Сэр Таулас сидел за столом, мрачно глядя на кубок с вином, что
поспешно вновь наполнил расторопный слуга, наслышанный о буйном
нраве прославленного рыцаря. Бывший отшельник не мог простить себе,
что сегодня его господин едва не погиб ("На месте Отлака должен был
быть я!") и искал утешения в вине.
Аннаура, успевшая переодеться для ужина, находилась рядом с сэром
Ансеисом. Лишь только помянули усопшего хозяина замка и
приличия позволили завязать разговор, она тут же призналась:
- Я не отрывала от вас взгляда весь день, барон. Вы были великолепны!
Хамрай невпопад кивнул головой, он явно думал совсем о другом.
- Мое общество в тягость вам, сэр Ансеис? - первая красавица
королевства готова была обидеться. Она не привыкла, чтобы ее словами
(тем более восторженными похвалами) пренебрегали. Аннаура вообще
поражалась этому любовному эпизоду в своей богатой биографии. Может,
это только она так считает, что любовный эпизод? Может, Ансеис как
на женщину на нее и не смотрит? О чем думает сейчас заморский
рыцарь? Аннаура не привыкла отступать: если барон Ансеис не хочет,
то она все равно заставит, какой бы там таинственной силой магии он
ни владел! Сегодня же ночью он будет в ее постели! Ей это просто
жизненно необходимо. Чтобы не растерять веру в себя (или просто
потому, что ей - ей! - этого очень хочется, какие еще необходимы
аргументы?). Она капризно поджала нижнюю губку: - Вам не приятно
разговаривать со мной, барон?
Хамрай вздрогнул. Качнул головой, словно отгоняя назойливых мух,
посмотрел на Аннауру. Прямо в ее жадные глаза. И улыбнулся ей,
постаравшись вложить в улыбку всю нежность на которую был способен.
Необходимо было прекратить затянувшуюся недосказанность.
Прекратить это знакомство. Немедленно сказать что-либо, чтобы она
потеряла к нему интерес. Но он не мог. К ужасу своему, он честно
признался самому себе, что полюбил. Другой вопрос - достойна его
избранница любви или нет? Но как это ему сейчас не важно! Важно
другое. Он полюбил - впервые в жизни он полюбил женщину. Он жаждал
ее и тем более мучительны были его страдания, к которым, казалось, за
столько лет должен был привыкнуть. Он жаждал теперь не просто
обладать женщиной. Нет! Теперь ему нужна была только Аннаура. Только
она!
- Извини, - нежно сказал Хамрай и взял ее тонкую кисть в свою руку
(от этого прикосновения непонятная, странная и удивительно приятная
волна ощущений охватила опытную женщину). - Я устал. Но в
сражении, я постоянно знал, что ты смотришь на меня с высоты замка.
Хотя вряд ли ты могла разглядеть меня среди сражающихся.
- Нет, что ты! - обрадованно воскликнула Аннаура. - Я отлично
видела твой алый плащ, я не сводила с него глаз. Ты прекрасен в бою
- это я поняла еще на турнире. И вообще... Ты совершенно не такой,
как все другие рыцари... - Она говорила истинную правду, он был
совсем не таким.
Хамрай-то прекрасно знал, что не такой. Но касалось это его магических
способностей. И он ни разу не выдал себя, что большую часть жизни
провел в совершенно чуждой земле, с другими условиями, верованиями,
обычаями... Значит - ее слова относятся к его исключительно
личностным, мужским качествам. Сердце старого мага забилось, как у
мальчишки, впервые целующим девушку. Тело его непроизвольно подалось
к ней и она придвинулась к нему ближе... Поцеловать-то он ее сможет,
а потом... Будь стократ проклято заклятие Алвисида! Будь проклят
день, когда он встретил Моонлав - бесчувственную холодную женщину,
сломавшую его жизнь!
Рука его совершенно непроизвольно легла ей на талию. Восхитительное
ощущение, от которого у обоих закружилась голова!
- Я устала, - едва сдерживая волнение, чтобы голос не дрожал,
сказала Аннаура. - Сегодня выдался очень трудный день. Я хочу лечь,
вы не проводите меня до моих покоев?
Ансеис вдруг резко отрезвел - перед ним открылась граница,
переступать которую он не мог. Он прекрасно знал, что произойдет,
если осмелится...
В это мгновение к нему подошел Триан и знаками показал, что король
Этвард просит сэра Ансеиса пройти на королевский совет.
Внутренне Хамрай вздохнул с огромным облегчением (хотя где-то
глубоко внутри какая-то крохотная частица души его вопреки рассудку
горько подосадовала на возникшую помеху). Барон развел руками и
сказал Аннауре виновато:
- Прошу прощения, но я не могу отказать Верховному королю.
Я сразу вернусь, как только совет закончиться. Вы дождетесь меня?
- Хамрай искренне надеялся, что совет продлится до утра. Ему
безумно хотелось броситься в объятия этой восхитительной женщины,
обладающей магией, куда сильнее его собственной - магией
женственности, но заклятие... Заклятие!!!
Аннауре, с присущей ей горячностью, вдруг захотелось послать ко всем
чертям этого странного сэра Ансеиса, встать и уйти. Но она
почему-то потупила взгляд и тихо произнесла:
- Я буду ждать вас здесь, барон.
Уррий, едва утолив голод, встал из-за стола. Этвард просил его
подняться в комнату, выделенную для королевского совета. И
остальных членов совета, что остались в живых, подняться тоже.
Требовалось выработать план действий на завтра. Поддаваться панике
причин не было, но и недооценивать противника не следовало.
Король должен разбираться в людях - подумал Эмрис. Посмотрел на сэра
Тауласа и решил его не приглашать. А вот сэра Дэбоша и сэра Ансеиса,
хоть они и не его подданные - обязательно. Эмрис уже понял их силу,
их мудрость и даже смутно догадывался об их интересе. Да, как тесно
все в жизни переплетено, как трудно разобраться - то, что кажется
важным и главным, в один миг теряет всякое значение и напротив,
малозначащее вдруг приобретает огромную важность, становится узлом
нитей мира. Только не всегда об этом можно догадаться. И на него,
Эмриса, свалилась огромная ноша, тяжелая ответственность - да, он
понимает это. Но дорогу осилит идущий, он отмечен Господом Богом, он
справится со всеми препятствиями и невзгодами на пути к славе. К славе
Британии и его, короля Этварда Пендрагона!


* * *


Умных голов лишился совет молодого короля - графа Отлака, герцога
Вольдемара...
Горячий сэр Гловер настаивал на утренней вылазке для развития успеха
(разумно, что король не позвал на совет еще более горячего сэра
Тауласа, который великолепен в сражении, но не на совете). Впрочем,
Гловер сам осознавал безрассудность своего предложения и не настаивал.
Этвард по очереди спрашивал у собравшихся рыцарей суждение о
сложившейся обстановке. Интуитивно слово сэру Дэбошу и сэру Ансеису
он решил предоставить последним, чтобы уже после них подвести итог
собрания самому. Увидев, что Уррий потихоньку начинает вслушиваться в
речи. Эмрис спросил мнение нового графа Маридунского.
Тихим голосом, не глядя никому в лицо, Уррий рассказал о
предсмертном подарке отца. Во время рассказа он отстраненно теребил в
руках перстень, который был ему пока велик ему и сваливался с пальца.
Когда Уррий замолчал, рыцари стали бурно обсуждать, чтобы могло быть
за таинственной дверью - едва не забывали обращаться к королю за
разрешением говорить...
- Пойдемте посмотрим, чего зря предполагать, - предложил сэр Ансеис.
- Неизвестно, что ждет нас за этой дверью, - ответил король Этвард.
- Сэр Отлак сказал, что там может быть плененная нечисть - зачем
выпускать зло?
- Даже если так, - взял слово сэр Дэбош, - я и барон Ансеис
владеем немного магией. Мы сможем запрятать нечисть, что бы там не
оказалось, обратно. - Верховный Координатор разочаровался в перстне
с эмблемой Алвисида и от таинственной двери ничего не ожидал, но не
вредно самому доподлинно исследовать все, что связано с именем
сына Алгола.
- Вы уверены? - спросил Уррий.
- Да, - ответили Хамрай и Фоор в один голос.
- Даже если там подземный ход, - задумчиво ответил Уррий,
новый хозяин замка, - то не воспользуемся же мы им для спасения
своих жизней. Я не позволю оставить Рэдвэлл на разграбление варлакам,
здесь могилы моих предков. Я не покину их.
Но рыцарям вдруг захотелось оказаться вместе с женами, дочерями,
трофейными доспехами подальше от осажденного варлаками замка. И никто
из них даже в глубине души не считал это трусостью - одно дело
сражаться с достойным противником в чистом поле, совсем другое -
помирать от голода среди бегающих крыс и смрадных крестьян...
Встал дотоле молчавший граф Сторберг. Он был уже не молод, но крепко
держался в седле и не прятался сегодня в битве за спинами товарищей.
Он имел право на уважение. Испросив разрешение у короля, опытный
рыцарь сказал:
- Никто не говорит о бегстве. Или, тем более, о сдаче замка. Но
необходимо знать все возможности. Предстоит осада - у саксов
хватит сил и терпения держать нас в кольце сколь угодно долго.
Сейчас лето, прошлогодние запасы подходят к концу, новые еще не
заготавливались. На сколько в замке хватит провианта? Если там
подземный ход - это возможность вылазок и нападений с тыла, это
связь с миром и поиск союзников, возможность вызвать на подмогу наши
армии, оставшиеся в поместьях. Это, наконец, наша последняя надежда
победить, даже бегством, ибо гибель от голода в осажденном замке
будет означать наше поражение в войне с саксонцами. - Он помолчал
и добавил, обращаясь к Уррию, пытаясь быть как можно более
убедительным и прекрасно зная, что давать прямые советы бесполезно:
- Окончательное поражение в многовековой войне с саксонцами.
- Хорошо, - сказал Уррий и встал с места. - Вы не возражаете,
если мы не пойдем все? (Это был не вопрос, скорее просьба) - Сэр
Дэбош и сэр Ансеис, вы не откажетесь сопровождать меня?
Уррию давно хотелось задать французскому барону один вопрос: не
алголианин ли он? Но при всех Уррий не считал необходимым
раскрывать свою тайну - зачем верным христианам знать, что он
наследник чужого бога. Тем более, что Уррий сам еще не разобрался в
себе и своем отношении - а ведь все последние дни он размышлял,
говорил с друзьями об этом, слушал ответы посланца Алвисида, вновь
обсуждал с Эмрисом и Ламораком и вновь думал, думал, думал...
Господи, как неуместно все это сейчас, казалось бы, когда умер отец!
С его гибелью для Уррия кончилась старая жизнь. И новая жизнь была
непонятна и непредсказуема - вчерашние мечты и мудрости стали
глупыми, детскими, далекими...
Этвард поднялся с места:
- Я тоже пойду.
- И я! - порывисто воскликнул Ламорак.
Уррий посмотрел на своих друзей и тепло улыбнулся. Клятва у Озера
трех Дев! Они всегда вместе!
- Конечно, ваше величество, я буду вам благодарен.
Рыцари (возможно, их задело, что не зовут туда, где может
подстерегать опасность, но они понимали, что это все ж личное дело
графа Маридунского и уважали его право на семейные тайны) пытались
отговорить Этварда - бесполезно. Решили, что тогда пойдет и сэр
Гловер, с целью во что бы то ни стало, хоть ценой жизни, защитить
короля. Ждать до утра было долго и Уррий со спутниками не медля
отправились в фамильный склеп замка. Остальные рыцари остались
ждать их возвращения - Уррий велел сэру Бламуру распорядиться, чтобы
им принесли вина.


* * *


А в пиршественном зале во всю шло веселье - напряжение и усталость
прошедшей битвы требовали выхода, а погреба у графа Маридунского
славились по всей стране, И звучали уже громкий женский смех и
девичьи ахи по поводу рассказов, в который раз уже повторяемых за
день. В отсутствие за столом короля и знатнейших рыцарей надо было
прославлять кого-то из присутствующих. Все взоры обратились на сэра
Тауласа - как никак, но больше всех трофеев принесли в замок спешно
набранные из крестьян-добровольцев оруженосцы бывшего отшельника. И
мрачные думы потихоньку покинули сэра Тауласа. Ведь действительно -
все кончилось хорошо, а поскольку он больше подобного не допустит, то
об этом недоразумении вообще можно забыть. Он - самый лучший воин в
замке! Что в замке, в стране - это общепризнанный факт. Ему нечего
стесняться, он может только гордиться собой, своим славным
происхождением, славным прошлым и не менее славным настоящим и
будущим.
- Вина! - крикнул сэр Таулас зазевавшемуся слуге.
Через какое-то время жизнь казалась сэру Таулусу просто прекрасной,
и он вдруг как-то внезапно ощутил, что ему для полного счастья все
же чего-то не хватает. Он прислушался к своим чувствам и желаниям и
вскоре понял - женщины! Он так соскучился по холоду и крепости
рукояти меча в руке, что как-то и забыл об этом. За долгие годы
отшельничества его не мучали подобные вопросы - все чувства
пожирала недоступность оружия и схваток. Но теперь... теперь-то
ничто не мешает ему, тем более есть из кого выбрать. Сэр Таулас обвел
глазами зал (вернее ближайшее пространство, заполненное гостями и
снующими усталыми слугами). Вон-та пухленькая служанка... Стой, а
зачем ему служанка?! Разве он не лучший воин королевства?! Сэр
Таулас обвел взглядом весь стол и даже через рыцарей посмотрел на
женщин за вторым столом (пришлось привстать). Да, вон та, в
темно-зеленом платье, самая красивая, как он сразу не подумал. Ведь
слышал же, что она первая красавица королевства. Ему достойна
только она! Сэр Таулас встал и на несколько нетвердых ногах
направился к своей избраннице.
Подойдя к Аннауре бывший отшельник вдруг понял, что совершенно
забыл, как обращаться к прекрасным дамам. Но это не обескуражило его
(тем более, что она сидела одна и место рядом с ней пустовало). Сэр
Таулас бесцеремонно сел и взял чужой наполненный вином кубок.
- Знаешь кто я? - не зная как начать знакомство обратился к
ней сэр Таулас.
Аннаура посмотрела на него, кивнула утвердительно и вновь
задумчиво-мечтательным взглядом уставилась в лазурную даль.
"Что же ей сказать-то?"
- Ты - самая красивая здесь дама, - без обиняков начал сэр
Таулас. - Я - самый храбрый воин. Здесь - слишком шумно. Почему
бы нам не уединиться?
Аннаура с интересом вновь повернулась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94