерть Карлайла не была случайной.— Но сейчас это уже не имеет никакого значения, не так ли? Важно то, что негодяй мертв.Лавиния помедлила.— Марч хочет, чтобы я помогла ему в поисках дневника. Считает, что мы должны объединить усилия.— Это весьма разумно. Вы оба намерены все выяснить, так почему бы вам не стать партнерами?— У Марча есть клиент, оплачивающий его работу. У меня же такового нет.Эмелин пристально посмотрела на Лавинию поверх чашки:— Возможно, тебе удастся убедить мистера Марча поделиться с тобой частью тех денег, которые платит ему его клиент. В Италии у тебя обнаружился явный талант к торгу.— Я думала об этом, — призналась Лавиния. — Но мысль о партнерстве с мистером Марчем внушает мне крайнюю неприязнь.— Однако, судя по всему, у тебя нет выбора. Нам ни к чему, чтобы сплетни о нашем деле в Риме начали ходить по Лондону.— Ты недооцениваешь реальное положение дел, Эмелин. Сплетни оборвут мою новую карьеру и лишат тебя возможности насладиться выходом в свет.— Кстати, о твоей карьере. Ты вчера сказала господину Марчу о своей новой профессии?— Конечно, нет. С какой стати?— Я просто подумала, что у тебя могло возникнуть желание довериться ему.— Обстановка не располагала к этому. Господи, Эмелин! В комнате рядом с нами лежал мертвый мужчина.— Верно.— В таких обстоятельствах никакие признания просто невозможны.— Понимаю.— В любом случае менее всего я желала бы любого сближения с Тобиасом Марчем.— Ты повышаешь голос, тетя Лавиния, и тебе известно, что это значит.Лавиния поставила чашку на блюдце.— Это означает, что мои нервы на пределе.— Конечно. Но мне ясно, что у тебя нет иного выбора, кроме того, что предлагает мистер Марч, то есть объединить усилия в поисках дневника.— Ничто не убедит меня в том, что партнерство с этим человеком — благоразумный поступок.— Успокойся, — мягко сказала Эмелин. — Ты позволяешь антипатии к мистеру Марчу влиять на принятие разумных решений.— Попомни мои слова. Тобиас Марч вновь ведет какую-то свою игру, как в тот раз, когда мы имели несчастье встретиться с ним.— И что же это за игра? Лавиния на мгновение задумалась.— Вполне возможно, что он ищет дневник, как и Холтон Феликс, с целью вымогательства и шантажа.Ложка Эмелин со стуком упала на стол.— Только не говори, будто ты действительно веришь в то, что мистер Марч намерен стать вымогателем. Убеждена, он не имеет ничего общего с личностями, подобными Холтону Феликсу.— Мы ничего не знаем о Тобиасе Марче. — Лавиния уперлась ладонями о стол и встала. — Кто возьмется предсказать, как он поступит, если дневник попадет в его руки?Эмелин промолчала.Лавиния, сцепив руки за спиной, расхаживала вокруг стола.Эмелин вздохнула:— Увы, я не могу привести веских доводов в пользу того, что следует доверять мистеру Марчу, кроме одного: он позаботился о нашем благополучном возвращении в Англию после той катастрофы в Риме, а это, должно быть, стоило ему целого состояния.— Марч хотел избавиться от нас. К тому же сомневаюсь, что это он оплатил нашу поездку. Уверена, Марч отправил счет своему клиенту.— Возможно, но я говорю о том, что у тебя нет выбора в этом деле. Ведь лучше работать с Марчем, чем отказать ему. По крайней мере таким образом ты узнаешь все, что станет известно мистеру Марчу.— А ему то, что раскопаю я.Эмелин напряженно взглянула на Лавинию, и тревога промелькнула в ее глазах.— У тебя есть более хитроумный план?— Пока не убеждена. — Лавиния остановилась и вытащила из кармана платья листок бумаги, выпавший из книги «Воспитание леди». Взглянув на записанный на листке адрес, она добавила:— Мне необходимо это выяснить.— Что у тебя есть?— Одна маленькая ниточка, которая, возможно, никуда и не приведет. — Лавиния сунула листок с адресом в карман. — Но если так случится, я успею подумать о тех выгодах, которые может принести партнерство с Тобиасом Марчем.
— Она нашла что-то важное в спальне. — Тобиас вскочил с кресла и, подойдя к широкому письменному столу, оперся о него. — Я точно знаю, потому что заметил в тот момент какое-то слишком невинное выражение глаз, совершенно несвойственное этой женщине.Его шурин Энтони Синклер, молодой человек двадцати одного года, оторвался от созерцания большого тома о египетских предметах старины. Он развалился в кресле с небрежностью, доступной лишь людям его возраста.Энтони переехал в собственные апартаменты в прошлом году. Некоторое время Тобиас думал, что после его отъезда в доме будет одиноко. Ведь Энтони появился здесь еще ребенком, когда его сестра Энн вышла замуж за Тобиаса. После смерти Энн Тобиас сделал все, чтобы воспитать мальчика. И привык к тому, что Энтони все время рядом. Поэтому и думал, что в доме будет тоскливо без него.Но не прошло и пары недель после переезда Энтони на новую квартиру, в двух кварталах отсюда, как стало ясно, что молодой человек считает этот дом как бы продолжением своего жилья. И уж конечно, он всегда появлялся к обеду.— Несвойственное? — переспросил Энтони.— Лавиния и невинность — несовместимые понятия.— Ну да, ты же упоминал, что она вдова.— Можно только гадать о судьбе ее мужа! — пылко воскликнул Тобиас. — Я бы не удивился, узнав, что он провел свои последние дни привязанным к кровати в частной больнице для умалишенных.— Сегодня ты уже по меньшей мере сто раз упоминал о своих подозрениях в отношении миссис Лейк, — заметил Энтони. — Если ты так уверен, что она что-то обнаружила, почему же не спросил ее?— Потому что она, разумеется, все бы отрицала. Эта дама не намерена сотрудничать со мной в этом деле. Мне не удалось бы доказать, что она обнаружила какую-то ниточку. Не мог же я перевернуть ее вверх ногами и потрясти, чтобы опустошить ее карманы и сумочку.Энтони молча сидел и вопрошающе взирал на Тобиаса.Тобиас напрягся:— Только не говори этого.— Боюсь, не смогу удержаться. Так почему ты не перевернул леди и не вытряхнул из нее то, что она, как ты полагаешь, нашла?— Черт побери, по-твоему, я только и делаю, что переворачиваю вверх ногами приличных дам?!Энтони поднял брови:— Я неоднократно указывал, что в твоем поведении с женщинами нет утонченности. Тем не менее ты обычно не выходишь за рамки приличий, свойственных джентльмену. Исключение составляет лишь миссис Лейк. При одном только упоминании ее имени ты становишься крайне груб.— Миссис Лейк — весьма необычное создание. Она исключительно решительна, упряма и совершенно неуправляема. Она спровоцирует на грубость любого мужчину.Энтони кивнул понимающе и сочувственно:— Чертовски неприятно так ясно видеть отражение своих наиболее характерных черт в другом человеке, правда? Особенно когда этот человек — представительница прекрасного пола.— Предупреждаю, я не настроен сегодня служить для тебя объектом насмешек, Энтони.Энтони захлопнул большую книгу.— Эта дама стала для тебя навязчивой идеей уже три месяца назад, после тех событий в Риме.— «Навязчивая идея»— это сильное преувеличение, о чем тебе прекрасно известно.— Вряд ли. Уитби рассказал мне о том, как ты бредил, когда у тебя началась лихорадка после ранения. По его словам, ты вел продолжительные, односторонние, в основном неразборчивые беседы с миссис Лейк. Вернувшись в Англию, ты упоминаешь ее имя по меньшей мере раз в день. По-моему, это напоминает навязчивую идею.— Мне пришлось почти месяц ходить по пятам за этой несносной женщиной в Риме, отслеживая каждый ее шаг. — Тобиас сердито вцепился в резной край письменного стола. — Попробуй-ка наблюдать за женщиной так долго, за каждой ее встречей, каждым визитом в магазин. И все это время я размышлял, заодно ли она с шайкой бандитов или же ей самой грозит смертельная опасность. Уверяю тебя, такой труд подрывает силы человека.— Она стала для тебя наваждением.— «Наваждение»— чересчур сильно сказано. — Тобиас рассеянно потер левое бедро. — Однако признаюсь, миссис Лейк оставляет неизгладимое впечатление.— Это очевидно. — Энтони тщательно расправил складки модных брюк. — Нога сегодня сильно болит?— На улице дождь, а мне всегда хуже в сырую погоду.— Не злись на меня, Тобиас, — ухмыльнулся Энтони. — Прибереги злость для той леди, которая возбуждает в тебе это чувство. Если вы действительно объедините усилия в поисках дневника, думаю, тебе не раз представится возможность выместить на ней свое дурное настроение.— Одна мысль о партнерстве с миссис Лейк приводит меня в содрогание. — Тобиас замолчал, услышав энергичный стук в дверь. — Уитби, в чем дело?Дверь открылась, и появился коренастый, плотный человек, верно служивший Тобиасу дворецким, поваром, домоправителем и, в случае необходимости, доктором. Хотя время от времени в бюджете хозяина появлялась дыра, Уитби всегда выглядел элегантно. В сравнении с Уитби и Энтони Тобиас всегда чувствовал себя ущемленным по части мужской моды и стиля.— К вам лорд Невилл, сэр, — произнес Уитби зловеще серьезным тоном, к которому прибегал, объявляя о визитах высоких лиц.Тобиас знал, что Уитби вовсе не считал этих персон слишком важными; скорее, наслаждался возможностью проявить свою склонность к драматическому эффекту. В дворецком явно погиб актер.— Пригласи его, Уитби. Дворецкий тут же исчез. Энтони поднялся с кресла.— Проклятие! — воскликнул Тобиас. — Не люблю сообщать клиентам плохие новости. Это всегда раздражает их. И всегда опасаешься, что они перестанут платить гонорар.— Но у Невилла нет особого выбора, — заметил Энтони. — Ему больше не к кому обратиться.Высокий грузный мужчина лет пятидесяти вошел в комнату, явно снедаемый нетерпением. Богатство и аристократическое происхождение Невилла сказывалось во всем: в ястребиных чертах лица, осанке, в пальто дорогого покроя и блестящих сапогах.— Добрый день, сэр. Я не ждал вас так рано. — Тобиас указал на кресло. — Прошу вас, садитесь.Невилл, не ответив на приветствие, прищурился и пристально вгляделся в лицо Тобиаса.— Ну, Марч? Я получил вашу записку. Что случилось прошлой ночью, черт возьми? Есть ли следы дневника?— К сожалению, его уже не было, когда я появился. Невилл недовольно поджал губы.— Черт возьми! — Он снял одну перчатку. Черный камень в массивном золотом кольце сверкнул, когда он провел рукой по волосам. — Я надеялся, что это дело быстро решится.— Я все же раздобыл кое-что полезное. — Тобиас изо всех сил старался продемонстрировать клиенту, насколько он профессионален и уверен в себе. — Я надеюсь обнаружить дневник в ближайшее время.— Вы должны найти его как можно быстрее. От этого много зависит.— Мне это известно.— Конечно. — Невилл подошел к столику с винами и взял графин. — Прошу прощения. Я прекрасно понимаю: мы оба заинтересованы в том, чтобы найти этот проклятый дневник. — Он сжал графин в руках. — Не возражаете?— Конечно, нет, угощайтесь. — Тобиас внутренне сжался, увидев, какую щедрую порцию бренди налил себе Невилл. Напиток был недешев. Однако любезность с клиентом всегда приносила хорошие результаты.Невилл сделал два быстрых глотка и, поставив бокал, мрачно посмотрел на Тобиаса:— Вы должны найти дневник, Марч. Если он попадет в руки врага, мы никогда не узнаем, кто же был этот Азур. Хуже того, мы не выясним, кто из членов «Голубой палаты», остался в живых.— Еще две недели, самое большее, и дневник будет у вас, сэр.— Целых две недели? — Невилл возмущенно уставился на Тобиаса. — Это невозможно. Я не могу так долго ждать.— Я сделаю все, чтобы отыскать дневник как можно скорее. Только это я и могу обещать.— Проклятие! С каждым днем все больше шансов, что дневник может быть утерян или уничтожен. Тут, вежливо кашлянув, вмешался Энтони:— Хочу напомнить вам, сэр, что только благодаря усилиям Тобиаса вы вообще узнали о существовании дневника и о том, что он в Лондоне. Такой информации вы не имели в прошлом месяце.— Да-да, конечно. — Невилл расхаживал по комнате большими беспокойными шагами и тер виски. — Простите меня. Я плохо сплю с тех пор, как узнал о существовании дневника. Думая о тех, кто погиб во время войны из-за действий этой банды преступников, я с трудом сдерживаю ярость.— Никто не хочет найти эту проклятую штуку больше, чем я, — заявил Тобиас.— Но что, если тот, кто владеет им, уничтожит дневник до того, как мы доберемся до него? Тогда мы никогда не узнаем, кто скрывается за этими двумя именами.— Сомневаюсь, что владелец дневника предаст его огню, — возразил Тобиас.Невилл перестал тереть виски и нахмурился:— Отчего вы так уверены, что он не будет уничтожен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32