– Возможно.
– Я был на собрании.
– А если нет?
– Послушайте, вы должны давать отчет тому, что говорите…
– А что же, по-твоему, я должен говорить?
– Ах… я пошел.
Парень поднялся с кресла. Он направился к двери.
– Джим – Спокойно позвал Серчер.
31
– М-м-м-м-м-м… – стонала Мона. – О-о-о-о… Тигр даже не предполагал, что ему будет так хорошо с ней, и он сказал ей об этом шепотом. Что за малышка! Что за девушка! Что за прелесть! Он целовал ее снова и снова. Что за трепещущее чудо! Что за награда! Долгими месяцами он терпеливо думал о ней, наблюдал за ней. Чудесная награда. Триумфально, великолепно, взаимно они оба награждены за терпение. Он обозревал всю эту ситуацию, во всей ее славе, во всем блаженстве. Все еще на его коленях. Все еще продолжаются эти слабые пульсации. Он любил тепло, последние пульсации блаженства. Тлеющие искорки этого огромного счастья. Какого счастья и блаженства! Как глубоко он в нее проник? Обняв ее, нежно целуя ее лицо, Тигр думал об этом. Он думал, сколько же звезд заслужила она? Он будет щедр. По крайней мере, две звездочки, решил Тигр. Он благодарно поцеловал ее в щечку.
– Тебе понравилось? – тихо прошептал он.
– О-о-о-о-о…
– Мне очень понравилось, милая…
– М-м-м-м-м…
– Достаточно глубоко?
– О-о-о-о… Когда-нибудь ты проникал глубже?…
Она поцеловала его.
– Тебе нравится этот способ?
– О, это замечательно…
– Это прекрасно…
– Надеюсь, у меня не будет ребенка…
– Немного шансов…
– Надеюсь, я не забеременею…
– Нет, не бойся… – Он снова поцеловал ее.
Они целовали друг друга быстрыми, короткими поцелуями в губы.
– В следующий раз… – сказал он. – Мы испытаем еще один способ… И я дам тебе кое-что принять. – Легкие поцелуи обжигали его губы. – Ты будешь принимать таблетки так, как я скажу… после них… все будет как надо… бояться последствий не надо.
Она вздыхала, она стонала.
– Хорошо? – спросил он.
Она кивнула головкой.
– И никаких волнений по поводу ребенка!..
– Тигр! О-о-о!.. – Она обхватила руками его шею.
Она снова вошла в него полностью, отметил удивленный Тигр, но, как всегда, его ум работал четко и ясно, готовый к любым неожиданностям. Он пошевелился и целиком захватил в рот ее полные, теплые губы.
Какие чудесные губы! Ее роскошный язычок полностью проник ему в рот…
– Давай перейдем на пол… – тихо прошептал он…
32
– Я не трогал ее! – крикнул парень, резко крутанувшись, чтобы лицом к лицу встретить Серчера, продолжавшего неподвижно сидеть в своем удобном кресле.
– Кто говорил, что ты трогал? – спросил он спокойно.
– Хватит крутить мне мозги… – сказал парень.
– Кто крутит тебе мозги, Джим?
– Вы!
– Джим, послушай… – сказал Серчер, как всегда, спокойно. – Присядь, давай поговорим…
– О чем нам с вами разговаривать.
– Ладно… Джим… перед нами стоит проблема… – сказал Серчер. Проблема не простая… – добавил он. – Взгляни сам… Кто-то, откуда-то из этой школы, вероятно, вчера утром, скорее всего, во время собрания, мы так полагаем, убил девушку. Тебе это известно. – Он помолчал. – Этот парень находится где-то здесь, где-то, мы полагаем, рядом. – Он сделал паузу. – Понял, какая это проблема, в чем ее суть?
– Я не тот, о ком вы думаете.
– А разве я сказал, что ты – тот парень?
– Вы не должны меня подозревать.
– Джим… поставь себя на мое место…
– С другими ребятами вы говорили не более пяти минут…
– Разве они написали это письмо?
Парень остановился, как вкопанный. Затем он сделал несколько робких шагов к Серчеру.
– Это письмо ничего не доказывает, – сказал он спокойно. – Вы не можете его пришить мне.
– Я и не собираюсь делать этого, мой мальчик, – скапал Серчер со всей искренностью. – Я просто хочу найти этого парня.
– Я ничего не знаю об этом парне.
– Мы должны в это поверить?
– Почему именно я?
– Что толку отпираться?
– Изображаете из себя героя?
– Ты издеваешься надо мной? Передразниваешь меня.
Повисло молчание. Парень оставался на месте.
– Садись, Джим, – сказал Серчер.
Парень медленно и неохотно сел.
– А теперь, – сказал Серчер, склонившись над блокнотом, – давай начнем с самого начала…
33
– Тигр! – стонала Мона, вне себя от страсти.
– Какая ты милая…
– О-о-о… Как хорошо…
– Милая!..
Представление продолжалось на полу. Там было даже лучше, подумал Тигр, пытаясь отстраниться от нее. Она продолжала вздыхать и стонать, она не отпускала его от себя. Это что-то сверхъестественное, без сомнения, и он более, чем когда-либо, укрепился в своем мнении в пользу смешения рас, особенно черных и белых. Особенно, подумал Тигр, чувствуя ее теплое тело, тесно прильнувшее к нему. Это чудесное тело, цвета молочного шоколада, действительно именно такого цвета. Что за тело! Он обожал ее тело, он ласкал ее чудесные груди, покрывая их ладонями. Их кончики были направлены чуть-чуть вверх. Это надо видеть! Дар богов, он попытался сравнить эти прекрасные полушария со всеми виденными им раньше. Они неповторимы в своей прелести. Они превзошли все его ожидания. Их сладкие верхушки просто пели песню любви. Правда же, они по-настоящему пели. Он подумал о тех двух звездочках, достаточно ли он щедр?
– Долго мы еще можем быть здесь, у тебя в кабинете? – тихим шепотом спросила девушка, прильнув к его плечу.
Он был поражен. Он подумал: она заслуживает больше, чем две звездочки. Определенно.
– Лучше кончай поскорее, – шептал он. – Поскорее милая…
– М-м-м… – стонала от страсти девушка. – М-м-м…
– У меня такое же чувство, – сказал Тигр, помогая ей подняться.
– Взгляни на меня, – попросила Мона.
Тигр взглянул на нее, любуясь ее чудесным телом, совершенно обнаженным.
– Ты красавица. Ты прекрасно сложена. Я мог бы ласкать тебя целый день. Знаешь ли ты это? – прошептал он.
Она извивалась в его руках, издавая мягкие, мурлыкающие звуки, нежно терлась о его тело. Тигр усмехнулся и отстранил ее от себя.
– На сегодня достаточно.
– Ты настоящий тигр, ты…
– Ах-ха! Сбереги что-нибудь для следующего раза…
– А когда мы снова встретимся?
– Как только я смогу.
– Ты мне скажешь?
– Не беспокойся… скажу обязательно.
Она снова начала ласкать инструмент его любви.
Мягко, но настойчиво Тигр отстранился от нее. Конечно же, он мог бы целый день провести с этой прелестной девушкой.
– Давай одеваться, – сказал он нежно.
– Ты уже хочешь от меня отделаться…
Тигр усмехнулся, кивнув ей.
– Помоги мне одеться, – попросила она.
Он начал ее одевать. Каждый раз, надев очередной предмет на ее прекрасное тело, он одаривал ее нежным поцелуем, лаская ее снова и снова. Ей это нравилось.
Наконец, оба они оделись. Она улыбалась ему счастливо, мечтательно. Она великолепно выглядела в этом платье.
– Ну, – спросила она, наконец. – Выдержала ли я экзамен?
Тигр по достоинству оценил ее добродушный юмор, с оттенком мудрости.
– Мы обсудим это в следующий раз, – сказал он.
– Обещаешь?
– Конечно же, милая.
– Надеюсь, что я его выдержу.
Погладив ее, Тигр сказал:
– Смотри, пусть все это будет нашим маленьким секретом… хорошо?
– Конечно, – сказала она, а руки ее снова заскользили вниз по его телу.
– О, не надо… и смотри… Вот небольшая бутылочка для тебя…
Она взглянула на бутылочку, которую он держал. Она улыбнулась и взяла ее.
– Видишь, здесь все написано, как их принимать…
Она кивнула, поцеловав его.
– Эти маленькие таблетки творят чудеса… без обмана…
– Это противозачаточные таблетки? – спросила Мона.
– Вот именно.
– Это просто восхитительно! – воскликнула она.
– Я думаю, что они великолепны. Только принимай их согласно инструкции. Хорошо?
– Хорошо.
– Обещаешь?
– Конечно же.
– Вот и чудесно. Тогда – никаких проблем. Одно удовольствие.
– Дай я тебя поцелую…
– И дай мне знать… если что-нибудь случится…
– Я хочу поцеловать тебя еще хоть один разок… – прошептала она.
Тигр усмехнулся.
– Ты просто милая девушка, которую я очень люблю, – сказал он, слегка шлепнув ее, и нежно поцеловав в губы. – Скоро увидимся.
– Как я выгляжу?
– Как новенькая.
Она рассмеялась своим мягким нежным смехом, он проводил ее до двери.
– Пока, – шепнула она ему.
– Будь послушной девочкой… – улыбнулся он.
Она ушла.
Тигр, чувствуя себя великолепно, вернулся назад к письменному столу.
34
– Джим, – сказал Серчер спокойным голосом. – Все, что я пытаюсь делать, так это следовать только фактам. Другими словами, правде. Я не охочусь за тобой. – Он помолчал и посмотрел на парня. – Если ты не причинил никакого вреда девушке, то тебе нечего беспокоиться. Абсолютно не о чем. Поверь мне. – И, помолчав, добавил: – Это правда.
Они молча посидели некоторое время.
Капитан заерзал в кресле Проффера. Он поставил ногу на один из ящиков стола, который он слегка выдвинул. Его руки лежали на животе.
– Понимаешь, Джим… или Малыш… Я буду звать тебя Джимом… Главная проблема, что касается тебя лично, состоит в этой записке. – Он сделал паузу. – Я имею в виду обе записки… ту, которую ты написал Джилл, с отпечатками твоих пальцев… и… ту, которая была прикреплена к мертвой Джилл. – Он помолчал, не отрывая взгляда от Джима. – Прикреплена кем-то. – Он снова сделал паузу. – Я полагаю, что ты знаешь о той записке.
Парень кивнул.
– Да, знаю, – затем он добавил: – Чьи отпечатки пальцев были на ней?
Серчер немного помедлил, прежде чем ответить. Его поразила проницательность парня. Он был не простак. Он далеко не простак, подумал Серчер о Джиме. Мог он или не мог? Он сейчас маневрировал, стараясь выяснить именно это. И он не хотел, чтобы его обвели вокруг пальца. Были отпечатки, или их не было, он мог бы быть этим человеком. Поэтому он продолжил игру.
– А как ты думаешь, чьи отпечатки могли быть там?
– Только не мои.
Серчер наблюдал за парнем.
– Это бы выглядело уж слишком плохо для тебя.
– Если бы они были мои? – спросил парень.
– Джим, как ты думаешь, почему я тебя держу здесь так долго? попытался он подойти к делу с другой стороны.
– Если бы были мои отпечатки на той записке, вы бы меня не допрашивали так долго, – сказал парень.
– Ты их вытер? – спросил Серчер прямо.
– Вы меня рассмешили!
– Но если что-то все-таки осталось, что тогда?
– Ну и хитры же вы!
Серчер продолжал сидеть спокойно и невозмутимо, как всегда. У него в запасе было очень много времени. Он не спешил.
Наконец, он спросил:
– Сегодня будет тренировка по футболу, Джим?
– Будет.
Серчер изменил свою удобную позицию в кресле и передвинулся к столу. Он снова взглянул на содержимое папки. Он сделал несколько пометок в рабочем блокноте. Наконец, он сказал, не глядя на парня:
– Возможно, тебе придется пропустить тренировку, Джим.
35
Понс скучал на уроке тригонометрии и чувствовал себя отвратительно. Если вообще существует что-нибудь плохое, то именно тригонометрия могла довести его до белого каления. Он вынужден посещать уроки тригонометрии, так как она – неотъемлемая часть академического курса, и Маммер был тут учителем. Нечего и мечтать о поступлении в государственный колледж штата, если не сдать экзамена по этому предмету. И Понс это прекрасно понимал. Он и прежде не очень ладил с математикой, особенно с тем ее разделом, который включал алгебру, геометрию и тригонометрию. И как на зло, все эти дисциплины читал Маммер. Возможно, дела шли бы лучше, если бы их преподавал другой учитель. Как знать? Подумал Понс. Когда он поступит в колледж, он это выяснит. Он знал, что на первом году обучения там нужно посещать уроки алгебры. Но сейчас он был в отчаяньи. Этот проклятый Маммер так невнятно что-то бурчал себе под нос, что Понс совершенно ничего не мог уловить. Он даже не мог следить за ходом мысли Маммера. Как он сможет усвоить курс геометрии? Или алгебры? Правда, он ухитрился как-то сдать эти предметы, но особенно по геометрии он практически ничего не знал. И сейчас, время от времени, вспоминая этот курс, он вообще ничего не соображал, о чем там говорится. Он обсуждал уже однажды эти проблемы с Тигром. Тот понял его трудности, но утешил тем, что математика для его будущей специальности значения не имеет. Его способности лежали в других областях человеческого знания, и Понс знал это. Знал ли это Маммер? Сделает ли этот зануда скидку и на этот раз? Особенно теперь? Вот что его сейчас беспокоило. Он старался изо всех сил, он пытался учить, слушать. Иногда ему казалось, что он вот-вот прорвется сквозь эту стену полного непонимания и вырвется на простор, по другую сторону этой стены, в золотой свет, купаясь в его лучах, и наконец-то, появится хоть какой-то проблеск, и он поймет хоть что-нибудь в этой проклятой тригонометрии. Но внезапно стена вырастала еще выше, отбрасывая его на прежнюю позицию полного непонимания тригонометрии. В этот момент он испытывал страх и бессилие, и ему казалось, что он никогда не одолеет премудрости тригонометрии, как бы ни старался. Определенно, нужно снова обратиться за моральной поддержкой к Тигру, ведь он должен каким-то образом одолеть этот курс. Особого значения не имело, как ему это удастся. Важно, каким-то образом обвести Маммера вокруг пальца и получить у него положительную оценку. Здесь, на этой точке урока, Понс пришел в полное отчаяние, в совершенную прострацию. Вздохнув, он посмотрел на Мону Дрейк, которая сидела рядом с ним. Казалось, что она соображает, о чем говорится на уроке. Ряды, ряды и колонны мистических цифр, казалось, имеют для нее какое-то значение. По крайней мере, ему показалось, что она даже испытывает наслаждение от этих цифр, – от удовольствия она даже зажмурила глаза. Как это могло быть, Понс не мог взять в толк. Его это мистифицировало. Может быть, попросить ее помочь? Он подумал над этим. Она, несомненно, черная красотка. Она доброжелательна, и это поможет ему освоить премудрости тригонометрии. И он сможет избавиться от Маммера и его происков. Понсу все уже осточертело. На кой черт ему эти нудные цифры и формулы? Он же не собирается быть каким-то вшивым инженеришкой или кем-то, кому нужна вся эта премудрость? Зачем ему вся эта мура? Почему это все необходимо для колледжей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63