Пирс Энтони: «Волшебный коридор»

Пирс Энтони
Волшебный коридор


Ксанф – 4




«Волшебный коридор»: АСТ; Москва; 1999

ISBN 5-237-02158-1 Аннотация Король-волшебник Трент вместе со своей супругой, чародейкой Ирис, отправляется на переговоры в соседствующую с Ксанфом Обыкновению. Править на время его отсутствия остается принц Дор. Но в оговоренный срок Трент не возвращается из Обыкновении. Ксанфу грозят смутные времена. Принц Дор и принцесса Айрин собирают друзей и отправляются спасать короля. Но оказывается, мало просто попасть в Обыкновению, надо понимать и когда попасть в Обыкновению... Только мудрость кентавров может спасти короля-волшебника. Пирс ЭнтониВолшебный коридор Глава 1Орфографическая пчела Дор корпел над сочинением — королевский указ гласил, что все будущие монархи Ксанфа должны быть грамотными. Задание оказалось ужасно трудным. Читать Дор умел, но его воображение, столкнувшись с таким серьезным вызовом, тут же отказало, а правила правописания он так толком и не освоил.— Земля Ксанфа, — пробормотал он с глубоким отвращением.— Что? — спросил стол.— Заглавие моего дурацкого сочинения, — уныло пояснил Дор. — Моя наставница Чери, порази ее анонимное проклятие, задала написать сочинение в сотню слов. И чтобы в нем было все-все о Ксанфе. По-моему, это невозможно. Писать просто не о чем. Наверняка начну повторяться уже слов через двадцать пять. Ну как можно растянуть его на сто слов? Я даже не уверен, что в языке их столько наберется.— А кто хочет узнать все про Ксанф? — снова спросил стол. — Я уже обревенел от скуки.— Да, я знаю, что ты бревно. Наверное, Чери — прицепись к ее хвосту сотня ругательных репейников! — очень хочется это узнать.— Чери, должно быть, очень тупая? Дор задумался: — Нет, она чертовски умная. Все кентавры такие. Вот почему в Ксанфе они и историки, и поэты, и учителя. Чтоб их шибко умным ногам охрометь!— Почему же тогда кентавры не правят Ксанфом?— Ну, потому, что среди них мало волшебников, а править Ксанфом может только волшебник. Мозги к этому не имеют никакого отношения — и сочинения тоже. — Дор уставился на чистый лист и нахмурился.— Любой страной может править только волшебник, — важно заметил стол. — Ну а ты что же? Ты ведь тоже волшебник, верно? Почему же ты не король?— Ну, и я когда-нибудь стану королем, — ответил Дор, прекрасно понимая, что разговаривает со столом лишь для того, чтобы оттянуть неизбежную борьбу с сочинением. — Когда король Трент э-э... отойдет от дел. Вот почему, говорит Трент, мне и следует быть образованным.И он молча призвал все мыслимые и немыслимые проклятия на кентаврицу Чери — но не на короля Трента.Дор снова тупо уставился на лист бумаги с уже выведенным печатными буквами заглавием «Зим-ля Ксанва». Что-то в этом заглавии Дора смутило, хотя он не сомневался, что название его страны начинается с буквы "к".Кто-то хихикнул. Подняв глаза, Дор заметил, что портрет королевы Ирис ехидно усмехается. Когда Дору приходилось делать уроки в замке, он всякий раз сталкивался с одним и тем же: королева подглядывала за ним. Подглядывание она считала своим святым долгом. Еще немного, и Дор показал бы королеве язык.Догадавшись, что ее разоблачили, королева заговорила — рот на портрете задвигался. Волшебным талантом королевы Ирис были иллюзии, и при желании она могла создать иллюзию звука.— Может, ты и волшебник, но ученик из тебя никудышный. В этом деле ты явно ни одного гоблина не съел.— Гоблины такие противные, что их даже драконы не едят, — огрызнулся Дор, несколько озадаченный замечанием королевы. Какое отношение имеют гоблины к правописанию? Дор недолюбливал королеву, как и она его, но их удерживал от перебранок приказ короля быть взаимно вежливыми — в разумных пределах. — У дамы, наделенной столь выдающимися талантами, наверняка найдется немало дел поинтереснее, чем подглядывать, как я пишу какое-то дурацкое сочинение, — проворчал Дор. Затем неохотно добавил: — Государыня.— Конечно, найдется, — согласился портрет, но фон на холсте потемнел и покрылся мрачными тучами. Королева заметила, разумеется, паузу перед титулом, и ей почудилось в этом нечто оскорбительное. Зигзаг молнии пронзил тучу. Королева будто пообещала расквитаться с дерзким мальчишкой. — Но ты никогда не сделаешь уроки, если за тобой не приглядывать.В этом королева совершенно права. Дор скорчил столу гримасу и увидел, что по листу с сочинением, безнадежно его испортив, разлилась лужица чернил. Гневно вскрикнув, он схватил лист... Чернила стекли на стол, слились в лужицу, выпустили ножки и засеменили прочь. Похожая на жука-переростка лужица добралась до края стола, перетекла вниз и мгновенно превратилась в облачко пара. Чернила оказались иллюзией. Королева все-таки ему отплатила. Что-что, а вредить она умела и делала это с истинным умом и изобретательностью. Дор не мог ответить тем же и поэтому злился еще больше.— Не понимаю, почему править Ксанфом может только мужчина, — произнес портрет. Это была любимая мозоль королевы. Ее талант по силе не уступал таланту любого волшебника, но, согласно законам Ксанфа, особа женского пола королем стать не могла.— Я живу в Ксанфе, — медленно написал Дор. Он считал вслух слова, которые выводила его рука. На королеву он подчеркнуто не обращал внимания и всей душой надеялся, что это ее оскорбит. — От Обыкновения, — продолжал он, — Ксанф отличается тем, что в Ксанфе есть Волшебники, а в Обыкновении Волшебников нет.Просто поразительно, какое его охватило вдохновение, едва дело коснулось отрицания. У него уже есть почти двадцать слов!Дор тайком скосил глаза на портрет. Портрет снова онемел и стал просто картиной. Прекрасно, значит, королева перестала шпионить. Раз не удалось напугать Дора ползучей видимостью, то и интерес к нему у нее пропал.Но и его вдохновение иссякло. А предстояло написать еще целую сотню слов — в шесть раз больше, чем уже есть. А может, и в пять — в высшей математике Дор тоже не блистал. Если прибавить заглавие, получится еще два слова. Значительная часть работы позади, но все равно только часть. Что за мучение!Тут в комнату вбежала Айрин — дочь короля Трента и королевы Ирис, дворцовая хулиганка, иногда надоедливая, а иногда и не очень. Дор не мог не признать — а ему так не хотелось этого, — что Айрин поразительно красива и с каждым днем делается все краше. С красивой Айрин Дор не мог драться и ссориться так же беззаботно, как раньше. Он смущался.— Привет, Дор, — сказала Айрин, подпрыгивая будто для разминки. — Что поделываешь?Засмотревшись на ее прыжки, Дор позабыл о заготовленном дерзком ответе.— Давай, валяй, — буркнул он. — Сама знаешь, твоей мамочке надоело за мной подглядывать, вот она и подослала тебя.Айрин не стала спорить:— Что ж, кому-то ведь надо за тобой приглядывать, дуралей. Я сама с удовольствием поиграла бы сейчас во дворе с Зилич.Зилич была молодой морской коровой, которую заколдовали и подарили Айрин на ее пятнадцатый день рождения. Айрин поселила корову во рву и с помощью своего волшебного таланта вырастила загородку из гвоздик, и теперь Зилич могла спокойно жевать, не опасаясь ровных чудищ. Дор считал, что совсем неинтересно играть с этим огромным, вечно жующим шарообразным существом, но, поскольку Айрин иногда была просто невыносима — как и ее маменька! — любая забава, способная ее отвлечь, уже хороша.— Ну так иди поиграй с коровкой, — пренебрежительно посоветовал Дор. — Я никому не скажу.— Нет, принцесса должна выполнять свои обязанности.Если Айрин заявляла, что должна что-то сделать, значит, ей просто очень хотелось это сделать. Она схватила листок с сочинением.— Эй, отдай! — крикнул Дор и протянул руку.— Слышала, нахалка? — подхватил листок. — Отдай меня!Но Айрин только еще больше заупрямилась. Она попятилась, сжимая листок и на ходу читая. Секунда — и она разразилась хохотом: — Ну и грамотей! Надо постараться наделать столько ошибок в слове «Обыкновения»! В одном слове!Дор, красный как рак, бросился к ней, но она отскочила и спрятала листок за спину. Именно так развлекалась принцесса Айрин — дразнила мальчишку и заставляла совершать разные глупые поступки. Он попытался выхватить листок у нее из-за спины и неожиданно... обнял.Айрин всегда была девочкой симпатичной и не по годам развитой, но в последние годы природа ревностно занялась ее внешностью. Теперь, оказавшись совсем рядом, Дор увидел, что получилось. Айрин превратилась в зеленоглазую, зеленоволосую от природы — она никогда не красила волосы — полногрудую красавицу. К тому же Айрин знала, что красива, и вовсю использовала это оружие. Сегодня она надела подчеркивающую фигуру зеленую юбку, зеленую блузку и зеленые туфельки, далеко не уродующие ее стройные ножки. Короче говоря, она хорошо подготовилась к встрече и не собиралась дать Дору спокойно дописать сочинение.Айрин глубоко вздохнула и теснее прижалась к нему.— Я закричу, — прошептала она на ухо Дору. Айрин дразнила его! Но Дор знал, как с ней справиться.— А я начну тебя щекотать, — прошептал он в ответ.— Это нечестно!Айрин поняла: если она начнет хихикать от щекотки, то не сможет правдоподобно визжать, а хихикать она начнет непременно, потому что боится щекотки и вдобавок откуда-то взяла, что юным девицам это к лицу. Чем больше девица боится щекотки, тем сильнее это влечет к ней кавалеров.Быстрым движением Айрин попыталась спрятать листок на груди, где — она не сомневалась — Дор не посмеет шарить. Но он вовремя схватил ее за руку. Его пальцы коснулись листка, потому что он был сильнее, а она считала, что юным девицам не к лицу слишком сильно сопротивляться. Не выйти из образа для нее было столь же важно, как уколоть насмешкой. Она отпустила листок, но тут же попробовала еще одну хитрость.— А я стану тебя целовать, — пригрозила она, обнимая Дора.Но его и это не смутило. Настроение ее было переменчиво, как погода ранней весной, и поцелуи могли без всякого предупреждения смениться укусами. Айрин не следовало доверять; хотя, если говорить честно, ссоры с обниманием нравились ему все больше. Айрин знала, что делает.— А твоя мама подсматривает.Айрин мгновенно разжала руки. Постоянно готовая насмехаться, в присутствии матери она всегда вела себя прямо ангельски. Дор не знал, почему так происходит, но подозревал, что желание королевы видеть дочь в будущем тоже королевой имеет к этому какое-то отношение. На самом деле Айрин не желала слушаться матери — она вообще никого не желала слушаться — и поэтому одновременно кокетничала с Дором и насмехалась над ним. А королева Ирис недолюбливала Дора, потому что он был настоящим волшебником, а ее дочь — нет; но Дор обязательно станет королем, а ее Айрин — его супругой, то есть королевой. Ирис не сомневалась, что Дор выберет именно Айрин. А что думала сама Айрин? Она желала и королевой стать, и мамочке насолить, поэтому делала вид, что Дор ее преследует, а она сопротивляется. И чем дольше длилась игра, тем она становилась сложнее.Дор и сам сомневался в своих чувствах. Четыре года назад, когда ему было двенадцать, он пережил необыкновенное приключение. В теле рослого мускулистого обыкновена, прекрасно умевшего балансировать на канате, он побывал в прошлом Ксанфа. Тогда же он кое-что узнал об отношениях мужчин и женщин и пережил кое-какие взрослые чувства. Глупенькая Айрин и не подозревала, что, кокетничая с ним, играет с огнем. Поэтому он старался держаться от нее подальше, хотя порой это было нелегко. Иногда ему снились странные тревожные сны, в которых он ее кое на что провоцировал, и небезуспешно, но рука невидимого цензора тут же вырезала восхитительную сцену.— Лгун! — гневно воскликнула Айрин, глянув на немой и неподвижный портрет. — Вовсе мама не подсматривает!— Зато я отделался от тебя, верно? — хитро заметил Дор. — До Милли тебе все равно как до неба. Зря стараешься. Слабо тебе.Этими словами Дор страшно задел Айрин. Милли-дух — на самом деле она перестала быть духом, то есть призраком, еще до рождения Дора, но прозвище осталось за ней — обладала волшебным талантом возбуждать любовь в сердцах мужчин. Талантом этим она воспользовалась, чтобы стать женой одного из немногих волшебников Ксанфа, угрюмого повелителя зомби — в свое время Дор помог ему из зомби превратиться в человека. Теперь у Милли и повелителя зомби росли близнецы. Упомянув имя Милли, Дор тем самым намекнул, что в саму Айрин никто никогда не влюбится, что ей не хватает женственности, а именно этого — влюблять в себя и быть неотразимой — больше всего хотела Айрин. Но вообще-то Дор перестарался, потому что Айрин все-таки очень привлекательна. Ну разве чуть-чуть не дотягивает до идеала. И если он когда-нибудь позабудет, что Айрин просто дворцовая хулиганка, то попадет в беду, потому что никакому цензору уже не по силам будет вырезать сон, ставший явью. Айрин была очень мила — когда хотела, когда старалась. А может, когда переставала стараться, — Дор точно не знал.— Ладно, дописывай лучше свое дурацкое сочинение, а то кентаврица Чери растопчет тебя копытом, — сказала Айрин, примеряя новое настроение. — Хочешь, помогу тебе с правописанием?Дор решил не доверять ей и в этом: — Уж лучше помучаюсь сам.— И проиграешь. Чери не потерпит твоего невежества.— Знаю, — угрюмо согласился он. Кентаврица и в самом деле была суровой учительницей — поэтому, разумеется, ей и поручили это дело. Если бы учителем был ее муж, кентавр Честер, Дор многое узнал бы о стрельбе из лука, о фехтовании и кулачном бое, но искусство правописания стало бы еще более недосигаемым. Король Трент прекрасно знал, кто должен учить Дора.— Я знаю! — воскликнула Айрин. — Знаешь, кто тебе нужен? Тебе нужна орфографическая пчела!— Кто?— Сейчас мы ее раздобудем, — потерла руки Айрин.Раз уж ей вздумалось сыграть роль помощницы, оставалось только покориться, тем более что Дор действительно нуждался в помощи.— Орфографических пчел привлекают буквенные кусты, — пояснила Айрин. — Пойду поищу в своей коллекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44