По чуть поддающемуся под ногами, но надежному живому мосту из озерных рыб,
Уррий медленно и торжественно вернулся на берег. Царя Тютина и его свиты
уже не было, лишь сэр Бламур с воинами, Лорелла и Воктреч ждали его на
берегу.
- Спасибо тебе, Уррий, - улыбнулась ему Лорелла.
В ее зеленых глазах Уррий прочитал гораздо больше, чем она сказала словами.
Воктреч тактично отвернулся и медленно прошел к спокойной воде Гуронгеля.
- Приходи сегодня ко мне, в замок, - попросил тихонько, чтобы никто не
слышал, Уррий. - Я буду ждать. Придешь?
Она несколько секунд молча смотрела в его глаза, потом едва слышно
прошептала "Приду!" и побежала к воде.
"Я люблю тебя!" - беззвучно прошептал Уррий, глядя ей вслед - длинное
платье совсем не мешало бежать стройной и ловкой девушке. Платье не
скрадывало, а наоборот, подчеркивало ее замечательную фигуру.
Уррий подошел к своему коню и вскочил в седло (шар на мгновение вновь повис
недвижимо в воздухе). Воины радостно поздравляли его с посвящением в рыцари
и высказывали плосковатые, но отнюдь не злобные шутки по поводу
озерных обитателей.
Сэр Бламур приблизился на своем вороном коне к Уррию и протянул ему
"Неустрашимого". Меч уже был заботливо обернут какой-то тряпкой. Уррий
взял его и пристроил за спиной, заткнув за ремни двух перевязей.
- В замок? - спросил сенешаль.
Уррий кивнул.
- Я горжусь тобой, сэр Уррий, - сказал строгий сэр Бламур и направил
коня на лесную тропу.
Они ехали молча. Уррию было не очень удобно управлять конем одной рукой -
второй рукой он держал чудесный шар. "Интересно, - размышлял юный
рыцарь, - этот шар на вид такой прочный... И Гурондоль - волшебный
меч... Если Гурондолем ударить по шару - расколется или нет?" И тут
же прогнал идиотские мысли прочь - никогда он не сможет поднять
оружие на чудесный шар, одно прикосновение к которому дарит
необъяснимую радость. Нет, не такую радость, как, например,
прикосновение к Лорелле. Нет, совсем по-другому. Шар словно вселяет в
него уверенность, наполняет энергией и силой... Но уже не так
интенсивно, как в первый раз - видно, шар пробуждается к активности
действительно раз в шестнадцать лет и сейчас должен спать... А то, что
Уррий чувствует энергию - это потому, что шар признает в нем "силу
Алвисида".
На перекрестке, у дороги ведущей к мельнице, стоял в молчаливом ожидании
отряд вооруженных всадников. Уррий сразу узнал их по зеленым одеждам.
На плаще каждого из всадников красовалась золотая змея Алвисида.
Дружинники графа Маридунского схватились за рукояти мечей, готовясь к
бою. Уррий предостерегающе поднял вверх свободную руку и подъехал к алголианам.
Впереди отряда, на прекрасном коне, стоящим, наверное, целое состояние,
сидел Верховный Координатор Фоор. Когда Уррий подъехал к нему, он
мягко улыбнулся и сказал.
- Поздравляю тебя, сэр Радхаур! - он сделал особое ударение
на слове "сэр".
- Спасибо, - сказал Уррий и обеими руками протянул к алголианину
"частицу малую плоти Алгола".
Уррий не желал расставаться с чудесным шаром, но осознавал, что не имеет
права владеть им, несмотря ни на что. Даже на то, что сам шар признал в нем
хозяина. Уррий долго обсуждал с епископом Гудром, который думал об
этом на протяжении почти всей своей долгой жизни. Волшебный шар -
принадлежит алголианам и они от своего не отступятся.
- Это ваше - берите, - сказал Уррий, глядя в холодные пронзительные
глаза старого алголианина.
Уррий знал, что перу Фоора принадлежит шестнадцатая субдиректория (правда,
юноша ее еще не успел прочитать), что Фоор был учеником Алвисида,
прославленного предка Уррия. Уррий и уважал, и немного побаивался
Верховного Координатора, которому было более двухсот лет. Молодой
рыцарь подозревал, что Фоор обладает поистине сверхчеловеческим
могуществом.
Уррий убрал руки от шара и заставил коня сделать несколько шагов назад.
Шар неподвижно завис в воздухе в нескольких ярдах от Координатора. Спутники
Фоора мгновенно спешились и почтительно упали на колени перед
святой реликвией. Координатор величаво начертал в воздухе спираль и
запел песнь, прославляющую Алгола и сына его Алвисида - специальный файл,
непронумерованный, предназначенный для особых случаев.
Алголиане подпевали своему предводителю. Сэр Бламур и остальные воины
терпеливо ждали, когда иноверцы закончат песнопение. Воины знали о том, что
алголиане пришли на помощь Уррию на берегу Гуронгеля, знали и о
почтительном отношении иноверцев к их павшим товарищам - алголианский
караул у тел погибших дождался похоронный отряд из замка. Но рук с мечей
дружинники не снимали, готовые ко всему.
Уррий полагал, что закончив петь, алголиане заберут свою реликвию, и он их
долгое время больше не увидит. Если вообще еще когда-нибудь увидит.
Но Координатор Фоор открыл глаза, вновь пристально посмотрел на молодого
рыцаря и сказал ему:
- Мы не можем взять "частицу малую плоти Алгола". Только ты, сэр
Уррий, сможешь доставить его в наш главный храм - каталог Фёрстстарр
в Ирландии. - Верховный Координатор прекрасно понимал, сколько
счастья доставляет юноше слово "сэр" перед его именем, и что он еще
не привык с своему новому имени, только что приобретенному.
- Но почему? - удивился Уррий.
Координатор сделал знак одному из своих спутников. Человек, с таким же
мечом на боку, как "Неустрашимый", подошел к шару. Он прочертил в
воздухе священную спираль и коснулся руками священного предмета - по лицу
алголианина было видно, как он взволнован, он весь побледнел и от
напряжения едва заметно закусил нижнюю губу.
Как ни старался алголианин стронуть шар в сторону хоть на дюйм он не
смог. Для убедительности он даже повис на несколько мгновений на шаре, но
"частица малая" выдержала его вес.
- Теперь ты понимаешь, сэр Уррий? Увы, шар не подвластен простым
смертным. Ты согласишься доставить его в Ирландию? Разумеется, твою личную
неприкосновенность мы гарантируем.
- Я не знаю, - сказал Уррий и, чтобы оттянуть решение этого вопроса, он
добавил твердо: - Я должен посоветоваться со своим отцом. Его сейчас нет
в замке. Вам придется подождать!
- Мы подождем, - согласился Верховный Координатор Фоор. Он готов ждать.
Больше он не провалит выпавшее на его долю святое испытание - великий
Алвисид вновь будет ступать по грешной земле и творить свой справедливый суд.
Верховный Координатор кивнул Уррию на прощанье и повернул коня к лесу.
Отряд алголиан через несколько мгновений скрылся за поворотом дороги.
Уррий вздохнул и продолжил путь к замку. Ночью к нему должна придти
Лорелла. Скорее бы кончился этот день, замечательный день, один из
лучших в его жизни! Скорее бы наступила ночь!

Глава десятая. ТАЙНЫЙ ВИЗИТ

ЭПИГРАФ: "О, я не тот, увы! над кем бессильны годы,
Чье горло медное хранит могучий вой
И, рассекая им безмолвие природы,
Тревожит сон бойцов, как старый часовой."
Шарль Бодлер

Камелот - прекраснейшая из всех столиц в мире! Так был убежден благородный
сэр Отлак, граф Маридунский, и ничто не могло поколебать его мнения,
сколько бы ни доказывал барон Ансеис, что красивее Парижа в мире нет ни
одного города.
Строгие суровые здания, величественные порталы и колонны, пышные дворцы и
торжественные соборы, множество таверн, гостиниц, ремесленных мастерских,
лавок и магазинчиков, где всегда можно заказать и купить все необходимое
рыцарю. Широкие улицы (по сравнению с тем же Лондоном, где узкие
переулки вечно залиты зловонными отбросами и где, бывает, двум благородным
рыцарям просто не разъехаться) вымощены булыжником, здания свежеокрашены и
радуют взгляд. Впрочем, в районы, где ютится городская беднота, граф
Маридунский никогда не заезжал, посему другого Камелота, кроме строгого и
красивого не знал и искренне полагал, что другого и не существует вовсе.
Сэр Отлак любил этот город, где каждый камень дышал славной историей
королевства логров. Почти с каждым дворцом, почти с каждой гостиницей
у него были связаны романтические, приятные, иногда досадные и
забавные, вызывающие либо неприятный укол, либо добродушную усмешку,
воспоминания.
Едва многочисленный отряд из трех знатных рыцарей и их свиты приблизился к
открытым воротам Камелота, стоящий на балконе над воротами герольд поднес к
губам трубу с флагом Верховного короля и троекратно приветствовал
прибывших гостей столицы.
- В лето двести двенадцатого года со времен Великой Потери Памяти на
ристалище у загородного королевского замка в Роквуде состоится
блистательный ежегодный турнир Верховного короля Британии, -
торжественно провозгласил герольд, увидев, что приезжие обратили на
него взгляды. - Шесть лучших рыцарей королевства: сэр Ковердэйл,
граф Веруламский и сэр Гловер, граф Камулодунский, а также сэр Хьюс
Ганский и сэр Ричард Блэкмор и с ними сэр Гиллан Странгорский и сэр
Ральф Хэйзвулд вызывают на поединки всех желающих сразиться с ними
рыцарей. Турнир начнется завтра в полдень и все благородные рыцари,
желающие сразиться с зачинщиками турнира, должны представить главному
герольду турнира свои щиты и доспехи сегодня до тушения огней. Так же
в первый день турнира состоятся смертный бой сэра Ричарда Насьена и
принца Селиванта Сегонтиумского. После рыцарских поединков
продемонстрируют свое искусство маги и чародеи со всей Британии и
прибывшие из-за четырех морей. Завершит день пир в королевском дворце.
Во второй день все желающие благородные рыцари разделятся на две
группы и сразятся в общем турнирном сражении. Также во второй день
состоятся смертные бои сэра Реджинальда, барона Хенслей с сэром
Брианом Осборном и сэра Джона Холдера с сэром Вальтером Гилмором
герцогом Вотвудским. Завершит день пир в королевском дворце. В третий
день состоится сражение плененного отважными воинами Верховного короля
Пендрагона драконом, пойманным близ Гастинга и всеми пожелающими с ним
сразиться доблестными рыцарями. Так же в этот день продемонстрируют
свое искусство стрелки из лука. Завершит день пир в королевском
дворце. Да здравствует Верховный король Британии Эдвин Пендрагон! Да
здравствуют благородные рыцари, прибывшие на славный турнир! Да
здравствует щедрость благородных рыцарей!
Последние слова были традиционны - герольды, как младших рангов, так и
высших, жили не за счет королевской казны, а на подношения рыцарей,
прибывающих на турниры или желающих утвердить свой герб. Так как все
рыцари неоднократно встречались с герольдами (те, в случае признания
герба несоответствующим довольно строгим правилам могли не
допустить рыцаря к турниру и тогда забирали себе его коня и
вооружение) и поскольку именно герольды вели летописи о славных подвигах
на турнирах, то рыцари, как правило, не скупились.
Сэр Отлак, король Пенландрис и барон Ансеис щедро развязали свои кошельки
и вручили подручному герольда, стоявшему у ворот немалые суммы денег.
- Подойдите сюда, милейший, - позвал король Пенландрис герольда.
Тот спустился с балкона и почтительно приветствовал знатных рыцарей. Был
герольд уже не молод, много повидал, но не до многого дослужился.
Однако как вести себя со знатными господами знал.
- Скажите, милейший, почему смертный бой сэра Насьена и моего сына
состоится в первый день? Обычно такие поединки проводятся в последний день
турнира. Нам так и было сообщено. Да и остальные смертные бои проводятся
во второй день, как вы сказали...
- Изменение внесено сегодня по велению Верховного короля, - с
поклоном сказал герольд. - Скончался отец сэра Ричарда Насьена
и сэр Ричард спешит на похороны отца. В случае же поражения, он хочет
быть похороненным вместе с отцом.
- Его желание исполнится, - мрачно сказал Пенландрис и тронул поводья
коня. - Но, черт возьми, мы не рассчитывали на первый день! - Он явно
был раздосадован.
На принца Селиванта же эта новость не произвела ровно никакого впечатления
- он по-прежнему, как и весь путь в столицу, был погружен в глубокие
размышления. Окружающее не интересовало его.
Сэр Отлак искренне радовался, что Селивант обдумывает свой жизненный
путь и в преддверии свадьбы решил изменить образ жизни. Граф в целом
неплохо относился к принцу Сегонтиумскому и одобрял его
раздумья о прожитых днях и воздержанность в отношении крепких
напитков на пути в столицу. "Пошли ему, Господь справедливый, удачу в
завтрашнем бою!" - мысленно обратился граф к голубым небесам.
В трактире в Аше рыцари чересчур засиделись за столом - барон
рассказывал о тонкостях разведения и обучения французских и восточных
борзых и способах их использования на охоте. Король и граф слушали
должным образом внимательно, ничего нового извлечь из его рассказа,
кроме нескольких ранее неизвестных им пустяков, не смогли и в свою
очередь поделились собственным богатым опытом. Подавались отличные
вина, которые француз и граф решили испробовать все (король, как
истинный бритт отдавал предпочтение доброму элю), сэр Катифен был в
ударе и баллады одна чудеснее другой вызывали слезы у слушателей или
громоподобные раскаты хохота. Как следствие - встали лишь к полудню и
долго не могли придти в себя. К вечеру не успели в Холдэн, где их ждал
заказанный ужин и пришлось проситься на ночлег в ближайший замок. В
замке царило запустение, жила там престарелая и одинокая вдова давно
погибшего рыцаря, замок был столь ветхий, что завоевывать его не
находилось желающих, а на земли претендовало местное аббатство,
потихоньку отбирая надел за наделом, и в замке было пусто, как после
нашествия саранчи. Рыцари легли спать практически натощак. И сегодня,
проскочив Холдэн не останавливаясь, они надеялись знатно пообедать в
доме графа Маридунского. И французский барон и король Пенландрис
любезно приняли его приглашение. Француз даже решил погостить во
время турнира в доме графа (Пенландрис же всегда останавливался в
столице в гостинице "Зеленая звезда" и звал обаятельного барона с
собой).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94