Свихнуться можно.

Ц Ну и…
Ц Я просто хочу что б ты знал. Гриффит сказал, что с шестого уровня начнет
ся обучение на выживание. И иногда придется убивать. Это всем известно. Но
… Если так случиться, и мне нужно будет выбирать, то знай… Ты станешь после
дним из тех, кого я разорву вот этими руками.
Янина наклонилась, схватилась руками за мои разом опавшие щеки и поцелов
ав меня в губы, испарилась.
Я не почувствовал ничего. Ни радости поцелуя. Ни счастья от того, что кому
Ч то нравлюсь. Только одно сплошное блаженство. Эти губы… Ах эти губы. Эта
кожа… Ах эта кожа…
А предупреждение обоснованно. Для того, чтобы пройти следующие пять уров
ней, не достаточно одних накачанных мышц. Требуется еще одно. Умение убив
ать. Что и как, врать не стану. В тонкости не посвящен. Как и все остальные. З
наю только, что эти пять уровней не подарок. Нас и так маловато осталось. Д
вести пятьдесят шесть. Всего. Штук. Потому, что мы не люди. Мы Ц рекруты. Мяс
о. И с завтрашнего дня на это мясо будет большой спрос. И никаких ограничен
ий.
Я скосил глаза на койку Янины. Она валялась вниз лицом и мне показалось… М
не показалось. Но проверить стоит. Авось не саданет по башке.
Я опустился на корточки у изголовья. Так тихо, что не услышал бы и папа. Но э
та дрянная девчонка почувствовала. Именно почувствовала.
Ц Ну что тебе еще? Ц не отрывая лица от подушки, пробурчала она.
Не знаю, что на меня нашло. Толи старое, доброе время вспомнилось, толи гол
ос Росси в сердце услышал. Но пересилить себя не мог. Просто хотелось погл
адить эти волосы.
Едва рука коснулась мягких волос, Янина стремительно перевернулась и пр
истально посмотрела в глаза. Ладонь медленно сползла на влажную щеку.
Молчит.
Я замер. Неловко какЧ то получилось. Янина не двигается, замерла. Только с
мотрит. А рука непроизвольно ее щеку гладит. Понимаю, что нельзя, а ничего
не могу поделать.
А в глазах ее небо играет. Голубое. И чтоЧ то еще. Незнакомое.
Ц Я….
Говорить что?
Ц Я….
Ц Да…
Ц Я…. Во общем… Если что, можешь на меня рассчитывать.
Янина только кивнула. Мне даже показалось, что с признательностью. Но пот
ом тихо так, ласково говорит:
Ц Еще раз сделаешь нечто подобное Ц убью.
Тяжело ей не поверить.
И тут по селекторной связи срочный сбор. Всему личному составу. В полной э
кипировке. Личных вещей не брать. Можно подумать, они у кого то были.
Все на плац рванули. Построились. Чин по чину.
Сам Глава Академии явился. Как всегда в сопровождении офицеров. Прокашля
лся, к нам обратился:
Ц Рекруты! Сегодня у вас особенный день. Вы все, только что, особым распор
яжением Сената Коалиции зачислены на шестой уровень. Начальная подгото
вка закончилась. Все вы показали себя, как мужественные люди. Впереди вас
ожидает пять средних уровней образования. Не хочу никого пугать, вы знае
те на что идете. Но не всем дано остаться в живых. Опасность и смерть Ц вот
что такое средние уровни. Сейчас каждого из вас проводят в отдельную ком
нату, которая станет для вас домом на ближайшие пять уровней. В дальнейше
м, возможно, вы никогда не встретитесь с друг с другом. Никогда. Ни живыми, н
и мертвыми. Если у вас есть друзья Ц попрощайтесь с ними. Если гдеЧ то ост
ались родные и близкие Ц забудьте о них. Вас больше не существует. Все вы,
собственность Академии. И Академия вправе распорядиться вами и вашими ж
изнями по своему усмотрению. Пять минут на принятие последнего решения.
Кто сомневается в своих силах, кто боится смерти, кто испытывает страх, пу
сть уходит. Пока можно. Через пять минут Зона Академии будет закрыта сило
вым щитом.
И тишина. Мертвая. Последнее решение не простая штука. Тем более нас никто
не предупреждал о существовании силового поля.
На четвертой минуте тишины строй покинула половина личного состава. На п
ятой осталось человек сто пятьдесят.
Когда последние сгорбленные фигурки исчезли за широкими воротами КПП, в
оздух наполнился ровным, глухим гудением, и голубое небо пропало. Силово
й щит закрыл последнюю Дорогу.
Отныне ни одна живая душа не могла без особого разрешения, выдаваемого т
олько Сенатом Коалиции выйти за пределы Академии.
Оставшиеся рекруты сгрудились в одну большую кучку и прощались друг с др
угом. Просто так. Только чтобы заполнить пустое пространство.
За все это время я не завел ни одного друга. Так получилось. Я всегда остав
ался одиночкой. Ночным Охотником. Разве что…
Ц Простимся? Ц я приблизился к одиноко стоявшей в стороне Янине.
Она даже не посмотрела.
Ц А зачем?
Я просто опешил. Как это зачем?
Ц Но может быть мы больше не увидим друг друга. Никогда.
Наконец настырная девчонка соизволила бросить взгляд на меня.
Ц Знаешь, что, Счастливчик. Я могу и ошибаться, но чтоЧ то подсказывает м
не, что нам еще предстоит встретиться. Хотя… Если ты так этого хочешь…
Железные руки сцепились на моем горле, стиснули так, что перехватило дых
ание, опрокинули назад и остановили валящееся тело в полуметре от земли.

Ц До встречи на твоих Дорогах, Ночной Охотник! Ц или я ослышался.
Губы впились с такой силой, что я почувствовал вкус крови. Ее и своей. Обще
й. На долгие, долгие мгновения.
А потом последовал приказ покинуть территорию плаца и всем составом пер
еместиться на шестой уровень.
Пока я истошно метался по длинным коридорам в поисках своей фамилии на д
верях, одна мысль буравила голову. Ночной Охотник! Откуда она знает? Единс
твенный человек из человеческой стаи? Я уверен, что никогда, ни при каких о
бстоятельствах не произносил этих слов. Даже Главе Академии.
Мимо глаз промелькнула прикрепленная к дверям табличка Ц «Чат Счастли
вчик». Я резко затормозил, вернулся назад и долго не думая, толканув дверь
плечом влетел в свою комнату.
Пола под ногами не оказалось.
Я только взмахнул руками, выругался, вспомнив последнюю, явно направленн
ую ко мне лично, хитрую улыбку Главы Академии и рухнул вниз. Пятый уровень
начинался прямо у порога.

Глава 4
Уровни «пять Ц десять»

Время Ц ориентировочно. Точ
ному определению не подлежит.


… Еще десять шагов и я ложусь. Сил нет никаких. Всего десять.
Пустая и потому ненужная фляга отлетела в сторону и ее тут же засыпало пе
ском.
Я посмотрел на солнце.
Огромное, раскаленное блюдце. Ни лучика пощады. Даже не сдвинется с места.
Словно приклеенное, вот уже седьмые сутки висит над головой.
Я облизал, вернее попытался облизать потрескавшиеся губы, ничего не полу
чилось. Со скрипом повернул шею и бросил долгий взгляд назад.
ГдеЧ то там остались остальные. Как говорил старина Гриффит Ц ни могилы
, ни цветов по выходным. Прав оказался сержант. И прав Глава Академии. Это и
гра со смертью.
Как хочется пить. Как хочется пить. Как жутко хочется…
Не думать! Забыть о воде. Думать только о том, что гдеЧ то впереди, за много
численными барханами песка дожидается спасательный транспорт. И ждать
он будет еще два дня. Потом улетит.
А у меня нет никакой уверенности, что я двигаюсь точно на него. У меня вооб
ще нет никакой уверенности в правильности того, что я делаю… Не думал, что
Забросы такая жуткая штука…
… Первый Заброс я помню очень хорошо.
Нас, сводную группу из пяти человек выкинули в прекрасном, солнечном лес
у, на какойЧ то периферийной планете.
Пение роскошных, ярких птиц в раскидистых кронах деревьев. Небо без един
ого облачка. Температура Ц сорок делений по шкале Крауза. Масса грибооб
разных образований и огромных зеленых ягод. Мягкая, густая трава. Не жизн
ь, а вечная благодать.
После года жуткого затворничества и унылого однообразия, мы, скинув одеж
ду, голышом носились по лесу, прыгали как дети. Кувыркались до икоты в раск
иданных повсюду горячих источниках. Спали там, где настигала усталость.
И так целый месяц.
Иногда я даже думал, что Академия издевается над нами, устроив проверку н
а выживание в таком райском месте. Но Академия ничто не делает зря. Это я у
своил давно, и ждал неприятностей каждую минуту. Но проходил день за днем,
ничего не менялось. Местное солнце все так же отдавало нам свое тепло. Тра
ва оставалась такой же нежной, а вода теплой, словно парное молоко. ( Я не по
нимаю, откуда взялось это определение Ц парное молоко. Я даже не имею ни м
алейшего представления, что это вообще означает.) Никто не отравился, ник
то не утонул.
Если добавить ко всему, что через неделю самые дотошные из нас установил
и Ц если сорванным ягодам дать сутки перебродить в местной воде Ц полу
чается приличной крепости напиток, то становиться ясно, скучать времени
просто не было.
Когда нас снимали с планеты, мы едва могли ворочать языками. Ругались по ч
ем зря, настаивая на продолжении праздника жизни.
Но нас быстренько запихали в гипноконтейнеры и начисто стерли память о п
ребывания на винной земле. Не вина техников, что мои мозги слишком окамен
ели от долгой жизни под землей и по неизвестным причинам отказались подч
иняться.
Но так хорошо было только в первый раз…
… Песок метнулся навстречу, и тело, безвольное тело, рухнуло вниз. Вот так
бы лежать всю жизнь и мечтать о воде. Но нельзя…. Надо двигаться. Надо…
Первым сломался рекрут со смешной фамилией Рабинович. Ни отпаивание лич
ными запасами воды, ни пинки не смогли заставить его подняться с раскале
нного песка. Появилась проблема. Или тащить его на себе, неизвестно сколь
ко времени, неизвестно куда. Или… Может быть наше решение было неправиль
ным. Кто нас осудит? Свидетелей нет. Уже нет. Рабинович остался там, где упа
л. Никогда не забуду его глаза, когда мы, забрав его флягу и разделив на чет
верых жидкость, уходили в глубь пустыни.
С узкоглазым Чан Ши было проще. Когда он свихнулся и стал бросаться на ост
альных, его просто убили. Руками. И за это никто не осудит нас. Потому что не
т свидетелей. Уже нет. Ши, окровавленного, со сломанной шеей бросили без вс
якого сожаления. Четыре дня в пустыне уничтожают всякую человечность.
… Солнце… Ненавижу солнце… Кожа слазила с меня уже четыре раза. Какой, к Ве
ликому Светилу, загар. На голое мясо загар не пристает. Теперь это известн
о мне лично…
… Вот уже ровно сутки, если они существуют на этой раскаленной планете, я у
прямо двигаюсь вперед в гордом одиночестве. Где то там, за горами песка ос
тались чернокожий ДжимЧ Оторви Ч Ухо и славный, никогда не унывающий Ур
зул. Как они молили меня дать хоть один глоток, хоть одну каплю воды. Но раз
ве мог я признаться, что последний глоток, оставшийся в фляге, я оставил на
самый последний шаг. Кто меня осудит? Кто? Жизнь, или смерть…
…Второй Заброс оказался чуть веселее первого. Прямо в самый центр Большо
го Ледника. Это название планеты, состоящей из одного громадного куска л
ьда.
Признаться честно, нас не обидели вниманием. Каждому из пяти предоставил
и максимум одежды, оборудования, пищи. Мы, словно большие мохнатые животн
ые неторопливо, сознавая собственную всесильность, двинулись к точке вс
тречи. Офицер, давший нам последние напутствия уверял, что она находитьс
я в трех днях пути. Слово Академии. Но Академии верить нельзя. Даже когда в
се слишком хорошо.
Одежда развалилась через два часа. Просто взяла, рассыпалась по гнилым н
иточкам и унеслась вслед за пронизывающим ветром. А вместе с ней и все, что
было изготовлено из ткани. Спальные мешки, заплечные рюкзаки, веревки кр
епления.
Потом наступила очередь пищи. Сплошной муляж. Набитые песком консервы, р
ассыпающийся пенопластовой крошкой хлеб. Остался только шоколад, но так
ой твердый, что даже я не смог отколупать от плитки не крошки.
Тогда я впервые почувствовал, что такое отчаяние. Безнадега. Сбивающий с
ног , ледяной ветер. Снег, нагло просовывающийся во все мыслимые и немысли
мые щели. Голодный блеск глаз.
В тот Заброс я впервые узнал вкус человеческого мяса. И научился сооружа
ть грубые накидки из человеческой кожи.
Конечно, офицер соврал. Три дня растянулись в бесконечную неделю. Или мес
яц. Я не могу с уверенностью утверждать. Знаю только, что когда я, завернут
ый в задубевшую кожу своих товарищей, с нестирающимися следами крови на
губах ввалился в тепло и уют спасательной станции, первое что я сделал, пе
регрыз горло тому офицеру.
И я снова не виноват, что мои мозги оказались такими памятливыми…
… Северный Ледник… Зато там было полно льда. А лед Ц вода.
Даже не знаю, что хуже.
Нога предательски вильнула в сторону, задела за соседку, и я в очередной р
аз растянулся на песке, всем телом чувствуя, как песчинки пустыни втиски
ваются в обоженное мясо. Странно, что боль уже не воспринимается. Но лежат
ь нельзя. Встань, Ночной Охотник! Встань, будь другом. Еще неизвестно, что в
переди? На восьмом уровне, наверно, тоже не больно сладко.
Тело послушалось, собрало в один маленький кулачок остатки силы и, припо
дняв разваливающуюся массу, толкануло ее вперед. Вот и ладненько. Вот и за
мечательно. Сделаем так. Сто шагов Ц остановка. Сто шагов Ц остановка.
Да кто способен в моем положении сделать эти дурацкие сто шагов. Здесь ва
м не площадь и не плац. Пустыня…
… Потом наступила очередь диких джунглей. Планета на окраине галактики.
Климат нормальный, слегка влажноватый, ничего особенного.
Вот где я отыгрался.
Пока сотоварищи по Забросу носились по джунглям, спасаясь от диких живот
ных, буквально наводнивших планету, я быстренько отыскал глубокую канав
у и забрался туда. Зачем? Странный вопрос для Ночного Охотника.
Через сутки я имел в своем распоряжении самую безопасную, самую уютную и
просторную нору на всей Поверхности. Слишком глубоко зарываться в местн
ую Твердь я не стал. Во первых можно напороться на опасные формы местных п
одземных зубчиков, а во вторых требовался постоянный контроль за Поверх
ностью.
Днем я отдыхал, а ночами выходил на охоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41