Этот высокий джентльмен разбойничьего вида, темноволосый и сероглазый, явно больше привык к езде в седле, чем к морским путешествиям.
Морган, самозваный маркиз де Карабу, ехал в сопровождении единственного слуги, худенького нервного мальчика, которого, как догадывалась Сара, нанял в ближайшем кабаке. Маркиз умел вести светскую беседу и обхаживать женщин. Несомненно, он был жулик и негодяй, но Саре в течение ближайшего месяца было не найти лучшего собеседника, и она поклялась себе, что выяснит все про этого человека еще до того, как они прибудут в Бостон.
— Этот тип такой же маркиз, как я, Питер Бронк, — сердито проговорил женский голос. Сара быстренько спряталась и без тени смущения навострила уши.
Доркас и ее супруг были меховщиками. Каждый год Питер Бронк отправлялся из своей конторы в Новом Амстердаме в форт Чингачгук у Великих озер, чтобы встретиться с поставщиками и закупить меха. Доркас подозрительнее всех отнеслась к заявлению Сары о герцогском титуле, поскольку они с мужем были из нарождавшегося среднего класса, из тех, кого высший свет называл «гражданами», и Доркас считала себя по меньшей мере выше королевы. Это было типично американское поведение, и осознание этого поразило Сару. Как же странно было видеть, насколько этот мир отличается от ее собственного! Неужто она уже так привыкла к подобострастию знакомых, которое когда-то лишь смешило ее?
— Дорри, — откликнулся мистер Бронк, — человек называет себя так, как ему хочется.
Жена его презрительно фыркнула.
— Пусть хоть испанским королем себя называет, пока не просит у меня денег! Но все равно, что бы мне ни говорили, этот тип не аристократ, и провались я на месте, если буду с обращаться ним как с благородным!
Сара улыбнулась сама себе. Любой обрывок информации может послужить ключом, благодаря которому она загонит его в ловушку. Но маркиз был типом скользким. За столом он вел себя безупречно, прямо как человек из высшего общества, так что не находилось никакого намека на его реальное происхождение. На поясе у него была подвешена сабля, так ведь ее носили многие мужчины. Интереснее всего оказалась информация о том, что он имел при себе четыре седельных пистолета и кобуры к ним. Возможно, он был бандитом с большой дороги и сейчас пытался удрать от конного патруля с Боу-стрит.
С достоверностью Саре удалось узнать о нем только то, что юность он провел в Уэльсе. Да и то она поняла это лишь потому, что оказалась поблизости в тот момент, когда он опрокинул на себя лампу и, облив свой бархатный камзол маслом, разразился таким потоком ругательств, какого Сара давно уже не слышала. Но даже и тогда милорд Карабу не дал затрещины своему слуге, который был виноват в этом прискорбном несчастье. Сара решила, что этот человек ей по нраву, кем бы он ни был. Брак с Уэссексом, похоже, привил ей вкус к обществу мерзавцев и жуликов.
— Капитан говорит, что через день — два мы войдем в Бостонскую гавань, — сообщила Сара Моргану вечером. Она взяла за обычай каждый вечер после ужина выходить вместе с таинственным маркизом на палубу подышать воздухом. Ее каюта, роскошная по меркам корабля, была на самом деле тесной, как тюремная камера, и так же угнетала Сару, так что герцогиня проводила вне ее столько времени, сколько могла.
— Думаю, там, как и в любом другом месте, можно найти корабль, идущий на юг, — откликнулся маркиз.
— Я тоже еду на юг, — заметила Сара.
Трудности с поиском Мириэль, которые ей виделись такими незначительными в Мункойне, теперь казались почти непреодолимыми.
— Вы предлагаете ехать вдвоем? — спросил Морган.
— Э… возможно, — согласилась Сара. — Мне нужно как можно скорее попасть в Балтимор. Я подумала было о челночном рейсе, но… — «Но я не уверена, что в этой Америке все так, как в той, которую я помню», — сказала она себе.
— Королевский почтовый корабль сможет идти и быстрее, если вы дадите денег, — усмехнулся лорд Карабу. — Или, если у вашей светлости есть собственность в Новом Свете, ваш управляющий мог бы выслать в ваше распоряжение один из ваших же кораблей.
Сара в испуге прикусила губу. Возможно, Уэссекс вел собственные земельные или коммерческие дела в этом мире во все еще британских колониях, но она никогда его не спрашивала, а теперь уже слишком поздно.
— Я уверена, что вы считаете меня наивной дурочкой, если не хуже, — сказала она.
— То есть такой же самозванкой, как и я сам? — невинно улыбнулся Морган, чтобы смягчить резкость своих слов. — Нет, я не сомневаюсь, что вы герцогиня до кончиков ногтей. Никто, кроме аристократов, не в состоянии так запутаться в собственных делах. Помню, когда мне пришлось помогать человеку из высшей знати — кстати, самому герцогу Уэссекскому, — ему как-то было все равно, узнает ли такой мерзавец, как я, его настоящий титул…
— Охотно верю, — вздохнула Сара, — поскольку мой муж имеет обыкновение водиться с такими подонками, что хуже и не придумаешь. И мне все равно, кто вы такой на самом деле и куда направляетесь. Но я должна добраться до Балтимора как можно быстрее!
Морган несколько мгновений молча смотрел ей в глаза, затем на его худощавом, обветренном лице медленно проступила улыбка.
— Ладно, я помогу вам, чем смогу, миледи Уэссекс.
Итак, меньше чем через неделю Сара готовилась сойти с трапа уже другого судна в оживленной гавани Балтимора. Ее сопровождали слуга и горничная, нанятые в Бостоне ее предприимчивым спутником. Морган сказал ей, что это необходимо, чтобы нести ее багаж и поддерживать статус важной персоны.
— Хорошо, лорд Карабу. Надеюсь, больше мы не встретимся.
— Если повезет — нет, — ухмыльнулся Морган, — я еду в Коронадо. Куплю себе там ранчо, найду хорошенькую жену, буду разводить племенной скот и закончу дни в собственном винограднике.
— Звучит неплохо, — мрачно ответила Сара. Она протянула руку, и Морган, помедлив, пожал ее. — Прощайте.
— Прощайте, герцогиня. Доброй вам охоты.
Он отвернулся, и Сара пошла следом за носильщиками вниз по трапу. Гавань казалась больше, чем она помнила, у причалов в ожидании погрузки стояло много британских и датских кораблей. К ее удивлению, она увидела много туземцев, работавших бок о бок с колонистами.
«Это не тот мир, который я покинула», — напомнила она себе. В Англии она принимала как подобающее все поклоны и вежливые приветствия, которыми встречали даму ее ранга, но здесь такое же отношение со стороны тех, кого она по-прежнему считала своими соотечественниками, равными ей во всем, ее раздражало. Это с новой силой напомнило ей, что той Америки, которую она подсознательно ожидала увидеть, здесь не существует.
По совету умудренного жизнью Моргана Сара отправила гелиографом сообщение о своем прибытии, и потому у подножия трапа ее ждала карета из «Королевского Балтимора», чтобы доставить в гостиницу, откуда она собиралась начать поиски Мириэль.
До сего момента она, при всем своем изумлении, сохраняла хотя бы внешнее спокойствие, но, когда за окнами кареты показались места, которые Сара так хорошо помнила по другой жизни, она не смогла удержаться от восклицаний — разница потрясла ее до глубины души. Вместо рядов беленых кирпичных или обшитых досками домиков в окружении садов и цветников она увидела Лондон в миниатюре. Важные английские торговцы и их жены расхаживали по улицам наравне с местными мужчинами и женщинами в одеяниях их племен — еще одно невероятное зрелище для Сары.
«Я словно сквозь зеркало шагнула», — растерянно подумала Сара. Она поняла, что подсознательно рассчитывала на то, что знакома с Балтимором и что это поможет ей спасти Мириэль, но этот мир был для нее совершенно чужим. Не было революции, разделившей Америку и Англию и посеявшей вражду между колонистами и туземцами… но какова же была эта Америка?
«Это не имеет значения, — сурово одернула себя Сара. — Значение имеет только спасение Мириэль… и Луи».
— Где она? — требовательно спросила герцогиня. Голос ее даже для собственных ушей звучал визгливо от еле скрываемого гнева.
— Не знаю, ваша светлость, — ответила женщина. Вела она себя более чем нагло, несмотря на то что Сара добрым английским золотом заплатила ей за время, потраченное на разговор.
— Но она же была здесь! — Теперь Сара не могла скрыть отчаяния. Она сразу же отправилась по тому адресу, что указала в своем письме Мириэль, и лишь теперь начала осознавать, как неуместно здесь, в этой жалкой каморке, даже ее скромное дорожное платье и берет с пером. Она никогда не боялась в том Балтиморе, который знала, ходить куда заблагорассудится, но и город, да и она сама уже не были прежними.
— Да четырех недель еще не прошло, как она уехала, — повторила женщина. — Может, вы хотите заплатить ее долг за жилье? А я за это отдам вам все ее пожитки.
Сара скривилась. Она сильно сомневалась, что Мириэль хоть что-то задолжала этой неряшливой бабе, но она хотела получить вещи Мириэль. Среди них мог отыскаться ключ к разгадке, почему исчезла подруга.
— И сколько она вам задолжала? — безропотно спросила Сара.
Прошло три дня, но Саре, несмотря на все усилия, так и не удалось выяснить, куда делась Мириэль. Герцогиня побывала во всех работных домах, тюрьмах, психиатрических лечебницах, госпиталях и не нашла ни единого следа Мириэль или Луи. Не будь у нее на руках их вещей — а вещи Луи были свалены в одну кучу вместе с вещами его супруги, — она начала бы сомневаться в том, что они вообще были в Балтиморе. Даже в дневнике Мириэль она не могла найти никакого намека на причину ее исчезновения. Он обрывался за пять недель до приезда Сары, как раз за день до той даты, когда Мириэль отправила ей письмо.
Сегодня она добилась аудиенции у генерал-губернатора, но, к ее разочарованию, он тоже был бессилен ей помочь.
Устало волоча ноги, Сара брела по улице к себе в гостиницу. Она решила прогуляться, а не ехать в тряском экипаже, но сейчас уже жалела о своем поспешном решении.
«Не могу поверить, что она пропала! И не могу вот так опустить руки и ничего не делать!» — горячо убеждала она себя. Какое-то мучительное мгновение она страстно желала, чтобы Уэссекс был рядом с ней. Он уж точно знал бы, что дальше делать!
«Кто-нибудь должен знать. Положись на это. Остается только расспрашивать, пока не нападешь на след».
Она почти слышала, как Уэссекс лениво тянет эти слова, и вдруг осознала, что ведь действительно есть человек, который может что-то знать. Сара пошла быстрее, воодушевленная новой целью. Нет, сдаваться рано.
То краткое время, которое она провела в Балтиморе, приучило ее к осторожности. Она больше не была мисс Сарой Канингхэм, «никто и звать никак», на которую ни один человек не обращал внимания. Теперь она герцогиня Уэссекская, все визиты которой становились значительным событием. Она отпустила служанку и подождала позднего часа, пока суматоха в гостинице не утихла — это был тот же самый постоялый двор, который остался в Балтиморе, покинутом целую жизнь назад, но этот «Королевский Балтимор» был куда больше, чем его американский двойник.
Ожидая нужного часа, Сара заплела волосы в две косы, оделась в облегающие молескиновые брюки и грубую домотканую рубаху, привезенные из Мункойна. Поверх рубахи она надела замшевый жилет, в который во время долгого морского путешествия зашила изрядную часть своего золота. Жилет весил как средневековая кольчуга, но зато деньги все время были под присмотром, а в случае необходимости монеты можно использовать в качестве пуль. Напоследок Сара достала из сундука с двойным дном свою любимую винтовку Бэйкера и закинула на плечо сумку с патронами.
Она оглядела себя в зеркале и поморщилась. Ничего себе утонченная аристократка — грубая лешачиха, если таковые в этом мире водятся. Остается только лицо раскрасить, как требует охотничья магия, и вплести в косы перья чаек — и картина готова. Но такая Сара могла пойти туда, куда был заказан вход Саре-герцогине, и просить помощи у единственных людей, к которым ей оставалось обратиться.
Когда она уверилась в том, что за ней не будут следить и не помешают, Сара открыла окно и выбралась на крышу. Босыми ногами она нащупала водосточный желоб и через мгновение спустилась на землю и побежала через двор.
В другой реальности Сара была дочерью мисс Шарлотты Мэшем и мистера Алисдайра Канингхэма и выросла в маленьком домике на окраине Балтимора. Ее отец потерял все, кроме собственной жизни, при Куллодене. Здоровье его было подорвано во время сражений за независимость Америки, так что именно Сара с самого детства занималась охотой, и их кладовая не пустовала. Она гораздо свободнее чувствовала себя в компании своих друзей по играм, детей туземцев, чем среди своих белых ровесников. Когда холера унесла ее родителей, она была вынуждена пойти в служанки, причем работать бесплатно, в доме своей кузины Мэшем. Появление мадам Алекто Кеннет с рассказом о невероятном наследстве заставило Сару отправиться в долгое путешествие, которое в конце концов вернуло ее к собственному давнему прошлому. Теперь она увидит, осталось ли в этом мире хоть что-то из того, что она помнила.
Она бесшумно шла по пустынным ночным улицам Балтимора этого мира — в этой реальности в городе существовал комендантский час. Без помех она добралась до окраины, луна освещала ей путь до тех пор, пока Сара не достигла леса. Она намеревалась спрятаться до рассвета, чтобы потом отыскать деревню, поскольку не была уверена, что найдет в этом мире своих детских друзей из народа кри. Мэриленд населяли племена коной, нантикок и шауни из Алгонкинской конфедерации. Алгонкины и ирокезы сохраняли шаткое перемирие по всему восточному побережью, хотя сила Пяти племен была основательно подорвана еще до рождения Сары. А пока она жила здесь, жадные до земли европейцы оттесняли на запад и ирокезов, и алгонкинов, в результате чего сохранились лишь отдельные поселения туземцев, такие как деревенька кри близ Балтимора.
Ийю Итчи — кри — не были аборигенами атлантического побережья. Основная часть этого народа жила далеко к северу, на земле, которую, как знала Сара, называли Канадой, но уже целое поколение назад некий предусмотрительный вождь отправил разведчиков к югу, чтобы создать факторию на окраине Балтимора, и именно он заключил дружбу с Алисдайром Канингхэмом, а потом и с его дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45