Все замечательно, цена удивила
Наутро она прибыла в собственной карете к северному концу извилистого озера Серпентайн в сопровождении кучера и лакея. На ней был новейший прогулочный костюм: серо-зеленое платье с коротким темно-зеленым бархатным жакетом, украшенным по краям изящным виноградным орнаментом, вышитым золотой нитью. Ее лайковые перчатки и прогулочные ботинки были густого коричневого тона. Она сделала несколько шагов по невысохшей утренней росе, и тончайшая кожа слегка намокла.Миссис Тоттендейл в это время еще мирно почивала в своей постели, как и положено всем людям с хорошими манерами и здравым рассудком. А Филиппа уже начинала сомневаться в присутствии у себя последнего. Но тут, словно ниоткуда, появился Маркус Уорт и встал рядом с ней.– Отчего вы так напуганы? Разве вы не меня ждали? – спросил он с сардонической усмешкой.– Но… но ваш глаз! – запричитала она, импульсивно потянувшись к его лицу. – Что с ним?Он отпрянул назад.– О, простите, простите! – сказала она. – Но это выглядит так ужасно. Вы уверены, что ваш глаз серьезно не поврежден?С этим зелено-желтым подтеком, расплывшимся от виска к глазу, вид у Уорта был пугающим. Он явно уже использовал примочки, но время еще не успело залечить такой синяк.– Я получил его не ранее как вчера. Он еще совсем свежий. Только не трогайте, умоляю вас!– Ах, простите! – снова проговорила Филиппа со смиренным выражением лица. – Теперь я понимаю, почему вы не захотели вчера показаться на глаза леди Гемпшир.– Вы правы, – ответил он. – Поверьте, я весьма сожалею…– Все в порядке, – мягко ободрила его она и усмехнулась: – В сопровождении с таким ярким доказательством под вашим глазом ваше оправдание звучит очень искренно. Успокойтесь, для вас уже есть приглашение. Вы будете присутствовать на бегах Гемпширов.– Я очень рад, с вашей способностью убеждать вы не знаете провалов.– Хотите – верьте, хотите – нет, но своим приглашением вы обязаны маркизу Бротону.– Ему? – удивился Маркус.– Да, – отвечала Филиппа, поглаживая беспокойного Битей. – Миссис Гемпшир назвала ему число приглашенных незамужних леди, а он указал ей на тот факт, что холостых джентльменов будет явно недостаточно. И вы были немедленно включены.– О, я готов быть всячески полезным маркизу! Могу даже стать его личным телохранителем, – заявил он, вызвав усмешку Филиппы.– Ему это ничего не стоило, леди Гемпшир была счастлива исправить свою ошибку. – Филиппа заметила, что он не слушает ее, уставившись в водную толщу длинного змеевидного озера Серпентайн Серпентайн – в английском языке «змеиный», «извилистый».
, форма которого определила его название. – Вы вытащили меня из теплой постели только затем, чтобы продемонстрировать свой синяк? – спросила она. – Расскажите хотя бы, как вы его заработали.– Самым глупейшим образом. Но это не единственная причина, по которой я вас вызвал сюда.– Так что же еще?– Я хотел предложить вам кое в чем поупражняться вместе со мной.– Поупражняться? – Филиппа усмехнулась скептически. – И какую же пытку вы припасли для меня?– Ну, я бы не назвал это пыткой. Не желаете присесть?Маркус подвел ее к литой железной скамейке у пешеходных мостков в зарослях ив. Солнце постепенно поднималось все выше, осушая росу на траве и заставляя раскрываться бутоны лилий.– Я вот тут размышлял… – начал Маркус, усевшись на скамейку, сгибаясь и наклоняясь вперед. – Как хорошо видят ваши глаза?– Мои глаза? – переспросила она. – Прекрасно! Во всяком случае, я никогда не носила очки, как некоторые, могу даже назвать кто.– Прошу прощения, я неверно поставил вопрос. Мне нужно знать, как хорошо вы запоминаете то, что видите.– Я запоминаю все, что вижу, – уверенно заявила она. – И я не преувеличиваю, – добавила она, заметив его скептический взгляд.– Тогда начнем. Смотрите на озеро в течение десяти секунд, а потом закройте глаза и назовите каждого человека, которого вы видели.– Но еще только десять утра, – запротестовала она. – Какой приличный человек притащится в такую рань? А те, что здесь… Зачем мне их запоминать? – проворчала она, прижимая к себе собачку.– Именно поэтому я и выбрал такой ранний час. Вам не надо угадывать их имена, просто опишите мне их, – настаивал он.Филиппа решила подчиниться, раз уж она все равно сидит в этом парке и раз на это уйдет каких-то десять секунд.Она никогда не прилагала усилий, чтобы специально что-либо запомнить. Все запоминалось само собой. Но теперь она попробовала сосредоточиться. Филиппа смотрела на юных мисс среднего класса в чистеньких юбках из поплина, как они тащили корзинки с продуктами позади своих матерей. Смотрела на молодого человека, совершавшего утреннюю прогулку на лошади вокруг озера. Смотрела на пожилого джентльмена на другом берегу, читавшего газету и курившего трубку.– Десять секунд истекли, – объявил Маркус, прерывая ее созерцание. – Итак, скольких мужчин вы увидели?– Четырнадцать, – не раздумывая ответила она, поглаживая Битей.Он помолчал, явно удивленный скоростью ее ответа и делая собственный быстрый подсчет.– Нет, тринадцать, – возразил он.– Четырнадцать, – настаивала она.– Тогда попробуйте описать их.– Два верхом в седле, но сейчас они почти не видны за ивами. Джентльмен, сидящий справа от нас на другом берегу с газетой и трубкой; три юных клерка, сбежавших ненадолго из офиса, как я полагаю; два гвардейца, что неудивительно, поскольку за нами Ланкастерские ворота; два пешехода, пересекших нашу тропу; мальчишка с мамой, которого с натяжкой можно включить в счет; затем мои кучер и лакей и еще – ваша персона. – Филиппа одарила его торжествующей улыбкой.– Действительно четырнадцать, – вынужден был согласиться он.– Вероятно, вы не нашли нужным приплюсовать мальчишку?– Нет, – ответил он, – я не приплюсовал себя.– И совершенно напрасно, вы не должны так небрежно относиться к собственной особе. Вы мало чем отличаетесь от этого мальчишки, – лукаво добавила она. – То есть я хотела сказать, что вы оба принадлежите к мужской породе. В общем, вы меня поняли…– Ха-ха! – произнес он.– Разумеется, это очень забавно, но мне не совсем ясна цель этого упражнения, – проговорила она.Маркус рассеянно провел рукой по волосам.– Просто я хочу, чтобы вы были подготовлены, – произнес он неожиданно строгим тоном.– Подготовлена? – удивилась она.Маркус уставился на воду и, не глядя на нее, заговорил монотонным, спокойным тоном.– Каковы мои шансы отговорить вас отказаться от присутствия на Гемпширских бегах? – спросил он.– Они равны нулю, – ответила Филиппа. – Леди Гемпшир никогда не простит мне этого, особенно после того как я вела с ней переговоры насчет вас. И потом, неужели вы думаете, что я позволю этой интриганке леди Джейн Каммингз флиртовать без всяких помех? Представляю, как она будет рада, если я не появлюсь там. – Филиппа устремила на него вопрошающий взгляд, но он по-прежнему продолжал смотреть на воду.– К сожалению, я не могу посадить вас под замок, даже ради вашей собственной пользы, – произнес он.– Ради вашей пользы вы должны еще попасть на Золотой бал принца-регента, не забывайте об этом, – парировала она.– Именно так, – с грустью произнес он. – Я не могу уберечь вас от опасности, тем более что я даже не знаю, с какого конца она ударит.– И не забывайте, что я – ваш проходной билет на все опасные мероприятия, – напомнила Филиппа.– Поэтому я и хочу, чтобы вы были подготовлены, – очень серьезно проговорил он. – Я прекрасно осведомлен о вашей превосходной памяти, вы не раз демонстрировали мне ваши возможности. Но я хочу, чтобы вы научились выделять основное из хаоса лиц и голосов вокруг.Раздражение Филиппы слегка поутихло, но какая-то частичка страха поселилась в ней после всех его внушений.– Отлично, – сказала она бодрым тоном, распрямляя плечи. – Научите меня, на что мне следует обращать внимание. На хитрые переглядывания политических оппозиционеров, может быть? Или на грязных французских репатриантов, пытающихся пролезть через садовую решетку? А возможно, и на шелковое платье леди Гемпшир? Вы хотите узнать, заказано оно за границей или сшито в Англии?– Ответьте мне, – сказал он и взглянул ей в глаза, – как много женщин здесь носят фартук?Не поворачивая головы – поскольку его темные глаза не отрывались от ее синих глаз, – она произнесла:– Три. Две девушки-служанки, пересекающие нашу тропу, и торговка с фруктовой тележкой у входа.– Сколько мужчин носят перчатки?– Все, кроме мальчика и клерков.– А сколько мужчин читают газету?– Пожилой джентльмен с трубкой – и, кстати, у мальчишки тоже какой-то клочок в руках – и еще господин на скамейке напротив.– Сколько мужчин имеют при себе нож?При этих словах у нее перехватило дыхание.– Возможно, мальчик… – ответила она, впервые с ноткой неуверенности.– Почему вы так решили?– Я… я не знаю. Мне почему-то подумалось, что из них всех только мальчишка станет носить какой-нибудь перочинный ножичек в кармане. У гвардейцев есть сабли, у моего кучера – хлыст. Всем остальным ножи просто ни к чему.– Миссис Беннинг, Филиппа, я должен просить вас быть внимательнее. Вы не угадали. Понятно?Она кивнула, с завистью наблюдая за тем, как свободно он откинулся на спинку скамейки. Воздух все более прогревался, и она решилась спустить заскулившего Битей на землю. Обнюхав травку и слегка побегав, тот мирно свернулся на ботинках Маркуса. Филиппа, сидевшая все время выпрямив спину, тоже решила побаловать себя и откинулась на металлическую спинку, на которой уже лежала рука Маркуса. Издали могло даже показаться, что он обнимает ее.– Я могу быть более успешной ученицей, если вы скажете мне, за кем конкретно я должна наблюдать, – мягко попросила она.– Прошу прощения? – рассеянно произнес он.– Вы хотите, чтобы я узнала Лорена? – осведомилась она без робости, чувствуя, что ступает на зыбкую почву. – Если бы я знала, как он выглядит, слышала его голос… Это бы очень пригодилось. Вы ведь его подозреваете, не так ли?Маркус кивнул:– Его и его сообщника. Как вы точно заметили в прошлый раз, у него должен быть сообщник.– Так опишите мне Лорена. Немезида должна знать свою цель. Пора бы вам уже больше доверять мне.– Я опасаюсь за вас. Как бы вам не пожалеть об этом. Вы можете совершить опрометчивый шаг. Поймите, это совсем не то, что ваши стычки с леди Джейн. Нет, миссис… Филиппа.Он глубоко вздохнул, устраиваясь удобнее на скамейке, его рука уже касалась ее плеча. И может быть, поэтому он так старательно смотрел в сторону, отнюдь не собираясь убирать свою руку.– В сущности, мне известно о Лорене немногим больше, чем другим, – начал он. – Его происхождение, как оно изложено лордом Уитфордом, кажется мне весьма достоверным. Но мы узнали его имя, только завладев его пистолетами. Он человек весьма утонченный и очень холодный. Он получает наслаждение лишь от самых изысканных вещей. Не сомневаюсь, он бы заинтересовался ва… вашим складом ума, вашими софизмами и так далее… – Он сделал неопределенный жест рукой.Филиппа с достоинством пожала плечами. Почему бы и нет? Она нисколько не сомневалась в своей неотразимости.– Он аристократ по рождению, но во время Французской революции потерял титул и примкнул к Наполеону, надеясь на восстановление своих прав. Много времени он провел в Англии, и я подозреваю, он должен был имитировать манеру произношения высших кругов, если бы не его презрение к англичанам и не боязнь порастрясти свою «французскую соль». Я знаю, Филиппа, что вы не раз побеждали в стычках с леди Джейн, но поймите, Лорен – это совсем иное. Он не станет колебаться, если понадобится убить вас и любого, кто встанет на его пути. – Рука Маркуса очень нежно легла на ее плечо, и все же Филиппа уловила слабую дрожь в этой руке.– Но как же он все-таки выглядит? – спросила Филиппа, зная, что Сизый Ворон и Лорен встречались лицом к лицу.– Бледный. Темные волосы. Глаза, которые прожигают тебя насквозь… – Голос его звучат так, словно он читал страницу из готического романа, а не пересказывал то, что видел собственными глазами.– Но это похоже на описание какого-то вампира, – с дрожью в голосе призналась Филиппа.Маркус промолчал.– Мне кажется, я должна нанести визит вашему брату…– Брату? Зачем?– Мария предложила мне возглавить общественное движение в пользу несчастных сирот. И раз уж вы вытащили меня из моей постели в столь ранний час, придется потрудиться еще немного…Он встретил это заявление ироничной улыбкой.– Приятная утренняя прогулка в парке не могла вас слишком сильно выбить из колеи. Это такие пустяки…В ответ на это замечание она выстрелила в него весьма выразительным взглядом. Он убрал руку с ее плеча, и сразу холодное пространство легло между ними, разрушив их уютный кокон. Филиппа встала, потянула за ошейник Битей, уютно свернувшегося на ботинках у Маркуса. Как только она встала, ее кучер занял свое место, а ливрейный слуга распахнул дверцы кареты.– Желаю вам приятного продолжения утра, миссис Беннинг.Казалось, он хочет добавить что-то еще, но не решается.– Благодарю вас за то, что вы согласились на эту встречу.– Мне доставила удовольствие наша встреча. Не забывайте делать примочки на ваш несчастный глаз.– А вы берегитесь вампиров, – отвечал он с насмешливой улыбкой, склоняясь над ее рукой.– Вы намекаете на того, что стоит поблизости? – невинно спросила она.– А вы на что намекаете? – вспыхнул он.– Не на вас. Взгляните осторожно на этого субъекта в тридцати ярдах сзади. Он бледен, изящен и строен, и вид у него такой, словно он только что поднялся с больничной постели. У него солидная трость с золотым набалдашником, злое лицо, и его ледяные глаза устремлены на озеро. А волосы у него такие черные – даже с синим отливом! Возможно, мне стоит пригласить его на мой бал Беннинг в духе «плаща и шпаги». Ему даже костюм не понадобится, достаточно просто стоять, изображая самого себя. А что, если он и есть тот самый французский шпион? Что, если это Лорен?– Нет, это не Лорен, – с ласковой улыбкой произнес Маркус. – Вы снова не угадали, Филиппа. – Но она чувствовала, что он весь – как натянутая струна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
, форма которого определила его название. – Вы вытащили меня из теплой постели только затем, чтобы продемонстрировать свой синяк? – спросила она. – Расскажите хотя бы, как вы его заработали.– Самым глупейшим образом. Но это не единственная причина, по которой я вас вызвал сюда.– Так что же еще?– Я хотел предложить вам кое в чем поупражняться вместе со мной.– Поупражняться? – Филиппа усмехнулась скептически. – И какую же пытку вы припасли для меня?– Ну, я бы не назвал это пыткой. Не желаете присесть?Маркус подвел ее к литой железной скамейке у пешеходных мостков в зарослях ив. Солнце постепенно поднималось все выше, осушая росу на траве и заставляя раскрываться бутоны лилий.– Я вот тут размышлял… – начал Маркус, усевшись на скамейку, сгибаясь и наклоняясь вперед. – Как хорошо видят ваши глаза?– Мои глаза? – переспросила она. – Прекрасно! Во всяком случае, я никогда не носила очки, как некоторые, могу даже назвать кто.– Прошу прощения, я неверно поставил вопрос. Мне нужно знать, как хорошо вы запоминаете то, что видите.– Я запоминаю все, что вижу, – уверенно заявила она. – И я не преувеличиваю, – добавила она, заметив его скептический взгляд.– Тогда начнем. Смотрите на озеро в течение десяти секунд, а потом закройте глаза и назовите каждого человека, которого вы видели.– Но еще только десять утра, – запротестовала она. – Какой приличный человек притащится в такую рань? А те, что здесь… Зачем мне их запоминать? – проворчала она, прижимая к себе собачку.– Именно поэтому я и выбрал такой ранний час. Вам не надо угадывать их имена, просто опишите мне их, – настаивал он.Филиппа решила подчиниться, раз уж она все равно сидит в этом парке и раз на это уйдет каких-то десять секунд.Она никогда не прилагала усилий, чтобы специально что-либо запомнить. Все запоминалось само собой. Но теперь она попробовала сосредоточиться. Филиппа смотрела на юных мисс среднего класса в чистеньких юбках из поплина, как они тащили корзинки с продуктами позади своих матерей. Смотрела на молодого человека, совершавшего утреннюю прогулку на лошади вокруг озера. Смотрела на пожилого джентльмена на другом берегу, читавшего газету и курившего трубку.– Десять секунд истекли, – объявил Маркус, прерывая ее созерцание. – Итак, скольких мужчин вы увидели?– Четырнадцать, – не раздумывая ответила она, поглаживая Битей.Он помолчал, явно удивленный скоростью ее ответа и делая собственный быстрый подсчет.– Нет, тринадцать, – возразил он.– Четырнадцать, – настаивала она.– Тогда попробуйте описать их.– Два верхом в седле, но сейчас они почти не видны за ивами. Джентльмен, сидящий справа от нас на другом берегу с газетой и трубкой; три юных клерка, сбежавших ненадолго из офиса, как я полагаю; два гвардейца, что неудивительно, поскольку за нами Ланкастерские ворота; два пешехода, пересекших нашу тропу; мальчишка с мамой, которого с натяжкой можно включить в счет; затем мои кучер и лакей и еще – ваша персона. – Филиппа одарила его торжествующей улыбкой.– Действительно четырнадцать, – вынужден был согласиться он.– Вероятно, вы не нашли нужным приплюсовать мальчишку?– Нет, – ответил он, – я не приплюсовал себя.– И совершенно напрасно, вы не должны так небрежно относиться к собственной особе. Вы мало чем отличаетесь от этого мальчишки, – лукаво добавила она. – То есть я хотела сказать, что вы оба принадлежите к мужской породе. В общем, вы меня поняли…– Ха-ха! – произнес он.– Разумеется, это очень забавно, но мне не совсем ясна цель этого упражнения, – проговорила она.Маркус рассеянно провел рукой по волосам.– Просто я хочу, чтобы вы были подготовлены, – произнес он неожиданно строгим тоном.– Подготовлена? – удивилась она.Маркус уставился на воду и, не глядя на нее, заговорил монотонным, спокойным тоном.– Каковы мои шансы отговорить вас отказаться от присутствия на Гемпширских бегах? – спросил он.– Они равны нулю, – ответила Филиппа. – Леди Гемпшир никогда не простит мне этого, особенно после того как я вела с ней переговоры насчет вас. И потом, неужели вы думаете, что я позволю этой интриганке леди Джейн Каммингз флиртовать без всяких помех? Представляю, как она будет рада, если я не появлюсь там. – Филиппа устремила на него вопрошающий взгляд, но он по-прежнему продолжал смотреть на воду.– К сожалению, я не могу посадить вас под замок, даже ради вашей собственной пользы, – произнес он.– Ради вашей пользы вы должны еще попасть на Золотой бал принца-регента, не забывайте об этом, – парировала она.– Именно так, – с грустью произнес он. – Я не могу уберечь вас от опасности, тем более что я даже не знаю, с какого конца она ударит.– И не забывайте, что я – ваш проходной билет на все опасные мероприятия, – напомнила Филиппа.– Поэтому я и хочу, чтобы вы были подготовлены, – очень серьезно проговорил он. – Я прекрасно осведомлен о вашей превосходной памяти, вы не раз демонстрировали мне ваши возможности. Но я хочу, чтобы вы научились выделять основное из хаоса лиц и голосов вокруг.Раздражение Филиппы слегка поутихло, но какая-то частичка страха поселилась в ней после всех его внушений.– Отлично, – сказала она бодрым тоном, распрямляя плечи. – Научите меня, на что мне следует обращать внимание. На хитрые переглядывания политических оппозиционеров, может быть? Или на грязных французских репатриантов, пытающихся пролезть через садовую решетку? А возможно, и на шелковое платье леди Гемпшир? Вы хотите узнать, заказано оно за границей или сшито в Англии?– Ответьте мне, – сказал он и взглянул ей в глаза, – как много женщин здесь носят фартук?Не поворачивая головы – поскольку его темные глаза не отрывались от ее синих глаз, – она произнесла:– Три. Две девушки-служанки, пересекающие нашу тропу, и торговка с фруктовой тележкой у входа.– Сколько мужчин носят перчатки?– Все, кроме мальчика и клерков.– А сколько мужчин читают газету?– Пожилой джентльмен с трубкой – и, кстати, у мальчишки тоже какой-то клочок в руках – и еще господин на скамейке напротив.– Сколько мужчин имеют при себе нож?При этих словах у нее перехватило дыхание.– Возможно, мальчик… – ответила она, впервые с ноткой неуверенности.– Почему вы так решили?– Я… я не знаю. Мне почему-то подумалось, что из них всех только мальчишка станет носить какой-нибудь перочинный ножичек в кармане. У гвардейцев есть сабли, у моего кучера – хлыст. Всем остальным ножи просто ни к чему.– Миссис Беннинг, Филиппа, я должен просить вас быть внимательнее. Вы не угадали. Понятно?Она кивнула, с завистью наблюдая за тем, как свободно он откинулся на спинку скамейки. Воздух все более прогревался, и она решилась спустить заскулившего Битей на землю. Обнюхав травку и слегка побегав, тот мирно свернулся на ботинках Маркуса. Филиппа, сидевшая все время выпрямив спину, тоже решила побаловать себя и откинулась на металлическую спинку, на которой уже лежала рука Маркуса. Издали могло даже показаться, что он обнимает ее.– Я могу быть более успешной ученицей, если вы скажете мне, за кем конкретно я должна наблюдать, – мягко попросила она.– Прошу прощения? – рассеянно произнес он.– Вы хотите, чтобы я узнала Лорена? – осведомилась она без робости, чувствуя, что ступает на зыбкую почву. – Если бы я знала, как он выглядит, слышала его голос… Это бы очень пригодилось. Вы ведь его подозреваете, не так ли?Маркус кивнул:– Его и его сообщника. Как вы точно заметили в прошлый раз, у него должен быть сообщник.– Так опишите мне Лорена. Немезида должна знать свою цель. Пора бы вам уже больше доверять мне.– Я опасаюсь за вас. Как бы вам не пожалеть об этом. Вы можете совершить опрометчивый шаг. Поймите, это совсем не то, что ваши стычки с леди Джейн. Нет, миссис… Филиппа.Он глубоко вздохнул, устраиваясь удобнее на скамейке, его рука уже касалась ее плеча. И может быть, поэтому он так старательно смотрел в сторону, отнюдь не собираясь убирать свою руку.– В сущности, мне известно о Лорене немногим больше, чем другим, – начал он. – Его происхождение, как оно изложено лордом Уитфордом, кажется мне весьма достоверным. Но мы узнали его имя, только завладев его пистолетами. Он человек весьма утонченный и очень холодный. Он получает наслаждение лишь от самых изысканных вещей. Не сомневаюсь, он бы заинтересовался ва… вашим складом ума, вашими софизмами и так далее… – Он сделал неопределенный жест рукой.Филиппа с достоинством пожала плечами. Почему бы и нет? Она нисколько не сомневалась в своей неотразимости.– Он аристократ по рождению, но во время Французской революции потерял титул и примкнул к Наполеону, надеясь на восстановление своих прав. Много времени он провел в Англии, и я подозреваю, он должен был имитировать манеру произношения высших кругов, если бы не его презрение к англичанам и не боязнь порастрясти свою «французскую соль». Я знаю, Филиппа, что вы не раз побеждали в стычках с леди Джейн, но поймите, Лорен – это совсем иное. Он не станет колебаться, если понадобится убить вас и любого, кто встанет на его пути. – Рука Маркуса очень нежно легла на ее плечо, и все же Филиппа уловила слабую дрожь в этой руке.– Но как же он все-таки выглядит? – спросила Филиппа, зная, что Сизый Ворон и Лорен встречались лицом к лицу.– Бледный. Темные волосы. Глаза, которые прожигают тебя насквозь… – Голос его звучат так, словно он читал страницу из готического романа, а не пересказывал то, что видел собственными глазами.– Но это похоже на описание какого-то вампира, – с дрожью в голосе призналась Филиппа.Маркус промолчал.– Мне кажется, я должна нанести визит вашему брату…– Брату? Зачем?– Мария предложила мне возглавить общественное движение в пользу несчастных сирот. И раз уж вы вытащили меня из моей постели в столь ранний час, придется потрудиться еще немного…Он встретил это заявление ироничной улыбкой.– Приятная утренняя прогулка в парке не могла вас слишком сильно выбить из колеи. Это такие пустяки…В ответ на это замечание она выстрелила в него весьма выразительным взглядом. Он убрал руку с ее плеча, и сразу холодное пространство легло между ними, разрушив их уютный кокон. Филиппа встала, потянула за ошейник Битей, уютно свернувшегося на ботинках у Маркуса. Как только она встала, ее кучер занял свое место, а ливрейный слуга распахнул дверцы кареты.– Желаю вам приятного продолжения утра, миссис Беннинг.Казалось, он хочет добавить что-то еще, но не решается.– Благодарю вас за то, что вы согласились на эту встречу.– Мне доставила удовольствие наша встреча. Не забывайте делать примочки на ваш несчастный глаз.– А вы берегитесь вампиров, – отвечал он с насмешливой улыбкой, склоняясь над ее рукой.– Вы намекаете на того, что стоит поблизости? – невинно спросила она.– А вы на что намекаете? – вспыхнул он.– Не на вас. Взгляните осторожно на этого субъекта в тридцати ярдах сзади. Он бледен, изящен и строен, и вид у него такой, словно он только что поднялся с больничной постели. У него солидная трость с золотым набалдашником, злое лицо, и его ледяные глаза устремлены на озеро. А волосы у него такие черные – даже с синим отливом! Возможно, мне стоит пригласить его на мой бал Беннинг в духе «плаща и шпаги». Ему даже костюм не понадобится, достаточно просто стоять, изображая самого себя. А что, если он и есть тот самый французский шпион? Что, если это Лорен?– Нет, это не Лорен, – с ласковой улыбкой произнес Маркус. – Вы снова не угадали, Филиппа. – Но она чувствовала, что он весь – как натянутая струна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39