- Завтра же мы собирались к
озеру Трех Дев, забыл что ли? Тут далеко до этой пещеры?
- Примерно столько же, сколько до замка, только тогда сворачивать надо и
по лесу... - ответил Эмрис. - Слушай, с утра ничего не ел. Давай
вернемся в замок, пообедаем, дождемся Уррия...
- Да. И на ночь глядя пойдем искать жилище колдуна. А вдруг Уррий
поздно вернется - захочет полежать на лужайке, или еще что. Нет, уж,
поехали сейчас. Потерпишь без еды немного. Впрочем, - вспомнил Ламорак, -
там где-то телега с моими вещами должна ехать. У Филига наверняка есть
яйца, козий сыр... Давай назад, - Ламорак развернул коня, - я тоже
из-за тебя есть захотел. А потом в твою пещеру.
Эмрис посмотрел на друга, прикинул что-то и и согласился:
- Ну хорошо. - Он сделал призывный жест едущему сзади Триану. Тот сразу
приблизился. - Ламорак хочет посмотреть колдовскую пещеру, у нас есть
веревка и факелы?
Триан кивнул, на лице его ничего не отразилось, ни тени удивления - лишь
готовность выполнять любые прихоти Эмриса.
- Тогда скачи назад - там едет слуга Ламорака на телеге, возьми у
него чего-нибудь подкрепиться.
- Пусть сыр и молоко даст, - встрял Ламорак.
- Да и если есть, хлеб. Мы пойдем через лес спешившись, ты нас
догонишь.
Триан кивнул в знак согласия, и, не мешкая, помчался выполнять приказ.
Друзья слезли с коней и вошли в лес, в котором Эмрис ориентировался
ничуть не хуже Уррия или любого другого местного жителя.
Полутарочасовой путь по дикому лесу показался Ламораку сущим пустяком по
сравнению с подземным лабиринтом. Несмотря на всю храбрость, которой
Ламорак не без основания гордился, один он ни за что в жизни не отважился
бы войти в распахнутый зев пугающей утробы холма в узком мрачном
овраге. Триан сделал три факела из подобранных по пути удобных палок,
дрожащие отсветы языков пламени больше пугали, нежели рассеивали тьму.
На стенах подземного тоннеля Ламораку мерещились застарелые
пятна крови, казалось, вдали белеют человечьи кости, из любого угла он
ожидал появления зловещего призрака.
Триан уверенно вышагивал впереди, Эмрис замыкал шествие. Видя его
уверенность и отвагу, возможно напускную, Ламораку негоже было проявлять
страх. К тому же очень скоро ему пришлось внимательно смотреть под ноги.
Заметно было, что по этому проходу недавно ходили. Завалы старых бревен,
неведомо как попавших сюда, были раскиданы, в одном месте даже таким
бревном был подперт огромный пласт известняка, готовый вот-вот рухнуть и
завалить тоннель. Ламорак гадал - природные ли это ходы, или
рукотворные. А может, это забытый выход из самого Ада? Ламораку вновь
стало жутко. И в этот момент стены тоннеля раздвинулись и свет
факелов отразили бесчисленные самоцветы, переливающиеся ранее в
слабом снопике света, струящегося откуда-то сверху.
Почти всю пещеру занимал водоем, в центре которого возвышался черный
каменный столб. Ламорак был уверен, что в камень воткнут волшебный меч,
как в древних легендах, но сколь не напрягал зрение, ничего подобного не
заметил - что-то, может, и лежало, но на рукоять меча явно не походило.
Они по самой стенке обходили водоем, продвигаясь к противоположному
тоннелю, как неожиданно из воды высунулась ужасающая морда водяной
твари. Шея чудовища была невероятно длинная, разинутую пасть с
многочисленными обломками некогда острых зубов переполняла густая
тягучая слюна, стекающая и капающая в воду, слеповатые глаза были
полузакрыты, уши и лоб покрывала темная, почти черная, и матовая чешуя. На
каменном постаменте в центре водоема вдруг отчетливо блеснула ослепительная
корона - из прозрачного хрусталя или драгоценных алмазов - издали было
не разглядеть ничего, кроме сказочного сияния короны.
Ламорак замер в ужасе, прижался к стене, рука непроизвольно нащупала
на груди нательный крестик. Появление чудища было неожиданностью и для
его спутников. Глухой сдавленный рык монстра холодил кожу.
Триан не растерялся, поднес факел к морде водяного чудища, длинные
обвислые волосины усов опалились, скрутившись в жгуты. Эмрис заорал
чуть дрожащим, но решительным голосом:
- Сгинь нечисть пещерная! Нам не нужно твоего сокровища, мы идем своей
дорогой! - И, подобно Триану, почти одновременно с ним, ткнул к морде
чудовища свой крестик на длинной серебряной цепочке. (Ламорак понял, что
Эмрис тоже испытывал страх в этом зловещем подземелье, раз держал наготове
святой крест в руке).
Ламорак тут же начал молитву, первую, что вспомнил:
- Помилуй... мя... Боже... по велицей... милости Твоей...
Неизвестно от жара ли факела Триана или от святого крестика и имени
Господа, но чудовище нырнуло резко под воду - только круги пошли
по черной воде, отражающей искорки самоцветов на стенах. Волшебная корона
на черном камне потухла и вновь стала почти невидимой.
Эмрис издал облегченный вздох, Ламорак перекрестился. Триан вопросительно
посмотрел на них, ожидая распоряжений.
- Если хочешь, - неуверенно сказал Эмрис Ламораку, - можем вернуться
назад, к свету.
Ламораку действительно больше всего сейчас хотелось увидеть солнце, листву
деревьев, выйти на свежий воздух - прочь от таинственных ужасов и ужасных
тайн подземелья. Всю силу воли пришлось собрать, чтобы ответить твердо:
- Мы же хотели посмотреть пещеру колдуна. Далеко еще идти?
- Нет, не далеко, около четверти часа.
Триан уже приближался ко входу в очередной тоннель и приятели поспешили
за ним.
Вдруг оттуда раздался шелест крыльев, и две твари вылетели из прохода.
Метнулись в свете факелов оцепеневших путников, рванули куда-то вверх, под
свод бриллиантовой пещеры и исчезли.
Путники поняли, что это были всего лишь летучие мыши. Хотя в деревнях и
утверждают, что эти твари - шпионы Сатаны, бояться их было непристойно.
Чтобы скрыть смущение от пережитого страха Ламорак и Эмрис громко
расхохотались, смехом прогоняя страх.
Эхо хохота отразилось от переливающихся разноцветными огнями стен и
словно разогнало пугающую тьму. Триан посмотрел на юношей. Эмрис,
успокаивая свой вселяющий отвагу смех, показал рукой на вход в тоннель.
Триан кивнул и, выставив вперед чадящий факел, шагнул в узкий ход.


* * *


Все собрались накануне. Пробирались небольшими группами по ночам, глухими
тропами, маскируясь под невинных местных путников, стараясь привлекать
как можно меньше внимания - они были на чужой территории, во
враждебной их великой вере стране.
Последними, как водится, прибыли представители ближайшего Каталога, с
восточного берега Ирландии. Собравшиеся апологеты Алгола нервничали -
из ирландского Каталога должен был приехать преемник нынешнего
отстоятеля частицы плоти Алгола. День Одухотворения начнется в полдень
и отложить его невозможно.
Но глубокой ночью опоздавшие прибыли, объяснив задержку страшной бурей в
проливе. Апологеты и их сопровождающие вздохнули с облегчением и, пропев на
ночь хвалебный файл Алголу, разошлись отдыхать по удобным подземным
покоям.
Лишь отстоятель, проживший шестнадцать лет у "кусочка малого плоти
Алгола" не собирался ложиться. Как и его преемник. Проверив все ли в
порядке, отшельник провел гостя, будущего служителя святого убежища,
наверх, в свою комнату, по убранству которой совершенно нельзя было
сказать, что ее хозяин чем-либо отличается от обычного британского
монаха.
Отстоятель поставил на стол объемистый кувшин сида - священного
напитка алголиан и прочертил над ним в воздухе воображаемую спираль
Алвисида. Алвисид среди многих других секретов научил своих учеников
его приготовлению. Крепкий эль или вино, или любой другой настой
выливался в особую посудину с необыкновенно узким высоким горлом, на
горло надевался специальный колпак с длинным тонким носиком-краном и
щель на горле замазывалась глиной. Потом сосуд ставили на огонь -
через некоторое время из крана текла жидкость, необычайно крепкая и
обжигающая, несколько глотков приводили человека в состояние
благоговейного восторга, а если выпить побольше, то во сне являлись
посланцы Алгола. Алголиане сделали сид ритуальным напитком, всемерно
распространяли его среди верующих, но рецепт приготовления держали в
строжайшей тайне.
Комната была небольшая, со скудной обстановкой - узкая койка,
деревянный, почерневший от времени стол и пара табуретов. Всю стену
занимал огромный комод - и никаких украшений на стенах, лишь
полагающееся христианскому монаху распятие, для отвода случайных глаз.
Небольшое окно было прикрыто деревянной ставней, комнату освещали три
толстые сальные свечи в тяжелом костяном подсвечнике. К сиду хозяин
достал круг черного хлеба, яйца, лук и шмат копченой оленины - дары
из Рэдвэлла. Достал две глиняные кружки, сел напротив преемника.
Вздохнул. Плеснул в кружки крепкого священного напитка. Это был его
последний вечер в жизни и он знал об этом.
- Тебе привет от почтенного Самиаса, - сказал гость. - Он помнит
тебя и желает успеха. Он собирался приехать, но занедужил, да поможет
ему Алгол.
- Он меня еще помнит, - грустно усмехнулся отстоятель. -
Шестнадцать лет прошло... Совсем наверно старый стал... А как там
почтенный Селект?
- Не знаю такого... Может перевели в другой Каталог?
- Может. Только он тоже старый был, видно помер... - Хозяин помолчал и
резким движением вбил в себя резко пахнущую бодрящую жидкость.
Поморщился, потянулся за луковицей.
Гость тоже выпил. Ему предстояло всю ночь не спать, быть с
отшельником. И если тому сегодня не возбранялось принимать сид в
любых количествах, то новому отстоятелю плоти Алгола лучше было
воздержаться.
- Ну, к делу, - заговорил наконец хозяин, - завтра я умру...
- Так уж и умрешь. Может быть, станешь хэккером, - вежливо возразил
гость.
- Нет, - твердо сказал хозяин. - И ты не надейся. Эта частица Алгола
самая мощная из всех существующих. Я помню как было в прошлый раз, тогда
явился сам Алвисид, координатор Фоор узнал его...
- Верховный Координатор был в прошлый раз здесь? - поразился гость.
- Он и сейчас здесь, долгих лет ему жизни, три дня как прибыл.
Гостю захотелось встать и вытянутся, как стрела - он был в одном
помещении с легендарным координатором Фоором, знавшим самого Алвисида!
- Ты не боишься смерти? - вдруг поколебавшись спросил гость. - До завтра
осталось недолго...
- Я не боялся смерти никогда, - сказал своим чуть хрипловатым голосом
отстоятель. - А завтрашнего дня я жду шестнадцать лет. Завтра я
приобщусь к мудрости Алгола и навечно попаду в золотые директории.
Ради этого стоило жить.
- А если ты станешь хэккером, то...
- Отстоятель плоти Алгола должен быть готов ко всему, тем более к
этому... Я готов.
Да, шестнадцать лет упорного труда - тщательное изучение манускриптов
древних времен, трудов по магии и другим наукам, заученные наизусть
священные книги христиан и мусульман, не говоря уж о святых
директориях, которые он выучил еще в бытность послушника. И завтра
решится все - завтра День Одухотворения. Завтра оживет на несколько
часов самый сильный священный предмет алголиан - частица плоти
Алгола. И отстоятель сгорит в священном экстазе, как и его
предшественник шестнадцать лет назад. И ни тени
страха не было в сердце его - только счастье и ожидание. Сам
Верховный Координатор и еще четыре хэккера приехали сюда, в том числе
два главных помощника Великого Фоора. Представители всех
шестнадцати Каталогов из дальних стран прибыли на священный праздник
в сопровождении особо доверенных телохранителей - контрлбриков,
безжалостных убийц и многоопытных разведчиков, умеющих принимать лик
любого, хоть благородного рыцаря, хоть басурмана, хоть отвратительного
нищего...
И главным действующим лицом завтра будет он - отстоятель Зуур,
известный в этих местах под именем отшельника Фракса...
- Тебе все рассказали про твою будущую службу? - спросил он преемника.
- Только то, что здесь на самом деле, а не в нашем Каталоге, как я
думал, находится самая могущественная из частиц малых плоти Алгола. Я
не понимаю почему там лишь муляж, вокруг которого преклоняются, а
здесь все замаскировано под убогую часовню...
Отстоятель с удивлением посмотрел на собеседника.
- Ты кем был до этого? - спросил хозяин комнаты.
- Контрлбриком. Второго отряда Каталога Фёрстстарр. Два боевых
похода, особо отмечен за заслуги координатором Калямом. Под
руководством координатора Самиаса написал трактат о стратегическом
ведении войны в лесной местности и использовании лучников по мудрым
наставлениям Алвисида. Отмечен хэккером Миниктом. По решению собрания
хэккеров избран в отстоятели. Полагал, что в Каталоге Ферстстарр,
оказалось - в Британии...
- Раньше в Британии бывал?
- Да. После посвящения служил год у дебаггера Шавша, путешествовал
с ним под видом оруженосца в Лондон.
- Прекрасно. За шестнадцать лет отшельничества у тебя будет
возможность пополнить свои знания и написать несколько трактатов под
прямым покровительством Алгола. В подвалах храма обширная библиотека,
хвала Алголу. А строить Каталог здесь нельзя - запрет самого Алвисида
был: не распространять влияние истинной веры в Британии. То ли он
проклял эту страну, то ли другие какие замыслы - не нам судить о
делах сына Алголова.
Отстоятель налил еще сида и себе, и гостю. - Ты пей, не бойся
захмелеть, ночь длинная и мне много надо рассказать. Часовня эта
называется Красной, связана с легендой. Слушай и внимательно
запоминай.
Гость откинул со лба жесткую прядь волос, стер со лба выступившие
капли пота и держа кружку в сильной, непривычной ни к чему кроме
как к мечу и к стилу руке, приготовился внимать, запечатлевая в памяти
каждое слово. Отстоятель встал с приземистого табурета и, расхаживая
из угла в угол, начал рассказывать:
- Легенда, выдуманная давным-давно, гласит, что когда-то на этом месте жил
богопокорный христианский отшельник Варинод в земляной норе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94